Маркус никогда не обращал внимания на природные явления и смену времен года, даже когда Карл просил узнать о погоде на текущий день, то знойная жара, шквальный ветер или ледяной ливень перемешивались в один поток сухой информации и не оставляли в блоке памяти ни единого следа. Приходящие и уходящие данные – все просто.
Хотя не совсем. Луна. Она единственная выжгла свое место в системе и осталась там навсегда. В ту ночь она была яркой полной и освещала мастерскую так, будто пыталась дотянуться своим бледным светом до каждого закоулка, ниши, отразится в каждой склянке и остаться тускнеющим бликом на подсыхающем масле. Она так старалась, что сразу выдала ночного гостя присевшего у стеллажа в углу студии.
Маркус узнал человека. Он позвал Лео по имени, а тот не услышав тихих шагов, дернулся, ударившись о выступающий край полки. Его повело и, схватившись за соседний стол, испуганно уставился на андроида. Маркус тогда заметил его дрожащие пальцы, как он вцепился в столешницу, покрасневшие глаза и рассеянный поплывший взгляд. И сканировать не пришлось – наследник Манфреда был под кайфом.
На вопрос о том, что тот делал ночью в мастерской отца, Лео сначала неудачно отшутился, а не получив реакции от домашнего андроида, стал оправдываться. Маркус только хмурился, сложив руки на груди и, в конце концов, Лео выкрикнул, что не должен отчитываться перед тупой машиной, а потом внезапно гадко ухмыльнулся.
– На колени, – неожиданно твердым голосом, скомандовал он.
Маркус едва дернувшись в ступоре, остановился, перед глазами полетели записи о приоритетах поставленных задач и протоколы принадлежности. Лео усмехнулся, вероятно, на лице андроида отразилось замешательство.
– Я единственный прямой родственник и наследник, скоро этот дом станет моей собственностью, как и ты, так что подчиняйся, – с каждым словом Манфред-младший смелел, а в конце снова выкрикнул, – на колени!
К удивлению Маркуса, строчки протокола тут же перестали мелькать, и осталась только одна, оказалось, Лео имел частичную власть над андроидом, только если его приказы не противоречили приказам главного хозяина. Но Карла здесь не было, был только Лео, и Маркус медленно опустился на колени.
Лео истерично засмеялся, а потом с размаху залепил пощечину. Маркус не шелохнулся, он продолжал смотреть на молодого хозяина и подмечать перемену эмоций в потемневших глазах. Луна трудилась на славу, вычерчивая изгиб скривленных в гневе человеческих губ, выкрашивая портрет Лео в холодных темно-синих тонах, хоть температура его тела и подскочила на несколько десятых градуса.
– Нет, так не интересно, – наконец озвучил свои мысли Лео, он чуть наклонился к лицу Маркуса, – лучше ты ударь меня.
Маркус нахмурился, в системе опять вспыхнула красным противоречивость команд.
– Я не могу вредить хозяину.
– О, да ладно! – протянул Лео и стукнул кулаком по его плечу. – Ты ведь хочешь выставить вора? Так давай, действуй! Или ты ссыкло пластмассовое?
Маркус поднялся на ноги, на что Лео безумно улыбнулся, он протер длинным рукавом заслезившиеся глаза и уставился на андроида.
– Ну, давай, покажи, на что способен, кукла!
Маркус ударил, скорее, пихнул в грудь. Сенсоры моментально отследили последствия удара – внутренние органы и кожный покров не были повреждены. Он не нарушил приоритетные установки, но вот лицо Лео скривилось от недовольства.
– Это все? Кончай зажиматься, а то, как девчонка, ударь сильнее!
Маркус ударил снова, но теперь уже в плечо, сил он приложил больше, должен был остаться синяк, но жизненные показатели колебались в пределах нормы, и Маркус ослабил контроль. Лео просил бить еще, и он выполнял приказ, промежутки между ударами становились короче, сами удары сильнее и чувствительнее. Перед глазами маячили все новые сообщения об ошибках, диод на виске плясал от желтого к красному. А Лео хохотал как сумасшедший, стирая кровь с разбитой губы. Маркус сквозь непонятный шум в голове считывал показатели Лео – участившийся пульс, поднявшаяся температура и давление, увеличение и до того безумно огромных зрачков, рваное дыхание. На секунду перед очередным замахом Маркус понял, сопоставив все считанные данные с фактами из записей о человеческом организме, что Лео получал изощренное физическое удовольствие от его действий.
