16 октября 2009 года.
Пьер сидит на полу, облокотившись о кровать Шарля, с джойстиком в руках. Он сильно проигрывает, и возможно это потому что он не совсем сосредоточен на игре. – Ты ужасно играешь, – подтрунивает над ним Шарль, смеясь и толкая его своим плечом. – Я пытаюсь, – отвечает Пьер. Ложь, ведь его мысли сосредоточены не на том, что происходит на экране. – Неправда, ты какой-то рассеянный, – заключает Шарль, откладывает свой джойстик и подползает к экрану телевизора, чтобы выключить его. Он опускается рядом с Пьером. Какое-то время они молчат, пока Пьер не подтягивает ноги к груди, крепко обхватывая их руками, и не опускает голову на колени. – Что случилось? Ты очень тихий. Это правда. На мгновение Пьер сомневается, взвешивая свои слова, прежде чем ответить (и это совсем не в его стиле). «Прежде чем что-то сказать, Пьер, старайся представить свои слова на бумаге, и только потом их озвучивай», – вспоминаются ему слова мамы в моменты, когда он начинает тараторить, спотыкаясь о собственные слова. Он медленно выдыхает и думает о том, как близко сейчас Шарль, настолько, что он может слышать его тихое дыхание. – У меня никогда не было девушки, – наконец выдаёт он просто потому, что это первая вещь, которая приходит ему в голову. Шарль вопросительно поднимает бровь. – И это то, что тебя сейчас волнует? Пьер, тебе тринадцать, у тебя ещё всё впереди! – Не совсем, – качает головой Пьер. – Я не понимаю… Я сам себя не понимаю. – А если девушки у меня не будет? Его руки слегка трясутся, а во рту внезапно пересыхает. – В смысле… в смысле, если у тебя будет… парень? Пьер застывает, будто значимость этого открытия вдруг обрушилась на него. Но в то же время он всё ещё не может до конца осознать это, и его мысли разбегаются. – Ты так признаёшься мне в том, что ты гей? – осторожно интересуется у него Шарль, заставляя Пьера в панике взглянуть на него. – У меня нет с этим проблем, если что, – продолжает Шарль, неловко сглатывая и почёсывая затылок. – Нет! – громко восклицает Пьер, слегка пугая этим Шарля. – Извини, я… я не… я не гей. – Я не знаю, кто я. – Мне нравятся девчонки, – выдавливает он и чувствует, как краснеет, – просто… я думаю, я бы хотел попробовать и с... – неловко продолжает он, разглядывая свои босые ступни на ковре. – И с парнем. – заканчивает за него Шарль. Между ними снова повисает тишина, но на этот раз это комфортное и успокаивающее чувство. – Я понимаю. Шарль встаёт со своего места, какое-то время возвышаясь над Пьером, и протягивает ему руку. Пьер нерешительно рассматривает протянутую ладонь, затем переводит взгляд на лицо своего друга. – Пойдём на улицу, тебе нужно выбросить всё из головы, – говорит он, и это заставляет Пьера наконец взять протянутую руку, переплетая их пальцы. Пусть совсем чуть-чуть, но он чувствует себя легче.***
Они сбегают по лестнице вниз, через пропитанную сладким запахом свежей выпечки гостиную, под крик мамы Шарля о том, чтобы они вернулись домой до заката. В гараже каждый берёт по велосипеду (Шарль – свой, а Пьер – его брата, Лоренцо) и выезжает на дорогу, шурша колёсами по гравию. Дорога перед ними усыпана опавшими листьями различных оттенков, через голые ветви деревьев виднеется чистое осеннее небо. Хоть ветра нет, но на улице уже достаточно прохладно. Вокруг слышны только редкие крики птиц да похрустывание маленьких веточек под колёсами их велосипедов. Пьеру нравится, как осенний воздух холодит его открытые лодыжки, как ветер на скорости треплет его волосы и как его