Взаимно

Харли ждала Джокера уже три дня. Она почти не отходила от того места, где назначила ему встречу, хоть это и было невозможно. Он легко мог бы проигнорировать клоунессу, если бы увидел, что её нет на месте встречи — ушёл бы. Она болела им, как самые несчастные люди в этом мире. Он отравил её в прямом и переносном смысле, он подарил ей смысл жизни, отняв любой другой, кроме себя самого. Харли велась, потому что ей нравилось любить. А ему нравилось, когда его любят. Харли знала, что он ебанутый мудак с завышенной самооценкой и чувством собственной важности, и вспоминала об этом каждый раз, когда рыдала ночью. А ему стоило дать ей розу, как она расплывалась в счастье, соглашалась на пытки и побои, изнасилования или грубость, потому что такая вот у него любовь. Ложь, это не было любовью. Только она всё равно дрожала при виде Джокера. Сердце — бедное — загоняло ритм, руки могли трястись. Мысли Харли всегда были только о нём. Ночью и днем она воображала себе эти страшные шрамы, дикий смех или яркие зелёные волосы. Харли была святой, она действительно полюбила такого человека, всей душой, искренне. Ни минуты, ни дня, она не могла без него. Без его зелёных глаз и улыбки, без его голоса, даже если он кричит, даже если приказывает облизать себе туфли при каком-нибудь Пингвине или Загадочнике. Харли хотела касаться его белой и горячей кожи, слышать его дыхание, когда он спит, прижимать ухо к сердцу и аккуратно гладить скулы, только чтобы он не узнал. Она бы убила себя или любого, кого он попросит. Даже сидеть где-то за его спиной, находясь рядом, узнавая планы, понимая, какое у него настроение — было лучшим в её жизни. Лучше могло быть лишь тогда, когда он сажал её к себе на колени. Она всегда будто была на начальной стадии тяжелой любви. Она смеялась ему в глаза, своими же плакала каждую ночь. Но того, кого потеряли, уже не ждут. Она закрывает двери, благодарит всех, Харли больше никто не найдёт. * * * — Он не пришёл, — она еле выдавливает из себя эти болючие слова. Джокер предатель, он бросил её, он выбирает другого человека, он всегда выбирает Б э т м е н а. Харли не знает, чем Бэтмен лучше неё, Харли не знает, чем заслужила эту измену. Она была лучшей, даже если подстилкой. Сил жаловаться и объяснять ситуацию у Харли нет, она просто кричит от боли, теряя все силы, она сжимает подушку и бьёт, бьёт, бьёт по ней. Её жизнь закончена. Она больше не хочет ничего, особенно дышать. Какие дела? Какое будущее? Какие люди? Айви остаётся лишь наблюдать за этим. Она абсолютно хладнокровна, ни один мускул на её лице не дрогнул, пока Харли буквально кричала от боли. Но её ненависти и гнева это не отменяет. Харли — её любимый цветок. Памела ненавидит Джокера, она вообще ненавидит людей. Кроме одной, которая корчится от страданий у неё в постели. Кажется, что прострели Джокер ей любую часть тела — было бы не так опасно. * * * — Милая, я принесла тебе завтрак. Чай с жасмином и яблочный пирог. Всё только что с грядки. Памела улыбается нежно, очень красиво. Она была лучшей женщиной, которую видела Харли. Она была просто лучшей. Харли живёт у неё уже месяц, она еле выбирается из кокона страданий. Квинн каждый день скучает за ним, она даже представить себе не может сколько лет нужно потратить, чтобы избавиться от подобной зависимости. Но забота Айви, её нежность и полное отсутствие Джокера помогает справиться. Харли никогда не любила боль, она любила Джокера, поэтому пыталась ею наслаждаться, с ним иначе нельзя. Но Айви даёт другое, и об этом другом мечтал бы каждый. Кроме, возможно, Джокера, но об этом лучше не вспоминать. — Мне очень нравится, спасибо, Айви, — взгляд Харли выражает желание узнать какую-то тайну. Памела никогда не хочет признаваться или говорить об этом. Но ей приходится, иначе Харли не будет покоя. — Наша воровка сказала, что Бэтмен сейчас не занят ИМ. Потому что он занят самой кошкой. Она опасается, что ОН её убьёт. Надеюсь она справится с этим раньше… Харли молчит ещё неделю. Памела решает — больше никаких упоминаний. * * * Памела знает, как Харли можно отвлечь. Она не прикасается к девушке уже очень долго, но