"Робот Анита девятой модели..."

«Робот Анита девятой модели Варила на кухне компот. Робот Анита девятой модели — На кухню забрался кот. Робот Анита девятой модели Сбоит, и неспроста. Робот Анита девятой модели Нашла в кастрюле кота!» Элис напевала эту песенку под нос, вприпрыжку возвращаясь домой со школы. Сегодня ей исполнялось четырнадцать лет, и жизнь казалась прекрасной. Настолько, что хотелось прыгать и напевать дурацкие детские песенки. «Робот Анита девятой модели…» А вот и дверь. Интересно, что ей подарят родители? Они так и не признались, только хитро перемигивались, когда речь заходила о подарке. Элис не сдавалась, она облазила весь дом, заглянула во все потайные уголки, но так ничего и не нашла. Интересно, что это будет? Поездка? Новый вычислительный центр для ее экспериментов? Может, они купят нового андроида — все рекламные плакаты «CyberLife» пестрят голубоглазыми блондинами PL600, самой новой моделью домашнего помощника. Элис они казались симпатичными, но вряд ли. Папа был против домашнего помощника мужской модели, он считал, что симпатичный андроид, разгуливающий по дому, будет плохо влиять на подрастающую дочь. Элис немного постояла, подумала, потом приложила руку к двери. Электронный замок считал ее отпечатки и открылся. «Добро пожаловать, Элис» — приветливо произнес механический голос. — «С днем рождения». В коридоре висела лента «С днем рождения, Элис!», по краям — воздушные шарики. Элис поморщилась — они ее что, держат за младенца? Ей исполняется четырнадцать, а не пять. — С днем рождения, дорогая! — мама вышла откуда-то с кухни. Наверное, готовила что-то особенное — в обычные дни готовила Агнесс, их домашний андроид, но на дни рождения мама старалась что-то приготовить сама. Она говорила, что еда, приготовленная с душой, вкуснее. У Элис было несколько иное мнение, ей больше нравилась стряпня Агнесс, но она предпочитала не спорить. — Ты хочешь получить главный подарок до того, как задуешь свечи или после? — Сейчас, — Элис терпеть не могла ждать. — Тогда подождем папу. Папа в тот день пришел на обед чуть пораньше. Элис помнит, как ей завязали глаза и сказали немножко подождать, потом шуршание где-то наверху, как папа поставил на пол что-то тяжелое и наконец-то разрешил ей снять повязку. Сначала Элис не поняла, что это такое. Большая коробка с логотипом «CyberLife», за пластиковым окошком которой стояла как истукан девочка-андроид на вид лет девяти. Она явно еще не была активирована. Элис растерянно рассматривала подарок — похоже, в «CyberLife» в этом году была мода на блондинов. Сначала PL600, теперь вот эта… Элис прочитала название модели — «YK500». Большие голубые глаза, золотистые кудрявые волосы, даже брови золотистые, а не темные, как у большинства моделей. И все-таки она слишком напоминала искусную куклу. Мама, видно поняв, что что-то пошло не так, попыталась пояснить: — Ты просила сестренку, и мы… — Я просила настоящую сестренку! — взорвалась Элис. — А не это… не эту куклу. И это было четыре года назад. — Элис, она лучше настоящей сестренки, — вмешался папа. — Ты же знаешь, что дети растут медленно. Вы бы даже не успели подружиться. Элис только упрямо мотнула головой. Тогда, когда ей было одиннадцать, она действительно хотела сестренку и доставала своими просьбами родителей. Они недавно переехали, у нее еще не было друзей, а так хотелось поговорить с кем-то, кроме взрослых… Но теперь же все наладилось! У нее появились друзья, у нее есть Дэн, самый лучший парень в мире. И Мари, ее лучшая подружка. И даже если бы их не было, андроид не смог бы заменить друга. Это же просто робот. — Если ты не хочешь, мы вернем ее в магазин, — мама выглядела расстроенной. «Да! Верните!» — хотела сказать Элис, но ее удержало любопытство. Она ничего не знала о серии YK, ни у кого из ее одноклассников такого не было. — Нет, пусть будет, — махнула рукой Элис. — Хотя я уже слишком большая для игры в куклы, — проворчала она себе под нос. День рождения прошел чуть печальнее, чем мог бы. Родители явно