Иллюзия семьи

      С самого рождения она росла послушной девочкой. Старалась не задавать лишних вопросов и не расстраивать маму. Она часто думала над тем, почему папы с ними нет. Хотя причин размышлять над этим не было, ведь ей всё рассказали, как только она подросла и стала сознательной. — Твой отец выполняет очень важную, секретную миссию, которую ему поручила деревня, — так каждый раз говорила Сакура, когда дочь начинала расспрашивать об отце, с которым не виделась с самого рождения. Вернее и тогда она вряд ли видела его. Он сразу же покинул Сакуру, только родилась дочь — тратить время на пустяки он не мог.       Сарада должна была гордиться Саске Учихой, своим отцом. Должна была гордо носить на своей одежде знак их клана. Гордо, несмотря на то, что клана как такого уже нет. В живых остались только он и она. О нём она ничего не знала: его жизнь до её рождения такая же тёмная, как и после.       «Лучше бы он умер на той миссии», — так порой думала, когда сильно злилась на отца из-за всяких пустяков. Так она считала, когда видела слёзы матери после встречи с её друзьями, семьи которых нормальные и полноценные. — Мам, почему папа Боруто постоянно дома? — недоумевала Сарада. Когда пошла учиться в академию её любопытство возросло. А видя то, как её одноклассники общаются со своими родителями, она не могла просто молчать и наблюдать за тем, как их семья является лишь иллюзией настоящей. — Он Седьмой Хокаге. Наруто не может просто покинуть деревню. Кто её тогда будет защищать? — улыбаясь, отвечала Сакура, продолжая заниматься делами по дому. Их у неё было много. — Разве наш папа тоже не должен быть дома и защищать деревню, как это делают другие шиноби? — Он именно этим и занимается, — иногда Сакура злилась, потому что дочь не понимала, что ей тоже тяжело. Всё время любить и не видеть на протяжение стольких лет того человека, с которым пообещала всегда быть вместе. — Твой отец защищает деревню снаружи. Ты должна им гордиться, Сарада. — Он мог бы быть хоть иногда дома, с семьёй, — так же зло отвечала девочка, задевая чувства матери ещё сильнее.       Сарада уходила молча. Идя через гостиную, она всегда обращала внимание на единственную фотографию в их доме, где они все были вместе. Только снимок этот был лишь иллюзией совместного фото, иллюзией счастье, иллюзией семьи. Ведь даже он был фальшивкой. И то, что он украшал их дом, только делало хуже, напоминая о несуществующем.       Чтобы хоть как-то заполнить отсутствие Саске в доме, Сакура купила рамку для фотографии, куда поставила по отдельности четыре снимка: она, муж, их дочь — младенец и уже подросток. Совместной фотокарточки у них никогда не было, ведь Учиха не возвращался домой уже двенадцать лет.       Сарада всегда с завистью смотрела на то, как много времени её одноклассники проводят с отцами. Они вместе тренируются, ходят гулять или поесть. Их жизнь — отличная и счастливая. А у неё, можно сказать, отца никогда и не было. «Я даже не знаю, как мне вести себя с ним», — думала девочка, наблюдая за тем, как её подруга шагала по городу рядом с отцом, непринуждённо о чём-то разговаривая.       Сарада завидовала.       Она просто хотела встретиться с отцом. Хотела, чтобы он тоже проводил вместе с ней время. Хотела смеяться от его шуток. Мечтала о том, чтобы вместе с мамой приготовить для него ужин. Хотела хотя бы раз заснуть в его объятиях.       