Homo suchicus nenadejnicus

Многие вещи в жизни Скуало уже стали обыденностью. Раньше он с замиранием сердца смотрел на наставников-ихтиологов — не выдавая своей заинтересованности, конечно, — мечтал оказаться на их месте, был так горд собой, когда после всех теоретических тестов и сотню раз сданных экзаменов по технике безопасности был все-таки допущен к акулам. Когда-то он отдал бы почку, чтобы самому покормить этих прекрасных рыб, но сейчас это стало его работой. Шоу для посетителей океанариума, пятничное кормление акул — действительно, что могло быть более захватывающим?.. Но, несмотря на то, что сам процесс превратился для Скуало в рутину, он не мог оторвать взгляд от маленьких акулят, недавно привезенных из Австралии. Ему потребовалось немало возни с бумагами, но он все-таки выбил себе разрешение на шефство над этой группой хрящевых, а потому с особой любовью наблюдал, как они разрывали сельди и скумбрий на части своими острыми зубками. Если в чем-то Скуало и был похож на своих юных подопечных, так это своей улыбкой. Люди иногда говорили, что его полный — как считал сам Скуало, — любви взгляд, направленный на акул, был куда больше похож на хищную ухмылку. Быть может, они были и правы. Правда же была в том, что Скуало своих акул любил. Он потратил достаточно времени на их изучение, сейчас уже буквально писал докторскую, а еще... А еще ничего не могло оторвать его от созерцания питающихся акул, кроме одной вещи. Вернее, одного человека. Человека, чей хребет Скуало хотел переломить уже давно, да только вот все возможности как-то не предоставлялось. — Где ты был?! Дино ухмыльнулся. Будто и не пропадал на несколько лет, словно и не игнорировал все попытки связаться или хотя бы узнать, не убился ли он там еще в своей Японии. — Где. Ты. Был?! — четко повторил Скуало, чувствуя, что уже начал заводиться, но даже не попытался успокоиться. Просто прошел через толпу людей, которая, расстроенная окончанием шоу, уже начала рассасываться, и добрался до Дино, чтобы громко проорать ему в лицо: — Где, мать твою?! — Да-да, давай погромче, еще не все посетители услышали, — с улыбкой ответил Дино, будто и не замечая бледных пальцев, уже готовых сжаться на его глотке. Скуало рыкнул, а потом, резко понизив голос, зашипел: — Меня это сейчас вообще не волнует, — и схватился за воротник куртки Дино. Тот, все еще не чувствуя угрозы, спокойно пробормотал: — В Японии. Учился по обмену. — Оч-чень интересно, — скрипнул зубами Скуало, толкая его в грудь, а потом и вовсе впечатал Дино в стену. Тот ударился затылком и даже поморщился, похоже, от боли, но Скуало сейчас вообще меньше всего интересовало, что там у этого идиота болит. Наверняка сейчас он выглядел достаточно безумно — еще бы, взрослый почти мужик с длиннющими волосами, диким взглядом, оскаливший зубы, от которого еще и рыбой несет! Именно поэтому чувства Дино в иерархии важных вещей Скуало были в глубокой жопе. Ну и еще потому, что Дино его просто бросил в этой чертовой Италии, укатив развлекаться в Японию. Не предупредив, не оставив записку, просто укатил. Сменил номер телефона, игнорировал е-мейлы, просто испарился, будто его никогда и не было в жизни Скуало. А ведь он был. Важной, сука, частью был. — А какая религия мешала тебе позвонить мне?! Дать новый адрес?! Завести скайп, в конце концов?! — снова сорвался на крик Скуало, краем глаза заметив плачущего ребенка неподалеку. Ну отлично, теперь еще и разборки с директором океанариума будут. Спасибо, Дино. — Я не подумал... Он просто «не подумал». «Не подумал». «Не подумал», мать его за ногу дери. Скуало прекрасно понимал, что уже потерял премию, но если он еще и изобьет случайного посетителя, кем и являлся Дино, — с работой, исследованием и изучением акул в принципе будет покончено. А ведь так хотелось размазать улыбку Дино по его унылой роже, переломать ему все кости, заставить, черт возьми, хотя бы просто извиниться! Ну а потом — пострадать, конечно же. Потому что эта зараза заслужила. Видимо, Дино, несмотря на свое патологическое неумение принимать важные для выживания решения, все-таки что-то почуял своей хитрой задницей. Стоило Скуало отпустить его, гневно процедив: — Чтобы после закрытия был здесь, а то найду и места живого не оставлю! — как Дино испарился. Он, мать его, просто исчез. Наблюдая за своими подопечными, Скуало, кажется, немного успокоился. Сначала, конечно, он сломал два карандаша, пытаясь сделать обычные записи — как раз был тот день недели, когда он мерил размер акулят, — но постепенно и пальцы устали кромсать грифели, и на сердце стало тише. Скуало мог сколько угодно скалиться, злиться на этого придурка, но в глубине души он был ужасно рад возвращению Дино. Рад просто невероятно. Он ведь скучал по Дино, как скучают