Страх или Любовь?

Церемония воссоединения… Какое казалось бы пафосное название, а на самом деле лишь публичное признание в чувствах. На которое нельзя было не прийти. И тогда он рискнул… Подготовился и решил спеть для своей любимой, что нежданно-негаданно, но так крепко засела в его сердце всего за несколько дурацких встреч! И вот он уже в парадном костюме стоит за дверью. Смотрит, как призрак вылетает из-за поворота, услужливо открывая дверь перед гостем в зал в котором он или обретет новую жизнь или умрет вместе с этой, потому что лучше быть застреленным лидером, чем долбанным, свихнувшимся с катушек, психом. Глубокий вдох и юноша старательно концентрируется на предстоящем — он должен спеть. Для нее. В первый и… лишь бы не последний раз! Дверь открой, за порог сделай шаг. Осторожная, пока еще нежная мелодия завораживала. Особенно из уст парня, в чьем голосе чувствовалась ласка и властность, а также привычная по-домашнему мягкая расслабленность. Мало, кто может демонстрировать свою слабость — наоборот, все хотят показаться сильными. А он сильный. Это знают все, а он самоуверенно этим пользуется. С другой стороны: «А почему бы и нет?» Длинноволосая шатенка с необычайным ядрено-зеленым оттенком глаз, напоминающим яркий, пестрящий красками луг летних цветов вошла в зал с другой стороны, параллельно мужчине, глядя на присутствующих с легкой, снисходительной улыбкой и медленно подходя к середине зала. Она считала все это всего лишь фарсом, не воспринимая ничего всерьез. Слишком самоуверенная… А такие долго не живут. Разве, что только с покровителем. Сейчас многие зрители внимательно и с опаской следили за девушкой, что несомненно уже убивала. Это было ясно точно, как-то, что лед — неизменно холодный, а смерть наступит для каждого… И совсем скоро — для нее. Если конечно она посмеет отказать ему во второй раз. В любом случае он оставался намерен поиграть и отдохнуть от последних, излишне эмоциональных дней. Зависть за тобой… Вдруг парень буквально зашептал, словно находясь в трансе, но от скорости и громкости слов не убавилось чувство внезапного страха, охватившего все тело зрителей и самих «выступающих». Однако для многих это было лишь представление, развлечение… Не для него. Даже для его любимой он оставался гламурным подонком, не более. Алчность над тобой… И он совсем близко. Кажется, что вот-вот сможет протянуть руку и схватит за невероятно тонкую шею девчонку, посмевшую не только его оскорбить, но и отказать, публично влепив пощечину. Кому? Ему?! Смех на палке! И вообще? Чем же она его зацепила? Похоть под тобой, — Он протягивает руку к лицу девушки, беря ту за подбородок, смотря сверху-вниз, а она даже и не пытается сопротивляться. Умна. Понимает, что бесполезно… И совсем издевкой прозвучало из уст парня, выдохнутое почти в губы понявшей свое положение жертвы, — знай… Он отпускает её лицо, отступая на шаг, а после поет, чуть ли не крича, словно вкладывая всю ту боль и отчаяние, что когда-либо испытывал за жизнь в эту песню: Этот сон, это твой личный ад… Слово «Ад» издевательски растянуто и видно, что юноша наслаждается процессом, прекрасно понимая, что сейчас все слушают его… В особенности любимая, пусть она пока это и отрицает. Неожиданно ты в моих руках… И парень подходит буквально на шаг вперед, чтобы обманчиво-ласково провести рукой по волосам девушки, медленно ее приручая… Девушка подалась вперед, беря ласку, что ей дают и хотела было сделать что-то приятное взамен, но вместо этого ее ладони с длинными, накрашенными в бесцветный лак ногтями легки на плечи мужчины, несильно их сжимая и осторожно притираясь ближе. Невольно она чуть сжала его предплечья, оставляя на коже кровавые отметины. Мне б задержать тебя, не пустить назад… Хитрая ухмылка появляется на ее лице, на миг стирая всю наигранную легкость и кажущуюся беззащитность… Показывая, что она — лишь очередная смертная игрушка для него. Минутное развлечение. Или же нет? Так сложно было его понять! Слишком загадочен, слишком красив, слишком… опасен… Жажда тобой обладать пожирает изнутри… А голос все-таки завораживает, заставляя