***
Работать было не просто. Хотя руки помнили, что и как следует делать. Несмотря на заверения Саймона о том, что он не чувствует боли, Лео поминутно спрашивал его об ощущениях. Андроид направлял действия человека, указывая на провода, требующие особого внимания. После почти трехчасовой работы Лео довольно утирал выступивший пот со лба. — Ну что теперь скажет твоя система? — поинтересовался мужчина, сев на стол, в ожидании смотря на Саймона, вновь запустившего диагностику. — Последствия повреждений устранены на 99%, — отчитался андроид после нескольких томительных секунд, - этого более чем достаточно. — Да ты не верил в меня! — Возмутился Лео, — по тону слышу! Саймон виновато посмотрел в ответ. В андроидах не заложено понятие «веры», как таковое, но он и правда не думал, что у его случайного знакомого есть довольно неплохие навыки работы с поврежденными машинами. — Неважно, — махнул рукой Лео, — не ты первый, и не ты последний. Никто в меня не верит. Я привык, — он с остервенением схватил паяльный аппарат, с намерением возвратить его на место. Агрегат никак не хотел стоять ровно на краю старой книжной полки, чем выводил уязвленного Манфреда из себя. Саймон поднялся с места, подойдя к начинающему психовать человеку. Успел как раз к моменту, когда с верхней части полки свалился достаточно тяжелый альбом, ударив вместо Лео андроида, прижавшего Манфреда к себе для защиты. — С-спасибо, — ошарашено пробормотал мужчина, неосознанно прижавшись в ответ к спасшему его PL 600, чувствуя себя довольно комфортно. Обычно он находился в состоянии тревоги, раздражения или ложной эйфории, вызванной красным льдом, редко испытывая действительно положительные эмоции. — Я удивился не потому, что у тебя получилось всё задуманное, — перешел Саймон в мягкое наступление, — а тому, что ты тратишь на меня свои силы и время. Лео неловко завозился, нехотя отстраняясь. — Если бы не ты, то свои «силы и время» я тратил на том свете. Так что расслабься и получай удовольствие. В данном случае, помощь, — этой попыткой пошутить Манфред надеялся скрыть собственное замешательство. Взгляд случайно упал на открывшуюся после падения страницу альбома. — Это мама с отцом, — сообщил Лео, присев на корточки, — они на фоне картины, посвященной ей. Мама, возможно, и хороший человек, но вот мать из неё вышла неудачная. Своё восхищение моим отцом она пыталась воспитывать и во мне. Говорила, как же мне повезло родиться сыном такого г-е-н-и-а-л-ь-н-о-г-о художника. Лео знал свою маму, Филлис Браун, как женщину, безумно фанатеющую от живописи, тратящей кучу денег на произведения искусства, желающую не только владеть, но и самой вдохновлять художников на великие творения, что неплохо получилось с взошедшей тогда звездой — Карлом Манфредом. Лео помнил, как однажды он случайно уронил одну из них, когда заигрался. Тогда ему крепко досталось, кроме этого, в наказание, он просидел взаперти в холодном подвале дома почти целый день, где, к слову, мисс Браун никогда не хранила свои драгоценные картины. Лео составил в голове образ отца только по восторженным описаниям матери и не мог взять в толк, почему какие-то цветные картинки его родителю дороже собственной семьи. Лео со злостью думает о том дне, когда его жизнь окончательно пошла под откос. В день, когда ему исполнился двадцать один год, Филлис объявила, что улетает за границу с новым увлечением — французским художником. Не удивительно. В свои 46 лет она по прежнему вызывала восхищение у мужского пола. Таким образом, брошенный собственной матерью и, по факту, не нужный собственному отцу, Лео начал искать свои пути за глушения внутренних переживаний. Всё это Манфред почему — то выкладывал внимательно слушавшему его Саймону. Иллюстрируя иногда свой рассказ фотографиями. — Я что — то увлекся, — сын художника захлопнул альбом, поднимая тучу пыли, при этом, сам же и закашлялся, — мы тут уже давно торчим. А поскольку некоторые здесь из плоти и крови, то предлагаю переместиться к чему - то более съедобному.Глава 3. Что общего у человека и андроида? Умение быть благодарным.
8 ноября 2018 г. в 00:12
На следующее утро Лео проснулся с давно забытым чувством — умиротворением. Настроение, против обыкновения, было прекрасным, голова ясная. Манфред мог поклясться чем угодно, что засыпал он в другом положении. И уж точно не под пушистым, мягким одеялом, на подушке с каким — то приятным сладким запахом. В его собственной квартире можно было укрыться только тонким пледом, давно потерявшим свой первозданный вид, пропахший, как и всё остальное в доме, сыростью, алкоголем и безысходностью.
Саймона рядом не оказалось, но обстановка вокруг говорила, что вчерашние события не приснились. Сонно потирая глаза, Манфред вышел из комнаты. В конце коридора он увидел Саймона, тот о чем — то говорил с Карлом, но быстро кивнул и исчез с поля зрения.
— Доброе утро, — поприветствовал Лео отца, неловко сложив руки в карманы.
Пожилой художник кивнул.
— Исаак везет меня на дневной стационар. Мне предложили экспериментальное лечение. Им нужны подопытные, я и согласился, — сообщил Карл, — Саймон на кухне, продукты в вашем распоряжении. Мы вернемся ближе к вечеру.
