Стальное послевкусие

Весна была жуткой. Тепло то ли еще не началось, то ли уже пропало в начале апрельских дней. Дождь всю неделю барабанил по металлической крыше штаба Бесстрашных. Звук противным скрежетом разрывал барабанные перепонки. Вода мешала нормально проводить тренировки на улице, постоянно заливала глаза, пока капли падали за шиворот, посылая мурашки. Жидкость заливалась в рот, влажные ладони скользили по железным стенкам, пальцы не могли твердо нажать на курок. Это все жутко мешало. И сильно раздражало. Стрельба — это ее конек. Она держала пистолет в своих ладонях как нечто привитое с детства. Оружие было будто продолжением ее руки. И девушка безумно злилась, когда пуля попадала на несколько миллиметров дальше от назначенной цели. Из-за того, что ствол намокал, кожа скользила по металлу. И она не попадала в центр. Никак, блин, не попадала. — Черт. — Кристина прошипела сквозь зубы и бросила оружие на рядом стоящую железную бочку. В гуле голосов и постоянных выстрелов это никто не заметил. Злость на саму себя и на этот чертов дождь яро грохотала в ее груди. Шумное дыхание заставляло быстро опускаться и подниматься грудную клетку. Эти долбаные тренировки продолжались даже после инициации. Каждый Бесстрашный отрабатывал в свой выходной те или иные задачи. Сегодня они стреляли. Завтра будут бороться. Послезавтра снова пойдут патрулировать. И еще такой же день. А следующие выходные от работы дни начнутся с метания ножа. Затем снова стрельба. И так по кругу. Иногда они приходили в комнату страха. Заново проходили каждый свой пейзаж. Боролись со своими ужасами. Они готовились. Даже после официального признания, что они члены Бесстрашия — их готовили к бесстрашной жизни. Но больше всего Кристину раздражало то, что они были под надзором. Как маленькие дети. Все те же инструкторы следили за каждым их шагом. За каждым выстрелом. За каждым движением. За каждым броском. Компьютер записывал каждый их страх, следил за любым сдвигом. Ей иногда казалось, будто они подопытные крысы. За ними ежесекундно наблюдали. И это жутко ее напрягало. Она хотела оставить себе кусок личного пространства, которое нагло воровали. Она невольно проводила параллели с Искренностью. Там девушка делала все, что ей хотелось, не боясь, что камера зафиксирует любой ее поворот. Конечно, взамен такой свободы ей было необходимо говорить только правду, без возможности соврать. Здесь же, Кристина вольна была говорить все, что посчитает нужным. Но постоянная слежка напрягала. Мешала расслабиться. Она пару раз спрашивала у Фора зачем они инструктируют их. Он лишь пожимал плечами и отвечал, что это приказ. После того как отношения Трис и Фора стали официальными, Кристина не боялась с ним разговаривать. Она набралась достаточно смелости, чтобы шутить и подначивать эту парочку. И каждый раз взамен угрюмой гримасы она получала смех или теплую улыбку. Девушка была рада за них. Она смотрела на них и любовалась, затаив в себе весь воздух. А вот заговорить с Эриком она не решалась. Если уж и обращалась то максимально кратко и редко. Практически никогда. Девушка подняла свое смуглое лицо к верху, собирая капли дождя на ресницах. Вода остужала нагретую злостью кожу. Прохладные капли заставляли стушеваться. Немного успокоиться. Ладони вытерли глаза, плавно перемещаясь на виски. Пальцы надавили на кожу, потерли и зарылись в мокрые волосы. Поскребли корни и выпутались из прядей. Взгляд упал на резинку, и девушка тут же собрала короткие волосы в хвостик. Хоть они мешать не будут. Как вдруг сзади резанул грубый голос: — Ты чего встала? Пуль что-ли жалко? — Тело девушки невольно дрогнуло. Нет, не из-за страха. Это была долбанная неожиданность. Поэтому она встряхнула плечами и снова взялась за оружие. Тело напряглось, ожидая отдачи от выстрела. Прозвучал громкий щелчок, и пуля снова не попала в центр. — Бездарность. Голос с тоном отвращения прошипел где-то за спиной, заставляя Кристину повернуться корпусом к говорившему. Первым делом хотелось крикнуть «Сам попробуй, если такой умный». Но потом