«USG Ишимура». Тайная лаборатория Мерсера.
Хаотично расхаживая в стороны, Мерсер всячески пошатывался, спотыкался, да и в целом имел проблемы с равновесием и ориентацией в пространстве. Чувствовал он себя не очень хорошо. Хотя нет, это чистой воды преуменьшение, на самом деле состояние его было просто ужасным. Помимо слабости в мышцах у доктора был частый кашель… кровавый кашель, так же ещё сонливость, боль в суставах, чувство тошноты, звон в ушах и много чего ещё. Список этот можно перечислять долго. Всё это началось, когда в помещение проник странный туман фиолетового цвета, содержащий в себе странный и не виданный до сели элемент. Подействовал тот на организм ученого не сразу, сначала начался лишь не большой раздражительный кашель, но потом симптомы появлялись один за другим. И, примерно, через десять-пятнадцать минут доктор Мерсер чувствовал себя уже крайне плохо. Что это был за туман вообще и от куда он вообще взялся? Мерсер увы не мог дать на это ответ, но это было как-то связано с Обелиском, без сомнений. Ибо перед тем как туман распространился по кораблю, учёный-юнитолог уловил странный всплеск энергии в главном трюме корабля. Там как раз и располагался Обелиск. Данное обстоятельство нельзя было назвать совпадением. Не уж-то это такое наказание Кэллусу от его Бога, но за что именно. Учёный был предан своей вере как никто другой на этом чёртовом кораблем, причём настолько, что действовал даже вопреки руководству, хотя и знал о последствиях. Он один из немногих, кто углядел в некроморфах тех самых божественных созданий, в которых могло перевоплотится человечество. Мерсер даже совершал «обряды единения», где люди могли сбросить себя слабую оболочку и обрести новое тело, более совершенное. Да что там, он приложил руку к созданию бессмертного некроморфа, которому не страшно вообще ничего. Вспоминая обо всём выше, юнитолог стал рассуждать и пытаться понять, что именно не так. И тут до него дошло, какую он сделал оплошность… Это оплошностью и ошибкой был он сам! «Каким я мог быть глупцом!» — пронеслось в мыслях учёного. Всё то время, что Мерсер занимался просвещением непонимающих глупцов и давал их бренным тела переродится, он совершенно забылся и потерялся в себе. Не смотря на верующею натуру Кэллуса, он всё-таки был учёным, и как учёный он стремился всё узнать, познать и понять всё то, что связанно с некроморфами. Доктор так сильно увлекся этим, что даже не заметил, как поступает опрометчиво, глупо и порой еретично. Возможно, это как раз и связано с тем, что состояние его ухудшилось, да так, что вот-вот откинет копыта. Похоже это наказание от его бога за то, что Мерсер отклонился от пути веры. От этого ученый впал в депрессию и почувствовал боль внутри себя, не сколь физическую, сколь душевную. Данная боль раздирала его словно бешеная кошка. Мерсер пребывал в отчаянии и не знал что делать. Но тут словно гром средь ясного неба прозвучал хор голосов, которые издовались, как казалось, сверху. Будто с небо вещал сам великий мученик Альтман в месте с его верными последователями. Хор этих голосов обращался явно к учёному, которые говорили ему только одно: — СТАНЬ ЕДИНЫМ! — Стать… единым? — Кэллус призадумался на мгновение. Тут же его резко осенило. — Точно. Нужно стать единым! Видимо, это был знак. Знак того, что ещё не всё потеряно и Мерсер может стать наконец-таки единым целым со своими братьями по пастве и со всеми теми, кому даровал такую возможность. Но вставал вопрос: как ему это сделать? Идти искать какого-нибудь некроморфа не вариант, ибо сейчас учёный был так слаб, что едва сможет осилить и пяти метров, не свалившись при том с ног. Вскрыться то же не получится, все скальпеля были куда-то запрятаны, а попытка удержать в руках пилу закончилась не удачей. Острые инструменты хирургического характера даже среднего размера просто валились из рук юнитолога. Всему причиной та самая слабость, которую он сейчас испытывал. Учёный чуть было не упал от безысходности на пол, но он быстро понял, что нужно делать. Мерсер окинул свой взор на камеру с мутной водой, в которой плавало массивное обездвиженное тело, после чего подошёл к рабочему терминалу. Он начал вводить определённый набора шифров, а потом нажал одну голографических кнопок на мониторе. Тут же начался момент пробуждения. Кэллус встал на колени и стал ждать своего часа. Вода внутри камеры неистова забурлила, а находящиеся в ней тело затрясло. Ожившее существо подняло слегка голову и начало осматривать окружающую обстановку. Какое-то время новоиспечённый некроморф не понимал что да как, пока не увидел доктора сквозь стекло. Ухватившись костяными лезвиями об железные края, мутант резко выпрыгнул и разломал стекля камеры. Пропитанная гнилью вода моментально разлилась по большей части помещения. Перед взором Мерсера предстал созданный им морф — новый Регенератор. Несмотря на общие черты с первым экземпляром, тот имел всё-таки кое-какие отличия. Что больше всего бросалось в глаза, так это цвет, ибо он был тёмно-серым словно плесень. Так же форма головы была не обычной, она была слегка вытянута и напоминала волчью морду. Плюс, у некра присутствовала нижняя челюсть, такая же вытянутая, что ещё больше предавала схожести с волком. Ну и, конечно же, рост тоже отличался, ведь этот Регенератор был три метра в высоту. Любой другой человек, завидев данную тварь, ринулся бы бежать со всех ног от ужаса, не истово кричать и звать на помощь. Однако Кэллус не бы таким человеком, более того он не испытывал страха, глядя на создание. Он видел в некроморфе своего спасителя, ангела спустившегося с неба, который избавит его от бренной оболочки и перевоплотит в такого же ангела. Да, он будет растерзан и испытает боль, но это ничтожная цена для того, чтобы вознестись. Доктор Кэллус Мерсер раздвинул руки в стороны и стал ждать. На его лице появилась слаба, но полная счастья и благоговения улыбка. Ученый был полностью готов и не испытывал сейчас ничего, кроме мучительного ожидания своего перерождения, которого жаждал. Завидев юнитолога, некроморф не громко зарычал словно пёс, после чего неспешно побрёл к нему. И хоть, как говорилось выше, ожидание мучило Мерсера, но он был готов потерпеть. Когда же морф оказался рядом со своим создателем, его острое лезвие пронизана его грудь насквозь. От этого доктор почувствовал боль и выплюнул немного своей крови из-за рта. Регенератор поднял ученого вверх, на уровень своей головы. Мутант не торопился изувечивать Кэллуса, сперва ему хотелось рассмотреть повнимательней свою жертву. Сам же Кэллус также посмотрел на некроморфа и взглянул тому прямо в глаза, которые светились фиолетовым цветом. Он вновь раскинул руки в стороны и благовонно прохрипел следующее: — Святое создание, я прошу тебя, подари мне единение. Преврати меня в скромного поданного нашего Господа, измени моё тело и освободи мою душу! После данных слов, морда некроморфа начала слегка меняться. Верхняя и нижняя чести раскрылись, потом резко раздвинулись в стороны показывая, тем самым множество острых клыков. Однако мутант не планировал откусить голову или ещё что-то в том, нет он сделал совершенно другое. Из открывшейся пасти медленно вылез длинное заостренное лезвие, напоминающее чем-то хоботок. Подобные штуки были у заразителей… до сего момента. Ученый даже не успел и слова сказать, как в его лобную часть вонзился хоботок и начал вводить вирус.* * *
«USG Ишимура». Космическое пространство.