невольно прислушиваться к низкому тембру и внимать как можно усерднее, чтобы ничего не пропустить… Но как четко ощущается этот адреналин в крови! Просто невероятно, но все присутствующие прекрасно понимают не только внешнюю наивность и что, уж, лукавить, мужественность парня, вкупе с красотой девушки, но и явную опасность, исходящую от этой парочки, что не смогли поделить чувства на двоих, вместо любви, возненавидев до боли, до потери пульса, до смерти… Рука юноши неторопливо спускается ниже, очерчивая тонкую шею, ключицы и… Девушка невольно дергается и пытается отклониться назад, чтобы избавиться хоть на миг от чужих, хоть и знакомых, но таких холодных рук, видимо не раз запачканных кровью… А скоро станут запачканы и ее… Но вырываешься… Глаза парня яростно сузились, а сам он залепила хлесткую пощечину, намекая на то, что лишние и неправильные по его мнению действия будут караться. Болью, смертью или позором — его личный выбор. Она потеряла право еще, когда говорила ему «нет». Когда не пожелала слушать о его чувствах, назвав их «ложью» и «лестью». Но лишь он один единственный в этом зале заметил, как собственное сердце ухнуло в пятки при тонком девичьем стоне сквозь зубы и сразу же положил ладонь на ее щеку, применяя целительскую магию, доводя ее о грани непонимания. А он ведь сдерживал свою силу. Это было скорее местью за то публичное оскорбление, но даже так он не переборщил с силой и стон скорее был от удивления, нежели от боли. Не сдержись он — здесь лежал бы лишь труп со сломанной шеей, девушки же такие хрупкие! Словно фарфоровые статуэтки! Я подожду, сон придет и вернешься ты… Все еще тихий голос, словно юноша сожалеет о причиненной боли. Несколько моментов, когда он безрезультатно вглядывался в глаза девушки, но не нашел того, что искал… А потом резко вступают басы и он делая головокружительный поворот молниеносно появляется в центре зала, невольно вызывая восхищение ее хищной грацией… Грацией охотника, играющегося со своей еще полуживой жертвой, позволяя ощутить вкус смерти и не давая умереть быстро, а мучая… Медленно и непреклонно… Отражений холод… Он зажмуривает глаза до боли, до черных, пляшущих точек. Сжимает руки в кулаки, зажмуривая глаза и резко ведет их вниз, а между пальцев что-то блестит… Держит, ты обречена… В голосе слышно обещание, которое опешившая девушка не смогла не проигнорировать. Да, она отказала, но… Он ведь всегда был таким холодным, отстраненным и бесчувственным, словно лед? Как вообще можно было предположить, что он не шутит? Но сейчас… Кто знает, чему сейчас ему стоило, чтобы сдержаться? Провоцируй голод! Слова, в которых проскальзывает рык, несмотря на малое количество рычащих звуков. Ты моя! Глаза все еще закрыты, но на губах расцвела улыбка. Нет, не такая по-наивному влюбленная и счастливая, а полная упрямого отчаяния и желания добиться своего любой ценой. Только дай мне повод. Практически стон, что слышен всем сквозь плотно сжатые зубы. Это мир, где не привыкли сострадать. Где жалость — это слабость. Непростительная слабость. Сводит кровь твоя с ума. Это была не песня — нет. Это было признание. Признание в духе демона. Да, они жестоки. Да, их законы не позволяют показывать нежность и прочий «хлам», что несомненно будет мешать опытному воину и охотнику. Слепая расчетливость, никаких эмоций — вот правила, которые нельзя нарушать. Дай проникнуть в полость, — Он вдыхает глубоко, прикрывая глаза и вспоминая все немногие моменты, когда она была рядом с ним, когда успел влюбиться. Где душа, — Страстно заканчивает он с трудом сдерживая себя, чтобы не броситься к ногам любимой… Сон… страх… — Все эти слова звучат из его уст, словно молитва… Молитва ответить на чувства, не забывать… Кровь… на гу… бах, — С нескрываемым придыханием произносит он так, что многие из «зрителей», которых хотелось прогнать взашей куда подальше, всхлипывают, словно наяву почувствовав его болезненное желание сделать своей… Всего лишь одну… Манией стало стремление тобой обладать, И если вовремя не остановиться, то погибнут оба: Он — от сжигающей тело и душу ревности, а