она заметила холодные голубые глаза, поднятую бровь с пирсингом и осеклась. Эрик смотрел на нее с вызовом. Посмеет ли эта мелкая что-то ему вякнуть. Посмеет ли открыть рот на лидера Бесстрашных. Сможет ли ему перечить. Она сцепила зубы, шумно задышала и отвернулась. Не посмела. И он оскалился. Да, вот это называется власть. И он чувствовал ее сладкий привкус. И наслаждался. Эрик наблюдал за этим балаганом по приказу Макса. Смотреть и контролировать не особо хотелось. Он мог бы заняться чем-нибудь полезным для себя. Мало того, что приходилось каждый раз сопровождать группу новичков на патрулирование, так еще и снова учить их. Макс объяснял это тем, что они еще юны и неопытны. И даже если они прошли инициацию это не значит, что они профи в своем деле. И потому Эрик носился с ними, как придурошная мамаша, подтирая каждому задницу. При этой мысли он брезгливо поморщился и сплюнул на асфальт. Сырая погода надоела ему. Он хотел, чтобы дождь наконец прекратился. Потому что вода заливала все вокруг, попадала на разгоряченную кожу, посылая холод по каждому нерву. Он устал от этого холода. Хотелось банального солнечного тепла. Эрик прошелся за спинами всех подопечных, периодически просматривая куда попадают их пули. Да, он знал, что стрелять неудобно. И что пули не будут попадать в точную середину. Но это не мешало ему иногда придираться к ребятам. Они шарахались от него как от огня, боялись его. И пусть тело этого не показывало, но их глаза выдавали с головой. Бегающие, напуганные, слегка опущенные вниз. А Эрик испытывающее смотрел и упивался их беспомощностью. Глаза снова наткнулись на торчащий короткий хвост. Волосы открывали участки смуглой кожи. Взгляд скользнул ниже, осмотрел напряженный силуэт, обтянутый черной кожей, и губы дрогнули. Она тоже его боялась. Но как-то по другому. Она практически не опускала взгляд, когда мужчина смотрел ей в глаза. В какие-то моменты ему казалось, что она смотрит с вызовом. Но девушка не смела открывать рот и отворачивалась. Его бесила ее непокорность, пусть он и ощущал ее страх. Эрику порядком надоела эта постоянно капающая вода, и он громко бросил: — Тренировка окончена. На сегодня свободны. Парни и девушки опустили пистолеты, поставили их на предохранитель и развернулись. Тяжелые ботинки отбивали громкий ритм шагов, а фигуры беспорядочно удалялись. К базе нужно было идти минут десять, и они поспешили. Эрик достал сигарету и подкурил. Он заебался. Ему нужен выходной. Без этих дебилов. Чтобы никто его не трогал. Никто не мешал. Не маячил перед глазами. Никотин расслаблял. Немного туманил рассудок. Освобождал голову от угрюмых мыслей. Завтра он проведет борьбу совместно с Фором и напьется. Спустится в бар и выпьет пару стаканов виски. Хотя бы на вечер забудет об этой долбанной суете. Хотя бы на немного расслабится. Эрик снова сделал затяжку и двинулся вперед, все еще наблюдая за толпой впереди. Одними из последних шла парочка. Он сразу узнал эти угольные волосы, связанные в хвост. Ее обнимал какой-то парень. Он вроде бы из Эрудиции. Эрик поморщился. Ему было противно смотреть на это. Какие к чертям отношения. Это было как минимум глупо. Да похер. И пошел дальше, снова затягиваясь. На ужин Эрик спустился поздно. Он до последнего рассматривал свои заметки на листках по поводу каждого Бесстрашного. Макс потребовал полный отчет о каждом юноше и девушке. Эрик реально не понимал зачем. И даже не пытался разузнать. Он только знал, что Фору задали то же самое. И каждое воскресенье они собирались вдвоем, жутко скрипя зубами от злости. Максу не нужны несколько отчетов по одному человеку. Поэтому им приходилось проводить один вечер за одним столом. Наблюдения велись уже месяц. А это значит, что они уже четыре воскресения просидели рядом. Фор отдавал ему свои записи, а Эрик отдавал свои. А потом они вместе делали заметки по поводу каждого инициированного. Голод заставил сжаться желудок, и Эрик отложил записи. Снял очки для чтения и потер переносицу. Пока он жил в Эрудиции зрение немного подпортилось, и ему приходилось иногда