Поражение — не конец, а лишь новое начало

Petrified of who you are and who you have become, You will hide from everyone, denying you need someone to exterminate your bones.

Майк ненавидел это чувство больше всего на свете, чувство беспомощности. Всё, что он мог сейчас делать, это просто смотреть. Смотреть, как его лучший друг проигрывает. Да, проигрывает по делу, но ведь это Конор, самый близкий ему человек. 3 раунд проходил в стойке и появилась надежда, что Конор справится. Оба бойца наносили неплохие удары друг по другу. Но 3 раунд закончился ничем, начался 4. И наступает конец. Хабиб проводит удушающий приём. Конор сдаётся. Конор проиграл. Нурмагомедов защитил титул. А потом началось гребанное безумие. Бе-зу-ми-е. Другого слова Майк подобрать просто не мог. Хотя нет, мог. Начался пиздец. Это действительно был не просто бой. На самом деле, это никогда и не было просто боем, но теперь мужчина понял это по-настоящему. Это чертова война. И она не закончилась сегодня. О нет, это только самое начало. Джонсон даже не успел понять, что происходит, как Нурмагомедов налетает на Диллона*, а за ним и все остальные. Команды двух бойцов сцепились и вся охрана ринулась их разнимать. Но это было уже не остановить, началась массовая драка. Майк зацепляет краем глаза, что в октагоне осталось всего 2 охранника. Этим и воспользовались два человека из команды дагестанца. Они нападают на уставшего Конора, который спокойно стоит в клетке. Первый получает сильную пощечину и отлетает, но второй напал со спины и МакГрегор пропустил два удара по затылку. Вырвавшись из толпы, Майк перелезает через клетку (кто только не делал это сегодня вечером) и лезет разнимать бойцов. Как только удалось оттащить ирландца в сторону, Майк чувствует стальную хватку на своем запястье. Конор, это Конор. Переведя взгляд на своего лучшего друга, Джонсон осознаёт, что всё еще хуже, чем он думал. Мужчины были друзьями более 15 лет и за это время было не сложно усвоить одну простую истину. МакГрегор ненавидит проигрывать. Учитывая его очевидные проблемы с гневом, каждое поражение заканчивалось погромом в раздевалке и сбитыми о стену костяшками. А один раз даже глобальным запоем, чуть не похоронившем, тогда ещё толком не начавшуюся, карьеру бойца. Но были моменты, когда МакГрегор хотел уничтожить весь мир. И сейчас был именно он. Конор спокоен. Конор слишком спокоен. Конор не может быть так спокоен. Майк знает, во что перетекает это шоковое состояние. Нужно быстрее покидать клетку. Плевать на Хабиба, начавшего эти петушиные бои после победы. Плевать на судейское решение, которое до сих пор не озвучено. Плевать на всё. Сейчас важен только он, Конор МакГрегор. И это чувствует не только Майк. Дана* подходит очень вовремя и начинает успокаивать Конора, но тот лишь говорит, что ему плевать. Если бы Джонсон не знал ирландца так долго, то даже поверил бы ему. Но сейчас Майка не обмануть. Поэтому он говорит Уайту всё сам. — Дана, ты и без меня понимаешь, насколько безумна вся эта ситуация. Нашей команде надо уходить, пока все не началось по второму кругу. Пока во всё это не ввязался Конор. Глава UFC лишь кивает, отдавая команду выводить МакГрегора. — И уводи поскорее Хабиба или фанаты полезут в октагон. Команда, в окружении охраны, начала медленно покидать зал. МакГрегор отпустил запястье Джонсона и тот положил руку ему на плечи, приобняв. Фанаты кричали ирландцу, что он молодец, что они его любят, но тот не обращал внимания. В раздевалку вошли только Майк и Конор, остальных Джонсон попросил остаться снаружи. МакГрегор не сказал ему ни слова, просто взял запасную одежду и направился в душ. Майк почти поверил, что срыва удалось избежать, но прошло полчаса, а Конор всё ещё не вышел. Он никогда не принимает душ так долго, Джонсон рванул в душевую. Конор стоял под водой в одежде, уткнувшись в стену. Его плечи сотрясались... он плачет? Майк сделал шаг навстречу. — Нет, — голос ирландца нисколько не дрожал, — уйди, мне нужно побыть одному. Джонсон сделал еще один шаг. — Майк! И ещё один. — Ты глухой?! Я сказал съеби нахуй отсюда! МакГрегор развернулся лицом к другу. Его действительно трясло, но не от слез, а от гнева. Он переполнял Конора и требовал немедленного выхода наружу, иначе он просто разорвет бойца изнутри. Майк не мог этого допустить. Конор не должен переживать это в одиночку. Конор не заслужил это. — Нет. — Майк, — зарычал ирландец, — пожалуйста. — Нет, — повторил тот. — Избей меня, если хочешь, наори, пошли нахер или брось что-нибудь, но я не уйду. Потому что я нужен тебе, потому что я твой лучший друг и я не позволю тебе быть одному в таком состоянии. Конор рванул навстречу американцу, занеся руку для удара. Майк зажмурился, но не попытался как-то отступить: "Давай, Конор, сделай это. Если тебе станет легче, сделай это". Но МакГрегор не нанёс удар. Вместо этого он обнял своего лучшего друга, уткнувшись лбом ему в шею. И сейчас действительно заплакал. — Я проиграл, проиграл. Сдался. Он сделал меня, Майк. Понимаешь? Я проиграл, — быстро шептал Конор, все сильнее прижимаясь к другу, скоро его хватка стала стальной. — Я думал, что два года без боёв не сильно скажутся, но я ошибся... — Конор, послушай меня. Ты вернулся в большой спорт... — И проиграл. — Да, но это не смертельно, понимаешь? Важно лишь то, что ты снова здесь. Тебя любят, Конор, тебя ждали, тебя боготворят. Ты ведь чертов Конор МакГрегор. Ты продолжишь тренироваться и станешь еще лучше, чем когда-либо был. Ты возьмешь реванш и защитишь титул. Слышишь? У тебя всё получится. Всегда получалось. Конор ничего не ответил. Мужчины продолжили стоять в обнимку, минут через пять, когда МакГрегору удалось взять себя в руки, он отстранился. — Извини. — За что? — удивился Джонсон. — Я чуть не дал тебе по лицу. Старый добрый МакГрегор снова здесь. — Да брось, я бы увернулся. Конор улыбнулся и прижался лбом к лбу лучшего друга. — Спасибо. За всё, что ты делаешь. — Ты заслуживаешь всего этого. — Я люблю тебя, брат. — Я тоже. Король вернулся и у Короля всё еще впереди.