ладони, сжимающие руль, слегка онемели. Шарль немного замедляется, чтобы быть с ним на одном уровне. Он всегда оказывается быстрее Пьера. – Здесь недалеко, – запыхавшись, произносит Шарль и указывает куда-то вперёд. Пьер кивает и тяжело выдыхает. – Ты медленный! – подшучивает над ним Шарль, но всё же снова замедляется. – Стареешь? Пьер закатывает глаза. – О, спасибо, Шарль, а то я не знаю. Как насчёт мы слезем с великов и пройдёмся пешком, раз уж мои ноги длиннее и я точно смогу тебя обогнать? – едва сдерживает смех Пьер. – Мне не нужны глупые машины, только врождённая скорость, Шарлито! – Ненавижу тебя, - качает головой Шарль. – Не правда. – Уверен? Теперь Шарль направляет свой велосипед в горку, и Пьер только сейчас замечает, как горят его щёки на холоде. Лёгкий румянец на фоне чистого неба и успокаивающий лёд его глаз. Пьер чувствует, что сам краснеет, и спешит отвести взгляд, но всё же продолжает искоса наблюдать за Шарлем. – Наперегонки? – вдруг спрашивает он. Шарль фыркает, его отросшие выгоревшие волосы щекочут ему лицо. – На великах? Ты проиграешь, и ты это знаешь, – слегка улыбается он, прикладывая больше силы на педали, когда начинает приближаться к вершине холма. – Стартуем! – кричит Пьер, убирая ногу с тормозов, и мчится под горку. – Так не честно! – слышит позади себя Пьер вместе с чертыханиями, пока он сам летит вперёд, задевая по пути все ветки и предвкушая приключения.***
Нужно ли говорить, что Шарль всё равно его опережает? Пьер слезает с велосипеда и, опираясь руками о колени, пытается восстановить дыхание. – Как ты это делаешь? – еле выговаривает он. Шарль смеётся, запрокинув голову. – Только врождённая скорость, Пье. Пьер с улыбкой толкает его в плечо. Вокруг заметно потемнело и похолодало с тех пор, как они вышли из дома. – Куда мы вообще идем? – спрашивает Пьер, когда они решили бросить велосипеды, и теперь стали взбираться наверх через заросшую и совсем непроходимую часть горного массива. – Об этом месте никто больше не знает, – отстранённо отвечает Шарль и крепко хватается за надёжно выглядящий уступ. – И это сюрприз, – и оглядывается вниз, на Пьера, который пытается за ним поспевать. – Сюрпризы… – бормочет Пьер. Шарль уже наверху и подсказывает ему, куда лучше поставить ногу или руку. Когда Пьер уже достаточно близко, тот протягивает ему руку и с силой тянет на себя. – Ты так растолстел с последнего раза, когда мы виделись! – ворчит он, пока Пьер пытается отдышаться, развалившись на влажной траве. – Это было неделю назад, задница, – Пьер показушно вытягивается. – Видишь, это мускулы, а ты – тощая задница. – Эта тощая задница только что сделала тебя на великах и в гору, – парирует Шарль. – Как ты узнал об этом месте? – переводит тему Пьер, приподнимаясь на локтях. – Когда-то Жулио приводил меня сюда, никто больше не знает о нём. Я прихожу сюда время от времени. – Что мы здесь делаем? – интересуется Пьер. Шарль неподвижно сидит возле него, свесив ноги с обрыва. Здесь не так уж высоко, метров пять, но падать всё равно было бы больно. Прежде чем Пьер успевает добавить что-то ещё, Шарль склоняется к нему и прислоняет палец к его губам, прося помолчать. – Просто смотри, – шепчет он. Их тела слегка соприкасаются, ладони всего в паре сантиметров друг от друга. Пьер смыкает губы, и палец Шарля сразу исчезает, а сам он обращает свой взгляд на горизонт – тёмную линию леса вдали, где ветви деревьев робко касаются неба и где множество цветов сливаются в единое целое. Пьер решает молчать и придвигается