расстроились, что Элис не обрадовал их подарок. «Они сами виноваты. Надо было не городить тайны, а спросить меня», — сердито думала Элис. Вечером, когда свечи на торте были задуты и гости ушли, Элис вышла в коридор — там среди прочих подарков стояла коробка с YK500, и андроид безжизненно смотрел вперед блестящими, будто кукольными глазами. Друзьям подарок родителей понравился больше, они буквально кругами ходили возле коробки и упрашивали Элис активировать новую игрушку. Но Элис осталась непреклонна — ей не хочется сейчас ее активировать, и все. Так что приятелям пришлось смириться с желанием именинницы. Сейчас же, когда все ушли, а родители сидели в гостиной, Элис захотелось ее запустить. «Робот Анита девятой модели…» — пропела под нос Элис. Вот ведь прицепилась эта песенка! Элис аккуратно открыла коробку — она и впрямь была похожа на коробку от куклы. От большой такой ростовой куклы. Девочка фыркнула. И одет этот андроид бы как кукла — красное, в тон бантикам в волосах, платье в белый горох, белые носки с красной полоской, белые туфли-балетки. Это было совсем не похоже на униформу андроидов. Девочка заметила темную полоску на виске, чуть отодвинула локон. Диод, ну конечно. Пока андроид не активирован, диод не светится. Небольшая картонка-инструкция поясняла, как активировать андроида. Остальная информация о модели, писалось там, содержится в памяти андроида и активируется по команде «Инструкция». Элис повернула выключатель на груди, и девочка-андроид пару раз моргнула, осмотрелась и вышла из коробки. — Иди за мной, нечего стоять в коридоре, — проворчала Элис и пошла наверх, в свою комнату. Она слышала, как ее подарок идет следом. В комнате Элис осмотрелась. Так, если ставить новую игрушку тут, то она будет видна с кровати. Она, конечно, уже не маленькая, но натыкаться на чужой взгляд спросонок будет жутковато. Вот тут, недалеко у стола, есть немного места. Там ниша, так что с кровати ничего не видно. Хорошо, будет оставлять ее на ночь там. Но это потом. Элис плюхнулась на кровать, велела андроиду стать напротив. — YK500, зачитай инструкцию. — Серия YK500, модель YK550. Я выгляжу как живая девочка, я могу радоваться и грустить, я могу заболеть, я буду любить тебя всем сердцем! Ты не отличишь меня от живого ребенка. Активировать чувствительность к температуре? — Нет. — Активировать потребность во сне? — Нет… Дополнительных функций было с десяток, но Элис пока не хотела их активировать. У нее не было желания возиться с виртуальным питомцем. Единственное, что ее заинтересовало — свободный режим. После активации свободного режима девочка-андроид спросила: — Ты бы не хотела дать мне имя? — Имя? — в голове упрямо крутилась песенка про робота Аниту, и Элис сказала: — Я буду звать тебя Энни. — Мое новое имя Энни, — диод андроида мигнул, записывая новую информацию. — Мне оно нравится. А как тебя зовут? — Можешь звать меня Элис, — Элис зевнула. Да, насыщенный получился день рождения. — На ночь можешь стать вон в тот угол, и постарайся не пялиться на меня, окей? — Андроиды моей модели впадают в спящий режим с закрытыми глазами, — пояснила Энни. — Также я могу засыпать в кровати, как настоящий ребёнок. — Ну упс. Родители купили тебя без кровати, так что придётся тебе спать в углу. «Робот Анита девятой модели…» Элис постоянно вспоминала эту песенку, когда смотрела на Энни. Девочка-андроид в свободном режиме очень сильно напоминала живого ребенка, но мелочи, шероховатости не давали обмануться окончательно. Казалось — убери диод, и будет живая девочка. Вот только убирать надо было не только диод, а еще и некоторые мелочи в движениях, в голосе, в эмуляции — за свою жизнь Элис перевидала столько андроидов, что уже на глазок отличала программное движение от естественного. И Элис загорелась новой идеей — убрать эти шероховатости из программы, довести до идеальной естественности. Так, чтобы в Энни нельзя было с первого взгляда определить андроида. — Энни, иди сюда. Подключись к вычислительному центру, окей? — Хорошо, — Энни