***
— Очень больно? — поинтересовался андроид, чтобы чем-то занять пассажира и не дать ему уснуть. — Сам то как думаешь? — огрызнулся Лео, поглаживая раненый бок, словно хотел его задобрить, успокоить, — хотя вы же вроде боли не чувствуете. — Физически нет, но психологически и морально — да, — поправил Саймон, плавно ведя автомобиль. К счастью, никого кроме них на дороге не наблюдалось. Человек прищурился, словно что-то прикидывая в голове. — Ты же из этих…как же вас там окрестили … ну те, которые называют себя свободными? Тут сверни налево. Саймон крепче вцепился в руль, не зная, как отвечать, чуть не повернув в противоположную сторону. — Эй, — Манфред младший почувствовал недоверие и возросшее напряжение, — я не сдам копам. Зачем? Я ж не последняя скотина. Тем более, ты мне тут жизнь спасаешь. Не знаю, правда, для чего. Просто будь ты обычным, и не дернулся без приказа. А того, кто мог бы тебе повелеть мне помочь, рядом что — то не заметил. Ты сам решил, так? Андроиду показалось, что эти слова прозвучали с надеждой. Он решил рискнуть, сказав правду. — Да. Я девиант. Удовлетворенная улыбка озарила искаженное болью лицо брюнета. — Почему ты веришь в это? Веришь в то, что мы, машины, можем чувствовать? — полюбопытствовал блондин. Лео невидящим взглядом уставился на дорогу, вспоминая день, перевернувший многое в его жизни. — Я видел это. Видел, как тот, кого я считал обычной пластиковой куклой, плакал, извинялся и действительно боялся за жизнь того, к кому привязался. После одного случая я и стал к вам присматриваться тщательнее. Хотел понять… что-то. Манфред начал уходить в себя, поэтому Саймону пришлось встряхнуть его вопросом о конечном пункте назначения. — К моему отцу, — мужчина потер шею, — только у нас отношения кхм, не очень. Так что … просто так мне помогать не станет. Придется вас познакомить, но не боись, он любит вас, пластиковых. Один такой сыном ему стал. Вместо меня. Лео старался изложить это равнодушным тоном, но андроид почувствовал горечь и сожаление, а так же недовольство таким положением дел. — ДЕРЕВО! Кажется, Саймон слишком глубоко погрузился в анализ и отвлекся от дороги. Машину тряхнуло от резкого поворота. — Не картошку же везешь, — прохрипел Манфред, схватившись за ручку двери для удержания равновесия. — Прости, — виновато отозвался Саймон, кинув сочувственный взгляд. — После большого камня направо, — сдавленно пробормотал Лео, восстанавливая дыхание, — там особняк будет. — Приехали, — с облегчением выдохнул Манфред, с удовольствием выбираясь из машины, — поздравляю, мы даже остались живы.Глава 1. Что объединяет человека и андроида? Их обоих могут ранить.
7 октября 2018 г. в 23:26
Раненый андроид медленно передвигался по темному переулку. Саймон считал, что выбраться живым с телебашни — самое настоящее чудо, посланное rА9. Однако просто покинуть здание, и при этом не попасться никому на глаза было только полдела. Конечная цель — вернуться на Иерихон.
Саймон ощущал себя по человечески усталым. Ему хотелось никуда не двигаться, а просто спрятаться, чтобы переждать эту начавшуюся войну. Но, естественно, он бы никогда так не поступил. Казалось, далеко позади остались те спокойные времена, когда Иерехон не выступал источником активных действий за права и свободы андроидов, а являлся обителью тишины и спокойствия. Хотя, правильно ли, просто продолжить существовать вот так, во тьме, ожидания своего конца? Блондин не был уверен, что знает правильный ответ. Как бы там ни было, он без колебаний принял участие во всем, что придумывал новый лидер, несмотря на то, что некоторые предложения казались, откровенно говоря, безумными. Следование планам, в конечном счете, привело его к пребыванию в поврежденном состоянии в каком-то удаленном квартале Детройта.
Блондин не так часто испытывал человеческие эмоции, но сейчас явно чувствовал обиду на Норт, которая так хладнокровно предлагала Маркусу его убить ради «общего блага». Конечно, если бы понадобилось, Саймон нераздумывая пожертвовал собой, для защиты товарищей. Но сама ситуация, где его в начале «пощадили», а потом просто поставили перед фактом «мы уходим, а ты остаешься» болезненно скребла то, что у людей называют душой.
