Magic Tea

      Знаете это чувство, когда хочешь жить, как раньше, а оно не получается, не получается. Потому что в один момент все перевернулось с ног на голову. Даже когда ты сам это еще не признаешь, когда наотрез, категорически отказываешься принимать то, что уже очень прочно сидит внутри. Каждое утро Хосок просыпался, смотрел в зеркало, умывал лицо, чистил зубы. А привкус на губах, кажется, остался там навсегда. Хуже всего, что он не знал, что это все значило. Куда дальше? Две недели ребята делали вид, будто все нормально. Привет, пока. Ничего лишнего. Никаких пристальных взглядов. Тот случай, когда маленькая искорка могла разжечь такой пожар, что даже самый сильный ливень не смог бы ее погасить.       Чон вел себя как обычно. Утром кофе, универ, пара. Одинокие прогулки с наушниками. Чимин же просто закодировал все, что касалось того брюнета с улыбкой солнца. Он уделял время только себе, парам и Тэхёну, который, в свою очередь, не мог не замечать происходящего. Как хорошо, что они были друг у друга. Как хорошо, что тогда Пак таки вступился за вишнево-блондинистого парня.       Джин тоже был не слепой. Но он знал, что дружеские беседы Хоби не помогут. Они никогда не помогали, а парень никогда их и не просил. Эти двое с горем пополам замяли свои претензии, потому что и один, и второй понимал — сейчас не время. Староста был занят в сенате, Сону на работе, а Хосок занимался только самокопанием. Правда это были не самые большие его проблемы. Потому что была одна, ходячая, надоедливая, хорошо танцующая проблемище.       Конец месяца уже был на носу, формирование факультативов нужно было завершить. Чимин очень хотел танцевать, но идти в команду к Чонгуку? Нет, спасибо. Здесь возникало много вопросов. Тэхён также был решительно настроен, потому оставлять танцы упорно не собирался. У них оставалася последняя неделя перед тем, как окончательно определиться. Ребята решили пойти за советом к Намджуну, когда они подходили к кабинету, двери которого были немного приоткрыты, услышали знакомый голос. — Намджун-Хён, я буду подавать список команды в пятницу. Мне нужно еще время, — друзья знали, чей голос только что услышали. Никто иной, как капитан танцоров. — Чонгук, не тянул бы так. Ваша команда вполне укомплектована. — В ней произойдут изменения. Есть некоторые студенты, которые не могут выполнять свои функции. — Ты сейчас о Хосоке? — Не только. Но он тоже. Мне не нужны в команде недееспособные бывшие капитаны. — Чего ты так нервничаешь? Возможно, потому, что пытаешься нарушить ваш договор? — Намджун встал со своего мягкого кресла, обошел стол и оперся на угол, прямо перед Гуком. — Наш с ним договор — только наше дело. Условия изменились. Он их не выполняет. И знает, что за этим последует. — Что тебе нужно? Не скажешь ты — я узнаю сам. Ты знаешь, я могу. Но будет хуже, — брови куратора нахмурились, а суровый тон вызывал гусиную кожу. — Ты же знаешь, он вполне может вернуться в команду полноценно. Никакой травмы, кроме психологической, у него нет. Но он наотрез отказывается даже заикаться об этом. Зимние соревнования через два месяца. Мне нужны настоящие профессионалы. Или он танцует с нами, или приводит на место кого-то другого. Иначе никакого факультатива. К сожалению, его гордость не позволяет ему сделать ни одного, ни другого. — Это грязные игры, Гук. Не по-дружески получается. — Он не смог выиграть. Это должен сделать я. И я смогу. С Хосоком или без него. Но он должен платить за свое место в команде. Не хочет — вылетит. — Кого ты хочешь вместо Хоби? — Пак Чимина. Ты уже знаешь о нем все, верно? — Чонгук встал и ехидно улыбнулся. От услышанного разговора глаза у Пака и Тэхёна округлились до размеров орбиты. Сероволосый схватил друга за руку и оттащил в мужской туалет от греха подальше. Вот что этот мудак хотел от Хосока. — На кону стоит его стипендия. А он ничего не делает. Просто смотрит со стороны, как она уплывает из его рук. — Чимин был удивлен, почему брюнет просто опустил руки. — Это история, в которой целая куча пробелов. Поговори с ним. И как можно быстрее. — Ты прав ТэТэ, но говорить я буду не с ним. Я знаю таких, как он. Скорее сдохнет, чем что-то расскажет. — Джин? — Джин.       Время было именно идти на пары, ребята разошлись и помчались в свои аудитории. Чимин зашел едва не последним, занял свое привычное место возле Хоби и старосты. Старая профессорша раздала листочки для каких-то непонятных никому тестов. Неизвестно, как там все остальные, но ни Хосок, ни Чима не могли толком сосредоточиться на той писанине. Первый не спал уже дня три. Он не забыл об ультиматуме, который ему поставили еще на первой неделе обучения.       