Когда Сарада решила отыскать Саске, то ещё не знала, чем всё это может обернуться для неё. Она просто слепо верила в то, что нужна отцу. Несмотря на то, что он двенадцать лет не приходил в деревню, не интересовался тем, как они живут. Она не понимала мать, которая, как заведённая, твердила, что её отец хороший, что он правда любит их. — Когда вы с ним увидитесь, ты поймёшь это, — сказала Сакура, щёлкнув Сараду по лбу двумя пальцами, как однажды делал с ней и сам Саске. — Обязательно поймёшь, что папа любит тебя.       Она не знала, о чём говорит мать, но хотела ей верить. Хотела до того самого момента, когда увидела на той фотографии, что стоит в рамке в гостиной, скрывавшейся снимок отца. Рядом с ним были незнакомые люди. И девушка, которая носила очки, такие же как у Сарады. В юной голове поселились нехорошие мысли. Куча вопросов заставляли мучаться от незнания ответов.       «Неужели мне все врут?» — так она думала, когда нашла Саске, а тот даже не узнал её. Как больно было тогда Сараде. Хотелось сбежать, спрятаться под одеялом от них всех. Ещё сильнее хотелось, чтобы отец умер на той миссии, и они никогда с ним не встретились.       Но всё закончилось. Она осознала, что была не права, когда думала, что не нужна своему отцу. Просто именно таковым он есть. Сарада поняла, что она ошибалась. Сакура — её самая настоящая мама, а Саске — непутёвый отец. Но она любит их обоих, как и они любят свою дочь. — Пап, почему ты никогда не приходишь в деревню? Тебе всё равно на меня и маму? — Я на миссии, — даже с дочерью он не мог быть более тёплым в общении. Он к такому не привык.       Но Саске был рад увидеть Сараду. Как и Сакуру.       Саске любит их.       Он остался в деревне на время провождения экзамена на чунина. Сарада была безумно рада этому, ведь теперь сможет проводить больше времени с отцом. Она заставит его понять, что такое быть папой. — Когда ты уходишь? — У меня есть ещё день, — отвечает Саске. — Тогда мы можем провести его вместе, — весело отвечает Сарада, хватая отца за руку. — Пошли потренируемся. Ты научишь меня огненной технике нашего клана?       Не успевает Саске ответить, как Сарада снова начинает лепетать: — Мама говорила, что приготовит на ужин сегодня что-то особенное.       Он слегка ошеломлён. Для него такое непривычно. Он ведь одинок, всегда сам по себе. Но до чего же приятное ощущения, когда ты кому-то нужен и кто-то любит тебя. Саске поддаётся Сараде и позволяет ей потащить себя, куда угодно.       Между ними наконец-то появились узы. И это чувствует не только он, но и она. Теперь Сарада может сказать, что гордится своим отцом, ведь девчушка сама видела, с какими поистине сильными соперниками отцу приходится сражаться, чтобы защитить не только всю деревню, но самое главное — её и маму.       Они проводят весь день вместе, как дочь и отец. Он неловко пытается найти общие темы с Сарадой, а она рассказывает обо всём, что с ней было за то время, когда Саске отсутствовал. Кажется, что она никогда не сможет наговориться. «И в кого же ты только такая болтливая?» — думает Саске, слегка улыбаясь своим мыслям.       «Конечно, в эту женщину. Ты такая же, как и твоя мать», — от этих мыслей ему становится ещё теплее внутри. Учиха не узнает самого себя. — Пап, а мы сделаем много совместных фотографий, хорошо? — Зачем они? — Ну как же? В Боруто вон вся комната в таких снимках, а у меня нет даже одной фотографии вместе с тобой и мамой, а ведь ты мой отец. Снова уйдёшь куда-то на много лет, и как я буду вспоминать тогда твоё лицо?       