Не зная, как реагировать на такое внезапное благосклонное отношение, Лео только кивнул, помогая развернуть инвалидное кресло по направлению к входной двери.
— Спасибо, — Лео редко благодарил, но здесь чувствовал, что это будет правильно.
— За что? — Карл внимательно посмотрел на сына, словно пытаясь заглянуть куда — то глубоко в душу.
— За то, что не выгнал вчера, за помощь Саймону, — Лео развел руками, — я ожидал иного развития событий.
Карл только добродушно усмехнулся, никак не прокомментировав ответ. А затем, в сопровождении Исаака, покинул дом.
Манфред младший выдохнул, обводя взглядом окружающее пространство, все ещё не до конца веря, что он находится в доме отца
С кухни начал доноситься приятный аромат, и голодный человек направился на его неслышимый, но ощутимый зов. Там обнаружился андроид, переодетый в светло — голубую рубашку из гардероба Карла, заместо пыльной и порванной куртки работника башни Стрэтфорд. Он занимался расставлением тарелок с едой к завтраку. Так появилась чашка с кашей на молоке, блюдце с порезанными яблоками, розетка с орехами и вазочка с очищенными плодами граната. В кружке дымился травяной отвар.
— Это все тебе нужно для восстановления потерянной крови, — объяснил Саймон опешившему мужчине, который только смог с немым вопросом указать пальцем на всё, что находилось на кухонном столе.
— Спасибо, — поблагодарил Манфред, отметив про себя, что такими темпами он побьет рекорд по произнесению этого слова за день. Что было и не удивительно, для него редко кто что-то делал, — когда ты все успел?
Приветливо скрипнул отодвинутый человеком стул, звякнули столовые приборы.
— Такие андроиды как я, созданные для домашней работы, снабжены навыками быстрого приготовления пищи, — отрапортовал PL 600, присаживаясь на соседний от сына художника стул. Саймон, конечно, не обманывал. Умение готовить со скоростью, превышающую человеческую в нем и правда были. Только если раньше ему приказывали, то здесь он действительно хотел как — то отблагодарить приютившего его человека. Хотя бы полезным завтраком.
— Ясно, — глубокомысленно протянул брюнет, наслаждаясь горячей домашней едой. Себе он редко готовил. Обходился тем перекусом, на что хватало денег. К тому же, красный лед способствовал отсутствию аппетита, — ты как сам вообще? Все хорошо, раз так резво работаешь?
— Диагностика показала, что системы работают на 66% отозвался Саймон, занимаясь созерцанием окружающего пространства. Диод отливал спокойно — голубым цветом, лишь на секунду мигнув желтым.
— А что с остальными 34? — ни великим математиком, ни специалистом по андроидам Лео не был, но по его меркам — звучало не слишком хорошо.
— Повреждение в груди вызвало определенную дестабилизацию, а также вывело из строя некоторые функции, например, систему охлаждения биокомпонентов, что отражается на общем состоянии. Кроме этого, я не могу извлечь пули, что также мешает регенерации, - будничным тоном продолжал докладывать PL 600. Казалось, это его совершенно не беспокоило.
— Негативные последствия? Какие? — в тон андроиду, по-деловому спросил Лео, чувствуя, как от обилия терминов начинает закипать мозг.
— При определенном нагреве окружающей среды или слишком активных движений мое тело рискует перегреться, что приведет к новым повреждениям.
— Лажово, — пробормотал Манфред, задумчиво поедая яблоко, прикидывая что — то в уме.
Саймон чувствовал себя слишком уютно, слишком расслабленно, чтобы пытаться считать чужие намерения, а потому просто водил взглядом по богатому на детали интерьеру.
— Пошли, — велел Лео, поднимаясь со стула, пожалуй, чересчур поспешно.
— И куда же? — полюбопытствовать PL 600, покорно следуя за человеком в подвальное помещение, где, судя по слоям пыли, давно не ступала ни нога человека, ни андроида.
Манфред копался в каких — то ящиках в глубине комнаты, а затем, явно довольный находкой, поставил на стол довольно древний, с точки зрения современных навороченных технологий, паяльный аппарат.
— Отец не захотел расставаться со многими старыми вещами. Они напоминают ему молодость. Здесь много чего полезного. Нам этого агрегата будет достаточно. По крайней мере, я в это верю, — вдохновенно заверил сын художника, жестом велев андроиду сесть.
— Не хочу подвергать твои таланты сомнению, но ты уверен, что справишься? — настороженно поинтересовался Саймон, смахивая пыль со стула, присаживаясь на него.
— Я в школе в кружок экспериментальной механики ходил, — фыркнул Лео, — что - то умею. Даже больше. Теперь мне нужен открытый доступ к дыре твоей.
Андроид расстегнул рубашку, открывая поврежденную грудную пластину, ожидая дальнейших указаний.
— Так, — Манфред замялся, окинув взглядом «пациента», — а ты можешь частично стать того белого цвета? А то у меня будет диссонанс в голове, словно человека препарирую.
— Конечно, — блондин дотронулся до диода, деактивируя кожу, — я понимаю.
— Не подумай чего, просто сила привычки, — извинился Лео, закатывая рукава пиджака, — ну, поехали.