использовать линзы. Мужчина снова потер переносицу, надавливая на кожу. И тупая головная боль немного отступила. Он выключил настольную лампу, и комната погрузилась во тьму. Оказывается, свет неприятно резал глаза. Но Эрик это понял, только когда темнота принесла ему сказочное облегчение. Он схватил кожанку и вышел из комнаты. Спустился в большой зал и оглядел шумную толпу. Люди громко переговаривались, стучали приборами и смеялись. Звуки смешались в один общий гул, который снова начал поднимать головную боль у него. Он снова начал раздражаться. Взгляд наткнулся на очередную компанию, и Эрик заметил среди них Трис. Это вроде бы она, сучка этого Стифа. Точняк. И он направился к ней. — Передашь всем, что завтра тренировка на 9 утра. За одну минуту опоздания пятьдесят отжиманий. Его голос заставил компанию замереть. Каждый из них напрягся, а подружка Стифа медленно развернула голову и уставилась на Эрика. Поджала губы и кивнула. Глаза успели выхватить еще пару настороженных фигур. Среди них сидели и урожденные Бесстрашные, инициированы в этом году. Кажется, это Юрай Педрад. Его старший брат был в потоке вместе с Эриком. Он невольно отметил их схожесть. Зик очень хороший боец, было бы отлично если его младший брат не отставал от него. Эрик тут же развернулся и ушел, отмечая, что разговор уже чуть тише, но продолжился. Он сел на свое место за лидерским столом и тут же усмехнулся. Слава Богу, что рядом не сидит Фор. Он бы просто охренел от того, что Стиффы начали его окружать. Мужчина подсунул к себе поближе столовые приборы и приступил к ужину. Он механично жевал, изредка чувствуя вкус прожаренного стейка. Еда была приготовлена вкусно. Что-что, а повара в Бесстрашии были профессионалами. В голове крутилось лишь то, что надо бы, наверное, на днях спуститься в тату-салон к Тори. Навести свои татуировки на шее и может парочку добавить. Ему нравились разрисованные тела. Это в его понимании и есть искусство. Красиво. Точно. Аккуратно. Продумано до мелочей. Где-то вызывающе. Где-то нежнее. У кого-то совсем немного. У кого все тело забито. Ему нравилось изучать эти линии на своей коже. Как они перекатываются на мышцах, создают новый узор. Украшают его тело, за которым скрывается прогнившая душа. Он принимал свое безразличие. Он принимал свой холод. Он принимал свою жестокость. Эрик никогда не отрекался от того, что он бездушная тварь. Что он слишком жесток. Ему нравилось пугать. Причинять боль. Он называл это учением. Эрик напряженно всматривался в пустоту перед собой и понимал, что у него почти нет друзей. Он их уничтожил. Взгляд снова скользнул по макушкам сидящих. И он с удовольствием отметил, что ему нравится такое спокойствие. Ему нравиться, когда его никто не трогает. Блаженная улыбка расползлась на его лице, но он быстро скрыл ее сухим покашливанием. И его удовольствие тянулось ровно до того момента, пока кто-то не хлопнул его по плечу. Эрик медленно перевел взгляд на большую смуглую ладонь на своем левом плече, потом скользнул выше — по рукаву кожаной куртки, а следом уставился в смуглое лицо. Макс поджал губы и вперил свой взгляд прямо Эрику в глаза. А затем кивнул, зовя за собой. Вот так. Без слов и приказов. Одним взглядом. Одним кивком головы. И его слушаются все. Потому что он лидер. Потому что он глава их дома. Эрик тут же отодвинул от себя еду, поднялся и последовал за удаляющейся фигурой. Когда мужчина зашел в кабинет Макса, то почти охренел от того сколько там было народу для вечера пятницы. Прямо перед столом на стуле сидела Тори, грациозно закинув ногу на ногу. Рядом опирался на спинку ее стула Фор, на диване сидели еще пару Бесстрашных. Эрик безразлично обвел толпу, которая осматривала его, зашел и прислонился плечом к стене. Он наблюдал за тем, как приглушенный свет отбивался в пирсинге, легко освещая лица сидящих. Все-таки хорошо, что он выбрал затемненный угол. Хоть не так будет заметно его раздражение. Такое уже привычное. Въевшееся под кожу. — Я собрал вас здесь по одной причине. Праздник Единства. — И без того тихая комната