Он просто снова чувствовал себя совершенно беспомощным. Не знал, как ему выкрутиться. Создавалось впечатление, будто он действительно ждет чуда с неба. А другой до сих пор прокручивал в голове тот подслушанный диалог в кабинете Намджуна. Потыкав крестиков чуть ли не на угад, группа сдала работы и быстренько разбежалась кто куда. Однако тот же разговор откладывать было некуда. Чимин попросил остаться Джина на минутку, Сону и Хоби недоверчиво опрокинули их взглядами, но все-таки убрались из кабинета. — Что ты хотел, Пак? Я немного спешу. — Почему Хосок ушел из команды? — новенький решил не тянуть кота за хвост и сразу выпалил самое главное. — Это не приятная история, и не думаю, что он хотел бы, чтобы я трепался о ней всем на свете. — Джин, к одному месту, какая это там история. Когда в эти ваши разборки втягивают меня — мне это не нравится. — Какие еще разборки? Ты о чем? — О Чонгуке, его капитанстве, шантаже и условиях «договора». — Ты знаешь? Откуда? — Джин понял, что разговор затягивается и сбросил рюкзак с плеч. — Какая, к черту, разница? Что у вас тут происходит? Рассказывай. — Послушай, мне здесь хватает скрытных друзей. Все, что тебе нужно знать, то, что он не вернется в команду, теперь точно. И тебя туда не пустит. Больше я не скажу. Это личное дело Хосока. Несмотря на наши сложные отношения, я все еще считаю его своим другом, — староста начинал говорить тем своим злым голосом. — Окей, я понял. Чимин взял свои вещи и вынесся из того помещения. «И тебя туда не пустит». — Что это такое значило? Он что, мамка моя? Почему он решил за меня? Ащщ.       Целый букет эмоций и ощущений, бурлящие внутри. Парень был то ли злой, то ли удивлен. Хуже ощущение — быть кому-то чем-то обязанным и чувствовать эту долбанную опеку, наигранную и никому не нужную. Слишком много вопросов крутилось в голове. Сону побежала в класс художественной самодеятельности, куда ходила еще с начала обучения, а Хосок собирался на выход из универа, как из коридора напротив вывалился виновник всех этих проблем. — Хоби, я вижу тебя совершенно не волнует собственное будущее. — Гук, отвали. Я не настроен сегодня на разборки с тобой. — Я не хочу больше драм и скандалов. В пятницу списки будут в сенате. И ты, надеюсь, понимаешь, кого там не будет. — Неужели ты не понял, я не поведусь на твои ультиматумы и тому подобное. Переведусь на литературный факультатив. Ты стал тем, кем есть только благодаря мне. Так что захлопнись и исчезни, — ко всем Хосоковым загонам не хватало проблем с долбаными кружками. — Узнаю бывшего Хоупа. Только ты видимо забыл, что никакая стипендия тебе в литературном не светит, если из танцевального ты вылетишь в одностороннем порядке. — Блять, даже не смей называть меня Хоупом. Ты, говно не отстираное. Хочешь лишить меня стипендии, давай. Жги. Ты не знаешь, на что нарываешься, — брюнет крепко схватил за воротник рубашки Чонгука и сжал его в своих руках. Капитан знал, на что давить нужно. Джей-Хоуп. Именно так знали Чон Хосока в танцевальных кругах. Именно так со времен тех злосчастных соревнований никто не называл его. Слишком много вещей било по нему в последнее время. Слишком легко сорваться. — Рекомендую действительно отвалить, — так же разъяренный Чимин, наблюдавший за этим со стороны, был готов разорвать это ходячее несчастье. — Вау, ты действительно, как супермен. Появляешься в нужное время, в нужном месте. — Чонгук сбросил с себя руку Хосока, отошел, поправляя одежду. — Зато ты постоянно появляешься там, где не нужно, — пока Пак посылал Гуку злобные взгляды, Хоби просто решил уйти. Чимина возмутило такое поведение, он забив на «недокапитана», бросился за брюнетом. Догнав его уже за воротами универа, дёрнул за руку, развернув к себе. — Что за дела у тебя с ним? — Извини, конечно, но, кажется, это немного не твое дело, — голос Чона дрожал, словно он сейчас расплачется, что его сейчас накроет полностью. — Да что, блять, у тебя за проблемы???! — Пак уже буквально кричал на парня. — Господи, а тебе то что? Мои проблемы останутся моими. Иди занимайся своими делами. Чем ты там занимался 2 недели? Ходи на документалки после пар. Пей свое латте с Техёном каждый день, садись на автобус, заходи в супермаркет на углу семьдесят третьей улицы. ДЕЛАЙ ВИД, ЧТО МЕНЯ НЕТ, КАК И ДЕЛАЛ. Я был один. Таким и буду. — Хосок тоже сорвался на крик. И они, кажется, впервые за столь долгое время снова заглянули друг другу в душу. Те же любимые гляделки. Долбанные дни без этих глаз были такими пустыми. Пусть каждый уверял себя в обратном. Как можно было так влипнуть за такое короткое время. Что это за фигня творилась внутри при каждом взгляде или случайном прикосновении? Почему Хосок до сих пор помнил вкус тех губ напротив? Почему хотел почувствовать его еще раз? Почему у Чимина руки дрожали каждый раз при виде брюнета? Почему ум отвергал то, что сердце приняло еще тогда, той звездной ночью? У них был один мир на двоих, но они все еще пытались его поделить. Но на ноль не делят. А по одиночке — они были сухими нулями. И только вдвоем могли превратить их в бесконечность. В ИХ, такую ​​неправильную, но счастливую бесконечность.