На Ишимуре прогремели множественные взрывы, которые слышны аж за мили. Некоторые участники сражения, находящиеся на довольно приличном расстоянии, периодически поглядывали на источник громких звуков. Порой взрывы также сопровождались ярким световым шоу в звездном небе, да таким, что аж обшивка корабля содрогалось. Чтобы за сражение не проходило на дольнем уголке планетарного потрошителя, нужно отдать должное — оно явно была край яростным и эффектным. Однако если десептиконы порой не додумывали от того, что там могло происходить, то автоботы, примерно, догадывались, что за «веселье» там творилось и чьих это рук дело. Крайне громкие и разрывающие слуховые сенсоры взрывы — это ничто иное, как работа одного небезызвестного рэкера. Автоботам, в частности Балкхеду, было не трудно узнать почерк своего товарища по команде. Его не обузданная страсть ко-всему тому, что можно так или иначе взорвать выдавала с лихвой. В это же время, Уилджек яростно и с задором боролся против Эйрахниды. Вернее как боролся, скорее уж обильно поливал паучиху градом ракет из пушки Айрона. Конечно, та не стояла на месте как вкопанная, а всячески уклонялась и отскакивала от летящих снарядов, попутно не забывая обстреливать рэкера в ответ. Наученная горьким опытом, Эйрахнида не даст по себе попасть на сей раз, ибо прошлый выстрел хоть и не убил, но потрепал её не хило. Автобот видел, что снаряды не могут попасть по цели, ведь та постоянна маневрирует и уклоняется как может. Любой другой прекратил бы стрелять и вступил бы в рукопашный бой, но он продолжал и останавливаться не собирался до тех пор, пока снаряды в пушке не закончатся. У Джеки был план, который заключался в том, чтобы как следует измотать противника и заиметь огромное преимущество перед ним в ближнем бою. Эйрахнида очень хитрый и подлый кон, соответственно, к таким как она нужен такой же хитрый и подлый подход. Кончено, для автобота может это не совсем правильно, но рэкер как раз и отличался от остальных тем, что не гнушался действовать подобным образом. Эйрахнида всё продолжала и продолжала уклоняться от снарядов, и это занятие ей порядком осточертело. Однако, несмотря на сей факт, паучиха атаковать не решилось. Трудно было пойти в контрнаступление на противника, когда к нему нормально не приблизится. Ну ничего, рано или поздно снаряды у рэкера закончатся, тогда она и сможет нанести удар. И, вот удача, в один миг обстрел прекратился — это был шанс. Хоть Эйрахнида порядком устала от всей этой «акробатики», но та быстра исчезнет, ибо хорошая драка её всегда приободрит. Зная на что способен этот рэкер, ей не терпелось вновь с ним сразится спустя столько лет. Поняв что боеприпасов в пушке больше нету, Уилджек откинул ту в сторону и мигом достал из-за спины два фирменных меча. Автобот видел, что противник уже понёсся на него словно метеор, попутно стреляя по нему из энергонных бластеров. Он не стал стоять в стороне и так же ринулся на врага в ответ, не забывая при этом отражать снаряды своими клинками. Десептикон и автобот бежали на встречу друг к другу с огромной скорость подобно двум разъяренным быкам, у которых только одна цель — не оставить даже и мокрого места от своего соперника. И когда они оба уже были достаточно близко, Эйрахнида накинулась на рэкера и выставила в перед четыре острых паучьих лапы, чтобы проткнуть его. Уилджек предвидел такой ход со стороны охотницы и заблокировал удар клинками. Орудия обоих скрестились и они начали наседать друг на друга. Паучиха старалась нанести рэкеру хоть какие-то повреждения, по этому решила использовать все своих конечности. Однако, несмотря на, автобот умудрялся отражать каждую атаку своего врага крайне мастерски и почти без повреждений. Да, Эйрахниде удалось оставить на его корпусе пару царапин, но это бы не о чём. Видимо, тут роль сыграла усталость, которая была вызвана тем, что большую часть сил фем-кон потратила на уход от ракет. И всё же даже так она не собиралась сдаваться и уступать сопернику. Когда кленки и клешни соперников в очередной раз скрестились и вновь начали наседать, они оба посмотрели в лицо друг друга. Каждый из них увидел яркий, яростный, но в тоже время озорной и полный удовольствия огонёк в оптике. Видя это, Эйрахнида аж заулыбалась. — Знаешь, Уилджек, — начала она говорить с ноткой наслаждения. — Мне давно не хватало наших стычек. Даже Арси не доставляла мне такого удовольствия в бою как ты. — Ха, это самый необычный комплемент который я получай, а уж от десептикона тем более, — язвительно сказал Джеки и отбил очередной удар паучьей клешни. — Как по мне, ты его более чем заслуживаешь. К тому же, я прекрасно вижу то… что и тебе это драка нравится. Я чувствую в тебе не преодолимый азарт! — Да, ты так думаешь? — Я не думаю, Уилджек… Я это знаю. Эйрахнида резко отскочила от рэкера, оставляя того в лёгком недоумении, у выпустила из своих рук сгустки паутины. Манипуляторы автобота в тот же миг были облеплены липкой субстанцией и склеены между собой. Сейчас Уилджек находился в довольно уязвимом положении, по этому фем-кон не стала терять время и таким же резким отскоком от обшивки полетела на того. Джеки хоть и был слегка в шоке, но такой трюк со стороны противника ожидал. Когда паучиха уже готовилась схватить рэкера, он в ту же секунду подпрыгнул вверх, что поставило ту в недоумение. Потом, выставив ноги для атаки, он с высоты влетел на десептикона, впечатал того фейсом в корпус и ловко отпрянул назад короткими прыжками. Автобот знал, что его атака едва-ли нанесла существенный урон врагу, но потрепало знатно — это точно. Через секунду Эйрахнида встала крайне помятой, грязной, удивлённой… и злой. Резко развернувшись, фем-кон быстро настигла рэкера и стала наносить ему множественные удары лапами, ну, или старалась наносить. Даже со связанными манипуляторами Уилджек умудрялся уклоняться и блокировать удары паучихи. Продолжатся так долго не могло, рано или поздно Эйрахнида по нему попадёт, причём не раз и не два. Нужно было как-то освободится автоботу, но как это ему сделать? Кленки были далеко и добежать до них не успеет, а простой физической силой паутину разорвать будет