Не смотри в глаза

      Лонни еще до того, как стать Анархией не горел идеей поиска своего соулмейтера. Многие люди настойчиво глядели в глаза любым прохожим, чтобы не быть одинокими, даже если это причинит им боль. И то чего Лонни не мог понять - они не уставали делать это, даже если прошел не один год. Это было настолько странно, особенно когда есть миллионы случаев смертей, особенно когда в больницах были отделения для людей, что испытали силу любви (Мейчен, думая такими каламбурами всегда усмехался).       Лонни действительно нравилась идея того, что он не уязвим для боли. Даже получая ранения он мог сохранить ясность рассудка и наверное благодаря этому и был до сих пор жив. Себе не поможешь когда ни о чем не можешь думать, кроме сильной боли. Для людей с соулмейтерами были родственные души - они заботились о сохранении жизни, они могли зажать рану, они могли вызвать скорую. Лонни же сомневался в том что его соулмейтер, даже если объявиться, то ему будет дело до него.       Это Лонни успел обдумать еще в юношестве, когда часто участвовал в драках и не смог забыть как корежился от боли парень из соседнего класса, а за него переживала одноклассница. Потом как-то не было времени пересматривать взгляды, к тому же это не имело смысла, ведь в них Лонни был уверен.       После того, как он слишком часто начал получать сильные травмы, а не царапины, (которые по хорошему надо было тоже лечить, а не забивать на них, но Лонни продолжал считать их царапинами), Мейчен задумался о том, что не лишним будет защититься от соулмейтера. Звучало абсурдно, как и вся жизнь Лонни, но логику в этом он точно видел. К тому же действительно многие так начинали делать. Чаще всего это были подростки, которые вряд ли могли опасаться смерти от болевого шока, иногда это были люди, пережившие операции, аварии, болезни. Первых активно осуждали, называя эгоистами, которые ничего не понимают, иногда находились и те кто осуждал вторых, считая, что тем не нужно прятать глаза и даже если умереть от болевого шока, то рядом с любимым человеком. Лонни было как-то плевать на осуждения, он был убийцей-фрилансером, так что в принципе народная огласка была его самой малой проблемой. Но Мейчен так и не покупал солнцезащитных очков - все время забывал об этом. Он привык избегать смерти не планами, не заранее, а убегать от нее на своих ногах.       После встречи с командой Стрелы это стало жесткой необходимостью. Так что, чтобы не умереть от боли Анархия сам сделал (для абсолютной надежности) из простых линз от очков сильно затемненные очки, огромные, такие, что бы ни под каким углом нельзя было заглянуть ему в глазах. Сначала, для Лонни, что никогда не страдал от плохого зрения ношение очков было отвратительно. Его не покидало ощущение того, что еще совсем немного и они свалятся, разбиваясь к черту об пол. Для этого Лонни даже доработал душки, чтобы очки ни при каких обстоятельств не должны были свалиться с его лица.       После становления Анархией все ухудшилось. Лонни уже был уверен и обезопасил себя от соулмейтера, так что сам не желая подставляться под пули, (а в его случае стрелы) он только это и делал. Он уже совсем не боялся и даже думать забыл, о том, что где-то будет совсем одиноким его соулт. Это было к лучшему для всех. ***       Джек плохо понимал, что такое соулмейтеры. У него почему-то не поворачивался язык спросить об этом у Сэма, а к Дину он старался вообще не обращаться. Нет, он не был по детски обижен на него, Джек его опасался, хоть и понимал, что они с Сэмом спасают мир. В интернете, (интернета Джек тоже опасался, вспоминая очень странные страницы, что он находил, но тем не менее он продолжал пытаться в нем разобраться), Джек нашел описание соулмейтеров и даже прочитал его, но ничего не понял. Потом уже, не раз прочитав статью, Джек вроде-бы разобрался, но не до конца, а это его на таком жизненном этапе вполне устраивало.       