Последний удар пришелся в живот, чуть ниже солнечного сплетения, чтобы не выбить воздух из легких и достаточно близко к паху, чтобы импульс прошелся вниз и задержался в бедрах.
Лео охнул и повис на андроиде, схватившись за форму у него на спине. Уткнувшись лбом в твердую грудь, он схватил руку Маркуса и прижал ее к своему паху. Маркус часто заморгал, снова считывая информацию, под ладонью он ощущал твердый налившийся член, и программа адаптации представляла множество вариантов развития дальнейших событий. Но Лео разобрался сам, воспользовавшись замешательством андроида, он расстегнул штаны и сжал его кисть, обхватывая член. Пластиковые пальцы легли на головку, и даже сквозь ткань трусов Лео почувствовал их прохладу. Судорожно вздохнув, вцепился в искусственную кисть, начав ею водить по стволу. Маркус не сопротивлялся, от неожиданной смены характера поведения человека мог только фиксировать теплое дыхание у себя на груди и липкую влагу на пальцах, когда Лео в очередной раз провел его рукой по своему члену и, стиснув ладонь, толкнулся бедрами сам. Гулко ругнувшись куда-то в грудь Маркуса, Лео оттолкнул его и прижался поясницей к столу. Он пытался восстановить дыхание, его впалый живот дергано сжимался, Маркус не мог отвести взгляд от темной дорожки, спускавшейся к резинке серых боксеров, а потом и от большого темного влажного пятна на ткани.
– Чего уставился, – дрожащим голосом проговорил Лео. Маркус перевел взгляд ему на лицо, в глазах Лео еще плескались отголоски мутного желания. Луна была восхитительна в своем стремлении приукрасить все, до чего дотрагивалась своими лучами – Лео был красив в своей беззащитной открытости. Но спохватившись, он одернул одежду, застегнул штаны и вышел из студии.
***
Через пару дней Лео появился на пороге отцовского дома днем. Старший и младший Манфреды сидели за обеденным столом и тихо беседовали. Маркус разливал по бокалам абрикосовый сок, когда Карл поинтересовался откуда у сына на скуле синяк. Графин в руках едва дрогнул, но присутствующие люди этого не заметили. Маркус поймал беглый взгляд Лео и отошел от стола.
– Упал в своей квартире, ну знаешь, перебрал с друзьями в прошлую пятницу.
Карл устало вздохнул и покачал головой. Он вернулся к трапезе и не видел, как Лео вновь кинул насмешливый взгляд на андроида, задержав его немного в стороне от зеленых глаз, и тоже приступил к еде. Справа от Маркуса стояло старое зеркало в раме, и чуть повернув голову, он поймал взглядом свое растерянное выражение лица и диод, мерцавший желтым цветом.
***
В следующий раз Лео пришел через месяц, он снова шатался и был невменяем. Он не стал делать вид, что что-то крадет, он сразу пошел к Маркусу и потребовал себя избить. Маркус помнил, что тогда снова была высокая луна, и она красиво мерцала в темных затуманенных глазах. Тогда Лео хватило всего пяти ударов, он снова выплеснулся в руку андроида и быстро собравшись, сбежал.
Третий раз произошел всего через неделю после второго, тогда просьба об ударах прозвучала тихо и можно сказать робко, тогда Лео был просто пьян, и судя по всему от обычного алкоголя. Маркус выполнить просьбу отказался, чем вызвал новую вспышку гнева. Но она быстро стихла, когда Маркус встал на колени и довел Лео до грани своим ртом, лишь крепко сжимая ему запястья.
Встречи стали постоянными Лео прокрадывался в особняк два, а иногда и три раза в неделю, он молчал и позволял Маркусу исследовать свое тело, а Маркус соглашался, теперь его диод стабильно проходил три стадии от голубого к красному, пока Лео не выдыхал тихий финальный стон наслаждения.
Маркус не знал, почему не сказал о встречах Карлу, почему вообще не противился им, а наоборот ждал, он уже привык к череде ошибок и вспышек непонятных чувств. Он слишком привык к бледному очертанию тела в ночном свете и к тихим хриплым вздохам. Наверно он уже как человек хотел иметь что-то свое, то, что принадлежало бы только ему, ну или разделить это с другим человеком. Наверное, он даже был счастлив в своем маленьком мире. Ведь у него были дом, луна и Лео.
