Принцесса Запада

— Худеешь, Касуга? Рыжий синоби из Каи как всегда непочтителен. Но что еще скажешь, если молодая девушка летает, аки лань, по лесу, примотав к бедру цепочкой чугунный чайник? — Болван. Касуга фыркнула. Устроилась, примостив чайник на скрещенных ногах. — Это Принцесса Запада. И я ее, между прочим, охраняю! Кенсин-сама приказал не спускать с нее глаз! — Ярэ, ярэ… вот, значит, что. Мацунага Хисахидэ прибыл в Этиго скрытно, не особенно афишируя свой визит. Сам. Лично. Кенсин не сразу осознал, что означают слова «негоже чайнику быть одному». С возрастающим удивлением Кенсин понял, что Хисахидэ приехал сватать за Хирагумо Ниси-химэ — Принцессу Запада, лучший и старейший из его чайников. Принцессу Запада, воспитанную на тонкой хвое изумрудного чая с привкусом ветра. Разъяренный монах гнал Мацунагу до самой Каванакадзимы. По счастью, там он переключился на случившегося поблизости Сингена — а то не избежать бы затяжного трехстороннего конфликта. Мацунага пожал плечами и разочаровался в людях. В очередной раз. Видят ками — он всегда хотел по-хорошему. По крайней мере, вначале. — Этот Мацунага так просто не остановится! — причитала Касуга, энергично встряхнув головой, словно желая подтвердить свою правоту. — Наверняка он пошлет Фуму! А то и выкинет что похуже… Саскэ почесал кончик носа. — Знаешь что, Касуга? А отдай чайник нам! Мацунаге не придет в голову искать его в Каи. А Наставник относится к Кенсину с достаточным почтением, чтобы сохранить твою принцессу в безопасности. В урочный час на двор Такэды въехали знакомые подводы. Синген усмехнулся, отсчитал число, переданное тайным посланием, и велел сгружать соль. Запустив руки в нужный мешок, он извлек из глубины белого крошева тяжелый сверток — там, в деревянном ларце и многих слоях навощенной ткани, покоилась Принцесса Запада. — Кенсин отдал Ниси-химэ мне в заложники, Мацунага-доно, — гостеприимно говорил Синген своему визави. — Чтобы обеспечить мир между Каи и Этиго. Я очень надеюсь, Мацунага-доно, что и вы присоединитесь к нашему мирному договору. — Полагаю, вы делаете мне предложение, от которого я не смогу отказаться, — отвечал коллекционер задумчиво. — И что же я получу взамен, господин Синген? Тигр широко улыбнулся, показав зубы. — Только попробуйте отказаться — и я разобью ее. Впоследствии многие гадали, был ли Синген способен привести свою угрозу в исполнение. Впечатлительный Кенсин считал, что это, несомненно, был блеф и Такэда не при каких условиях не разрушил бы доверенную ему вещь. Саскэ придерживался иного мнения, полагая, что ради того, чтобы обеспечить в той войне нейтралитет Мацунаги Хисахидэ, Такэда был готов пожертвовать не только чайником. Со временем этот эпизод оброс многочисленными вымышленными подробностями, превратившись в сказку, главную роль в которой играл уже не чайник, а волшебный шлем из шкуры лисицы. Но это уже совсем другая история. Прошло три года, кончилась война, снова цвела сакура. Касуга сидела перед Сингеном в почтительном поклоне, Синген прихлебывал сакэ, вверху на ветке среди цветов растянулся Саскэ. — Полагаю, я заслужил маленькую благодарность. — Владетель Каи щурился, глядя на падающие лепестки. — Я сохранил для Кенсина его вещь в целости и сохранности. Я не хозяин Принцессе Запада, и потому не прикасался к ней… — В глазах Такэды промелькнула веселая искорка. — А так хотелось бы попробовать, какой чай в ней получается, Касуга-тян. И старый Тигр аж прижмурился в предвкушении.