в ту ночь что-то меняется. Айви завивает по всей их комнате много-много благоухающих лиан, безопасно устанавливает свечи, осыпает лепестками роз кровать. Чего можно ожидать? Когда Харли заходит в комнату, Айви не медлит. Она обнимает её за талию, прижимает к себе, целует в губы. Арлекина чувствует вкус апельсина у себя во рту. Девушка мгновенно забывает обо всём прочем и отвечает на поцелуй Айви. Памела поднимает её на руки, Харли обнимает девушку ногами, а потом они опускаются на кровать. Айви медленно снимает с Харли одежду, оставляя её нагой. Сама Памела почти всегда ходит обнаженной, поэтому уже через пару секунд две девушки могут прижаться друг другу без ткани, кожа к коже. Айви целует Харли шею, потом нос, потом целует её ключицу. Памела опускается ниже, оставляя дорожку, целует грудь. Памела касается губой соска, потом дотрагивается до него языком, проводит вокруг кончиком, и берёт в рот, легко прикусывая. Харли сразу реагирует, тихо стонет и выгибается. Рукой Памела гладит вторую грудь Харли, сжимает пальцами сосок, трёт его пальцами. Другой рукой Памела сжимает ягодицу Харли, а потом расставляет девушке ноги. Она продолжает сосать сосок, пока длинные пальцы касаются лобка. Харли подаётся вперёд, выгибает спину, шире раздвигает ноги. Памела отпускает сосок, оставляет поцелуи на животе и на пупке, а потом целует Харли между ног. Руками она проводит по бёдрам и бокам Харли, пальцами вновь сжимает соски, пока язык легко прикасается к щели. Харли томно стонет, ещё сильней выгибается в спине. Памела сжимает грудь Харли, сильнее растирает уже набухшие соски, а языком проникает в вагину. Кончиком языка Памела проводит по клитору, а потом целует его, прижимается с силой губами. Она чувствует вкус Харли и то, как девушка потекла. Памела проникает языком во внутрь насколько может, а потом достаёт его и повторяет движение. Харли стонет уже громко, она толкается на встречу Памеле. Девушка снова проникает языком внутрь, а потом облизывает клитор. Айви лижет быстрее, надавливая языком с большей силой. Памела сама изгибается, а потом отрывается от Харли и меняет позу. Она запускает ногу под спину Харли, а другую ногу кладёт Харли на живот. Теперь они прикосаются к промежностям друг друга, и Харли продолжает двигаться. Памела тоже трётся, чувствуя мягкую и горячую плоть Харли, прижатую к своей. Они ускоряют темп, уже не просто трутся друг об друга, а сталкиваются. Харли громко вскрикивает, сжимая одеяло и кончает. Девушка меняет позу, оказываясь над Айви. Она целует её в губы, сплетая их языки, а пальцы опускает между ног девушки. Теперь Харли проникает меж складок двумя пальцами, пропуская их до упора. Она двигает ими внутри, потом ускоряет темп, не прекращая стонов Айви. Харли добавляет третий палец, от чего Памела кричит и прикусывает губу. Харли пальцами сжимает клитор, и Памела кончает, испуская звучный стон. Харли и Айви целуются, продолжая прижиматься друг к другу. Внезапно Памела кладёт Харли на лопатки и начинает облизывать, руками она проходится по всем частям тела, сжимая их, расстирая. Харли чувствует, как что-то плотное и горячее касается её вагины, оно проникает внутрь, и девушка чувствует наполненость. Харли вновь начинает извиваться, расставляет ноги шире, пока Айви протирает её руками и облизывает языком. Внутри неё движется какое-то растение, которым, очевидно, управляет Памела. Харли всё равно, что это такое, её возбуждает то, как глубоко и яростно растение в неё проникает. Харли не может вспомнить такого приятного и глубокого прикосновения ни от одного человека. Разве что кожа Памелы такая же по ощущениям. Харли громко стонет, от чего у Памелы темнеет в глазах, а потом арлекина кончает во второй раз. Они снова целуются, не могут оторваться друг от друга. Харли вспоминает, что раньше такое случалось чаще. Ей нравятся все чувства, которые ей дарит Айви. Рядом с этой девушкой она счастлива и под защитой. Харли хочет, чтобы так было всегда. Это становится её первым днём свободы и покоя от тех, кто раньше причинял ей страдания. Эта любовь оказывается взаимной, а это всё, о чем лишь хочется мечтать.