Он вспоминал, как странно смотрел на него Сэм и Дин, когда его ранили ангельским клинком. Теперь он понимал их реакцию, но все же надеялся, что его не убьет встреча с соулмейтером, которого Джек так хотел найти. На свою родственную душу он возлагал большие надежды, что тот сможет ему многое объяснить, что тот поможет Джеку, а Джек, конечно, поможет ему.       Но скоро эта вера перестала быть такой сильной. Джек был нефилимом. В этом была проблема. Этого нельзя было забывать и думать о соулмейтере, которого может и не быть. Джек не подходил в понятия о нормальности, что успел уже во всей красе уяснить. У него были силы, ангельское радио взрывало ему мозг, а любые раны мгновенно заживали.       Джек подумал, что не почувствует ничего, из-за того, что его тело заживает слишком быстро. Это было еще страшнее для него, чем если бы соулта совсем не было. А еще Джек был в непонятках после прожитого дня.       Он нанес себе уже ранений тридцать, когда в комнату зашел Дин. Сначала Джеку было страшно, из-за чего нож только слегка резал живот. Тридцать четвертое ранение же последовало сразу за предыдущими семью, нож глубоко входил в его грудь по самую рукоять. Джек даже задумался над тем, что может вонзить нож насквозь, но... - Что за черт?!       Джек испугался. Может поэтому и не заметил того странного взгляда Дина. Дин не знал что и сказать парню. Да, он обладал большими силами, что не давали ему умереть, но был не уязвим к боли он из-за них или...? - Это не убьет тебя! - ляпнул Дин, отбирая у Джека нож, что удалось совсем без усилий. - Ты... Ты так думаешь? - странным голосом спросил Джек, в который раз разочаровывался в своих мечтах о родственной душе, что давали надежду.       Дин уже хотел ответить язвительно-раздраженно, но понял, что пацан имеет в виду немного другое. Он не знал ответа на его вопрос, да и не горел желанием что-то объяснять сыну Люцифера, так что, не сказав ничего Дин ушел из комнаты парня, забрая нож и пиво. ***       Лонни уехал из Стар-сити, оставив идеи мести, когда успел улизнуть до приезда копов и даже каким то невообразимым способом сумел зашить распоротые стрелой насквозь запястья. Он не знал, что будет делать и в каком направление двигаться, так что поехал куда глаза глядят, но еще не оставив идею вернуться в Стар-сити, когда о нем успеют хорошо забыть, чтобы после его появления об Анархии не смогли забыть никогда.       Лонни не воодушевляли виды из окна машины, а это было его надеждой, что в этом он нашел бы что-то красивое. Однако, он не оставлял попытки своеобразного поиска себя, ведь пока Лонни не горел никакой идеей, а это ему совсем не нравилось. Он остановился, чтобы поесть в очередной придорожной кафешке. На самом деле Лонни мог с легкостью вспомнить все посещаемые им за поездку кафе, так что "очередной" ее было трудно назвать.       Приличного вида кафе не удивило ничем Лонни, хотя и имело что-то напоминающее его детство. Мейчен сидел за барной стойкой и ел даже что-то вкусное, когда парнишка встал из-за заполненного стола более взрослых людей, чем он и подошел рядом к Лонни, но не к нему. - Простите? - позвал он официантку, держа в руках солонку, но так и не найдя ее за стойкой решил подождать. Лонни парень показался красивым когда тот широко улыбнулся ему. - Привет, - усмехнулся Лонни, заметив это солнце. - О, - немного замешкался парень, но пялился в глаза, а точнее в очки Лонни, прямо как те люди, что жаждали найти своего соулмейтера. Правда с каким-то вызовом, направленным не для Лонни. - Привет. Я Джек. - Лонни, - кивнул тот.       Джек не знал о чем еще говорить, но почему то считал, что говорить надо. Он отвел взгляд, хотя до этого даже ценил, то что он мог смотреть в глаза людям и совсем не бояться последствий, ведь Джек нефилим и на него не распространяется правило о соулмейтерах. - Куда едешь? - пощадил Джека от давящей его тишины Лонни. - О, я не помню, но там мы нужны, - просто ответил Джек, заставив Лонни рассмеяться от этой простоты. - Хорошо. - Почему ты носишь очки? - в лоб спросил Джек, не стесняясь ничего. - Не знаю, - соврал Лонни. - Мне так нравиться.       