ещё ближе, как бы говоря: я доверяю тебе. Перед ними открывается потрясающей красоты вид: огненный закат плавно переходит на кроны деревьев, словно охватывая их своим пламенем ярких оттенков. У Пьера захватывает дыхание. Всего на мгновение он переводит взгляд на Шарля, который поглядывает на него краем глаза. Он будто подсвечен изнутри этим закатом, свет мягко обрамляет черты его лица и подчеркивает красоту его добрых глаз. Он придвигает руку, пока кончики их пальцев не соприкасаются, и возможно это совершенно ничего не значит, но прямо сейчас для Пьера это – целый мир. Ему приходится прикусить язык, чтобы сдержать себя. Небольшой порыв ветра треплет их волосы, и Пьер вдруг думает: это то, что мне всегда было нужно, Господи, это всё, что мне нужно. Он думает, что готов променять всё, что угодно, лишь бы этот момент длился вечность. Это мягкое свечение воздуха, огненно-красная в закатных лучах природа и запах надежды, витающий в воздухе и наполняющий его лёгкие. – Я никогда не целовался, – нарушает тишину Шарль, и Пьер переводит на него взгляд. Шарль опускает голову, как будто устыдившись своих слов. Я поцелую тебя. Я точно сделаю это, если только ты не против. Если только ты попросишь, я… – хочет сказать он, но он останавливает себя, вместо этого стараясь обдумать свои дальнейшие слова, как учила его мама. – Для тебя это важно? – находится Пьер. Шарль всё ещё старательно отводит глаза и с большим интересом рассматривает свои потрёпанные джинсы. – Что если однажды всё дойдёт до этого, и я облажаюсь? Я ведь понятия не имею, что нужно делать… – Хочешь, я научу тебя? – быстро предлагает Пьер. Я что, правда сказал это вслух? О чём ты вообще думал, Пьер? Шарль быстро вскидывает голову, встречаясь с ним испуганным взглядом. – Т-ты что? Сердце Пьера стучит как безумное и, кажется, готово выпрыгнуть из груди, но уже поздно идти на попятную. – Я могу тебя научить, – повторяет он с большей уверенностью. – Но ты тоже не умеешь целоваться! – смеётся Шарль, на что Пьер лишь пожимает плечами. – Зато мы оба будем знать, что нужно делать. Улыбка Шарля дрожит, а глаза в мгновение перемещаются на губы его лучшего друга, снова возвращаясь к глазам и ещё раз к губам, словно он действительно обдумывает эту идею. Пьер поворачивается к нему всем телом, скрещивая ноги. – Вот так, – произносит он, аккуратно обхватывая ладони Шарля своими и направляя их себе на талию. – Твои руки должны быть здесь, – комментирует свои действия Пьер. Даже сквозь ткань он чувствует ледяные пальцы Шарля. Свои руки Пьер кладёт ему на плечи. – А мои здесь. В глазах Шарля нет ни капли застенчивости или страха, только любопытство. – Что мне делать? – тихо спрашивает он. Я не знаю. – Просто закрой глаза, – отвечает Пьер с куда большей уверенностью, чем чувствует, кончиками пальцев играя с волосами на его затылке. – И представь того, кто делает тебя счастливым. Я буду представлять тебя. На самом деле, Пьер сам боится. Шарль послушно зажмуривается. Его ресницы откидывают дрожащие тени на бледную кожу, сейчас окрашенную всеми цветами заката. Его губы изогнуты в улыбке. Первая попытка выходит слишком быстрой, всего лишь прикосновение губ к губам, но Пьер почти чувствует вкус радости. Шарль немного отклоняется, и Пьер хватает его за запястье, чтобы тот не упал с обрыва. Твоя мать убьёт меня, если ты погибнешь. Шарль замирает, убирая одну из рук с его талии и касаясь своих губ. Внутри Пьер весь сжимается от страха. – Если было пло... – Сделай это снова, – перебивает