сложно и уйдёт много времени. И тут Джеки пришла одна идея, пускай крайне рискованная, но всё же. К том уже, кто не рискует, тот не пьёт шампанское, так ведь говорят люди, правда? Фем-кон всё продолжала и продолжала наседать в попытках раскромсать нашего рэкера. Он же в свою очередь старался подобрать нужный момент для того, чтобы осуществить задуманное. И когда паучиха занесла перед автоботом одну из своих острых лап, он резко приседает вниз, а манипуляторы выставил вверх так, чтобы паутину можно было разрезать. План сработал, Уилджек освободился от «пут», что дало ему возможность для внезапной атаки. Удивлённая Эйрахнида аж на время замерла от того, что сделала, и это позволило её врагу сделать удар. Автобот оттолкнулся руками от земли и вдарил как следует ногами по фейсу десептикона. Удар был такой силы, что паучиха отлетела на несколько десятков метров и перекувырнулась так, что невольно приняла свою оригинальную форму. Несмотря на это, она быстро оклемалась и привстала на ноги, попутно потерев своё лицо. Через пару секунд фем-кон почувствовала что-то жидкое в районе губ. Ей даже не нужно было смотреть чтобы понять, ибо и так ясно, что это был вытекающий из рта энергон. У Эйрахниды тут же появилась улыбка, а из уст вырвался небольшой и едва слышимый смешок. — Ну, что? — с ехидным голосом начал Уилджек. — Всё так же скажешь, что знаешь меня, да? Я думаю, ты знаешь только то, как хорошо можешь получать по фейсплейту. — Ох, Уилджек, Уилджек, ты многого просто не понимаешь, — Эйрахнида поднялась на ноги и повернулась к рэкеру, попутно вытирая энергон со своих губ. — Я знаю достаточно, чтобы судить о тебе. Можешь это отрицать, но я вижу в тебе родственную душу! — Так, а вот тут я что-то не понял? — бот вопросительно изогнул брови. — О, сейчас я тебе всё объясню, — не торопясь и крайне вальяжно начала идти в сторону рэкера паучиха. — Когда мы только-только встретились друг с другом на Кибертроне, я видела из далека, как ты сражался с моим отрядом. Зрелище то было интересным. — И что же тогда показалось интересным, мои отточенные движения? — Нет, Уилджек, кое-что совершенно иное… Твоя не обузданная жестокость и кровожадность. И тут Джеки впал в небольшой ступор. Нет, он не то чтобы был как-то напуган от услышанного или озадачен, но был удивлён. Да, автобот действительно тогда получал удовольствие от деления десов на ноль, да и сейчас тоже в принципе, что уж тут таить. Но как она то это поняла, не уж-то так заметно? — Я видела и чувствовала, как ты со страстью и наслаждением рубишь, кромсаешь и ломаешь моих верных подчиненных. Это меня восхищает и заставляет чувствовать к тебе уважение. Я тогда поняла, что тебе плевать на всю эту автоботскую-идеологическую чушь, как, в принципе, и мне плевать на идеологию десептиконов. Эйрахнида, подошла к рэкеру уже совсем близко — это было бы идеальной возможностью для нападения, однако, нападать она не планировала. Сам же Уилджек тоже не планировал совершать какие-то выпады в строну паучихи, которая так резко решила излить душу ему душу. Чего та хотела этим добиться — вопрос открытый и интригующий. Он решил слушать её дальше, вдруг будет что-то интересное, правда перед этим ему захотелось задать вопрос: — Судя по всему, ты не злишься, что я порубил твоих дружков? Видимо, ты их не ценила, раз так спокойно говоришь об их смерти без капли скорби. — Ха, скорбеть над кучкой идиотов и безвольных слабаков? Очень смешная шутка, Уилджек. Я бы их и сама спокойно раскромсала на куски с неимоверным наслаждением, если бы не Мегатрон и его приказы. Но меня устраивает и то, что это сделал ты. Она подошла уже вплотную к автоботу и слегка потёрла его корпус пальцем. После фем-кон начала ходить вокруг рэкера грациозно и не торопливо, попутно проводя по его фейсу аккуратные и довольно нежные движения одной из своих паучих лап. ~ Я уже говорила, что вижу в тебе родственную душу, Джеки, ~ сказала сладостным голосом паучиха. ~ Это не пустые слова. Ты привлёк моё внимание с самого первого дня нашего знакомства. Не отводя взгляд, Уилджек посмотрел на неё с любопытством, слегка при этом подняв одну бровь. — За чем нам нужна эта дурацкая и давно бессмысленная война? Это уже какой-то цирк, а не война! Лучше уйти от этих тупых разборок между фракциями куда подальше и жить в своё удовольствие. Такое у меня желание, да и у тебя, судя по всему, оно тоже есть. — К чему ты клонишь? — Не зачем нам тут быть. Мы могли бы объединиться и делать то, что захотим именно мы. Вместе, мы могли бы стать величайшими охотниками, превзойденными убийцами, не подчиняясь чьим либо правилам и приказам! Уилджек, стоял довольно долга и не пытался проронить не одного слова. Он размышлял на всем выше сказанным. Со стороны казалось, что его данное предложение действительно заинтересовал, раз уж так сильно был погружён в мысли. Одним лишь своим видом автобот заставлял паучиху гадать и сгорать от нетерпения, ибо той было крайне интересно узнать, что же его «величество» скажет. — Хмммм… Знаешь, а в чём-то ты права, — наконец он ответил ей. — В конце концов, это имеет свой смысл. ~ Ох, Уилджек, ~ паучиха манипуляторами прикоснулась к корпусу автобота. ~ Я знала, что ты меня поймёшь и согласишься. — Да… Только я хотел бы кое-что ещё сказать. ~ Я тебя внимательно слушаю, Джеки… Что ты хочешь сказать? За место ожидаемого ответа, десептикон получил мощный и неожиданный удар по фейсплейту. Удар был такой силы, что Эйрахнида отлетела на множество десятков метров, при этом кувыркаясь и ударяясь об всякие небольшие конструкции. Она мигом пришла в себя, но чувствовала боль и дискомфорт в нижнем районе фейса. Потом из её рта начало вытекать не малое количество энергона, который слегка окрасил поверхность планетарно потрошителя. В недоумении и полном шоке паучиха посмотрела в сторону рэкера. Уилджек подобрал лежащие неподалеку кленки и засунул их обратно в ножны — сейчас они ему не к чему. Он начал медленно и неторопливо идти в сторону фем-кона, а та начала инстинктивно отползать (скорее не из-за страха, а чтобы нормально потом встать на ноги). Автобота крайне забавляло всё это представление, но пора