погрузилась в молчание. Казалось, будто люди застыли, ожидая продолжение этой фразы. Все забыли об предстоящем празднике. — Объясню. Все ведь понимают, что первое июня не за горами. Апрель подходит к концу. Остается один май. На торжестве участие принимают все фракции. Нам надо готовиться. Завтра состоится собрание представителей всех фракций, чтобы решить программу. Итак. Кто пойдет? — Макс иронично выгнул бровь и уперся бедром в стол. Он сложил руки под грудью, выпирая свои бицепсы. Оглядел всех присутствующих и ухмыльнулся. — Я пойду. — Тори вскинула руку, привлекая к себе всеобщее внимание. — Я танцую всю свою жизнь и соответственно разбираюсь в концертных номерах. Своим заявлением Тори спасла каждого в этой комнате. Никто не хотел принимать участие в этом. Никто не хотел забивать голову себе этим ненужным концертом. Эрик невольно задумался о том, что если бы ему пришлось заниматься и этим, то он просто спрыгнул бы в Яму без объяснений. Тогда бы его злость дошла до пика терпимости. Все остальные согласились с решением Тори, и Макс их отпустил. Эрик начинал злиться. Потому что понимал, что вместе с этим праздником придет миллион ненужных проблем. А еще из-за этого дерьма ему прервали ужин. Нахера было созывать их, чтобы за минуту все это решить. Чеерт. И его шаги быстро разносились эхом по пустому коридору. Он почти бежал к своей комнате. Побыстрее забыть все это. Похоже, что он прямо сегодня спустится в бар и напьется до потери сознания. Но по пути столкнулся с Кристиной. Он чуть не сбил ее с ног. Она, дура, даже не удосужилась посмотреть вперед. Не заметила своего лидера. Эрик презрительно осмотрел ее, скривил губы и фыркнул, проходя мимо и задевая ее своим плечом. Его удар заставил девушку круто развернуться и посмотреть в его удаляющуюся спину. Она не понимала какого черта только что произошло. Чем она заслужила такой брезгливый взгляд. А потом вспомнила, что это ведь Эрик. Это его обычная реакция на нее. Поэтому она хмыкнула и направилась в другую сторону. Она почти бежала вперед, потому что там ее ждали. Там в ней нуждались. Где-то там стоял Уилл. Вдалеке она заметила одиноко стоящую фигуру. Это был ее парень. Он ждал ее для очередного жаркого поцелуя. После инициации они признались, что нравятся друг другу. И в тот же день она впервые поцеловалась. А потом она вдруг перестала стесняться себя и своих желаний. Она больше не молчала, когда хотела чего-то большего. Она не робела при его слегка не смелых касаний. Кристина открыла в себе совсем иную сторону своей натуры. Ту, которая была жадной. Ко всему. И пусть Уилл еще не привык. Пусть он немного боится. Она пообещала, что исправит это. Она поможет ему привыкнуть к ней. И девушка с ходу поцеловала парня, как только он развернулся. Припала своими устами к его мягким губам, пропустила язык в свой рот и жарко облизала. Его руки несмело упали на ее тонкую талии, а потом чуть сильнее сжали. Они оба тяжело задышали, разорвав поцелуй. — Ого, жарко встречаешь. — Ухмыльнулся Уилл и легко поцеловал ее в губы. — Только тебя. — Она выдохнула и прижалась своим лбом к его твердой груди. — Пошли ко мне. Она знала, что Трис пошла к Фору. И скорее всего она останется там ночевать. Девушка подняла свои темные глаза и посмотрела прямо на парня. Возбуждение скакало по ее венам. Уилл видел, что его девушке не терпится. Ее частое дыхание и затуманенные зрачки выдавали ее напряженность. Он ухмыльнулся. Кивнул. И они поспешили в ее комнату. Ему было неловко. Вот так сходу набрасываться на девушку. Жадно и грязно целовать. Он хотел нежнее. Он хотел помедленнее. А ей было невтерпеж. Кристина быстро сбросила свою кожанку. Стянула ботинки, отшвырнув их ногой и схватила парня за футболку. Он не хотел так спешить, но и не сопротивлялся, когда ее жаркие поцелуи быстро спускались от шее к груди. Девушка снова брала ситуацию в свои руки. Она снова была инициатором. Она опять доминировала. Но Кристина хотела наоборот. Чтобы парень был главным. Чтобы он руководил ее телом. А Уилл никак не мог взять себя в руки рядом с