Права и обязанности попаданки

— Пит! Ну, Пит… — ныла я, хвостиком таскаясь за Питером между библиотечными стеллажами. — Нет. — Ну, пожалуйста! Директор сказал, что мне обязательно надо посетить этот вечер. Что это будет хорошо для моей будущей работы… Пошли со мной, а? — Лили! — наконец разозлился он. — Ну, чего ты от меня добиваешься?! На курсе, что, парней мало? И половина из них пойдёт с тобой, только пальцем помани! — Да не хочу я идти с кем попало! Напридумывают потом Мерлин знает что! А с тобой у нас уже давно всё ясно. Мы друзья, и точка!       Я знала, о чём говорила. Обжегшись на Снейпе с Римусом, я давно уже выяснила, что никаких романтических чувств Питер ко мне не испытывает, только дружеские. А нравится ему пухленькая девочка-пятикурсница из Пуффендуя. — Римуса возьми. — Ага, — фыркнула я. — Представляю, какой фурор он произведёт в своей шубе. — А, точно, — спохватился Питер, вспомнив о грядущем полнолунии. — Тогда Снейпа. С ним у тебя тоже давно всё ясно, вроде? — Мне ясно, — скривилась я. — А ему? Смерти моей хочешь?! Ну, Пи-и-ит! — Лили, тебе никогда не говорили, что ты упрямая, как баран? — Не говорили, — усмехнулась я. — И, потом, какой из меня баран? Овечка, разве что. — Овечка… — невольно ухмыльнулся Петтигрю. — Овечки, они покорные и немного тупые. А ты — упрямый боевой баран. — А что, такие бывают? — Были когда-то. Бои устраивали с ними. На ставки. В старых менорах даже арены сохранились. — Вот! Видишь, сколько ты всего знаешь, — уцепилась за новую идею я. — А я об этом даже не слышала. А у Слизнорта в основном чистокровные соберутся. Что я там делать буду?! — Ну, на прошлых же курсах что-то делала, — резонно возразил Питер. — На прошлых курсах мы были детьми! Пит! Ну, пожалуйста, без тебя я там просто опозорюсь! — Это со мной ты там опозоришься! — потерял всякое терпение парень. — Пошли!       Он бухнул выбранные к этому моменту книги на ближайший подоконник и потащил меня за руку прочь из библиотеки. Библиотекарша неодобрительно посмотрела в нашу сторону, и я успела скорчить виноватую гримасу, пролетая мимо.       Питер притащил меня в какой-то заброшенный класс и, наконец, выпустил мою руку. — Жди здесь!       В следующую секунду дверь снова хлопнула. Я покачала головой и, почистив заклинанием пыльный стул, села. Очень хотелось надеяться, что Питер не притащит сюда делегацию парней, желающих сопроводить горе-принцессу на бал. Сразу огребёт. И не хрустальной туфелькой, а моим любимым тяжёлым ботинком с металлическими вставками на носках. Конечно, мне не стоило говорить Дамби, что иду на вечер с Питом после его категорического отказа. Но что мне на тот момент оставалось? Да и, кроме того, я действительно была уверена, что «выход в свет» пойдёт ему на пользу. Сколько можно прятаться в тени? Ему ещё работу искать после школы. Всё равно придётся с этими людьми так или иначе сталкиваться. Лучше уж перебороть свой страх в неформальной, так сказать, обстановке.       Додумавшись до этого, я непроизвольно скривилась. Дожилась: начинаю вести себя, как Дамбигад. Осталось только нацепить очки-половинки и после каждого слова добавлять «Это для твоего же блага, мой мальчик!» Меня передёрнуло: «Нет, уж… Дамби-Ленку нужно давить в зародыше. Если Пит не хочет…»       Распахнувшаяся дверь не дала мне довести мудрую мысль до конца. Питер, прижимая что-то к груди, вошёл в класс и тут же запечатал створку запирающим заклятьем. Да ещё и против подслушивания-подглядывания какие-то чары добавил. — Отвернись! — отрывисто бросил он.       Я послушно повернулась к стене, уже догадываясь, что сейчас увижу. В моей жизни тоже бывали такие моменты. В универе, на первом курсе. Тогда однокашники ещё не разобрались, с кем имеют дело, и меня пригласили на вечеринку. Разумеется, окинув коротким взглядом свой небогатый, мягко говоря, гардероб, я никуда не пошла. Парень, меня пригласивший, долго потом допытывался, почему. Я так и не сказала ему правды. И вот, пожалуйста, судьба подкинула мне возможность посмотреть на подобную ситуацию его глазами. — Всё, — убитым голосом буркнул Питер, в очередной раз прерывая мои размышления. — Поворачивайся и знакомься: моя парадная мантия.       