выложить все карты на стол. — Ты действительно права, Эйрахнида, я и впрямь испытываю наслаждения во время того, когда рублю десов на куски. Да, это так, но есть одна деталь, которую ты не смогла уловить, — Джеки разминал манипуляторы и звонко поскрипывал шеей. — Я получал наслаждение не от самого процесса. И тут оптические сенсоры Эйрахниды сильно расширились от услышанного. Почему это не ради именно процесса, а ради чего так ещё можно делать? Сколько паучиха себя помнила, она хорошо разбиралась в личностях того или иного бота, поэтому знала, на какие точки нужно довить и воздействовать. Но, видимо, Уилджек, стал первым исключением, ибо сейчас она его не понимала. Это настолько её удивило, что аж спросила рэкера: — Тогда… из-за чего? — Ну… я испытываю наслаждение от того, что такие как вы больше не будут ходить по какой либо земле и причинять боль слабым и не винным. А учитывая сколько боли причинил ты, мой паучок, я испытаю самое настоящее наслаждение, когда буду рубить тебя на куски. Ибо ты уже не сможешь причинить боль хоть кому либо. — Вот как! — Эйрахнида молниеносно встала, приняла форму паука, а потом оскалилась и зашипела подобно кобре. — Если тебе не дорог твой бампер, то тогда попробуй.* * *
Обходя преграды на своём пути, Оптимус оглядывался и заглядывал за углы в поисках нужной ему вещи. Попутно он также осматривал творящуюся вокруг него обстановку, которая, пускай и не сильно, но сказывалась на нём. Туман тёмного энергона окутал весь планетарный потрошитель целиком, даже массивные двигатели корабля. Что самое ужасное, туман всё продолжал разрастаться, пускай и не так стремительно, как рассчитывал Прайм. Но даже так, это мало что меняло. Как и предполагалось, туман этот продвигался в сторону Немезиды и, возможно, в течении часа уже поглотит её так же, как и Ишимуру. Нужно было что-то с этим делать. Чтобы там не затеял Мегатрон, надо это остановить. Если туман продолжит расширятся и дальше, то рано или поздно достигнет атмосферы Земли. Зная то, как тёмный энергон воздействует на человеческий организм и в принципе на органику, последствия для землян будет плачевным, и это мягко сказано. Оптимусу обязательно должен будет связаться с Рэтчетом и обговорить этот вопрос. Под все эти размышления Прайм всё продолжал ходить и искать то, что могло ему пригодится. Спустя пару минут, он всё же нашёл то, что искал. Это была пушка Дредвинга, которую в один момент тот бросил и оставил из-за не нужности. Автобот взял оружие врага в руки и осмотрел его на наличие повреждения или чего-нибудь. Зная характер десептикона, тот мог оставить какую-нибудь ловушку или блокиратор, который не позволяет пользоваться оружием, причём это в лучшем случаи. На удивление ни того и ни другого не было, что давало полный карт-бланш на использование данного орудия. Конечно, Оптимусу не сильно прельщало использовать десептиконское оружие, даже если оно и принадлежит тому, кого ты более и менее уважает. Но в сложившихся обстоятельствах выбирать не приходится, к тому же оружие это могло в ближайшее время пригодится, по крайней мере так он чувствовал. Неожиданно на голове главного автобота начали гудеть датчики, которые оповестили его о том, что с ним хотят выйти на связь. Прайм незамедлительно принял запрос и вышел на связь с автоботской базой, ибо именно от туда и шёл сигнал. В принципе, он уже знал, примерно, кто с ним связался — частоту автоботского медика никогда не спутаешь. — Да, Рэтчет, я тебя слушаю! У тебя ко мне что-то важно, да? — сразу же начал Оптимус. Он чувствовал, что с ним связались не просто так. — Оптимус, я улавливаю мощное излучения тёмного энергона с Ишимуры и оно… — Я в курсе, что сейчас происходит, — ответил резко Оптимус, не дав док-боту договорить. — Мегатрон вновь использовал тёмный энергон, но похоже он применил его иначе, чем в прошлый раз. — А ты наблюдаешь что-то не обычное? — поинтересовался. — Туман… Тёмно-фиолетовый туман тёмного энергона. Он окутал всю Ишимуру, а вскоре достигнет и Немезиды. — Вот как. А знаешь, от куда исходит источник? — К сожалению, нет. А что, тебе известно? — Известно и это очень тревожит меня, — голос Рэтчета был обеспокоенным и явно не без причины. — В общем, источник исходит из трюма корабля. Там самая большая концентрация тёмного энергона. Я бы, конечно, не стал концентрировать внимание на этом, если бы не одно «но»… В трюме находится… — Обелиск, — закончил за медика Прайм. — Именно. По всей видимости, Мегатрон использовал тёмный энергон на самом монолите, что и вызвало такое мощное излучение и формированию тумана. Но это отнюдь ещё не всё. — А что ещё? — Я тебе говорил о том, что вирус некроморфов, по большей части, состоит из тёмного энергона. Так вот, когда ты мне рассказал о том инциденте, я тут же предположил, что та часть энергии, схожая с Матрицей, является этаким подавителем и сдерживаете силы некроморфов. А поскольку Обелиск является главным источником, то можно сделать определённый вывод. — То есть, ты хочешь сказать, пока та не большая часть «светлой» энергии содержалась в Обелиске, некроморфы пребывали в состоянии условного «покоя»? — Да, но Мегатрон при помощи осколок тёмного энергона всё изменил, лишив Обелиск той самой частички энергии. Тем же самым он нарушив изначальную концентрацию и структуру вируса, делая его куда более непредсказуемой. Полученная информация была довольно… не то, что шокирующей, но весьма удивительной. То бишь та частичка светлой энергии была ни чем иным, как сдерживающим элементом для монолита и его дальнейшему влиянию на некроморфов. Это… было любопытно, а главное полезно. Так же Оптимус начал чувствовать… что-то типа облегчения что-ли? Точно сказать нельзя, но было это явно связанно с Матрицей. Похоже частичка той светлой силы, что была в Обелиске, всё-таки использовалась не совсем как оружие, а как сдерживание глобальной угрозы. Видимо этот факт и являлся причиной его облегчения. Однако, сейчас руками Мегатрона светлая часть благополучно рассеялась, утонула в тьме. Теперь возникает вопрос: как можно всё исправить и остановить данную напасть? И тут Прайму в мыслях пришла идея того, как можно всё это