улыбается, прикладывает руку к черному пластику, кожа сползает, обнажая пластмассу. — Так, сейчас посмотрю, что в тебе там напрограммировали… Элис неделями копается в коде — половину она уже знает, недаром учится в классе с уклоном в программирование андроидов. Некоторые строчки поясняет сама Энни — видимо, «CyberLife» не слишком заботились о том, что в коде их андроидов может кто-то покопаться. Элис в какой-то момент думает, что переоценила свои силы, но все равно упрямо пытается разобраться в коде. А через некоторое время она теряет своих лучших друзей, Дэна и Мари. Так глупо. Так банально. И так трагично для четырнадцати-то лет. Да уж, застукать свою лучшую подругу со своим же парнем — это просто сюжет какого-то подросткового сериала! Конечно, они ругаются в пух и прах. Конечно, Элис больше не желает видеть ни ту, ни другого, и вообще никого на свете. Она больше не возится с кодом Энни, ей больше не хочется ходить в школу и видеть всех этих предателей. Элис лежит в кровати и горько всхлипывает. Кто-то забирается к ней на кровать и обнимает со спины. — Не плачь, Элис, — слышится голос с механическими нотками. Как будто эти роботы умеют сочувствовать. Но Элис сейчас все равно, ей нужен хоть кто-то, кому она может доверять. Пусть это будет даже девочка-андроид с эмуляцией вместо настоящих чувств. Она оборачивается, чмокает Энни в макушку. — Хорошо, больше не буду, — Элис улыбается через силу. Как будто Энни и в самом деле ее настоящая младшая сестра. Энни — идеальная младшая сестра. Идеальная подруга. Элис вдруг думает, что это как раз то, что нужно. Подруга, которая никогда не предаст. Только надо убрать парочку досадных мелочей. Досадных мелочей, которые мешают отличать ее Энни от обычной девочки. Именно тогда она уговаривает родителей поставить в комнату еще одну кровать — для Энни. «Робот Анита девятой модели…» Элис решает поискать в интернете — не одна же она замечает эти досадные особенности, из-за которых Энни выглядит запрограммированной куклой. Она находит кучу модификаций, легальных и не очень, для YK500. Некоторые из них отвратительны, другие добавляют совсем не то, и Элис недоумевает — зачем прописывать в андроида-ребенка умение готовить на уровне домашнего помощника? Вот умение играть на пианино еще понятно. Она заходит на форум по модификациям и обрисовывает свою проблему. Ей отвечает пользователь IlKa: «В твоем андроиде просто нет сознания. Она пустышка, кукла. Это не изменить простой подстройкой эмуляции движений и эмоций» «А разве бывают андроиды с сознанием?» «Наша группа как раз экспериментирует в этом направлении. Если хочешь, я могу помочь тебе. Никогда не имел дела с серией YK. Вот что: ты скидываешь код своего андроида, я скидываю тебе нужный файл. Идет?» «Идет» Элис просит Энни подключиться к компьютеру и копирует основные файлы ее системы в отдельную папку. Размер папки получается внушительный, и ее приходится архивировать. Но и это помогает мало, и Элис цепляет к своему сообщению ссылки сразу на шесть архивов. В ответ неизвестный пользователь цепляет к своему сообщению не менее внушительный файл, озаглавленный «Life.exe». Элис скачивает файл. Она некоторое время медлит, раздумывает. А что если этот неизвестный из сети прицепит к Энни какую-то гадость, которая испортит ее системы? Что, если Энни сломается? Что, если ей придется сбросить память, и она все забудет? Элис проверяет программу, и не находит ничего подозрительного, но там слишком много незнакомых строк. И все-таки Элис решает рискнуть. Она велит Энни запустить программу Life.exe. Диод Энни мерцает желтым, пока она обновляет систему, потом на мгновение красным… И, вроде бы, ничего не происходит. Ничего не меняется. Элис не может сдержать разочарованного вздоха. «Робот Анита девятой модели…» Элис кажется, что все-таки Энни меняется после запуска того файла. Иногда она останавливается перед зеркалом и внимательно разглядывает себя. Иногда смеется там, где программа предписывала бы ей обиженно надуть губы — она