его Шарль, наклоняясь ещё ближе, – пожалуйста. – Я был так хорош? – предпринимает попытку пошутить Пьер, но тут же бросает это занятие и снова притягивает Шарля к себе, зарываясь пальцами в короткие волосы на затылке. На этот раз Пьер не торопится, исследуя его губы своими губами, пока Шарль не приоткрывает рот, вздыхая. Его пальцы сжимают футболку Пьера, притягивая того к себе так сильно, как будто они находятся в море во время шторма, и Пьер – единственное его спасение, как будто от того, насколько сильно он держится, зависит его, Шарля, жизнь. Это сравнение пролетает в голове Пьера за секунду, но оно напоминает ему о том, как важно растворяться в таких моментах и ценить их. Когда они наконец отстраняются друг от друга, и Пьер может рассмотреть раскрасневшееся и такое идеальное лицо своего лучшего друга, он точно знает одну вещь. Я с тобой до самого конца. – С днём рождения, Шарль. И Пьер уверен, что улыбка, озаряющая лицо его друга, – самая прекрасная вещь во всём мире. Когда Шарль поднимается, отряхивая руки и одежду от грязи, ему становится заметно холоднее сидеть на земле, освещаемой последними лучами заходящего солнца. – Наверное, мама уже начала волноваться, - произносит Шарль и начинает спускаться. Пьер какое-то время медлит перед тем как последовать за ним.***
Весь обратный путь его не покидают мысли о том, что произошло (в большей степени о том, что он теперь должен сказать). Он снова вспоминает, что мама когда-либо советовала ему говорить. «Мне было приятно». Нет, ну мы же не об ужине говорим. «Это было потрясающе». Тоже не подходит, он ведь не гонку Формулы-1 выиграл, в самом деле. «Тебе понравилось?» А если окажется, что ему не понравилось? Мне правда хочется это знать? Он продолжает спор с самим собой, разглядывая спину идущего впереди Шарля. Уже у дома, когда они закатываюсь велосипеды обратно в гараж и Пьер уже готов зайти внутрь, Шарль останавливает его, хватая за руку. – Пьер, подожди… Он оборачивается, но Шарль так и не отпускает его запястье. – Да? – Мне было приятно, – несмело начинает Шарль. Видишь, нужно было сказать это первым. – В смысле, поцелуй. Это было приятно. – Да, это было…. приятно, – не находит лучшего ответа Пьер. – Наверное, я просто хочу сказать спасибо? – больше как вопрос продолжает Шарль, заметно нервничая. – Тебе не обязательно благодарить меня за это. – Я знаю. Ты очень хороший друг. Пьер застывает. Друг. Слабая улыбка касается его губ. – Всё для тебя, Шарль. Он ещё стоит здесь, совершенно потерянный и разбитый, когда Шарль начинает подниматься по лестнице. Лоренцо и Жюль уже ждут их в дверях. – Где это вы были? – спрашивает Лоренцо, заходя вместе с ними в дом. – Мы вас ждали. Шарль бросает на него нервный взгляд и кусает губы. – Да так, – берёт ситуацию в свои руки Пьер, – нигде. Жюль фыркает и треплет Шарля по волосам. – Маленькие врунишки.***
После праздничного ужина Пьер устало забирается на отведённую ему половину кровати, чувствуя себя сонно и лениво. Шарль всё ещё старается держать глаза открытыми и пытается устроиться поудобнее. – Спокойной ночи, – сонно бормочет Пьер. – Ночи, – отвечает Шарль, прежде чем уснуть, и не знает, что Пьер наблюдает за ним. Как ему хочется протянуть руку и аккуратно убрать с лица эти непослушные прядки волос, но он этого не делает. Друзья, думает Пьер и спешит отвернуться к стене. Может быть, это к лучшему, утешает он себя, потому что мне не хватит и вечности с ним. Засыпая, Пьер всё ещё чувствует лёгкое прикосновение на своих губах.