Сегодня

Сынчоль всё ещё не привык. Не привык чувствовать Джонхана рядом, не привык к его прикосновениям, к его комментариям. Он просто не привык к нему. Они встречаются уже месяц, а до этого дружили всю жизнь, и Сынчолю кажется, что их отношения все ещё на уровне друг-друг. Он всё ещё боится прикоснуться к младшему не так, как это делают друзья, а как это делают любящие люди. Он всё ещё неловко отводит свой взгляд, если их глаза случайно пересекаются. Он всё ещё держит небольшую дистанцию во время сна. И он все ещё целует слишком осторожно. Джонхан кажется ему таким хрупким, словно может сломаться в любую секунду. Но Юн к тому же очень упрямый и упертый. Сынчоль не успевает понять, когда младший хочет быть самостоятельным и сильным, а когда - слабым и любимым. Он старается читать чужое настроение по жестам, мимике, но Джонхан слишком долго скрывал свои эмоции, что теперь делает это неосознанно. Джонхана сложно предугадать, потому что тот всегда разный. Он может улыбаться и шутить в одно время, и не разговаривать и злиться в другое. Ему важно знать, что всем уютно, что они не стыдятся находиться рядом с ним при людях, потому что большинство не одобряет его внешний вид. Его волосы уже достают до лопаток и Сынчолю так хочется взъерошить их, попробовать заплести в косу, какие он видел у своих одногруппниц, но он постоянно одергивает себя, боясь того, что Юну это может не понравиться. Сынчолю многое хочется сделать. Взять Джонхана за руку на улице, поцеловать его при чужих людях, дурачиться с ним как со своим любовником, петь с ним песни в три утра и ещё кучу всего дурацкого, чего Чхве бы постыдился делать с другим человеком. С Джонханом хочется сходить с ума, отрываться от привычных правил и запретов, выделяться из общей толпы серой безликости. С Джонханом хочется быть слабым, нежным, сильным, уверенным, вдохновленным, бесконечным. Хочется быть бесконечным. Верить в разные теории о параллельных мирах, об инопланетянах, о существовании высших сил. Хочется гадать на кофе, цитировать Шекспира, Гете, Эйнштейна и многих других, чьи фамилии слишком сложно произнести. Хочется быть вдохновленным и вдохновлять. Хочется создавать новое и быть новым, придумывать сумасшедшие идеи и тут же их осуществлять. Хочется быть уверенным, твёрдо отстаивать свои идеалы и быть опорой и поддержкой. Хочется быть сильным, прижимать сильными руками хрупкое тело к себе сильнее, защищать его от нападков прохожих и прочих невоспитанных людей. Хочется быть нежным, кончиками пальцев проводить по мягкой коже, прикасаться с трепетом и осторожностью. Хочется быть слабым, утыкаться ему в плечо лицом и позволять утирать слёзы со своего опухшего лица. С Джонханом хочется, но всё ещё непривычно и от этого страшно. Юн катастрофа личного масштаба Чхве Сынчоля. Его личный апокалипсис, его личная утопия. - Ты снова далеко от меня, - голос Джонхана врывается в мысли, распугивая их, отчего они кидаются в разные стороны. Сынчоль переводит на младшего взгляд и старается зацепиться хоть за одну из разлетевшихся мыслей. -Прости, - Чхве слегка улыбается. Джонхан безумный. Безумный, потому что нельзя быть настолько идеальным. Сынчоль лишь задаётся вопросом, чем он заслужил это чудо. - Я бы хотел на море, - Джонхан садится ближе, почти соприкасаясь плечами с Чхве. - Море? - Да, знаешь, смотреть на закаты и рассветы, попивая вино на берегу, гулять по незнакомым городам, потеряться в них и найти дорогу, есть уличную еду и подпевать уличным музыкантам. - Звучит как план, - Сынчоль немного смелеет, кладет свою руку на чужие плечи и притягивает парня ближе. - Правда? - Джонхан слегка поворачивается к нему лицом. Сынчоль решается, зарывается пальцами в мягкие серые волосы, слегка массируя кожу головы. - Правда. Джонхан плавится под чужими прикосновениями и жмется ближе. Сынчоль жалеет, что не сделал этого раньше. Юн сейчас напоминает ему котёнка, тянущегося за лаской. - Я бы добавил в твой план ещё несколько пунктов, - Чхве свободной рукой проводит по лицу младшего. Рисует разрез глаз, контур губ, очерчивает острые скулы. - Ммм, например? - Джонхан открывает глаза, затуманенным взглядом смотря на него. - Гулять под дождём, петь песни на самой людной улице, целоваться... Джонхан неожиданно меняет свое положение, садится ему на колени, немного сжимая своими бедрами ноги Сынчоля. Чхве не успевает за этой сменой, а после неуверенно кладёт свои руки на худые бока, удерживая маленькую дистанцию. Но Джонхан сейчас сильнее, он всем своим телом прижимается к нему, пальцами зарывается в мягкие волосы и останавливается в паре сантиметров от его лица. Сынчоль чувствует его дыхание и сходит с ума от одной только мысли о том, что они сейчас буквально дышат одним воздухом. Юн не спешит, он медленно спускается одной рукой к лицу старшего, кончиками пальцев проводит по скуле и останавливается на губах. Прикрывает их своей ладонью и целует. Сынчолю это не нравится, он хочет убрать чужую руку со своего лица, но Джонхан не позволяет сделать это: целует собственную руку мокро, с нажимом, пристально смотря в глаза старшего. Чхве