Я послушалась. Ну, что тут скажешь? Бабушкина ночнушка из плотного сукна с живописными потёртостями на локтях и… Ух, ты… И на заднице. Бывший владелец прикида наверняка заседал в каком-нибудь Визенгамоте этак в конце прошлого века и был толще моего друга размера на три. Однако. Только цвет не подкачал: тёмно-синий, почти чёрный. — Ну, и? Всё ещё хочешь, чтобы я пошёл с тобой к Слизнорту? — проворчал Питер. — А ты знаешь, — усмехнулась я. — Хочу!       Глаза парня полезли на лоб. — Решила привести с собой клоуна?! — Да ладно тебе. Всё не так плохо. — Ну, конечно, — фыркнул он. — Всё просто чудесно. И, сразу предупреждаю, обычное Репаро тут не сработает! Во-первых, я уже пробовал на первом курсе. Кто-то из слизеринцев заметил чары и отменил. Повторять этот опыт я не хочу. А, во-вторых, мне не отожраться до такой ширины. — Ничего, мы пойдём другим путём. — Это ещё каким? — с подозрением нахмурился Пит. — А вот сейчас узнаешь, — подмигнула я и рванула к двери. — Жди здесь, я быстро! — Лили! — вопль парня догнал меня уже в коридоре, но я не обратила на него ни малейшего внимания.       Вернулась я минут через десять, и ещё пять потратила на попытки пробиться в запечатанный Питером класс. С перепугу он наложил такие мощные чары на дверь, что сам не сразу сумел их снять. — Знакомься, — ухмыльнулась я, бухнув на пыльную парту толстый фолиант и большой глянцевый журнал, — Мои помощники: Ведьмополитен и самый главный учебник для порядочных волшебниц в семнадцатом веке. — Решила сделать из меня музейный экспонат?! — в ужасе взвыл Питер. — Не всё старое обязательно музейный мох, — назидательно подняла палец к потолку я и, не удержавшись на пафосной ноте, расхохоталась. — Закрывай глаза. Будем из тебя принца делать! — Может не надо? — Надо, Фе… Эммм. Питер, надо!       Он мученически закатил глаза к потолку, но всё-таки покорно замер. М-де… Затюкали парня мародёры. И я — не лучше. Ничего, Пит, как сказал бы Дамбигад, это для твоего же блага.       Но экономные домохозяйки семнадцатого века знали своё дело. В конце концов, опробовала я их чары на своих, то есть Лилькиных старых мантиях ещё в начале учебного года и осталась довольна. Всегда мечтала уметь шить. Вот и научилась. И очень даже неплохо. Даже слишком хорошо, судя по дальнейшим событиям.       А события эти ждать себя не заставили. Первым отголоском стал восхищённый взгляд Блэка, брошенный в мою сторону, едва я спустилась в гостиную Гриффиндора. «Вот ведь чёртов бабник!» — подумала я, отворачиваясь, и тут же увидела перекошенную физиономию Поттера. Сразу захотелось поискать зеркало: с чего бы мародёрам так пялиться? Но задуматься об этом всерьёз я не успела. — Мисс Эванс? — рядом появился Питер, и я чуть сама не разинула рот от удивления. Как, однако, одежда меняет человека. И куда только подевались опущенные плечи и затравленный взгляд? Кстати, про плечи… А у Блэка с Поттером они поуже будут. — Что, Питер, — бросил Джеймс, — наконец, сдал в музей свою старую мантию? Вижу, историки тебе за неё хорошо заплатили. Даже на приличный костюм хватило. Я напряглась, но Питер даже не повернул головы в сторону бывшего друга. — Нет, мистер Поттер, — холодно отозвался он. — Всего лишь соблюдаю правила приличий. Одежда должна соответствовать спутникам. — А мы, значит, были недостойными спутниками…       Закрывшийся за нашими спинами портрет Полной Дамы отсёк взбешенный голос побагровевшего Поттера, и я, наконец, позволила себе расхохотаться. — Как ты его! — Да ладно, — пожал плечами Питер, застенчиво улыбнувшись. — Давно мечтал поставить на место этого зазнайку. Пошли, что ли? — Пошли, — усмехнулась я, мысленно прикидывая, что вечер у Слизнорта может стать вовсе не таким скучным, как мне казалось.       