Может быть

— Я опоздала. Лэнс язвительно улыбнулся себе под нос, проглатывая все едкие ответы, что крутились у него на языке. Уж он-то заметил! Он ждал действительно долго. В чём, правда, была его вина — ведь он сам пришёл гораздо раньше, не в силах терпеть до назначенного времени дома. Он сорвался с порога, по дороге натягивая куртку и завязывая шнурки, в надежде, что они оба решат появиться раньше условленного. Но так не случилось. Ему страшно не хотелось сердиться из-за подобных мелочей. И, когда он поднял глаза, всё негодование разом выветрилось из его головы, оставив за собой только звенящую тишину и глупую улыбку на губах. Всё неумолимо менялось и приходило в обыденную норму — Пидж как была с оттенком внеземного в глазах, с самой первой их встречи, так и осталась. Без отстранённости, свойственной инопланетянам, но с той обжигающей перчинкой космического приключенства. Сейчас — нечёсанная, лохматая, с сумкой и ноутбуком наперевес. И с бесконечными бумажными документами, распиханными всюду в жутком беспорядке. Всё это застыло на её руках в таком хрупком равновесии, что, казалось, ткни хоть куда, и вся бумага посыпется с неё на пол, как с ёлки снег. Она выглядела ужасно уставшей. — Мне нужно за сегодня перевести всё это добро в цифру. Ты не против? — Да нет. Пожалуйста, — торопливо тряхнул головой Лэнс, указывая рукой на занятый собой столик. Тут рядом была розетка и приятный вид из окна: ему показалось, что Пидж оценит. Но пока она только плюхнулась в кресло напротив, обессиленная, не замечая ничего кругом. — Видимо, тебя совсем не щадят с поручениями, ха? — У меня всегда много работы. Меня это и не волнует! — закатила глаза она, с хлопком бросая ноутбук на столешницу и выуживая из всех закромов разные смятые бумажки. — Меня волнует то, что мой шеф продолжает пользоваться принтером, передавая мне материал! Я ему сто раз пыталась втолковать, что бумага не имеет никаких преимуществ перед цифрой. А он мне? «Знаешь ли, так делал мой отец, и мой дядя, и я так делать буду, и мой сын, пока принтеры не перестанут выпускать». Только и знает, что жизнь усложнять — сущий кошмар. Она склонилась над столом, разглаживая важные государственные документы ладошками. Тихо вздохнула. — Привет, Лэнс. — Привет, Пидж, — нежно улыбнулся он. — Рад тебя видеть в добром здравии. — Ещё бы ему не быть добрым, — хмыкнула она, широко улыбаясь. — Сплю в сутки в среднем по пять часов. Почти регулярно! Мне штаб оплачивает семинары с лекциями, скоро отпуск. Я в шоколаде, приятель! Трудно быть в плохом здравии при таком режиме. — Я рад за тебя, — протянул Лэнс, утыкаясь в свой стакан с лимонадом. Он правда был рад. Радость за друзей была одной из тех немногих радостей, которые действительно радовали. — Мне вот последние пару дней было не до сна. Всё провожу лётные практики в гарнизоне да бегаю по встречам, куда Широ никак не может зайти. Я там просто для красоты, на самом деле. — Поэтому из всех паладинов тебя и выбрали, — усмехнулась Пидж, хрустнув пальцами, и начала строчить что-то в своём ноутбуке. — Ты у нас тот ещё красавчик. Лэнс почему-то почувствовал неловкость. Их команда не собиралась вместе уже целую вечность. Свидеться с Ханком и Пидж — которую теперь, на самом деле, в народе прилично было звать «Кэти», о чём Лэнс постоянно забывал — не было трудной задачей, ведь они всегда рано или поздно пересекались с ним по долгу службы. Широ и Кит пропадали в галактике неделями, а то и месяцами. А Аллура… Аллура, кажется, была на другом конце вселенной. Там, где нет связи и не работают инопланетные мобильники. Потому что телефон Лэнса упорно молчал, и в какой-то момент он даже перестал перечитывать их переписку. Настрачивали