Иммунитет

В полнолуние острые скалы, тёмные пещеры и глубокое море приобрели поистине зловещий вид. Нечто, выбравшееся на берег залива, медленно приближалось к двум силуэтам, обрисованным во мраке тусклым дрожащим свечением. Как и отвратительный смрад, тень на холодном мокром песке становилась всё отчётливее: ощетинившиеся плавники, свисающие гнилые водоросли... Взобравшись на камни, морское чудище притаилось, глухо рыча — казалось, не с угрозой, а в злорадном предвкушении. Наскоро прошептав молитву, Рейнальд направил луч фонаря прямо в его сторону. Но из ночной тьмы свет выхватил не мерзкое порождение глубин, а изящную женскую фигурку. Красавица распустила по плечам золотистые волосы и кокетливо повернулась вполоборота, поудобнее пристроив хвост с переливающейся перламутровой чешуёй. Напевая чарующую мелодию, она откинула ожерелья из ракушек, приоткрывая молочно-бледную обнажённую грудь, и с улыбкой поманила путников. Дисмас хмыкнул. Хорошо, что шейный платок одного и шлем другого не дали им полюбоваться на поначалу отвисшие челюсти друг друга. — Прости, малышка, — отверг он многообещающее приглашение. — Отличные буфера, но нам с напарником по нраву лишь упругие мужские жопки. И, воспользовавшись шансом заранее оценить расстояние, выстрелил. Тварь зашипела. Ошеломлённая тем, что её чары не подействовали, она не сумела увернуться. Стрелок, впрочем, тоже слегка не рассчитал, зря понадеявшись нанести смертельный урон с первого раза. Но стоило разъярённой сирене броситься на него, как её встретил меч крестоносца. Отсечённая голова покатилась по песку и уставилась в небо мутными рыбьими глазами, всё ещё скалясь неровными рядами острых зубов. От соблазнительной иллюзии не осталось и следа. — Мерзкая, как моя жизнь, — разглядывая её, пробормотал Дисмас вместо благодарности.

***

...Пламя костра на время отогнало мрак и холод. Рейнальд, сняв тяжёлые латы, задумчиво смотрел в огонь. — Дисмас... — Мм? — То, что ты говорил сирене — это что, всерьёз? Тот усмехнулся и достал из-за пазухи кристалл, мерцающий зеленоватым сиянием. — Да мало ли что я могу сказануть. Главное, что сработало. Может, твоя религия и не признаёт подобные штуки, но если бы не они, мы с тобой сегодня перерезали бы друг друга из-за фокусов этой девки. И, кстати, верни-ка мне свой, а не то взамен меня прикончит антикварша. И так пришлось отдать ей в залог половину добычи с прошлой недели... Рейнальд нервно вздохнул. — Я... я его забыл. Отдам, когда вернёмся в город. — ...Забыл? Забыл?! Дисмас вскочил, в ярости хватая его за грудки. — Ты хоть понимаешь, что малейшее упущение может стоить нам жизни?! В следующий раз, клянусь, я тебя собственноручно брошу на растерзание этим тварям, если продолжишь нас подставлять! Напарник молча выслушал гневную тираду, вспоминая, что обычно бывший головорез любил подкреплять угрозы подошвой сапога на груди или ножом у горла. Но Рейнальд, при всех своих раздражающих привычках, был ему слишком ценен — не только боевым опытом и бесстрашием пред лицом ужасов проклятых земель, но и тем, что рискованные совместные походы давно связали их неразрывно крепкими узами. Разве это не говорило красноречивее любых слов? Чувствуя странно взволнованное дыхание рыцаря, Дисмас ослабил хватку. — ...Тебе ещё повезло, что оказался стойким, — добавил он чуть спокойнее, остывая. — И, чёрт возьми, не смотри на меня так. Но всё уже стало очевидно. Не было смысла продолжать скрывать правду. Крестоносец склонился к его уху и прошептал: — Меня защищает сила моей веры.