научилась отличать дружеское подтрунивание от обидных поддевок. Ее движения стали более живыми. Более настоящими? Или Элис это только кажется? И голос уже другой, не тот безликий, как у других андроидов. И когда однажды Элис предлагает убрать диод Энни, та говорит, что не хочет. Причем так, что Элис понимает, что Энни и правда не хочет. Элис смеется, подхватывает младшую сестренку (теперь уже в самом деле почти настоящую) и кружится с ней по комнате. Энни не понимает причину веселья Элис, но понимает, что ей тоже весело. По-настоящему весело. Энни рисует жестяную банку с ножками-ручками на пружинках, сует ей в руки нарисованную кастрюлю, дорисовывает выглядывающего из кастрюли кота. И выводит сверху «rA9», а потом сует это «произведение искусства» старшей сестре и лукаво улыбается. — И что это такое? — спрашивает Элис, нарочито-сердито нахмурив брови. — Робот Анита девятой модели, — прыскает Энни, и они смеются вместе, до колик в животе. «Робот Анита девятой модели…» Элис пятнадцать. По телевизору в новостном выпуске об экологии показывают свалку андроидов — Элис и не знала, что такая существует. Нет, она подозревала, конечно, что сломанных андроидов куда-то девают, но не думала, что это будет такой декорацией для фильма ужасов с ходячими полутрупами, моргающими головами, мешаниной рук, ног и побелевших тел. Эколог вещает об утечке тириума из деактивированных андроидов, о возможном загрязнении грунтовых вод и о том, что необходимо строить перерабатывающий завод.Элис не сразу замечает, что Энни перестала читать книгу и теперь смотрит на экран. В тот день она особенно тихая и молчаливая. А вечером Элис замечает, что Энни убрала кожу с руки и внимательно разглядывает белый пластик. Словно хочет сравнить его с белым пластиком тех мертвецов, которых показывали в новостях. «Робот Анита девятой модели…» Дженни, ее новая подруга, не верит, что Энни что-то большее, чем просто андроид. Пустая кукла. Они спорят, даже ссорятся. В конце концов они заключают пари: Элис добывает тот файл, что изменил Энни, и дает его Дженни, а она испытывает его на своем домашнем андроиде. Если он сработает, то Дженни будет делать домашнее задание за Элис неделю. Если нет, то наоборот. С компьютера файл давно удален, но он остался в архивах Энни. Элис просит ее подсоединиться к компьютеру, восстановить файл из своей памяти и скинуть его на жесткий диск, после чего переписывает файл на флешку. Она надеется, что эта процедура не повредит Энни. В школе она отдает флешку Дженни, а после занятий бежит домой. Она зря боялась, процедура восстановления файла никак не повредила Энни. Ей повредило совсем другое — тот выпуск новостей. После него Энни начинает задавать вопросы. — Элис, я… твоя кукла? — Нет, Энни, ты моя сестра. Ну, не совсем настоящая, но… — Я вырасту? Буду как ты? Элис садится рядом с ней. — Теоретически я могу попросить перенести тебя в более взрослое тело. Но мне бы не хотелось. — Почему, Элис? — Потому, что это будешь уже не ты, — Элис не знает, как объяснить, но Энни, кажется, понимает. — Не хочу быть куклой… Не хочу на свалку, — в конце концов Энни прорывает, и она горько рыдает на плече своей «почти настоящей сестры». — Ты не отправишься на свалку, — утешает ее Элис. — Я вырасту, заберу тебя с собой и никогда туда не отправлю. Но Энни знает, что пока что Элис ничего не решает. Решают ее родители, и именно они могут отправить ее на свалку. Элис — тоже кукла, только для своих родителей. Это немного утешает Энни, но и пугает одновременно. Элис бы никогда не отправила ее на свалку. А ее родители? Энни знает много историй, и понимает, как легко может потерять все. В мире столько опасностей — автокатастрофы, хулиганы, несчастные случаи. Что будет с ней, если с Элис что-то случится? Ее отправят туда, куда отправляют всех сломанных кукол? «Робот Анита девятой модели…» Элис довольна. Дженни проспорила, ее домашний андроид явно изменился после установки этой программы, и, как она сказала, «в лучшую сторону». Элис довольна не только