только коллеги — звук на которых Лэнс отключил уже через неделю, — семья и два лучших друга со времён гарнизона. С ними он, между тем, тоже не виделся уже как целый месяц. Его это угнетало. И слышать знакомые подколы от Пидж было одновременно приятно и слегка неловко. — Как там наш старый-добрый дружище поживает? — К Ханку часто захаживают его мелкие родственники, — проговорила Пидж, грызя какую-то зубочистку. Лэнс потянулся к меню. — Они миленькие ребята. То есть, издалека, конечно. Однако не ломают аппаратуру и даже не болтают много. Они говорят, что я очень клёвая. — О, так вот в чём дело. — У вас тут есть что-нибудь сытное? — Тут тосты с беконом и сырно-ветчинные блинчики, — ответил Лэнс, пробегая глазами по витиеватым буквам. — Да, и кофе. — Нам блинчики и кофе! И ещё один лимонад, — прикрикнул он в сторону кухни. Оттуда показался большой палец. Кафе было совсем маленькое. И теперь, когда Пидж начала оглядываться, по её довольному лицу было заметно, что ей очень нравится обстановка. Лэнсу это польстило. Место встречи выбирал он. — Кроме этого — ничего особенного. Пашу как конь, Мэтт дуется, что редко гуляю с семьёй. За исследования частенько выдают премии, но, быть честной, могли бы уж и побольше выдавать. Только шеф — моя ложка дёгтя в бочке арахисового масла, но и с ним не так уж всё плохо, на самом деле. Скажи, лучше, что ты сам? — Неплохо? Как видишь, — натянуто улыбнулся Лэнс. Пальцы Пидж прекратили бегать по клавиатуре, и она подняла на него слегка обеспокоенный взгляд. Иногда Лэнс специально делал свой голос таким, чтобы люди поинтересовались у него, в порядке ли он. Его коллеги вечно велись на такое. Но сейчас был не тот случай. Просто Пидж очень хорошо его знала. — А как там Аллура? Лэнс помолчал, после чего со вздохом откинулся на спинку кресла. Сегодня утро пятницы, солнечно, рядом море. И он позвал Пидж встретиться потому что соскучился, и потому что сегодня годовщина, которую он в который раз не может провести со своей девушкой. — Когда вы виделись в последний раз? — спросила Пидж, возвращаясь к своей писанине. У Ханка лучше получалось выслушивать стенания Лэнса по его инопланетной любви. Но Пидж тоже их лучший друг, так что она даже припёрлась к нему в это кафе на побережье, в свой выходной, теряя тапки и опаздывая на все возможные автобусы. Выслушивать, как грустный Лэнс в красках описывает собственное одиночество, конечно, удовольствие сомнительное. Пидж знала, что так и будет. Возможно, частично поэтому она до поздней ночи вчера скроллила статьи из лучших времён, когда все паладины стояли в рядок перед камерами и устало им улыбались. В слабой надежде, что она проспит все мыслимые и немыслимые даты, так что встречу с Лэнсом придётся отложить до того, когда случатся выходные у Ханка. Но проспала она только автобус. И всё равно побежала, потому что даже представлять разочарованное лицо Лэнса было больно. Не имея иного выбора, кроме как отправиться на эту встречу, ночью Пидж меланхолично проглядывала статьи, где паладины на фотографиях обнимались все вместе. А ещё те, где Лэнс с Аллурой стояли за сценой и, держась за руки, прижимались друг к другу лицами. Когда они объявили о себе, помнится, никто не удивился. — В последний раз мы виделись… Я думаю, больше полугода назад? — посчитал на пальцах Лэнс. — А созванивались? — Ох… — он серьёзно задумался. — Чувак, прости за прямоту, но вы вообще хоть как-то связываетесь? Это уже сюр какой-то, — резко произнесла Пидж. Между её бровями пролегла раздражённая складка, но она подавила в себе этот неуместный всплеск эмоций. Она же теперь взрослая. — Я имею в виду, не считаешь ли ты, что вам стоит поговорить об этом? Подобное в отношениях — не нормально. — Она восстанавливает баланс во вселенной, — протянул заученную фразу Лэнс, глядя в окно на проезжающие мимо машины. — Последние очаги агрессии. — Кажется, уже года два подавляются «последние очаги агрессии». Ты слышал? Кит скоро возвращается, — Пидж зацепила скрепкой, снятой с лямки лифчика, пачку бумаг, после чего запихнула их в сумку. Под карманный сканер пошла следующая пачка. — Может, и Аллура приедет? — Нет, она не приедет, — ответил Лэнс. На его лице почти не читалась грусть, только лёгкая досада. И небольшой интерес к тому, откуда у Пидж на лямке лифчика скрепки. — У неё слишком плотное расписание. Она же принцесса, чувак. Кажется, работы по обустройству нового дома для алтеянцев проходят успешно. Я видел пару фоток с Кораном. — Я тоже. Он всё такой же живчик, — посмеялась Пидж. Лэнс снова потерял контроль над своим лицом. Он всё улыбался и улыбался, когда видел её смеющейся. Пидж — то есть, Кэти — оставалась для него приятным местом, куда всегда можно вернуться, лучшим другом и очень дорогим человеком. Те пару, раз, что они втроём с Ханком собирались вместе погулять, а-ля «молл, кино, девчонки», Лэнс чувствовал, будто в нём заново загоралось всё потухшее. Когда они уделывали прохожих в симуляторах полёта, и когда они хохотали над каким-то глупым фильмом, когда тыкали пальцем в магазинных манекенов, корча забавные рожи, и когда гуляли вдоль набережной, рассуждая о каких-то повседневных темах. Он по этому безумно скучал. Поэтому каждая встреча с Пидж вызывала внутренний восторг — Пидж оставалась собой: мелкая, вредная и до невозможности родная. Сейчас она сидела в белой майке и новой хрустящей ветровке. Её зелёная тканевая сумка, накинутая на стул, была по-нелепому большой и мятой. А ещё из неё виднелась соломенная шляпка. Лэнс уже пару минут поглядывал на край этой шляпки. Боже, Пидж со своими короткими вьющимися волосами, в соломенной шляпке, на фоне моря, думал он. «Такая девушка». Это было кое-что, всё-таки изменившееся за прошедшее время. Лэнс не мог перестать думать о том, какая она красивая со своими беспорядочными веснушками и круглыми заляпанными очками, как ему нравится, когда она рядом, и как было бы здорово видеть её гораздо чаще. В этой шляпке, у моря, или у себя в гостях. Может быть, не в этой хрустящей новой ветровке. Может быть, в своей. Ей был бы больше к лицу цвет той ветровки, которая сейчас была на Лэнсе. В конце концов, он и так редко виделся с паладинами. С теми, с кем он имел хоть какую-то возможность для встречи, он хотел бы видеться постоянно. — Я просто чувствую, что мы отдаляемся, — вздохнул Лэнс, одёргивая себя от опасных мыслей. Он подпёр подбородок рукой, вяло наблюдая за скачущими по клавиатуре пальцами Пидж. — Это не удивительно, наверное. Отношения на расстоянии, — он произнёс это крайне неприязненным тоном, — я же знал, какой это кошмар. И я вроде скучаю по ней, и хочу её обнять, и поговорить — узнать, как у неё дела. Но уже не чувствую, будто без всего этого не смогу выжить. Случится это через месяц, или через год — я рад, что она жива-здорова, а поболтать ещё успеем, жизнь длинная. Лучше бы, конечно, раньше, чем позже… но оно уже не такое, как было раньше, понимаешь? — Но ты ведь всё ещё любишь её? — Конечно, — кивнул Лэнс. Его лицо не было похоже на грустную собачью мордочку, пока он говорил об этом. Хотя ещё месяц назад он реагировал на эту разлуку довольно остро. Что уж говорить о том, что творилось во времена полугодовой давности. Всякая встреча начиналась непременно с минимум получасового плача по Аллуре. — Знаешь, я правда считаю, что вам стоит это обсудить. В ближайшее время. Мне не особо нравится твоё настроение, — проговорила