решить, пускай он и не был уверен в ней до конца. Но, для начала, автобот решил спросит у своего старого друга кое-что: — Может мы сможем применить твой патоген для того, чтобы это предотвратить? — Боюсь, что нет, — с досадой ответил ему медик. — Патоген разрабатывался для того, чтобы временно вывести некроморфов из строя. Тут, Оптимус, же совершенно иное. А даже если мы применим патоген для изначальной цели, то он наврядли сработает так, как нужно. Ибо тёмный энергон повлиял на излучения Обелиска так, что некроморфы могли получить этакий иммунитет к чему-то подобному. — Что ж… если так… — протянул слегка Оптимус предложение. — То тогда не остаётся другого выхода. — Ты сейчас о чём? — Единственный возможный способ остановить эту угрозу — применить Матрица Лидерства. — ЧТО?! — Рэтчет аж закричал и, судя по звука грохота на том конце, обо что-то ударился. — Только не говори мне, что ты сейчас это серьезно сказал. Хотя, кого я обманываю?! Оптимус не надо, подумай! — Рэтчет, ты мне не однократно говорил, что небольшая частичка энергии Матрицы находится в Обелиске. Мегатрон нарушил его стабильность при помощи тёмного энергона, лишив при этом той самой светлой частички. Но если я выпущу энергию Матрицы прямо на Обелиск, то, возможно, удастся его обезвредить. — Ты, кажется, об одной детали забываешь, Оптимус. Ты не помнишь, что было тогда с тобой, когда ты выпустил всю энергию Матрицы для того, чтобы остановить Юникрона? Ах, да, точно, ты лишился всей своей памяти. И это был ещё самый мягкий исход. Если ты сделаешь подобное снова, то всё может закончится куда хуже для тебя! — Рэтчет, я не говорил, что собираюсь использовать всю энергию Матрицы. — Что ты имеешь в виду? — Если я использую только четверть силы на Обелиске, то этого, я так думаю, более чем хватит. Даже если обезвредить Обелиск не получится, то он, как минимум, должен будет вернутся к исходной стадии. — Пускай и так, Оптимус. Это всё равно может быть рискованно! Используя даже только половину силы Матрицы, есть так или иначе шанс того, что это может повлиять на тебя… — Рэтчет, — воскликнул Оптимус медику, что бы тот успокоился. — У меня не тут в данный момент другого решения. Если, конечно, оно есть у тебя, то я выслушаю. И в этот момент в радио-эфире наступило молчание. Видимо, Рэтчет конкретно так задумался над словами Оптимуса и стал размышлять. В какой-то момент он начал что-то говорить, но произнеся всего два слова снова умолк. Продолжалось молчание где-то на протяжении минуты, в которой док-бот не произнес ничего. — Я так и думал, — подытожил лидер автоботов. — Рэтчет, сейчас не лучшее время чтобы спорить или сомневаться. Ситуации накаляется, поэтому нужно использовать всё возможные средства, а их у нас не много. — Я понимаю, но… — Мой старый друг, я уверяю тебя, со мной всё будет в порядке. Я не повторю того, что было тогда, — пытался успокоить друга Прайм. Сумел он или нет — точно сказать нельзя, но учитывая что тот ничего не сказал в ответ, то этого можно считать знаком согласия. — Всё, конец связи. Завершив разговор с медиком, Оптимус активировал свой наручный компьютер и стал искать более оптимальные и короткие пути до трюма Ишимуры. Карта показала, что самый наилучший маршрут пролетает через стыковочный отсек шаттлов с правой стороны корабля, находящийся неподалёку от главных двигателей. Это был может и не самый лучший вариант как считал Прайм, но он был самым близки из возможных, ибо остальные не подходили. Посему было принято решения пойти именно по этому пути. В это время из кучи обломков и огромной дыры начала выбираться массивная фигура тёмно-синего цвета. Сначала показалась серая металлическая рука, а потом наружу вышел сам Дредвинг. Он был с ног до головы покрыт царапинами, ссадинами и небольшими вмятинами. Хоть десептикон и выглядел не очень, но ослабленным точно не был, на оборот, сил в неё было ещё предостаточно для продолжения боя. И даже витающий вокруг туман из тёмного энергона не мог его ослабить или как-то остановить. Полностью выбравшись из-под завалов и оказавшись снаружи, Дредвинг начал осматривать поле боя. К сожалению, десептикон не нашёл того, кого искал, что вызвало у него раздражение. Противник просто решил сбежал с поля боя как трус. Для Дредвинга это было личным оскорбление, по сему так просто он данное не оставит без внимания. Активировав специальное зрение, дес принялся сканировать место битвы между ним и Праймом на наличие следов. Автоботский лидер должен был где-то оступится и оставить хоть какие-то следы. Однако Дредвинга постигло разочарование вперемешку со злобой — он упустил своего врага. От осознания этого он со всей силы ударил куликом по рядом стоящей колонне, да так ударил, что ту аж не хило перекосило. И остался бы десептикон, как говорят люди, у разбитого корыта, если бы не одна бросающаяся деталь в глаза — он не где не наблюдал своей пушки. Дредвинга это озадачило, ибо точно помнил что бросил её где-то неподалёку на поле боя, но сейчас он её не мог найти. Как такое возможно, не могла же она взять и испортится? В туже секунду Дредвинга осеняет. Вполне возможно, пушку могли просто взять или же украсть, хотя в данном случаи оба варианта не отличаются. Был только один кандидат, который мог присвоить себе его личное оружие. Это слегка озадачивало, причём не столько фактом самой кражи, сколько тем, что украл её сам Оптимус. Что-что, а для автоботского лидера это довольно странно. Зачем тому вообще могло понадобится чужое оружие — непонятно. Ладно, как бы там не было, это не было сейчас столь важно. Важно то, что это давало десептикону одну возможность, а именно выследить своего врага без особых проблем. Прайм поступил опрометчиво, взяв его фирменную пушку, ведь именно она приведёт Дредвинга к нему. — Не знаю, зачем тебе понадобилась брать моё оружие, но в твоих руках оно пробудет не долго, — сказал в унисон Дредвинг и активировал наручный компьютер на одной из своих рук. В скором времени маячок оставленный на пушке дал о себе знать и показал своё место положение. — Вот и ты, Прайм… Советую остерегаться тебе, ибо я иду за тобой.* * *
«USG Ишимура». Отсек экипажа.