девицы, ждущие парня из армии. За все это время, когда Скуало чувствовал себя брошенным, обманутым, он попробовал многое изменить. Он бросил шайку, в которую попал из-за Дино, и начал заниматься тем, что ему по-настоящему нравилось — ихтиологией. Отрастил волосы, которые теперь были предметом многочисленных споров его коллег. Пытался строить отношения с девушками, попал в бисексуальный треугольник, в конце концов, даже нашел себе партнера в два раза старше, ведь такой уж явно был бы ответственнее и надежнее, но... Это все было не то. Скуало снова и снова возвращался к тому, что рядом с ним не было Дино. Из груди будто вырвали часть, оставили зияющую дыру, которую Скуало пытался заткнуть другими людьми, но все было бесполезно. В конце концов, он оказывался у разбитого корыта — один, озлобленный и измученный, вырывающий волосы клочьями и страдающий. Один в чертовой квартире, которую они когда-то снимали вдвоем. А после попытки с пятидесятилетним мужиком он и вовсе ударился в учебу — наконец-то пришло осознание, что некоторых представителей вида Homo Sapiens было просто невозможно заменить. Правда, с точки зрения человека, писавшего докторскую по одному из разделов биологии, Скуало определял Дино как Homo suchicus nenadejnicus. Возвращение Дино могло означать, что страданиям Скуало наконец-то придет конец — как только он выбьет из этого мешка с дерьмом всю дурь, разумеется. А с другой стороны — что Дино снова исчезнет, но в этот раз Скуало будет еще злее. Нежелание его отпускать, наверное, и было той причиной, почему Скуало просидел два часа после закрытия около своего аквариума. Себе он, правда, говорил, что это все ради того, чтобы проломить Дино череп. Хотелось, чтобы Дино пришел. — Где ты был? — снова, словно волчок, завелся Скуало, увидев, как Дино навернулся буквально на ровном месте и тут же впечатался лицом в аквариум. С усмешкой Скуало проследил, как дернулись акулята, отплывая подальше от стекла, что разделяло его с лицом Дино. — Я не мог найти тебя... Тут. — Не ври! Ты нашел меня, не имея никакой информации о моей работе, сегодня утром! — рявкнул в ответ Скуало. Он стоял над аквариумом и смотрел на Дино сверху вниз. Это было так привычно и так правильно — доминировать над ним, требовать от него того, что Дино давно должен был отдать Скуало. Годы упущенных отношений было уже не вернуть. Но Скуало хотелось хотя бы получить компенсацию за все то, через что ему пришлось пройти, пока он ждал этого придурка, пока терял надежду и, наконец, пока загонял себя на учебе и работе, пытаясь забыть его. Тщетно, разумеется. Такого дебила попробуй забыть. — Я правда не мог. Когда Дино добрался до помещений для персонала и все-таки нашел нужную лестницу, Скуало успел мысленно придушить его. Дино поднимался медленно, и Скуало , следя за каждой ступенькой, которую Дино преодолевал, чтобы до него добраться, вспоминал о том, как им было хорошо вместе, как много прекрасного, доброго и теплого они пережили вместе — и как холодно, безлико все стало в жизни Скуало без него. И, когда он все-таки встал на расстоянии вытянутой руки, Скуало все-таки смог заметить все изменения, которые произошли. Скуало вырос, а Дино таким же и остался. Зато его лицо пусть немного, но изменилось: перестало быть таким... Детским. Подростковым. Когда Дино бросил его, умотав в Японию, никто в здравом уме не назвал бы их обоих взрослыми — а сейчас они уже были мужчинами в полном расцвете сил. Дино возраст пошел на пользу — для Скуало он стал еще красивее, еще привлекательнее, чем был прежде. А Скуало... Скуало положил голову на отсечение науке, лишь бы забыть этого дурака, который причинил ему боль всего один раз в жизни, но рану оставил такую, что иногда Скуало даже, кажется, находил ее края на своей груди. — Ты все испортил! — протянул он, расправляя плечи, и Дино спокойно ответил: — Знаю. И мне правда жаль. — Жаль? Тебе «жаль»?! — воскликнул Скуало, прекрасно понимая, что сейчас его услышат даже охранники. Все-таки, его зычный голос был и даром, и проклятьем — жаль только, что Дино был неустрашим. Он знал Скуало с тех пор, когда тот еще пищал, как девчонка, и совершенно его не боялся. — Мне было больно! Я... Я чуть не повесился! Чуть не сдох без тебя, дерьма ты кусок! Дино виновато склонил голову, а Скуало едва подавил в себе желание сейчас ударить Дино. Упади он с такой высоты, точно сломал бы шею — а такого себе Скуало позволить не мог. — Я был один! Все это время! Я никого не смог найти, я ушел в чертову, — ткнул он пальцем себе за спину, все набирая громкость, — ихтиологию! Я стал зубрилой, я, я всю свою жизнь положил на науку, потому что кроме нее у меня ничего и не осталось! — Но ты же всегда хотел изучать акул, разве нет? — сделал шаг к нему Дино, а Скуало