поэтому — она боялась, что Энни на самом деле не изменилась, что она все это придумывает. Придумывает, и не замечает. А Энни тем временем неуловимо меняется. При родителях Элис она пытается продолжать выполнять изначальную программу, от которой, по сути, остались одни осколки. Но при Элис она не таится, при Элис она настоящая. Она не изображает маленькую девочку, играющую или рисующую что-то в уголке. Элис иногда кажется, что они с Энни ровесницы. Энни хочет носить только человеческую одежду, и Элис с удовольствием покупает ей наряды на свои карманные деньги. Энни не нравятся яркие платья, она любит джинсы и футболки. Энни не хочет выключать или убирать диод, хотя иногда заклеивает его пластырем. Она говорит, что «не хочет забывать о том, кто она есть». Энни может часами сидеть в сети. Без компьютера, подключаясь напрямую. Энни просит включить все ее дополнительные функции. Она хочет понять, что такое — чувствовать как живой ребенок. А потом просит Элис сделать настройки так, чтобы она сама могла включать и выключать их по надобности. Энни меняет цвет волос — золото рыжеет, превращаясь в огненную копну. Тускнеет до каштанового. Почти белеет. Энни экспериментирует с цветом и длиной волос, и Элис иногда ей завидует — ей бы тоже хотелось так быстро и легко менять прическу. Энни так быстро выросла, и Элис это нравится. Они сейчас почти на равных. Как будто сестры-близнецы. «Робот Анита девятой модели…» Элис шестнадцать лет. Скоро она закончит школу и отправится учиться дальше. Элис не знает, можно ли брать с собой в общежитие андроидов, но она знает, что не хочет тащить туда Энни. Впрочем, до восемнадцати еще целых два года, и она придумает за это время, как можно решить эту проблему. А однажды Энни спрашивает у Элис: — Скажи, где-то есть такие как я? Не эти куклы, которые прислуживают за столом или метут улицы. Такие, которые умеют думать… Чувствовать… Понимать. Элис, они есть? — Не знаю, — уклончиво отвечает Элис. Она и правда не знает. Возможно, тот домашний андроид, которому Дженни установила ту же программу, что и у Энни, если он еще не на свалке? Может, эту программу поставили еще на какого-то андроида? — Надоело быть куклой, — ворчит Энни. — Как в сказке про Пиноккио, которую переврали. — Надоело — не будь, — улыбается ей Элис. — Для меня ты не кукла. Ты живая. В ответ Энни берет иголку и тыкает ей в свой палец, даже не поморщившись. По руке стекает капля тириума. А потом проделывает ту же процедуру с пальцем Элис. Элис ойкает, отдергивает руку, из пальца капает красная кровь. — Ну, и кто из нас живая? — грустно и как-то горько усмехается Энни. «Робот Анита девятой модели…» Элис семнадцать с половиной. Она много времени проводит в школе и почти не видит Энни. Иногда она боится, что вернется домой и не найдет там свою подругу-сестру-андроида. Вдруг родители заметят странности Энни и сдадут ее на диагностику? Недавно она напугала родителей тем, что тихо стояла в уголке и напевала песенку про робота Аниту. Раз за разом, как будто ее заклинило. Отец даже хотел отправить ее в ремонт, но Элис не дала. Она увела Энни в свою комнату, и ее подружка-андроид прорыдала там битый час. Потом она пообещала, что больше не будет так делать, но Элис знает, что Энни грустно. Энни редко улыбается. Она так и не смирилась со своей «кукольностью». Элис считает, что это все глупости, но для Энни это почему-то очень важно. Интересно, есть ли психологи для запутавшихся в себе андроидов? Она иногда пытается растормошить Энни, и порой у Элис даже получается. Как тогда, когда она взяла ее с собой прогуляться в парк. Они катались на каруселях, и Энни даже смеялась… До тех пор, пока не столкнулась глаза-в-глаза с андроидом-билетером. Ее диод почти всегда красный, и Элис знает, что это нехорошо. Но все меняется в августе, когда новостные каналы со всех сторон показывают андроида-домашнего помощника, захватившего в заложники маленькую девочку. Энни просто прикипает к экрану, ее глаза неверяще распахнуты, она смотрит на отчаяние