стонет от того, что ему не дают поцеловать младшего. Он опускает руки ему на бедра и с силой сжимает их, оставляя синяки. Джонхан от этих действий отстраняется и откидывает голову назад, рвано выдыхая. Сынчоль одергивает чужую руку и целует открывшуюся шею, оставляя созвездия и галактики. Юн прогибается, прижимаясь ближе, пальцами зарывается в его волосы, сжимая их на затылке. Сынчоль валит младшего на диван, на котором они сидели, нависает сверху и смотрит таким взглядом, что у Джонхана так приятно тянет внизу и хочется свести колени, но сидящий между его ног Сынчоль не даёт это сделать. - Мгх, Сынчоль, - Юн тянется к нему подрагивающими руками, но старший припечатывает их по обе стороны от головы, сжимая запястья. - Ханни? Джонхан ненавидит это прозвище, но сейчас оно кажется ему самым лучшим, потому что Сынчоль сказал это таким голосом, что хочется слышать его постоянно. - Что ты сейчас хочешь? Сынчоль словно случайно задевает коленом заметную припухлость в джинсах младшего. Джонхан от этого прогибается и тихо стонет, ему уже очень неудобно, хочется снять одежду с себя и с Сынчоля и прикасаться, прикасаться, прикасаться. - Ханни, - голос у Чхве становится требовательнее, он сжимает запястья ещё сильнее, причиняя небольшую боль. - Я... - Джонхан не заканчивает, Сынчоль скрепляет его запястья, одной рукой удерживая их, а свободной рукой опускается к кромке брюк, расстегивая их. - Ммм? Сынчоль пробирается рукой под джинсы, сжимая уже твёрдый член, отчего Джонхан широко открывает глаза и толкается бедрами наверх. Сынчоль через ткань массирует член, и Юн с ума сходит от того, что ему хочется ещё больше. Он стонет в голос, почти скулит, прося большего. - Ханни, мне не нравится, когда мне не отвечают. Джонхан хочет сказать, что, чёрт, посмотри на меня, я отвечаю тебе всем своим телом, но он только разочарованно стонет от того, что Сынчоль убирает руку. - Сынчоль, пожалуйста, - Джонхан толкается бедрами вверх и рвано выдыхает, когда Чхве забирается ему под футболку, задевая затвердевшие соски. - Пожалуйста "что"? Старший откровенно дразнится, играется с сосками холодными пальцами, отчего Юн стонет громче, потому что сам Сынчоль такой горячий. Чхве задирает чужую футболку, оголяя грудь, губами проводит по молочной коже живота, медленно поднимаясь выше, играет языком с сосками, оставляя на них влажные следы. Джонхан пытается вырваться, получить больше, но Сынчоль слишком сильный, он крепче вдавливает чужие запястья в диван и дразнится ещё больше. Юн скулит от того, что ему не дают того, что он хочет, он ногами обнимает талию старшего, прижимая его ближе к себе. - Мхм, Сынчоль, пожалуйста! Аах! Последний стон получается слишком громким, Юн инстинктивно хочет повторить это ощущение, но Сынчоль неожиданно отстраняется, отпускает чужие руки и как ни в чём не бывало садится на пол. Джонхан смотрит за тем, как старший даже не обращает на него внимания. Он проводит руками по собственному телу, выбивая из себя рваные выдохи и полустоны. Стягивает с себя футболку, чтобы было удобнее, ласкает себя, стонет громко и пошло, с удовольствием отмечая, как Сынчоль напрягается. Юн уже тянется к джинсам, но Сынчоль неожиданно валит его на диван, вновь удерживая руки по обе стороны от его головы. - Кто тебе разрешил прикасаться к самому себе? - почти рычит старший. Джонхан сжимается от этого голоса, но при этом ему так хочется слышать его чаще и только для себя. Сынчоль целует всюду, но только не губы, Джонхан хочет вырваться и поцеловать наконец старшего, но может только скулить и постанывать от прикосновений Чхве. -Сынчоль, - Джонхан тянется к губам старшего, слегка прикасаясь к ним, но Чхве отстраняется. - Хватит, пожалуйста, я так хочу тебя. Сынчоль замирает на секунду, а после целует в губы. Сначала нежно, но после уже грубо и требовательно, кусая мягкие губы до боли. Джонхан плавится от всего происходящего, он хочет стянуть со старшего всю одежду, потому что хочет чувствовать его всем телом, а не через ткань одежды. Юн заставляет себя отстраниться: - Сынчоль? - М? Чхве поднимает затуманенный взгляд на него. - Отпусти меня, пожалуйста. - Зачем? - Я... Джонхан рвано выдыхает, когда Сынчоль вновь прикасается к паху. - Ты?.. Юн не выдерживает, вырывает руки из захвата и пытается оказаться сверху, но они валятся на пол. - Не хочешь быть снизу? Сынчоль усмехается, вновь нависая над ним. - Не хочу, - Джонхан улыбается, мотая головой. - Я не собираюсь тебе уступать, Ханни. Джонхан знал, что с Сынчолем будет сложно, но он не знал, что они не смогут разделить роли в постели. Юн тянет старшего к себе, целуя нежно, но требовательно. - Я хочу... - Быть снизу? - Сынчоль мажет губами по шее. - Чёрт, Чхве Сынчоль, никогда не думал, что буду делить с тобой роль! Чхве усмехается, стягивает с себя футболку и прижимается к чужому телу, протискивая колено между его ног. Джонхан вновь стонет, пытается поменять их положение, но терпит поражение. Сынчоль слишком сильный и упрямый. - Думаю, что мы решили этот вопрос на сегодня, - говорит старший и стягивает с Юна джинсы. - Но только на сегодня.