Пидж, закрывая ноутбук. Она перевела взгляд на Лэнса. Тот не выглядел очень расстроенным или очень негодующим, но ситуация с Аллурой его гложила, и, как близкому другу, Пидж это было очевидно. Лэнс глядел в её коньячные глаза и ласково улыбался — пытался её успокоить. И от этого Пидж ощущала слабую боль в груди. Она устало вздохнула, оглядываясь на часы на запястье. — В любом случае, сегодня я с тобой долго посидеть не смогу, дружище. Лэнс удивлённо заглянул в телефон. Вот уже сороковую минуту они вот так сидят, болтая то о глупостях, то о всяких проблемах. А по ощущениям времени прошло всего ничего. — Почему так рано? — спросил он, стараясь скрыть досаду в голосе. — Ну, это, — Пидж смешалась, отведя взгляд к окну. Почесала затылок, шумно выдыхая. Она будто бы серьёзно задумалась над ответом. — У меня встреча назначена. — С Ханком? — усмехнулся Лэнс, облокачиваясь на стол, чтобы быть поближе. — Нет, в центре с кое-кем другим. Мне ещё надо успеть на поезд, чтобы добраться туда до вечера, — устало ответила Пидж, в свою очередь откидываясь подальше на спинку кресла и обнимая себя за плечи. — Да ладно тебе, не томи — с кем у тебя встреча-то? — игриво посмеялся Лэнс, наконец возвращаясь к своему привычному легкомысленному состоянию. Пидж улыбнулась. Ему больше шло быть немного прилипчивым, чем потерянным и молчаливым. — Не будешь смеяться? — хмыкнула она, прикрывая один глаз. — Да ты что, это я-то? — будто бы оскорбился Лэнс. — У меня свиданка с моим шефом. Пидж в соломенной шляпке на фоне моря, её вьющиеся волосы и веснушчатые щёки, плечи под его ветровкой — хлопнули и исчезли. — Что-о? — протянул насмешливо Лэнс, со скрипом натягивая на лицо улыбку. — Абсурд, правда? — слабо усмехнулась Пидж, неловко чеша затылок. — Он сказал, что деловая встреча. Но, блин, деловая встреча в кино? Нелепица. Этот парень не бывает честен с остальными, не правда ли. Он продолжает утверждать, что пользуется принтером по старой памяти, но на самом деле он просто чертовски плох с новой электроникой. Может, сегодня смогу убедить его дать цифровому формату шанс. Лэнс продолжал натянуто улыбаться и очень уж активно кивать, слишком громко смеяться и, вероятно, чересчур резко жестикулировать. Осознание того, что у Пидж — его старой-доброй подружки — наклёвывается свидание, да не с абы кем, а с кем-то, кого она видит почти каждый день, неприятно резануло по сердцу. Он в отношениях с Аллурой, он заигрывает с дочерьми дипломатов, пусть и без особого огонька, просто для галочки, и он дружит с Пидж. Так о чём он вообще думал? На что надеялся? Наверное, потому, что «Пидж» теперь ещё и «Кэти», и, помимо старого друга, в ней выросла ещё и симпатичная, женственная девушка. Ему так хотелось узнать о ней больше, быть с ней чаще, слышать её ближе, он чувствовал настоящую жажду, вот всё и вылетело из головы. Например, что не только он один может видеть все её лучшие качества, и даже минусы засчитывать как плюсы тоже. По-правде, подобное должно было случится гораздо раньше. Сердце неприятно ныло, в груди скреблись кошки, и в горле стал горький комок. — А как же ваш с Ханком дуэт холостяков? Я думал, что надолго ещё останусь единственным из нас, кого повязали отношения, — невесело посмеялся Лэнс, стискивая стакан с лимонадом в ладони. — Вы же мой сквад. Странно думать, что у вас появится кто-то, кроме меня, ха-ха. В шутке было полшутки. И Пидж почему-то разозлилась. — Лэнс, я давно хотела тебе сказать, — начала она прохладно. — Не думаешь ли ты, что это довольно эгоистично с твоей стороны? Мы должны быть твои, а ты не должен быть наш. Не тебе, ноющим по поводу отношений с Аллурой, вместо того, чтобы в них разобраться, говорить, что мы должны