зло скрипнул зубами. К сожалению, Дино оказался слишком близко. Исход был более чем предсказуем. Дино в принципе не был приспособлен к технике переставления ног, врожденному умению всех людей — кроме него самого, — и поскользнулся на луже. Скуало смог поймать его и удержать от падения в аквариум, но сам под весом Дино пошатнулся и в тот же миг рухнул в воду, уходя под нее с головой. Вынырнул уже через пару мгновений, но он слишком хорошо знал этих тварей, чтобы им доверять: бычьи акулы были не просто потенциально опасными для человека, они были одними из самых агрессивных представителей семейства, и Скуало явно не входил в список того, кого они хотели бы видеть в своей среде обитания. Он буквально умер душой, пока пытался выбраться из аквариума, и только с помощью Дино смог это сделать — мокрый, злой, но уже успевший как следует перепугаться. И за себя, и за Дино, который сам чуть в аквариум не навернулся. — Дебил! — прохрипел Скуало, убирая вторую ногу из аквариума, и тут же отошел от края: все акулы внимательно и не слишком дружелюбно смотрели на него. Он вовремя вылез, однако. — Я же мог умереть! Это же австралийские акулы-быки! — вцепился он в куртку Дино, встряхивая его и гневно вращая глазами. — Они могли порвать меня на части! — Ну... Здорово, что я помог тебе выбраться, верно? — печально улыбнулся Дино, а потом, словно совсем потеряв страх, протянул к Скуало руку и взъерошил его мокрые волосы. — Прям как в детстве. Скуало его еще раз тряхнул и проорал: — Это не шутки! — Это не важно, — пожал плечами Дино, — ты же в порядке. Просто мокрый. Скуало захотелось сломать ему ребра, ноги и руки, лишь бы он перестал нести херню, но где-то в уголке сознания Скуало мелькнула мысль, что Дино в чем-то был прав. В конце концов, ведь все разрешилось. Да и вряд ли акулы после кормежки напали бы на него... Да и Дино, на самом деле, не был виноват. Хотя бы в этом он не был виноват. «Ты же всегда хотел изучать акул, разве нет?» — снова прозвучало в его голове, и Скуало, шумно выдохнув, прохрипел: — Я всегда хотел прожить жизнь с тобой. А потом... Ты просто ушел. И разжал закостеневшие от холодной воды пальцы. Скуало чувствовал, как тяжелый свитер тянул его к полу, как стекала вода с волос по кончику носа, как его немного потряхивало из-за остатков страха, но если он почему-то и стоял на ногах крепко — это потому, что вся тяжесть ушла из сердца в пятки. Он уже и забыл, какого это — получать поцелуи Дино. Горячие, но такие приятные, естественные, по-настоящему итальянские, легкие, но в то же время настойчивые и игривые — Скуало этого не хватало все эти годы, пока он пытался сделать хоть что-нибудь со своей жизнью. Пока пытался забыть Дино и тепло его рук, запах его волос, звучание его голоса. — Ты же не думаешь, что я так просто тебя прощу? — наконец, произнес Скуало, все еще чувствуя дыхание Дино на своих губах. Скуало хотелось, чтобы его голос был тверд, но вместо этого он снова начал говорить слишком громко. — Я заслужу прощение, — искренне ответил Дино, мягко улыбаясь. — Обещаю. — Откуда мне знать, что твои обещания все еще чего-то стоят? — прорычал Скуало, а Дино пожал плечами. В этом был весь Дино. Он никогда не был по-настоящему серьезен, даже когда речь шла об их отношениях. Мало что вообще было способно заставить его перестать улыбаться и начать воспринимать окружающий мир адекватно. — Я все-таки вернулся. Мне кажется, это важно... — Ты просто не нашел никого, кто смог бы тебя терпеть. — У меня был парень. Младше меня, но все-таки. А ты? Ты свободен? Скуало нервно поправил мокрые волосы, что лезли ему в лицо, и только сейчас понял, насколько от него несло рыбой и обработанной специально для содержания акул водой. Целовать его, наверное, было подвигом. — А я, — вдруг его стал голос низким, — так и не смог завести здоровые отношения. Наверное, поэтому я стал по-настоящему хорош в ихтиологии. — Скромность — не твоя сильная черта, — лаконично подвел итог Дино, хватаясь за перила лестницы. Скуало легко ударил его в бок. Ну, ему показалось, что легко, а Дино завалился на одну ногу и закряхтел, схватившись за ребра. Скуало довольно усмехнулся, а потом устало покачал головой. Наверное, он просто должен был произнести это вслух. — Я хотел бы простить тебя. И вернуть все так, как было. Но еще мне хочется бросить тебя в соседний, — указал он пальцем, — аквариум. Дино покосился на акул-молотов, которые там плавали, и виновато опустил голову. Скуало знал: Дино был достаточно умен, чтобы понимать, что все не может элементарно разрешиться. Скуало нужно было время, чтобы привыкнуть. Чтобы перебеситься. Чтобы унять праведный гнев. А через пару лет — кто знает, быть может, их и будет ждать счастливый конец. Но это будет уже совсем другая история.