Пока её нет

Как приятно! Дышу чистым воздухом, лёгкий ветерок, залетающий в открытую форточку, треплет мои синие волосы. Теперь они синие. Я ещё не успел привыкнуть к этому и пугаюсь каждый раз, заглядывая в зеркало. Так тепло и хорошо сейчас. Совсем не хочется открывать глаза, немного слипшиеся после продолжительного сна. Спину греет робкий луч солнца, просачивающийся сквозь белоснежную занавеску платной палаты. Обслуживают здесь по высшему разряду. Это и не удивительно, если учесть те суммы, которые состоятельные люди готовы отдать за жизнь и здоровье своих близких. Но я к таким не отношусь. Постепенно мой правый глаз всё же открывается, жмурясь от света, наполняющего небольшую комнатушку, стены которой выкрашены в нежно-голубой цвет. Потянувшись, я разминаю затёкшие за ночь мышцы. Для меня уже стало привычным спать в полусогнутом положении. Ещё немного покривлявшись, я выпрямился на стуле и накрыл твою прохладную безжизненную руку, так невесомо лежащую на белых простынях. -Доброе утро, -улыбаюсь тебе, перебивая противно пищащие приборы. Этот звук за два месяца стал для меня самым ненавистным. Как же не хочется снова и снова видеть эти голые стены. Опять утро. Это уже 56 утро без тебя. Кажется, я больше не могу. Хочется выть от безысходности. Каждый день, я прихожу и смотрю, как ты медленно умираешь. Врачи говорят, что с каждой минутой шансов на твоё выздоровление всё меньше. А я им не верю. Да, тебе сейчас тяжело бороться, но ты ведь всё равно не перестанешь это делать. Я взял некоторые учебники со стола и сложил их в сумку, после чего накинул ветровку. Здесь я бываю чаще, чем у себя дома. После школы всегда сразу сюда. Ночь тоже провожу в твоей палате. По-началу врачи наотрез отказывались пускать меня, но вскоре сдались. Теперь эту комнатку 4 на 4 метра мы делим на двоих. За письменным столом, стоящим в углу, я делаю уроки, а белый кожаный недодиванчик служит мне постелью. Сколько это ещё продлится никто не знает. Та ужасная авто катастрофа отняла у тебя нормальную жизнь и семью, а у меня - тебя. Я был на похоронах твоих родителей и часто навещаю их могилы. Мне так и не довелось с ними познакомиться. Но я узнал твою двоюродную сестру, регулярно бывающую тут и оплачивающую твою палату. Конечно, из-за грудного ребёнка это трудно делать, но она всё же находит время и деньги. Я так хочу, проснуться утром и понять, что всё это лишь страшный сон, но на то они и мечты, чтобы быть за гранью реальности. Я вышел из большого серого здания и направился в школу. Не знаю, к какому уроку приду на этот раз. Вчера была середина третьего, когда я вошёл в класс. Друзей у меня больше нет. Они остались в прошлой жизни. Тогда я даже не представлял, что тебя может не оказаться рядом. Тишина. Наверное, идёт урок. Бросаю мимолётный взгляд на электронные часы в холле и понимаю: конец второго урока. Ну что ж, прогресс. На самом деле, если бы не ты, я давно забил бы на эту школу и всех её обитателей. Ведь среди них нет тебя. Зачем тогда приходить сюда каждый день. Что это даст? Но у меня есть обязательства перед тобой. Я всегда раньше объяснял тебе непонятный материал. Так делаю и до сих пор. Знаю, тебе нравится меня слушать. Ты неоднократно говорила об этом, не забывая упомянуть главную особенность, от которой всегда раньше улыбалась: мою картавость. Надо сказать, это немного странно для парня шестнадцати лет, но если от этого ты будешь улыбаться и дальше, я готов всю жизнь проходить так. Я коснулся рукой двери, чуть слышно постучав. За ней послышалось мягкое "Войдите" нашей учительницы по алгебре. Только она меня не ругает за прогулы и опоздания. Надежда Сергеевна всё понимает, ведь у неё когда-то сын из комы не вышел. Приоткрываю дверь и делаю шаг, жмурясь от света. По-сравнению с тёмным коридором, тут невероятно много солнца. -Здравствуйте, -произношу я, направляясь к твоей парте. Теперь сижу за ней. Мне кажется. что так я смогу хотя бы капельку быть ближе к тебе. -Привет, Тём, -добродушно отвечает мне Надежда Сергеевна. Сажусь на место и начинаю пытаться слушать. Не выходит. Всё шумят, галдят. Прости, но, похоже, сегодня я не смогу потренировать тебя в математике. "Тём" слышится откуда-то ссади. Не хочу поворачиваться. Просто не считаю нужным. Нам с ними больше не о чем говорить. "Тём" -кто-то явно очень настойчив. "Тём, а вы с Юлей того? Ну...у вас было это?" - Боже, не могу больше. Не могу, не могу, не могу. -Да хватит уже! Вы ведь ничего не знаете! Как вы можете так говорить? Она была вашим другом! Всё, нервы сдали. Я вскакиваю из-за парты, попутно роняя её на пол. Оглушительный звук удара проходит по кабинету. Кто-то из девчонок даже завизжал. А мне уже не остановиться. Я всё громче кричу слова невпопад, срывая голос. Столько всего накопилось, и сдерживать это в себе больше нет сил. Чувствую, как по щекам моим скатываются слёзы, оставляя после себя мокрые дорожки с солоноватым привкусом. Уже не понимаю, на кого кричу и почему. Горло начинает нещадно саднить и крик сходит на нет. Теперь одними губами что-то беззвучно шепчу. Все смотрят. Никто даже и не пытается меня остановить. Это первая моя истерика. Я и не помню, когда последний раз плакал. Какое же это всё таки отвратительное чувство. Не хочу что-бы кто-то меня таким видел. Но хочу к ней, хочу её увидеть. Сейчас. Срываюсь с места и бегу. Бегу обратно, туда, откуда только что пришёл, туда, куда предпочитал бы больше никогда не возвращаться. Ты здесь. Ну конечно, где же тебе быть. Твоё лицо опять погрустнело. А утром улыбалась, хоть и одними уголками губ. -Знаю, ты меня слышишь. И так же знаю, что ты здесь не умрёшь. Я не смог тебе сказать раньше, но скажу сейчас. Я люблю тебя и всегда буду любить. Ты что-то изменила во мне, что-то очень важное,- я подошёл к твоей кровати и опустился на стул, взяв в свои руки твою, -Совсем скоро мы вновь будем вместе. Ты опять улыбнёшься при виде меня, и светло карие глаза засияют. Скоро всё будет хорошо... А пока спи. Твой сон прекрасен, как и ты...