You can come out now

В это пасмурное утро ничто не предвещало… Удачного развития событий на день и, надо сказать, не обманывало в этом жителей маленького перенаселённого Сторибрука. А началось всё с… - Да, Снежка, хорошо, сказала же, хорошо, сейчас буду, не волнуйся, пожалуйста! Нет, я не… Снежка, приеду – поговорим, - Руби отложила телефон на прикроватную тумбочку, потянулась и тяжко-тяжко вздохнула. Это утро она честно планировала начать с расслабляющей ванны, бодрящего кофе или с просмотра любимой Зены, но уж никак не с истеричного голоса Белоснежки, разрывающего и динамик телефона Шапки, и её барабанную перепонку. Знала бы Руби, чем продолжится этот мультик, отключила бы мобильный с вечера. - Нет, ба, я ещё не вставал! Ба, сегодня как бы воскресенье! Ладно… - пробурчал сонный Генри и кинул разбудивший его сотовый на одеяло. «Мдя, наша семья, конечно, сказочные персы, но иногда они бывают… Ну… Очень реалистично неуместными!» - обречённо подумал мальчишка и нехотя поплёлся в ванную. - Что, что случилось? Конечно, я приеду, Мэри Маргарет, не волнуйся! Всё хорошо, уже снимаю фартук! – Белль длинно вздохнула, сосчитала до десяти, ещё раз глубоко вдохнула и… Потянулась к завязкам радужного передника. Похоже, её любимое чудовище и сегодня останется без пирожков с вишней, которые так любит. - Снеж-ж-ка, - почти прошипела Зелина, не скрывая явного раздражения и потенциальной угрозы. - Очень тебя прошу, умоляю с кровавыми слезами, скажи, что у тебя была причина, действительно уважительная причина будить меня в семь утра! – если первые слова были произнесены свистящим, почти змеиным шёпотом, то к концу тирады голос рыжей граничил со свирепым рыком. Что? Да мне плевать! Я… Хорошо, сказала же, буду! И молись всем богам, чтобы я успела остыть к тому моменту, как доберусь до вашего прекрасного шалаша! Через полчаса гостиная квартиры прекрасных напоминала импровизированный театральный зал с плохонькой постановкой и недоумевающими от того, что они тут делают, зрителями. На диване, чинно сложив руки на коленях и глядя исключительно на собственные пальцы, сидели растерянные Генри и Белль. Подлокотники всё той же софы оккупировали Руби и Зелина. На лице первой воцарилось лениво-сонное выражение, у старшей Миллс сна не было ни в одном глазу, а вот зло сверкающие искры в этих самых глазах имели место. Напротив с видом праведного негодования и вселенской обиды стояла Белоснежка и придерживала за плечо свою несчастную дочь, готовую дать дёру при первой же удобной возможности. Эмма выглядела так, будто в мире разом кончились все пончики, будто Реджину на мэрской должности внезапно отменили, будто ей сообщили, что она больше никогда не сможет сыграть ни в одну видеоигру… Словом, в эту конкретную минуту Свон имела обычный вид человека, подвергшегося воспитательно-карательному воздействию недремлющей инквизиции в лице Мэри Маргарет Бланшар. Наконец, выдержав драматическую паузу и набрав воздуху в грудь, Белоснежка взяла слово. - Дорогие мои! Я собрала вас здесь по очень значительному поводу! Во времена, когда в мире царят хаос, неразбериха, теряются общечеловеческие ценности, бал правит порн… - Снежка на секунду замолчала, растерянно осмотрелась по сторонам, прокашлялась и продолжила с ещё большим пафосом. – Во времена, когда на наших глазах рушатся многие казавшиеся фундаментальными социальные институты… - Снеж-ж-жка, - Зелина начала терять терпение (Не то чтобы там было что терять), но на принцессу это не произвело ни малейшего впечатления. - Во времена, когда нам ничего не остаётся, кроме надежды, кроме нашего личного высокоморального