делать со своей личной жизнью. Наша дружба никак с ней не связана. Лэнс осёкся. И он ведь правда не хотел её злить — атмосфера без того стала напряжённой, как только она упомянула про своё свидание. И он правда мог понять, что его слова, вероятно, были слегка эгоистичны. Но, тем не менее, в нём ярко вспыхнула злость и досада. Да! Ему было неприятно, что она шла гулять с каким-то другим парнем, с которым виделась каждый день на работе, вместо того, чтобы посидеть с ним до вечера в этом кафе и потом, может быть, поесть пиццу у него в квартире. Ему было мерзко даже думать о том, как её шеф, наверняка, робко флиртовал с ней по будням, прощупывая почву. И его безумно злило её «наша дружба с личной жизнью никак не связана». Это ещё с чего вдруг? — Хэй, ты чего так остро реагируешь? — мирно вскинул руки он, натянуто посмеиваясь. — Тебя это так задевает? Пидж отвела взгляд, помолчав. На её лица была написана борьба с собственными эмоциями. И когда она победила в этой борьбе, она сказала: — Да, наверное задевает. Но не сильно. Просто я немного устала… И ты мне нравился когда-то, Лэнс. В том самом смысле. Иногда я про это вспоминаю. Лэнс устал считать, в который раз за этот вечер у него будто остановилось сердце. — Ты мне всегда был и будешь очень дорог, — улыбнулась она нервно. Было очевидно, как ей некомфортно выворачивать перед ним свои чувства наизнанку. Но они, всё-таки, друзья. — И я была в тебя влюблена. Вряд ли было очень заметно — все паладины мне как семья. Но потом это воссоединение с родными, последние битвы, а там и вы с Аллурой незаметно стали ближе. Как мне стоило поступить? Я вас обоих слишком люблю, да и эти чувства были скорее помехой, чем приятным событием. Помню, тогда никто не удивился… Когда Аллура и Лэнс объявили, что они пара, никто не удивился. Только Пидж подумала: «О, так вот, как себя чувствуешь с разбитым сердцем?». И обняла Лэнса так крепко, как давненько никого не обнимала. Он обнял её тоже, крепко-крепко, невероятно счастливый. И это был последний раз, когда они обнимались. Каждый раз, как Лэнс касался её после, Пидж старалась осторожно увильнуть. Потом это переросло в какое-то правило. Никакой девушке не было бы приятно, если бы с её парнем обнималась другая девушка, даже её подружка — думала про себя Пидж. И избегала его касаний. — Тебе надо было мне сказать, — произнёс Лэнс. Его голос был обиженным, уверенным, растерянным, взволнованным, и намного более торопливым, чем если бы ему было просто приятно от признания. Ему было бы приятно, узнай он, что одна из его коллег в него влюблена. Когда Пидж говорила, что любила его в том смысле, это был взрыв. — Я тоже тебя любил. Да и сейчас. — Конечно, мы же лучшие друзья, — улыбнулась Пидж, пихая его кулачком в плечо. — Но даже признайся я — что тогда? Ты бы почувствовал себя неудобно. И что, выбрал бы между супер-красивой, женственной принцессой-инопланетянкой и неказистой лохматой занудой меня? Смешно. — Может и выбрал бы, откуда тебе то знать? — огрызнулся Лэнс, хмурясь. — Ты должна была мне признаться. Ты должна была. И почему, если такая умная, ведёшь себя порой как идиотка? Дура набитая. — Хватит обзываться, придурок, — Пидж раздражённо щёлкнула его по лбу. — Я горжусь своим выбором тогда. Потому что я никому не помешала, и никто не оказался в неловкой ситуации из-за меня. Всё разрешилось хорошо. И я не жалею. И, тем более, это не повод жалеть для тебя. — Ты просто дурочка, — проговорил Лэнс в свои ладони, медленно покачивая головой. — В отношениях же всё не так. С влюблённостью всё совсем не так. Как же ты могла мне помешать? В его голове крутилось слишком много всего. Может быть, если бы он не поторопился тогда, опьянённый