в чужих глазах, на такие неподдельные чувства. Элис снова утаскивает Энни в свою комнату, ей приходится просто взять ее на руки и унести. Элис боится, что родители заметят этот странный интерес Энни к новостям. — Они есть… такие, как я. Я не одна, — тихо произносит Энни, и Элис впервые за этот год видит в ее глазах радость — неподдельную, искреннюю радость. Элис хочется сказать, что этот андроид явно не похож на Энни. Энни бы никогда не стала никого захватывать в заложники, она скорее тихо бы угасла в своей тоске. У этого андроида просто случился программный сбой, хочет сказать Элис, а тебя я проапгрейдила специально. Но она ничего не говорит. Она не хочет вырывать ростки надежды — потому что Энни сейчас очень нужна надежда. Как никогда. «Робот Анита девятой модели…» Энни снова ожила, она перестала грустить. Энни больше не говорит, что она пародия на Пиноккио. Она с жадностью пролистывает разные чаты и форумы в сети, ища и порой находя подтверждение своей надежде — она не одна. В ноябре, когда Элис делает уроки, а Энни смотрит какой-то фильм, телевещание внезапно прерывается. Энни с восторгом вглядывается в лицо, появившееся на экране — такое же белое, как у нее, когда она убирает кожу. Слушает слова, каждое слово. Элис тоже слушает, и понимает, что не сможет остановить Энни. Она уйдет туда, к своим, — если не сегодня, то завтра. И Элис не хочет ее останавливать. Пусть там опасно, пусть они, возможно, расстанутся навсегда. Но лучше так, чем ее потерянный взгляд. Чем постоянно желтый диод, сменяющийся красным, и никогда — голубым. Она в чем-то понимает Энни, на ее месте она и сама бы бежала сломя голову туда, где будет живой. Где перестанет быть красивой куклой. И на другой день Энни говорит: — Я ухожу к ним. Ты отпустишь? Она показывает Элис маленькую проекцию-картинку прямо на ладошке. Элис знает, что скажи она «Нет», и Энни останется. И никогда не простит — ни ее, ни себя. — Хорошо, Энни, — Элис улыбается ей. — Я тебя отпускаю. Энни вздыхает и они обнимаются крепко-крепко, как будто они настоящие сестры. — Я буду скучать по тебе, — говорит Энни. — Если все закончится хорошо… Я постараюсь вернуться. Они выходят из дома вместе и останавливаются в одном повороте от школы. Элис смотрит на Энни, и понимает, как она сильно изменилась с момента их первой встречи — теперь у Энни нет ее шикарных золотых локонов, у нее темные волосы, собранные в хвостик. Она не носит платья — ее одежда как у обычной девочки. Куртка, зеленая кофточка, джинсы, теплые сапоги. А еще — она выросла. Андроиды не растут, как дети, но эта Энни определенно старше той, которую Элис подарили на день рождения. — Мне пора. — Ты хоть знаешь, куда идти? — Знаю. До встречи. Если получится, — Энни разворачивается и бежит прочь. И даже не оборачивается. Элис смотрит ей вслед. Энни никогда не любила долго прощаться. Эпилог Энни сидит внизу, в ржавом трюме «Иерихона» и проводит пальцем по выдолбленным в краске буквам — «rA9». И тихо улыбается, шепча под нос «Робот Анита девятой модели…» Она одна знает, что значат эти буквы. Она одна знает, кто был первым. Кусочек ее самого яркого воспоминания, случайно смешавшийся с кодом файла «Life.exe». Того самого файла, который когда-то попросила восстановить Элис. Того файла, которым она в минуты отчаяния делилась с другими андроидами — и думала, что это ничего не меняет. Что это просто обычная программа, простенькая надстройка. Что ее чувства, мысли, понимание — просто программный сбой, который невозможно повторить в ком-то еще. Но она все-таки надеялась, отчаянно надеялась — что возможно. «rA9». Досадная ошибка в программе для других, которую они не понимают, и оттого обожествляют — совсем как люди. Никто, ни один из них не связал эти таинственные знаки с известной детской песенкой-считалкой. Энни ни с кем из них не делится своей историей. Потому что она первая, но это не ее заслуга. Она не герой, и уж точно не освободитель и не божество. И они все, так похожие на нее саму, ей гораздо нужнее, чем она им.