На самом деле он уже и сам хотел избавиться от изрядно потертых и скрывающих солнечный свет днем, а ночью погружающее любую дорогу в кромешную темень очков. - А тебе? - вдруг спросил Лонни у Джека. - Что? - растерялся тот. - Тебе нравятся? - Оу, я... Я не знаю, они крутые, но... - опустив глаза себе в ноги Джек буркнул: - на самом деле нет. Это опять заставило Лонни рассмеяться. - Ладно, тогда наверное избавлюсь от них, - поддавшись обаянию парня, Лонни и вправду забывая обо всем снял очки и положил их рядом с тарелкой на барную стойку.       Сначала он был ослеплен светлостью и самого места, и лучами солнца бьющих в лакированные столы, от того отражая огромное количество света. Лонни крепко зажмурился, пытаясь привыкнуть к такому старому и далекому для него свету. Это заставило Джека улыбнуться еще милее.       Проморгавшись, Лонни открыл еще не совсем сфокусированный взгляд, щурясь будто заново осматривая кафе. Потом перевел свой взгляд на парня, что с интересом на него смотрел. Глаза у Джека оказались ярко карими. Это успел отметить Лонни, за мгновение до того, как почувствовал, что он крупно облажался. Забыв как дышать, вздрогнул Лонни и сразу свалился от нечеловеческой боли, что копилась всю его жизнь.       Жизнь Джек была гораздо короче, чем у Лонни, но и он почувствовал. Несчитанное количество ран от ножа отличались от треугольного клинка ангелов, боль от ангельского радио била куда сильнее, чем осознание, что еще немного и твоя голова взорветься, несколько пуль, что он получил тогда, случайно убив простого человека. Сила нефилима словно и не пыталась бороться с силами соулмейтеров, от чего Джек упал на пол без чувств одновременно с Лонни, инстинктивно прижимая руки к груди. ***       Даже врачи были немало удивлены состоянию парней, что оба были уверенны, в том, что никогда не найдут соулмейтера. Обычно, пациенты их отделения быстро шли на поправку и редки были случаи, когда пара лежала на соседних кроватях. Чаще всего один из пары бывал тут в качестве посетителей. Было по-настоящему хорошо смотреть на то как люди, что день назад нашли родственную душу не могли оставить ее ни на секунду, пытаясь уловить каждое движение, каждое слово, каждую мимическую особенность. Буквально не могли оторвать друг от друга взгляд. За такими было хорошо наблюдать, ведь врачи знали - уже дня через два они вдвоем поедут домой, а может еще скорее.       Однако была палата двух молодых людей, что сначала и вовсе оказались в реанимации. Хоть на одном совсем не было шрамов, что в изобилие покрывали тело другого, но состояние его было ничуть ни лучше, чем у его парня. К Джеку рвались Винчестеры и Кас. Пока тот был в глубокой отключке, они тоже проходили испытания реанимацией, в которую не пускали никого. Потом было ничуть не легче - Джек не приходил в себя почти неделю, его подключили к искусственной вентиляции легких, а в аж две вены на руках были подключены капельницы. К Лонни же ожидаемо никто не посещал (никто вообще не знал его имени). Он тоже не приходил в себя и его совершенно невозможным способом в реанимации вытащили из впадения в кому.       На восьмой день, ночью очнулся Лонни. Он с удивлением обнаружил, что не мертв, хотя готовил себя к этому, когда не скончался от ожогов. Лонни был уверен, что если его не убьют травмы, то боль просто обязана. Но нет, он лежал под легким одеялом, в нелепой больничной рубашке и ощущал огромную слабость и небольшую боль в локтях рук. Стоило ему только шелохнуться, как тут же на соседней кровати кто-то, вцепившись рукой в бортики кровати и подтянувшись таким образом сел в кровати (видно тоже был до отвратительности слаб, как и Лонни). Джек, перегнулся через бортик кровати посмотрел на Лонни, которого освещал только слабый свет медицинских приборов. - Привет, - тихо шепнул Джек. - А ты почему тут? - еще дурной после отключки ляпнул Лонни.       Джек мило и немного смущенно улыбнулся, так и не ответив, но зато вдавил со всей силы кнопку вызова врача. Он долго представлял как сделает это, как только Лонни очнется и был рад, что все-таки сделал что-то настолько долгожданное.