взаимностью со стороны принцессы, и разобрался в себе получше. Он же тогда испытывал и к Пидж что-то. Что-то маленькое и несформировавшееся, которое он обозвал «близкой дружбой». Может быть, он заметил бы её влюблённость. Она наверняка была безумно красивой - влюблённость Пидж. Может быть, тогда они с Аллурой не были бы в таких неясных, неловких отношениях сейчас, и ему не пришлось бы думать: при следующей встрече стоит её поцеловать или просто пожать руку? Может быть, Пидж не шла бы тогда к своему шефу в кино этим вечером, убеждать его в удобстве цифровых технологий и улыбаться своей очаровательной улыбкой. Может быть, они жили бы в одной квартире, и Лэнс был бы просто до невозможности счастлив. Может быть. — Я пойду, Лэнс. Мне нужно успеть на свой поезд до центра. Они оба сидели перегнувшись через столешницу, лицом к лицу. Лэнс немного нависал над ней, потому что по-прежнему был выше и плечистее. Её волосы пахли яблочным шампунем. Он мог бы с лёгкостью сгрести её в охапку, поднять на руки, обнять её так, что она будет словно за неприступной крепостью. Он бы слушал музыку по ночам в её новых наушниках, ведь старые, со времён гарнизона, давно не работают. И она бы ходила по улицам в его ветровке, которая явно получше, чем её новая, хрустящая. Но они так не могли. Не потому, что Пидж держала на Лэнса обиду. Не потому, что Лэнс не мог отпустить свою влюблённость. И не потому, что Аллура зубами цеплялась бы за своего дорогого парня. А наоборот — потому что они все друг друга очень любили. Так сильно, что мутный силуэт Аллуры, находящейся за тысячи световых лет от Земли, незримо присутствовал между ними — их дорогая подруга — и разделял их, как стенкой. От такого осознания заложило уши, и в животе всколыхнулось, словно в невесомости. Даже пустись сейчас Лэнс в оправдания: что их с Аллурой отношения на грани разрыва. Что они по-прежнему друг к другу отлично относятся, осознавая это. Что они любят Пидж, и уж Аллура точно не будет против, если Пидж хорошо позаботится о Лэнсе. Что она ответит? Для Пидж это будет почти как предательство. Не после того, сколько сил она вложила в то, чтобы отстроить себя заново, выкинув свою детскую влюблённость на помойку. — И ты меня до сих пор любишь? — спросил Лэнс. Лицо у Пидж даже не дёрнулось. Она улыбалась своей привычной насмешливой улыбкой, и даже будь она по прежнему в него влюблена, это осталось закопанным глубоко-глубоко внутри неё. — Конечно, придурок, — посмеялась она. Лэнс наклонился. Лэнс очень хотел её поцеловать. Но Пидж увильнула, встав, и легко похлопала его по плечу. — Спишемся ещё как-нибудь. В следующий раз обязательно встретимся всем составом. Дверной колокольчик позади Лэнса меланхолично звякнул. Пидж вышла из кафе и прошла мимо окна, рядом с которым остался Лэнс и холодные блинчики. Её лицо вновь стало лицом уставшего и ужасно занятого человека, она поправила сумку на плече, накинула на голову шляпку и быстро зашагала в сторону вокзала. Из кухни высунулась голова повара. Он глядел на Лэнса с жалостью, будто бы его только что отшили. — «Сам виноват», — подумал он, доставая телефон. Его с Аллурой старая переписка утонула в сотне свежих. «Милая, как насчёт поговорить на днях?», напечатал он, отправляя, после чего наколол на вилку холодный блинчик и яростно его зажевал, глядя на проезжающие мимо машины. Может быть, конечно, это ни на что не повлияет. А может быть, всем станет гораздо легче, когда он разберётся наконец со своей кашей, в которую превратились эти отношения на расстоянии в тысячи световых лет. Скорее второе. Лэнс задумчиво прикусил пустую вилку. А может быть, Пидж снова разрешит ему себя обнимать, и даже наденет вновь его мягкую ветровку.