Вечер был скучным. Но, пожалуй, исключительно, для меня. Ухлопав всё свободное время на защиту разума и изучение всего того, что Лили пропустила мимо ушей в прошлом году, я до сих пор не удосужилась прочесть купленную ещё летом книгу по этикету. Поэтому большая часть велеречивых диалогов с завуалированными издёвками и многозначительными взглядами была мне просто непонятна. Зато Питер развлекался, судя по сверкающим удовлетворением глазам, вовсю, и уже ради этого стоило сюда прийти. «Что ж, задание глючного «высшего разума» не такое уж сложное. А временами даже приятное», — подумала я, с улыбкой наблюдая, как Пит обламывает очередного высокородного слизеринца.       И тут, как всегда случается в романах в мягких обложках, распахнулась дверь. Всё ещё улыбаясь, я обернулась. Дюжий семикурсник волок за шиворот Снейпа, а тот, словно и не замечая своего плачевного положения, шарил взглядом по комнате. Почти сразу он нашёл то, что искал. Точнее, кого. Больше черные глазищи от меня не отрывались, и мне сразу стало неуютно и зябко.       Коротко отчитав провинившегося школяра, Слизнорт царственным жестом отослал парочку. Только когда чёртова дверь снова захлопнулась, я отмерла и на мгновенье взглянула на ситуацию со стороны. Компания празднично одетых молодых людей с бокалами в руках. Питер обнимает меня за талию. И все, включая одну дубовую Обретённую, с насмешливыми улыбками смотрят, как профессор отчитывает парня в поношенной мантии, не удостоенного чести принадлежать к избранному обществу. Меня передёрнуло и, вывернувшись из рук Пита с банальным «попудрить носик», я рванула к двери: «Надо найти этого Ромео и объяснить, что я смеялась вовсе не над ним!»       В продуваемых всеми сквозняками коридорах слизеринских подземелий мой порыв быстро угас. Ну, что я могла ему сказать? Очередное «Это не то, что ты думаешь?» И? А в следующий раз он ещё на что-то обидится. Да и вообще. Почему я должна оправдываться?!       Снейпа нигде не было видно, и я, развернувшись на каблуках, отправилась обратно к Слизнорту. Ещё только не хватало, чтоб меня саму кто-нибудь схватил за шиворот, как нарушительницу.       Разумеется, Снейп нашёлся, когда я окончательно раздумала его искать. Свернув по пути в туалет, я застыла перед входом из-за странных звуков. И правильно сделала. Слегка приоткрыв створку, я увидела, как мальчишка, красный то ли от злости, то ли от заливавших лицо слёз колотит кулаками в кафельную стену. Я попятилась.       Обратно на вечеринку я шла, шаркая ногами, как столетняя старуха, и примерно с такой же скоростью. Скорее всего, не пошла бы совсем, но бросить Пита мне совесть не позволила. И всю дорогу я спорила сама с собой. С одной стороны, Нюньчик сам нарвался на неприятности, болтаясь после отбоя по коридорам, и вообразив, что над ним в очередной раз посмеялись, закатил истерику в туалете. И всё. Я тут совершенно не причём. С другой стороны, что-то мне настойчиво подсказывало, что выбрался он из спальни исключительно из-за меня. Сама-то я так и не рискнула рассказать ему о вечеринке и своём предполагаемом спутнике. А слухи имеют неприятную способность доходить даже до одиночки-Снейпа. Да и о причинах его бешенства догадаться было не сложно. Дело не в том, что над ним посмеялись. Уж к насмешкам окружающих Снейп давно привык. Дело в том, что он вообразил, будто над ним посмеялась я.       Поймав себя на том, что близка к тому, чтобы тоже приласкать кулаком какую-нибудь стену, я усилием воли отогнала неприятные размышления. Ещё не хватало испортить Питу его триумф своей кислой физиономией. «А о Снейпе я подумаю, когда он явится заливать слезами мою мантию, — проворчала я про себя, открывая дверь покоев Слизнорта. — Не велика птица, чтобы я забивала себе им голову!»       Но некое ощущение неправильности, несправедливости происходящего не отпускало меня до самого конца вечеринки. Да и потом, когда я уже лежала под одеялом в грифиндорской спальне, это чувство не давало мне уснуть. В результате я явилась на последний перед отъездом завтрак не выспавшаяся, с тёмными кругами под глазами и безумно злая. И угадайте, кто поджидал меня под дверью в Большой зал? Правильно! Не кто иной, как Северус Снейп собственной ощипанной персоной.