— Так, вот мы и здесь, — заключил Айзек, осмотрел коридор и вышел из лифта. — Что же, теперь проверим, указатель нас привёл куда надо или нет… — Ты же уже до этого проверял, кода мы пришли к тому лифту, — сказал агент Фоулер и вышел вслед за инженером из стольной коробки. — Лучше лишний раз проверить, чем не проверять вообще. Был как-то раз у меня случай, когда навигатор мне указывал на одно место, а когда я до него дошёл, то потом он резко мне указал на другое. Я тогда, блять, час потратил почём зря. По этому лучше всегда проверять. — Ясно. После небольшого разговора дуэт решил пойти дальше. Открыв дверь и войдя в помещение, перед их глазами предстал просторный зал, точно такой же в котором они были до этого. Отличие было только в том, что тут было куда светлее, стояла пара книжных полок, а в центре пола на специальной панели крутился вертикальный голографический экран. Ничего особо примечательного тут не было, за исключением того, что на экране проигрывалась видео-запись Кэллуса Мерсера. Это вызвало у Айзека раздражение, несколько тем, что он видел уже данную запись, а самим Мерсером. Один только взгляд на рожу этого ёбаного фанатика заставлял его кривится и потянутся за оружием, чтобы глаза тот не мозолил. И в какой-то степени наш инженер решил так поступить. Он взял в руки плазменный резак, перезарядил его и нацелился на проецирующею панель. Раздался выстрел, после чего панель приказала долго жить и голографический экран погас, пускай не сразу. Фоулер пребывал в небольшом недоумении от действий Кларка. Он поинтересовался у инженера, зачем надо было это делать. Тот ответил, что не горит желанием смотреть на лицо этого ублюдка дольше чем пол минуты. Ответ хоть и не до конца, но поставил точку над «и». В какой-то степени агент понимал Кларка, ибо после увиденного в баре ему бы тоже не захотелось смотреть на того юнитолога, который вызывает только отвращения к себе. Использовав навигатор ещё раз, Айзек и Уильям пошли по направлению указателя дальше. По пути особых препятствий не встретилось, за исключением преграды из спальных мест мешающих пройти дальше. Инженер без труда избавляется от ограждения с помощью кинезиса, позволяет ему и агенту пройти в другую часть помещения. По пути дуэт наткнулся на горящие лампы, которые, судя по виду, зажгли совсем не давно. Это немного озадачило мужчин, в частности Айзека, ибо он был скептически настроен к тому, что тут вообще может быть кто-то ещё живой. Пройдя ещё и завернув за угол они увидели кровавые следы, выглядели они так, словно тело волокли по полу, причём не одно. Дуэт тут же напрягся и выставил в перед пушки, а то мало-ли что. Идя не торопясь и тихо, Айзек вместе с агентом услышали чей-то смех вперемешку с хрипом. Дойдя до конца и резко развернувшись, они увидели мрачную картину. Повсюду было разбросаны тела мёртвых и изувеченных людей, стены и спальные места были покрыты ещё свежей кровью, а на полу были нарисованы символы Обелиска… Нарисованы кровью. Плюсом ко всему этому безумию была здесь ещё живая женщина, которая тихо смеялась и не обращала вообще не на что. Фоулер пригляделся к это женщине и заметил, что всё её лицо было бледным, веки серые как пепел, а на шее выделялись тёмно-фиолетовые вены. Он сразу узнал, что это воздействие тёмного энергона, которым она зажрались, хотя не мудрено, ибо у неё не было даже банальной маски. Нужно было ей как-то помочь, ведь тёмный энергон — это не шутка. Убрав за спину импульсную винтовку, агент начал потихоньку и не спешно к ней подходить. Для того, чтобы та не нервничала и успокоилась, он проговорил следующее: — Женщина, не переживайте, мы поможем. Вас доставят на базу, вылечат и переведут в порядок. Вы будете в безопасности. Но женщина как будто не слышала Фоулера, да и вообще вела себя так, словно в комнате не было больше живых людей кроме неё. Несмотря на хрипение и кашель, она не переставала смеяться, более того он стал куда громким и безумным. Потом женщина подняла пистолет, который до этого дуэт не замечал, и приставила дуло к своему подбородку. Агент понимал что сейчас произойдет и хотел уже ринутся к женщине, чтобы выхватить у той пушку, но было уже поздно. Когда курок был нажат, то тут же произошёл выстрел, который разнёс голову на множество кусков. В этот момент голова, грудь и руки Фоулера покрывала густая и свежая кровь человека. Если бы не наличие костюма, то Уильяму пришлось бы долго очищается от всего этого красного месива, особенно костюм. — Боже, — проговорил Фоулер, отойдя назад и вытерев свой шлем от крови. — Это… просто… охренеть. — Да уж, — сказал Айзек, подошёл к трупу девушки, встал на одно колено и посмотрел на него с долей печали. После он посмотрел назад, где лежали ещё тела людей и тяжело вздохнул. — Если не некроморфы убивают людей… то они сами себя убивают… в отчаянии и безысходности. После выше сказанного Айзеку в этот момент вспомнилась Николь, а точнее та самая запись от неё. Он особо на это не обращал внимание, хотя должен был, ибо могло бы сразу всё прояснить. Николь, когда записывала ту видео запись, тоже была полна отчаяния и грусти, словно это бала последняя её запись, что на самом деле так и есть. Она не рассчитывала и не надеялась, что Кларк за ней придёт и вытащит из этого кошмара, в котором оказалась. Лишившись всякой надежды, она приняла решения покончить с собой, напоследок отправив ему печальную весть. Думая обо всём этом, Кларк начал чувствовать себя не очень, не сколько физически, сколько эмоционально. Если бы он сам отправил сообщение о том, что прилетит к Николь, перед тем как та прислала бы ему ту злополучную видео-запись… Возможно, удалось бы исход изменить, если бы Айзек действительно так поступил. Хотя чего тут таить, он та и хотел так сделать, ибо тогда чувствовал, что-то не так… что-то не хорошее могло случится на Ишимуре. Инженер ощущал своей душой опасность, которая мола нависнуть над Николь, но ничего не предпринял в тот день. Он считал, что просто себя загоняет, волнуется по чём зря, по этому и не стал как-то пытаться выйти на связь со своей любимой и узнать хоть что-то. Он думал, что своими волнениями и действиями он только всё испортит и не даст Николь нормально развивать свою карьеру. И теперь Айзек жалеет, что не прислушался тогда к своим чувствам. Если бы он не проигнорировал их, то всё бы изменилось. Но увы, время вспять не повернуть, даже если бы Кралк того хотел. — Эй, ты как? — поинтересовался агент у инженера, положив руку на плече. Он заметил, что тот стал какой-то… понурый. — Всё нормально? — Да так, воспоминания просто нахлынули, ничего особенного, — отмахнулся Айзек простым ответом и встал на ноги. — Ладно, давай уже найдём эту последнюю карту, починим челнок и уберёмся от сюда. Нет у меня особо желания здесь торчать. Найти навигационную карту было не сложно, ибо та валялась и сияла в углу рядом с одним из трупом. Подобрав её и убрав к себе в карман на поясе, Айзек в месте с Фоулером пошли в сторону выхода. Однако, не успев пройти и пару метров, как тут внезапно с ними выходят на связь, да с таким шипящим звуком, что аж чуть уши не заложило. — Айзек Кларк… — протяжным и хрипящим голосом проговорил знакомая личность. — Мерсер! — отойдя от «звуковой» терапии, Айзек прорычал имя злосчастного юнитолога. — Что тебе нужно, кретин? Если опять собираешь мне нести свой религиозный бред, то советую тебе прекратить. Этим мне ты мозги не промоешь! — Нет, Кларк… Я лишь хотел предупредить, что скоро ты встретишься с истинным венцом эволюции. Я продемонстрирую тебе это лично. — Да пошел ты на… — но инженер не успел договорить. Учёный в этот момент завершил разговор. — Что он имел ввиду под «истинным венцом эволюции»? — поинтересовался агент у напарника. — Я не ебу, если честно. Может очередную регенерирующею тварь, которую создал, или ещё что-то похуже. Чтобы он нам не приготовил, нужно быть начеку. — А ты не заметил ничего странного? — Ты про что? — Ну, то что голос Мерсера был каким-то странным… Хотя я бы назвал его крайне жутким. — Это вполне может быть связано с помехами на фоне, по этому он такой странный. А может это связано с тем, что он просто искалечен и находится в предсмертном состоянии. Последнему я был бы несказанно рад.* * *
«USG Ишимура». Главный трюм.