Она — от боли, что теперь отчетливо ощущает где-то за ребрами. Там, где должно быть сердце. Для нее оказалось целой пыткой слушать голос любимого демона и не иметь ни возможности высказаться. Не сейчас — потом. Ее спросят лишь в конце. Тогда, когда она будет в душе умирать от боли, что обнажил демон… Теперь ты знаешь я могу это оправдать, «Просто я так хочу» — мгновенно всплыли слова недавней перепалки у девушки. Значит он прекрасный актер… Действительно сделанный, словно из стали. Теперь ты знаешь что я не один такой, В глазах у девушки все смазалось и она специально прикусила губу до крови, чтобы банально не расплакаться. Если не я, то придет за тобою другой Чувствуется, что он лжет, скрывая все за фирменной саркастичной улыбкой, но она улыбается. Именно этого ей не хватало. Медленно, медленно тянет в пучину тебя, А с демонами иначе нельзя… Противостоять этому, ты понимаешь, нельзя,/i> Утянет в Бездну, иначе тебя, <i>На самом дне растерзают тебя на куски А говоря это он думает явно не о смерти, а кое о чем другом, гораздо более приятном. Ведь просто находиться рядом с ней — испытание, награда за которое, одновременно является наказанием — нежность. Демоны не умеют любить. Вернее нет, не так. Они доверяют. Доверяют свою смерть в руки обычной женщины… Сделав это он не сможет больше стать прежним. Сильный командир должен думать в первую очередь о своем отряде, о благополучии воинов и долге, но наверное он… слишком неправильный демон? Но ты настойчиво просишь тебя отпустить, В словах смех, а на устах появляется по-мальчишечьи задорная улыбка. Юноша делает шутливый поклон и протягивает руку, приглашая свою невольную часть сердца на танец. Но пел в этот раз лишь одни и те же слова, положив горячие ладони ей на талию, а другой рукой обхватив ее длинный тонкие пальчики, предварительно оставив на них легкий поцелуй: Отпустить тебя, отпустить тебя, отпустить тебя, отпустить тебя Отпустить тебя, отпустить тебя И фраза, сказанная с невероятной долей боли, отрешенности, что заставила стыдливо опустить голову деву, что до этого смотрела ему в глаза: Но ты настойчиво просишь тебя отпустить… Она поняла, что не отпустит… Умрет, запрет, возможно даже сломает, но не отпустит… Только не ее… Отражений холод, Он осторожно отталкивает ее, поворачиваясь спиной к девушке и чуть ли не крича слова песни, что сочинил только для нее: Держит, ты обречена, Эх, а как бы ему хотелось, чтобы она была обручена… с ним. Провоцируй голод, Да, его даже провоцировать не надо — он появляется, как только это прекрасное зеленоглазое чудо появляется в пределах его зрения. Ты моя, Еще один разворот и жесткое, скорее даже жестокое обещание в голосе. Только дай мне повод, Они оба уже понимают, что повод не нужен. Сводит кровь твоя с ума, Лукавая улыбка и он замечает едва заметный румянец на щеках своей любимой шатенки. Дай проникнуть в полость, И специальная двусмысленная пауза перед тем, как закончить и он склоняется над девушкой со словами-шепотом: Где душа… Она тянется к нему, помня о прошлом разе, аккуратно приобнимает за шею. Теперь он находит в ее глазах то, что искал и улыбается. Нежно и невинно, словно ребенок, а не матерый демон с тысячами перерезанных глоток. Такое чувство, что он и она — обычная среднестатистическая пара. Разве, что оба убивали. Хотелось им того или нет, но что совершено, то совершено. Они знали, как убить друг друга. Нет, не физически, а морально… Но уже не могли… Пойдем со мной… Соблазнительный шепот скорее в духе суккубов или инкубов, ну никак не демонов! Я покажу тебе рай… Доверительный шепот и они окончательно забывают про посторонних. Я покажу тебе рай… И музыка замолкает вместе с ним. Даже нет, не так, вместе с ними… И так однажды в мире стало меньше на одного расчетливого командира, но больше на одну пару. Говорят, что демоны не умеют любить? А вы пробовали их научить? Или только и умеете, что придираться к чужим ошибкам? На зло вам добром не ответят никогда… Разве, что полный кретин, кем демоны, как несомненно сильная и разумная раса не являются. Ну, разве, что чуть-чуть влюбленные…