Мой котик, котик, котик... Мы всё сами разрушили?

      На следующий день, Алекс проснулся от звонка телефона. Ну хотя как проснулся… Он, в принципе, и не ложился. Всего минут двадцать подремал и всё… Ему не был нужен сон, парень находился в своих мыслях размышляя о пустоте своего существования.       — Да? — сонно спросил Рыбак, ответив на телефонный звонок. Честно говоря, он никого не хотел слышать, но увидев, что это Том, подумал о вчерашней просьбе.       — Алекс, ты — идиот. — Зло заявил Томас, который также как и Алекс, не выспался.       — Я знаю. А ещё я урод, тварь, придурок, кобель, ничтожество… — Словно в бреду перечислял Алекс, уходя в какое-то забытие.       — Та-а-ак! Что за депрессия началась? — Недовольно спрашивает друг. Зная Алекса, у него вечно всё не слава Богу. Ну что поделаешь… Рыбак…       — Это не важно. Ты моё задание выполнил? — Так серьёзно спрашивает Алекс, будто это было связано со спасением вселенной.       — Между прочим, на тебя убил всю ночь. Договорился. Концерт через месяц. Билеты уже в продаже. Пока что продано пять процентов. Что тебе в голову-то стукнуло? — Интересовался друг.       — Сколько прошло с момента запуска продажи? — Не отвечает на поставленный вопрос Рыбак, переводя тему.       — Час. Алекс, может ты расскажешь? — Всё же пытается разузнать правду Томас.       — Хм… Неплохо. А что насчёт трансляции? — Вновь соскакивает с темы Алекс.       — Будет по всем музыкальным каналам России. Знал бы ты, сколько это стоило! — Грузно отвечал директор.       — Деньги — это не важно! — Так по-филосовски заявил скрипач, чем ещё больше испугал Тома.       — Я не понимаю, нафига тебе всё это надо? Может расскажешь? — Пытал друга Томас.       — Ни за что. Да и тебе эта информация будет излишней. — Твёрдо пробормотал Рыбак.       — Алекс…       — Нет, я всё сказал! — Саша сбросил трубку и попытался подняться с кровати. Взглянув на часы, он понял, что совсем забыл про школу. «Ничего, ведь, не произойдёт, если один раз дети побудут дома?» — Спросил мужчина сам у себя, после ответив положительно.       Алекс прошёл ванную, плотно закрывая за собой дверь. Он увидел вчерашнее лезвие и аккуратно притянулся к нему, как к золотому слитку. Минуты три Рыбак размышлял и разглядывал лезвие, но после схватил предмет и сделал надрез. Ещё один. От вчерашних царапин оставались шрамы, с новыми будет тоже самое. Он калечит свои руки, калечит себя. Но зачем? Зачем делает всё это?       Раздался звонок в дверь. От неожиданности, лезвие выскальзывает из рук Саши и тот вынужден оторваться от своего занятия. Знатно выругавшись, парень открыл дверь. За ней стояла Полина, которая явно не была рада его видеть. Хотя, все мы прекрасно понимаем, что чувствам девушка неподвластна.       — Ты… Ты вернулась? — С надеждой спросил Алекс и на секунду успел даже забыть обо всех проблемах, надрезах и вообще о таком способе расслабления.       — И не надейся. Я хочу увидеть детей. Хотя бы убедиться, что ты их не убил. — Ой, да-да, конечно. Только детей она увидеть захотела. Врёт же самой себе. Пришла, потому что правда было интересно, как он тут.       — Поль… Я прошу… — Одними губами шепнул Саша.       — Всё! Закрыли эту тему! Где Егор и Женя? — Спрашивала девушка, думая, что те в школе.       — В своей комнате. — Да, размышления о том, что Саша будет хорошим отцом — провалились.       — Что они там делают? Почему не в школе? — Тяжело вздохнув, интересовалась Александрова.       — У них сегодня выходной. Я им разрешил. — Робким голосом говорил Рыбак. Рядом с этой девушкой он забывал как дышать.       — Идиот… — Закатила глаза Полина и собиралась пройти в комнату, но почувствовала, что Алекс схватил её за талию, прижав к себе как можно ближе.       — Полина… — Без голоса произнёс Рыбака, удерживая девушку рядом с собой. У него подкашивались ноги от того, насколько она сейчас близко. Он так скучал. По сути, нормально её не видел он уже полгода. Постоянные гастроли, туры, не хватало времени даже чтобы просто обнять ту.       — Ты придурок?! Отпусти меня! Отпусти! — Пыталась вырваться девушка, но он держал её очень крепко. Не хотел, чтобы эти прикосновения прекращались.       — Не отпущу. Полина… Я люблю тебя… — Бубнил Саша.       — А я тебя ненавижу! Отпусти! — Как же безбожно та врала. Нравились ведь все эти прикосновения, нравилось быть рядом с ним, чувствовать его дыхание.       — А если… Я не хочу тебя отпускать? — Развернул Алекс её к себе лицом так, что их губы находились на расстоянии нескольких миллиметров.       — Руки! Свои! Убрал! — Отрывисто произнесла девушка, в которой сейчас было два желания: выбраться из объятий и убить этого придурка. Но это только в её голове. Однако сердце шептало другое.       — Нет. Я же сказал. Я тебя не отпущу. Я слишком люблю тебя, чтобы отпустить так просто. — Серьёзно говорил Алекс. Он не был таким никогда прежде.       — А я тебя ненавижу! — Отчаянно вскрикнула девушка.       — Кому ты врёшь, я же знаю о тебе всё! Каждую детальку, каждую родинку и прекрасно знаю, что когда ты лжёшь, у тебя краснеют уши! — Хмыкнул Алекс, разглядывая ещё и краснёющие щёки.       — Я… Я не лгу! Мне противно находиться рядом! — Пыталась как можно злее сказать Александрова, вот только выглядело это глупо.       — Даже так? — Алекс резко потянул её на себя, отчего их губы, наконец, прикоснулись.       Пару секунд в самом настоящем замешательстве. После, минута удовольствия, ну, а дальше, к сожалению, понимание происходящего и жгучая в груди обида.       — Да отстанешь ты от меня уже или нет? — Вскрикнула девушка, отталкивая Рыбака от себя. Нечаянно, она задела рукав его толстовки и ей представилось невероятное зрелище на изрезанную руку.       — Это… Это что?! — Испуганно указала девушка на шрамы и новые порезы. Всё это выглядело невероятно ужасно.       — Не важно! — одёрнул рукав парень и убрал руки за спину так, чтобы ничего не было видно.       — Покажи руки! — Твёрдо произнесла девушка.       — Нет! — Замахал парень головой в стороны.       Тогда, Полина резко дёрнула его за конечности и обернула на себя. Стоило ей чуть приподнять первый рукав, как по телу прошёлся холодок. Она подняла испуганный взгляд на парня, в глазах которого не было ничего живого. Он словно душевно умер, но пытался, хотел возродиться.       — Ты… Ты резал руки?! — Воскликнула девушка, не зная что ещё можно было сказать. Ей самой стало плохо от такого.       — Какая разница? Я же тебе противен! — Как-то зло говорил Алекс. Внутри него полыхала боль. Он ничего не почувствовал от неё в этом поцелуе. В этот момент его окатил нереальный страх. А что, если она меня разлюбила?!       — Твою ж мать… Ты что с собой делаешь?! — От ужаса воскликнула Полина, когда чуть приподнялся низ толстовки и она увидела огромнейший синяк на весь бок.       — Не важно!       — Боже, какой ты идиот! — вновь вскрикнула девушка, а после набрала чей-то номер. Алекс же вообще не понимал, что происходит.       — Динка, Дин, я вас с Томасом не открываю? Последи за малыми. Тут ЧП. — Впопыхах говорила Полина.       — Что за проблема? — Интересуется подруга, уже привыкнув ко множеству происшествий. От этой семейки можно ожидать чего угодно.       — Позже. Всё позже. В общем, ключи у тебя есть. Меня в квартире уже не будет. — Сказала Полина и сбросила трубку. После чего запульнула курткой в Алекса — Надевай! — Строго проговорила она.       — Куда ты собралась меня везти? — Недовольно фыркнул Саша, натягивая одежду.       — К психиатру, придурок, поедешь!       — Что?! — Испуганно воскликнул мужчина, зависнув в дверном проёме.       — Я это так не оставлю! Это болезнь! Ты наносишь себе увечья! Я, может, тебя и ненавижу, но это уже край! — Она схватила этого придурка за руку и, как-бы он не отнекивался, потащила его в сторону больницы.       Уже через пятнадцать минут они сидели и ожидали своего приёма.       — Теперь и я тебя ненавижу. — Буркнул Алекс, уткнувшись носом в воротник куртки. Ему не хотелось, чтобы в его голове копались, однако невероятно радовала женская забота. «Любит, всё же».       — Да ты себя вообще видел? Ты же выглядишь так, будто из психиатрической больницы сбежал! С тобой, в конце концов, дети живут!       — Они не жалуются.       — Ага, а ты пойдёшь и из-за истерики своей в воду бросишься. Что потом делать?       — Нихера. Лично тебе, жить и радоваться. Ты же ведь именно этого хочешь. — бесчувственно сказал Алекс. Полина хотела было что-то возразить, но врач позвал их в свой кабинет.

***

      — Ненавижу, ненавижу, ненавижу. — Шептал Рыбак, фактически выбегающий из кабинета.       — Тебе просто прописали успокоительные! — Пыталась угостить мужчину девушка.       — Я что, похож на психа?! Нахер мне эти успокоительные?!       — Тебе честно сказать? Ты не просто похож, ты реальный псих! — Грубовато сказала Полина.       — Да знаешь что! — Вознегодовал Алекс.       — Да ничего!       — Я люблю тебя! — Крикнул он, наверное, на всю больницу.       — Раньше надо было это говорить. Когда с девкой какой-то в постели кувыркались!       — Да плевал я на неё! Она бесит! Я её ненавижу! Презираю! А тебя я люблю! Но ты почему-то никак не хочешь этого понять! А мне ведь уже не тридцать, чтобы я спокойно мог за тобой бегать! — Истерил Рыбак.       — И что ты хочешь этим сказать?       — Давай забудем всё, что было. Просто будем жить, как жили раньше. Поль, я люблю тебя. Хочу, чтобы ты была рядом. — Девушке была доступна сейчас вся его душа, которая чуть-чуть оживала от одной только мысли о том, что они могут быть вместе.       — Нет. Не могу. Выше моих сил. — Сказала Полина, и развернувшись, ушла в другую сторону.       — Нет, значит? Да пошла ты! — Откидывает упаковку с успокоительным на снег, а сам, со скоростью света летит домой. Вбегает в квартиру и быстро выпроваживает Дину.       Заходит в ванную и берёт лезвие, но на мгновение задумывается. Снова улыбка маньяка, а взгляд сумасшедшего. Алекс достаёт с полки свечу и зажигает её. Воск плавится. Капли падают на пол, но Саша… Он подставляет свою руку под поток капель. Ему больно, руку жжёт, она покрывается ожогами, но на лице всё такая же демоническая улыбка. Доведя свои руки до огромнейших ожогов, он не остановился. Вновь схватил лезвие и начал оставлять лёгкие порезы на руках и ногах. Как же ему было больно, но он словно был в трансе. В глазах начинало мутнеть. Кровь стекала по ногам и рукам. Он натянул одежду так, чтобы она прикрывала все увечья и вышел из ванной, предварительно затушив свечу. Пошатывающейся походкой он направился на кухню.       — Пап, мы спросить хотели… — Подбегают к Алексу дети, но внутри резко становится как-то очень тяжело. Что-то давит, он не может дышать. Внутри слабость, всё дрожит.       — Папа… Всё нормально? — Спрашивает Егор, увидев, что с Рыбаком что-то не так.       — Да, да. Всё хорошо. — Но как-только Алекс произносит эту фразу, в глазах потемнело. Ноги подкашиваются и он сам не понимает, как летит на пол, теряя сознание…