островка, оплота нравственности, благочестия, когда у нас нет никого, кроме нас самих, кроме нашей идеальной, образцовой, бесконечно великолепной ячейки общества… - Ма-а-ам, - Эмма тяжело вздохнула и попыталась вывернуться из стальной хватки пальцев Бланшар. - Не мамкай! – Белоснежка неожиданно для всех выбилась из образа экзальтированной наставницы одухотворённых сектантов, но мгновенно взяла себя в руки и в очередной раз ударилась в патетику и кулаком о собственную грудную клетку. - В эти скверные дни, когда силу, стойкость, мужество можно черпать только из тех, кто тебе поистине дорог, я узнаю… Я узнаю… Что… Эмма, моя Эмма, спасительница, пример героизма, та, на которую следовала бы равняться подрастающему поколению… - Ленин в кожанке, короче, - прыснула в кулак Зелина, чьим новым хобби стало изучение истории СССР. - Моя Эмма… Наша Эмма… Того… Ну когда… Того самого… - В одно мгновение женщина растеряла всё своё красноречие и возвышенные интонации, в её голосе почти слышался священный ужас пополам со смущением комсомолки на первом свидании. – Она… любит женщин, - единым духом вымолвила Снежка. Шла четвёртая минута гробовой тишины, когда Мэри Маргарет всё же справилась со своими эмоциями и надрывным шёпотом спросила, глядя поочерёдно на Генри, Белль, Руби и Зелину: - Вы знали? - Не-е-е-ет! – слишком громко, с невероятно похожими интонациями и подозрительно в унисон произнесли все, кроме Зелины, которая в это время злорадно потирала руки с видом «Ну бывает, и чё? И да, я знала, но… Но как бы не знала… В прочем, это уже нюансы…» Снежка картинно схватилась одной рукой за сердце, а другой ещё крепче вцепилась в многострадальную Эммину руку. Сама Свон как никогда отчаянно мечтала слиться лицом с обоями, запереться и забаррикадироваться шкафом… В отличие от Зел, бравый сторибрукский шериф увлёкся русской литературой и находился на стадии знакомства с советскими поэтами. - Простите, я опоздала, - в комнату, прерывая третьесортную трагикомедию и уверенно чеканя шаг, вошла Реджина. Заметив состояние, в котором пребывала Эмма и некоторые её части тела, Миллс лёгким движением брови направила небольшой импульс, ударивший Белоснежку по пальцам. Принцесса ойкнула и разжала тиски, в которых была заключена конечность дочери. - Снежка, только сейчас увидела твоё сообщение… Что тут происходит? - Эмму извлекают из шкафа, - флегматично проинформировала сестру Зелина. - Та-а-ак! – Реджина начинала закипать. – Снеж-ж-ка! - Реджина? Я пыталась тебе дозвониться… - неестественно высоким голосом пролепетала Белоснежка… - Ну и? - Скажи, Реджина, ты знала, что Эмма. Эмма… - Да гей, господи, вакуумная лесбиянка, идеальнейший бучище! – нетерпеливо рявкнула Руби. - За папочку в нашей семье, - робко поддакнул Генри. - Предпочитает представительниц своего пола, - деликатно вставила Белль. - Хмм, - Реджина приподняла левую бровь, затем – правую, после левую опустила и повторила, - хмм… Знала ли я, что женщина, которая пять раз в неделю засыпает и просыпается в моей постели, дарит мне цветы, заботится о том, чтобы я вовремя пообедала, приходит ко мне, когда болеет, читает мне стихи, отдаёт свои футболки, делает мне предложение руки и сердца… Знала ли я, что эта женщина как минимум бисексуальна? Реджина хотела, было, отпустить язвительную фразочку вроде «какой сложный вопрос», когда Снежка, не дослушав, с пронзительным воплем «По-о-о-орн!» вылетела из комнаты на крейсерской скорости. Последним. Что мы с вами, любопытствующие читатели, могли услышать, был робкий вопрос Дэвида, обращённый к взвинченной жене: - Дорогая, а мы сегодня обедать будем?