Полная темнота, мрак, скрипящие звуки за контейнерами и непонятный гул, доносящийся из глубин планетарного потрошителя. Подомное место как раз подходит для монстром, которые так и хотят спрятаться в темных закутках словно хищники в траве. Они сидят, выжидают, а потом резко набрасываются на свою жертву так, что та даже осознать ничего не успевает. И жертв таких было не мало. Одну из таких тащил за собой некроморф расчленитель, а два его собрата ковыляли за ним следом. Хоть тело и было мертвым достаточно давно, из него до сих пор вытекала кровь, которая одурманивала морфов. Когда же твари были уже близко их привлёк странный грохот, доносившийся из далека. Пол начал трястись под ногами некриков, что заставило одного из них отцепится от трупа. Грохочущие звуки напоминали подступы тяжелых ног. Когда те стали уже достаточно близко, морфы не истого зарычали на того, кто шёл в их сторону. Но не успев ринутся в бой, как тут их что-то остановило. У всех морфов одновременно начали мигать глаза, а сами они застыли на месте на несколько секунд. Потом они резко пришли в себя, переглянулись между собой, прорычали что-то друг другу, а затем разошлись в разные стороны. Кто-то из них скрылся в вентиляции, внутри контейнеров или просто засел в темном закутке так, чтобы невозможно было заметить. Через огромные и массивные ворота под топот тяжелых металлических ног внутрь зашел Оптимус Прайм. Он начал осматривать необъятное в размерах часть трюма. Вернее необъятным оно было скорее для людей, в то время как для автобота это было просто довольно большим и просторным коридором. Но нужно было отдать должное, люди будущего не могли не восхищать своей планировкой и простором. За всё то время, что Прайм осматривался и неспешно шагал, он ни на секунду не опускал пушку Дредвинга из рук. Автоботский лидер, выставив оружие вперед, периодически нацеливался в те места, в которых слышал странные звуки. Однако, как правило, стоило ему только обратить внимание на посторонние шумы, как тут же источник их успевал скрыться с оптических сенсоров. Единственно, что оставалось делать в данный момент — это быть на чеку и не расслабляться. Оптимус прекрасно понимал, что всяческий грохот, лязги, скрипы и падающие, внезапно, металлические предметы это не более чем некроморфы, которые шныряют тут и там. За время свои блужданий ему даже удалось зацепить парочку из них лучом фонаря, но, не успев даже выстрел сделать, те быстро исчезали во тьме. В один момент правда автоботу попался один морф, который не вздумал скрываться и активно начал рычать на него. Это был прыгун, который бегал тут и там на одной из платформ, клацал зубами и зловеще махал свои хвостом. Направив на того пушку, Прайм готовился в случаи чего выстрелить, если морф решит на него набросится. Однако он не торопился как-то нападать, а если быть точнее то вообще никаких попыток для нападения не предпринимал. Прыгун просто рычал на автобота какое-то время, махал хвостом в его сторону, а после развернулся, подпрыгнул к потолку, разбил решетку вентиляции и скрылся в ней. Поведение мутанта немного озадачило автоботского лидера. Но думать он долго об том не стал, ибо сейчас нужно было разобраться в другом. Да и гадать долго тут не нужно, некроморф, возможно, не трогал Прайма по той причине, что тому приказали так. Если все некроморфы сейчас под воздействием тёмного энергона, значит они целиком подчиняются воле Мегатрона. В принципе не удивительно, это объясняет то, почему морфы почти не попадаются ему на глаза и не нападают. Видимо, вождь десептиконов хочет лично вступить с ним в бой. Преодолев ещё несколько десятков метров, Прайм резко остановился и озадачился. Он почувствовал как на его корпус капнуло что-то очень вязкое и не приятное. Потерев правое плече, он взглянул на свою руку и увидел липкую субстанцию вперемешку с кровью. Сложно сказать, что это такое, но прощупав и просканировав данную субстанцию, можно сделать вывод, что это слюна. Вопрос правда вот в чём: от куда она на нём? — Что за. — тут же на голову Оптимуса капнула ещё одна слюна, что заставило его поднять голову вверх. — Ох, Праймус. Несмотря на то, что ситуация была крайне неожиданная, Оптимус вовремя отскочил назад от туши, которая могла на него приземлится. В процессе ухода от удара автобот правда выронил пушку Дредвинга из манипулятора, посему та улетела в противоположную сторону. Когда же Прайм поднялся на ноги, он мог полноценно разглядеть это существо во всей своей уродливой красе. Перед взором кибертронца стоял крайне массивный некроморф, стоящий на четвереньках словно дикий волк или пёс. Сказать сложно кого мутант был размера, но если тот встанет на четвереньки, примерно, то вполне сможет сравнится с Оптимусом по росту. Ну, а то как тварь эта выглядело уже отдельная песня и тема. Морф был покрыт множественными костяными пластинами по всему телу. Из открытых красны участков проглядывались сросшиеся между собой человеческие сухожилия, из ран текла гниль и кровь, а вены пульсировали и светились фиолетовым. Спина его была немного сгорбленной и кривой, а на самом горбу виднелись срощенные и слившиеся с морфом тела людей, лица которых застыли в полной агонии и мучениях. Так же из спины прорастали два костных лезвия как у расчленителя, только в разы больше, острей и смертоносней. А морда существа состояла из трёх массивных и склеенных между собой человеческих голов. Из пасти выступало множество острых зубов покрыты кровью, два костяных бивня и вываливающийся наружу язык с шипом на конце. В тот же миг тварь ужасающе взревела, да так, что из пасти вылетели слюни, кровь и куски чей-то плоти. Рёв был настолько громким, что явно был слышен на другом конце космического корабля. Любой другой, завидев и услышав такого морфа, сразу же убежал бы, выкрикивая при том мольбы о помощи. Любой, но только не Оптимус Прайм, которого напугать и пустится в бегства — это надо постараться. Конечно, автоботский лидер не был прям тем, который вообще страха не испытывает, однако у него была сильная воля и нервы. И даже если Прайм вдруг будет напуган, то он не отступит никогда. Когда чудовище перестало реветь, оно сразу же ринулась на автобота словно бык на корриде. Оптимус не стал ждать и так же ринулся в сторону морфа, попутно активировав один из кленков. Два гиганта шли друг на друга подобно двум астероидам. Когда они уже были почти близко друг к другу, некроморф подпрыгнул и выставил свои передние лапы вперёд, надеясь тем самым нанести смертельный удар когтями. Но Оптимус молниеносно сообразил, что именно нужно делать. Он пронзил одну из лап монстра своим клинком, а