ней. Он боялся ее спугнуть, не понимая, что она только и жаждет его силы. Они закончили раздеваться с помощью друг друга. Девушка снова тесно прижалась к парню, влажно целуя его язык. А в следующую секунду уже залезала на него сверху. Пару хаотичных касаний, и он уже погружается в ее лоно, а руки поднимаются к ее груди. Кристина застонала. Тихо и протяжно. Сквозь зубы выдохнула свое удовольствие. Мелкий скачок, и у каждого вышиблен воздух. Им не хватает кислорода. И снова. Снова движение бедрами. Снова стоны. Сильнее. Быстрее. Ярче. Уже подходит к краю. Выносит за рамки приличного. Пальцы впиваются в нежную кожу парня на плечах, а губы прихватывают его. Язык смачивает пересушенную кожу. Еще толчок. Подводящий к грани. К разрядке. Еще пару движений, и ее тело вздрагивает, а стенки судорожно сжимают половой орган парня. И они оба дышат, как загнанные звери. У каждого сбитое дыхание. Оба все еще дрожат. Кристина устало легла на парня, пока тот укрывал их одеялом. Хорошо, что после инициации Бесстрашных поселили в отдельные комнаты по два. Конечно, санузел был общий, как и душевая. И девушки и парни. Но все уже настолько привыкли к этому, что не обращали внимание на слоняющиеся полуприкрытые тела. Глаза слипались. После такого вымученного дня силы покидали их. Кристина услышала тихое бормотание парня, но она ничего не поняла, потому что голова все еще гудела от прошедшего оргазма. Ей нравилось это опьяняющее чувство. Ей нравилась эта легкость. Девушка безумно кайфовала, когда вот так лежала на своем парне, отдыхая. Она получала силы бороться на потом. На следующий день она проснулась уже одна в своей постели. Сонно протерла глаза и осмотрела комнату. Следов Уилла не было. Он видимо ушел раньше, чтобы подготовиться к сегодняшнему дню. Ее вещи аккуратно лежали на тумбочке, заботливо сложенные в квадратик. Кристина улыбнулась. Ей было приятно осознавать, что парень заботиться о ней, проявляя вот в таких вот вещах. Это грело ей душу. Трис в комнате не было. Ну конечно, как всегда. Девушка стала часто пропадать вместе с Фором. Они отлеплялись друг от друга крайне редко. Даже за столом сидели рядом. По началу это жутко напрягало. Как это вообще возможно. Чтобы инструктор, старший мужчина, практически лидер Бесстрашия, сидел рядом с простыми ребятами. Но потом все привыкли, и это стало абсолютно нормально. Кристина быстро схватила вещи и побежала в ванную. Зашла в душ, смывая вчерашний пот. Умылась, почистила зубы, оделась и застыла. На завтрак она опоздала на десять минут, а это значит, что у нее осталось столько же, чтобы поесть, а потом бежать в зал. Она хорошо расслышала вчерашние слова Эрика про опоздание, поэтому рисковать не собиралась. Ей не нужны были неприятности. Кристина все еще помнила тот случай, после первого избиения. Помнила тот страх, когда она висела над Ямой. Помнила, как руки не слушались, пальцы скользили, и казалось, еще секунда, и она сорвется вниз. А он смотрел, не мигая. Всматривался в ее глаза и почти насмехался над ее физической болью. Она вздрогнула. Девушке было противно вспоминать этот случай, и она была бы очень не против забыть его, как страшный сон. Быстрый шаг переключился на бег, и через две минуты она влетела в зал. Запах жаренной еды разрывал ее желудок. Она была жутко голодна. Поэтому добежав к своему столу, она без слов плюхнулась на место и схватила вилку. Зацепила мясо и вгрызлась зубами, кивая присутствующем друзьям в знак приветствия. Юрай в очередной раз пошутил над ее обжорливостью, на что она закатила глаза, а все остальные рассмеялись. — Ты где так долго пропадала? Я думала, ты вовсе не придешь. — Трис сказала это полушепотом. Она почему-то всегда тихо разговаривала. Будто боялась, что их подслушают. Только вот никому нет дела до их разговора. — Я немного проспала. И Кристина снова запихнула в рот наколотые на вилку куски жаренной картошки. Блаженно закатила глаза, и облизала губы. Запила водой и снова взглянула на наручные часы. Нужно было выходить. Оставалось две минуты до девяти. Многие ребята поднялись