Саске останавливается, заставляя свою дочь последовать его примеру. Она поворачивается к нему лицом, всем своим видом показывая, что недовольна. Одними глазами спрашивает: «Что случилось?» Саске присаживается возле дочери, чтобы их глаза оказались на одном уровне. — Слушай, Сарада, — он запинается, не зная, как продолжить. Поучительные разговоры вообще не в его духе. Да и вообще разговоры в принципе ему чужды. С отцом у них были редкими даже встречи, ведь тот больше времени и внимания уделял Итачи. — Я не такой, как отец Боруто. Я совсем другой. Думаю, ты и сама это заметила. — К чему ты клонишь, пап? — Я плохой отец, знаю. И мне очень стыдно, что я тогда не узнал тебя, ведь так давно не видел. Возможно, если бы у меня была твоя фотография, то я смог бы сразу понять, что это ты… — Ну конечно, — перебила его Сарада, совсем не понимая, что Саске хочет этим сказать. — Не перебивай меня, — он слегка ухмыляется. — Ты вся в свою мать. Слушай же меня, Сарада. — Хорошо, — кивает, давая знак, чтобы он продолжал. — Важно не то, сколько фотографий есть у нас вместе. Ведь эти снимки можно потерять, они могут сгореть в огне, их может уничтожить вода или любая другая стихия. Важно то, что ты всегда в моём сердце, — Саске тычет пальцем в грудь Сарады, прямо в то место, где бьётся её маленькое сердечко. — А я всегда есть в твоём. Верно?       На мгновенье она теряет дар речи. Вот уж не ожидала услышать такой длинный ответ от отца. Но собравшись с мыслями, второпях отвечает:  — Конечно, пап. Ты всегда будешь там, как и мама. — она резко подаётся вперёд, обнимая Саске двумя руками за шею, прижимаясь к нему так наивно, как может сделать это только дочь. Он обнимает её рукой в ответ, в мыслях обещая себе, что всегда будет защищать их обеих, даже если для этого придётся оставить надолго одних. — Я рад, что ты понимаешь это. — Но фотку-то мы сделаем? — весело спрашивает Сарада, не отступая от своего. — Упрямство у тебя тоже от Сакуры… — уныло отвечает тот, но соглашается на совместный снимок.       Вернувшись домой, они, уставшие, но довольные, рассказывают Сакуре о своих приключениях. Она слушает, затаив дыхание. Неужели их семья тоже может быть нормальной? Такой счастливой её уже давно никто не видел. — Папа сказал, что мы сделаем совместную фотографию, — радостно рассказывает Сарада, спеша съесть всё, что приготовила мама. — Правда? — удивлённо приподнимая бровь, Сакура скорее обращается к Саске, чем к дочери. — Да, — коротко отвечает тот. — Почему бы нет? Мне эта идея показалась хорошей.       На следующий день Саске снова ушёл на свою бесконечную миссию. Сарада и Сакура провели его до ворот деревни, чтобы попрощаться. Обеим не хотелось отпускать его, но и удержать они не могли Саске, ведь он так решил. — Когда мы увидимся? — спрашивает Сарада в отца.       Он подходит к ней ближе, присаживаясь, чтобы быть на уровне с ней. Его губы трогает лёгкая улыбка. Саске подносит два пальца вверх, и стучит ими по лбу Сарады. И теперь она понимает, о чём говорила мама. — Ещё увидимся, — он обнимает Сараду, заставляя свою дочь всплакнуть, а она ведь обещала, что не заплачет, когда папа будет уходить. Хоть они и провели так мало времени вместе, это было самое лучшее время в её жизни. Сакура подходит к ним и тоже заключает их в объятия, сильнее прижимая Сараду к Саске.       Но так не может быть вечно.       Саске разворачивается, чтобы покинуть деревню, но голос дочери заставляет его обернуться. Она смотрит прямо на него и машет ему рукой, в которой зажата их фотография. — Пап, теперь ты меня точно не забудешь, ведь у тебя есть такая же.       Саске холодными пальцами сжимает в кармане своих штанов небольшой снимок, который навечно сохранил их счастливые лица, разрушая иллюзию семьи и создавая действительно крепкую и настоящую. — Не забуду, — соглашается Саске и быстро исчезает, чтобы чувства не взяли верх над разумом. Насколько сильно ещё она сможет его изменить?