другую взял в захват между когтями, тем самым отталкивая того и держа на расстоянии. Морф всячески старался наседать на автобота: клацал зубами, пытался повалить своей массой на пол и много чего ещё. В какой-то момент Могильщик начал использовать свой длинный и острый язык, чтобы нанести повреждения фейсплейту. Это было довольно эффективно, ибо твари удалось оставить на маске, не защищенной части лица и даже грудной клетке пару чувствительны царапин. Повреждений можно было нанести ещё много, но Прайм не мог просто стоять и смотреть как его бьют. В один момент Оптимус собрал, поднабрал силёнок и резко отшвырнул мутанта от себя. Сам морф от такого аж перевернулся на спину и ударился об ближайший грузовой контейнер, который сильно при этом помял. Тот однако быстро пришел в себя, в стал на лапы и ринулся на автобота вновь. Даже продырявленная конечность особо не сказывалась на подвижности морфа — её как будто вообще не было. На сей раз Могильщик пустил в ход свои костяные клинки, которыми начал размахивать словно бешеный. Оптимус, конечно, легко парировал удары, но он понимал, что нужно что-то делать, ибо существо наседало и молниеносно размаивала острыми конечностями. Рано или поздно ему будет нанесён существенный ущерб, поэтому надо лишить противника его главного оружия. Когда чудовище встало на дыбы и занесло массивные клешни над головой автобота, то в этот миг время будто остановилось. Обладатель Матрицы резко ушёл в сторону, а костяные лезвия вошли глубоко в пол и застряли. Это была возможность для Прайма Одним точечным и быстрым движением Прайм отрубил рудиментарные конечности морфа, что заставило того взреветь. При этом непонятно, толи это был рев боли, толи гнева. Как бы то ни было, но мутант лишился главного оружия, теперь остаётся дело за малым. Могильщик подпрыгнул высоко вверх и вновь выставил в перёд свои когтистые лапы. Оптимус предугадал такой исход со стороны морфа. Он нагнулся, ушёл от атаки и молниеносно взял в захват мутанта. Несмотря на то, что соперник рыпался, автоботский лидер без труда поднял того над головой, а потом со всей силы отшвырнул куда подальше. Отлетел некроморф к ближайшим контейнерам, который тут же были раздолбаны когда в них влетела огромная туша. Монстр тут же был завален кучей обломков, что явно затрудняло ему способность в стать на ноги. Прайм понимал, что это не надолго, по сему быстро ринулся на поиски пушки Дредвинга. Найти оружие было просто, что немого не радовать автобота. Взяв пушку в руки, обладатель Матрицы пытался понять, как переключить режим стрельбы. В скором времени он наткнулся на кнопку, которая как раз и отвечало за это самое переключение. Нажав на неё, дуло пушки слегка преобразовалось, оно стала немного короче, но при этом шире. В это время из-под обломков и с огромным грохотом вылез некроморф. Он пыхтел, рычал и метал мусор в порыве бешенства и злости, а когда его взгляд пал на автобота, то всё это увеличилось в разы. Невзирая на повреждения и количество впившихся в тело предметов, морф на большой скорости побежал на Прайма. Направив оружие на мутанта и как следует прицелившись, Оптимус не раздумывая нажал на курок. Раздался громкий звук выстрела, после которого из пушки вылетел снаряд в виде небольшой ракеты. Когда та долетела до морфа и столкнулась с его мордой, то тут же произошёл мощный взрыв. Помещение осветилось ярко-оранжевым светом, подняв при этом огромное количество дыма и пыли. Прайму в один момент пришлось прикрыть лицо манипуляторами, чтобы избежать попадания мусора или чего-нибудь в оптику. — Обнаружено возгорание в главном трюме. Включена экстренная система пожарной безопасности. После оповещения искусственного интеллекта, раздался пиликающий звук и из пололка выдвинулась система пожаротушения. Льющееся вода покрыла ту область, которая была обильно объята огнём и тот начал постепенно угасать. Дым также со временем начал исчезать, позволяя автоботскому лидеру взглянуть на то, что стало с некроморфов. Мёртв ли он или же каким-то образом остался цел — это предстоит узнать. Когда дым полностью рассеялся, Оптимус увидел наконец тело Могильщика. От головы существа ничего не осталось, лишь только кровавый фарш, месиво и куски ободранной и обугленной плоти. Также отсутствовала одна передняя конечность, а вторая была изуродована так, что напоминало кусок обгоревшего дерева. Всё остальное тело существа было усеяно разными ссадинами, открытыми ранами, обгоревшими участками кожи, а сросшиеся люди на спине напоминали иссушенных мумий. Зрелище было не шибко приятным для глаз автобота, но главное что существо не подавало признаков жизни. Для пущей надёжности он выстрелил по одной из конечностей своей энергонной пушкой. После выстрела туша даже не соизволило дёрнутся, что значило одно — оно сто процентов мертво. В этот момент раздались множество криков некроморфов. Автоботский лидер резко развернулся и осмотрел местность вокруг себя. Некроморфы повылезали из своих укрытий и массовая окружили Прайма со всех сторон, даже по потолке ползало пару десятков некроморфов. Оптимус нацелился пушкой на одну из групп морфов и был готов если что стрелять, когда те сделают выпад в его сторону. И они было уже готовы это сделать — накинутся на автобота всем скобам, но тут случилось следующее. Все морфы, как по щелчку умолкли и перестали издавать вообще хоть какие-то звуки. Группа морфов, на которую была направлена пушка, переглядывалась между собой и делали странные жесты своими лезвиями. Они как будто между собой… общались? Поведение некриков было ещё куда странным, чем в прошлый раз. Однако это ещё не самое странно, ибо то, что Прайму предстоит увидеть дальше… это что-то из ряда вон. Словно по команде, все морфы разошлись и встали вряд по сторонам, открывая автоботу путь дальше. От такого поворота Оптимус аж удивился, ибо ожидал явно не этого. — Вы меня что… пропускаете? — спросил он так, будто ему что-то ответят. Морфы ему, конечно, не ответили, но утвердительно кивнули, что заставило вновь удивится. Несмотря на такой поворот событий, Оптимус, отойдя от шока, пошёл туда, где его явно уже ожидал Мегатрон. Стараясь не обращать внимание на взгляды, которые кидали на него морфы, автоботский лидер начал размышлять. То, что тут происходило было явно не просто так. Видимо это была своеобразная проверка, которую ему устроил вождь десептиконов. Правда зачем ему это — не вполне понятно. Хотя кто знает, что сейчас творится в голове Темного Лорда, и чем он руководствуется в первую очередь. «Чтобы ты там не замышлял Мегатрон, я буду к этому готов, так и знай.» — проговорил у себя в мыслях Прайм.