и поспешили на выход. Видимо, никому не улыбалось отжиматься лишние пятьдесят раз. В тренировочном зале стоял запах пыли и пота. По началу это жутко мешало. Воняло. Немного подташнивало. А потом со временем все новички свыклись с ним, и больше не кривились. Теперь это стало частью их жизни. Теперь это стало чем-то родным. Эрик стоял, широко расставив ноги. Руки были сложены в замок, от чего мышцы выпирали из-под футболки, грозясь вот-вот порвать ткань. Его угрюмый настрой немного пугал. Ребята послушно подошли к инструктору, не смея сделать лишний шаг. Кристина решила близко не подходить. Всю нужную информацию она и так услышит. — Начинаем с разминки. Двадцать кругов по залу цепочкой. Громкий голос резанул каждого, и ребята живо встали друг за другом. Движение началось. Топот кроссовок раздавался по всему залу, а Эрик стоял в самом центре, наблюдая за бегом. — Для особо тупых представительниц женского пола повторяю: волосы завязывать, когда тренировки происходят в зале. Эрик грубо прикрикнул, заглушая шаги. Кристина чертыхнулась, потому что забыла завязать свои пряди. Она оглядела всех девушек, но те бежали с хвостами. Она поняла, что Эрик грубо говоря сделал ей одной замечание, потому что больше не было кому. И тогда Кристина начала судорожно искать резинку на бегу. А потом снова чертыхнулась. Потому что ее не было на запястье. Девушка стыдливо опустила глаза и продолжила бежать. Но не долго. — Остановились. — И ребята застыли. — Повернулись ко мне лицом. Кристина уже приготовилась к предстоящему, зная, что сейчас будет. — Кристина, два шага вперед. Девушка расправила плечи и сделала два шага. Страх заползал куда-то за душу, противно жаля мышцы. Но она постоянно напоминала себе, что она Бесстрашная, а значит сумеет выстоять. Эрик не спеша приблизился к ней. Его показушная расслабленность вселяла больший страх, чем угрюмая напряженность. — По-моему, я напомнил, что волосы нужно собирать. Ты решила мне таким образом протестовать? — Он насмешливо поднял бровь. Взгляд синих холодных глаз вцепился в ее горячие карие. Она не отводила взгляд. Стиснула кулаки и приподняла подбородок. — Нет. Я забыла резинку. — Коротко и быстро. Чтобы он не успел придраться к ее словам. — Если у тебя настолько дырявая память, то обстриги эти волосы нахрен, и не утруждай себя подобной задачей. — Не тебе решать, что мне делать с волосами. — Едкий комментарий вырвался абсолютно случайно. Она знала, что лучше промолчать. Проглотить его замечание. Просто Кристина не успела остановить себя. Его глаза потемнели. Кристально-голубой превратился в темно-синий цвет. Зрачки сузились. Вся его поза показывала, что еще слово, и он разорвет ее на куски. Его ярость выдавало шумное дыхание. — Эрик, отцепись от нее. Кристина, встать в строй. Продолжить бег. — Командный тон Фора заставил всех очнуться от оцепенения. Он предотвратил нечто ужасное. Кристина быстро вернулась на свое место, а ребята побежали. Эрик тихо выдохнул сквозь зубы и посмотрел в пол. Он уже не обращал внимание на такое одергивание со стороны коллеги. Ему было уже плевать. Раньше он показывал свое превосходство. Сейчас это не имело смысла. Потому что работа у них была одинаковая. И от значка лидера не отличалось ровным счетом ничего. После десятиминутного бега они с Фором распределили их на две команды. Одни прорабатывают удары на груше. Другие выполняют упражнения: приседания, отжимания, пресс. И наоборот. И так пролетело три часа. Эрик дал команде отдохнуть. Не потому что он посчитал, что они устали. А потому что он посчитал, что он устал следить за ними. Ему нужен перекур. Он вышел из помещения на задний двор, поджигая сигарету. Он успел сделать лишь одну затяжку, когда очередная капля дождя потушила подожженный табак. — Блять, — мужчина прорычал, жутко раздражаясь. Схватил зажигалку и щелкнул, делая невероятно длинную затяжку, пытаясь таким образом успокоиться. И он не заметил, как за ним наблюдает пара карих глаз. Немного завороженно. Но с явным страхом. Потому что она ожидала от него наказания за свою выходку.