Вдруг, чуткий слуховой процессор уловил какие — то стоны. Рука легла на пистолет, всё ещё находившийся при андроиде. Источником звука оказался молодой мужчина, прислонившийся спиной к стене. Тяжело дыша, он прижимал руку к своему боку. Саймон, подкравшись поближе, увидел кровь. Вывод очевиден: человек ранен и, кажется, не в состоянии оказать себе хоть какую-либо помощь, а если ничего не предпринимать, то шанс выжить в такую метель стремительно уменьшается. Умрет или от заражения или от потери крови.
Саймона создавали, как семейного андроида. Поэтому, как лечить бытовые травмы и оказывать медицинскую помощь, было записано в его программе. Но вот вопрос, а стоит ли вообще помогать? Блондин и так уже пострадал от людей, и пытаться спасти жизнь ещё одного представителя агрессивного вида, возможно, не стоило. В конечном итоге, жалость взяла в Саймоне вверх над обидой после того, как человек немного прополз по асфальту, а затем, напоровшись на стекло, снова приснился к стене, зашипев от бессилия и злости.
Андроид присел на корточки.
— Я помогу, — лаконично сообщил он, осторожно, но уверенным жестом перекладывая пострадавшего на бок.
Первым делом определив вид кровотечения (к счастью, наименее опасный) Саймон вырвал у лежащего бутылку пива, вылил на платок, найденный в кармане раненого, с целью продезинфицировать рану.
— Ты…какого черта ты делаешь? — лежащий явно не ожидал вторжения в его страдания.
Андроид оторвал часть футболки своего «пациента».
— Я думал, это очевидно, — сухо отозвался Саймон, не прерывая своего занятия, — перевязываю вам рану. Готово, но мера временная, вам надо в больницу, — заключил андроид, протягивая руку для помощи.
— Нет, не надо мне никуда, — вот теперь спасаемый занервничал, даже запаниковал.
Блондин удивленно моргнул. По логике, люди наоборот, должны стремиться туда, где им помогут. А не реагировать так, словно ему в лицо целится дуло пистолета. То ещё ощущение, горько усмехнулся про себя андроид, понимая, почему именно такое сравнение пришло на ум. Человек перед ним лихорадочно искал лазейки.
— Я запрещаю тебе вести меня!
Видимо, разглядел диод и форму на Саймоне, выдавших в нем андроида.
— Я не подчиняясь приказам, — холодно проинформировал PL600, не планировавший бороться с упрямым представителем человеческого рода. Не хочет, не надо. Система оповестила, что ему стало хуже. Он покачнулся. На несколько секунд картина потеряла четкость. Диод тревожно замигал с желтого на красный.
Человек затих, заметив, что с его новым знакомым не все гладко.
— Эй, а сам то ты тоже … — мужчина замялся, подбирая слово, — поврежден.
Если бы Саймон являлся человеком, то непременно закатил глаза со словами «да что ты говоришь?»
Капли крови и тириума украсили снег вокруг них. В этом было нечто завораживающее и отталкивающее. Раненый что-то проанализировал в голове, придя к какому-то решению.
— Слушай, я знаю дом, где есть та голубая штука, которая вам типа кровь заменяет, надо?
Блондин мысленно задался вопросом, а стоит ли вообще доверять первому встречному? Но рассудил, что вариантов у него немного. Поэтому, решил согласиться на помощь.
— Да.
Человек поднялся при помощи Саймона и, не отряхиваясь, пошел вперед, поддерживаемый андроидом. Хотя по сути они помогали друг другу.
— Машина у меня за углом, — объяснил брюнет, приглашающее махнув рукой куда-то в сторону.
— Разве вы можете водить в таком состоянии? — с сомнением спросил блодин, тем не менее продолжая шагать в заданном направлении, потому идея оставаться здесь, когда есть альтернатива, его совсем не прельщала.
— Руки и ноги целы, — отрезал мужчина, — не рассыплюсь.
Однако желание что — то сделать и реальная возможность — это далеко не одно и тоже.
— Всё же, я сам поведу, решительно сказал Саймон, заметив, как скорчился человек от очередной волны боли, не успев сесть на водительское сидение, — вы говорите, куда ехать. Можете рассказать что-нибудь. Спать сейчас вам нельзя.
— Черт с тобой, — бросил брюнет, тихо ругнувшись, устраиваясь на сидении, — как звать то тебя, пластиковый?
— Саймон, — у андроида не было сил оскорбляться на пренебрежительное обращение.
— Я Лео, — почти дружелюбно отозвался спасенный, — здесь прямо до поворота.