Не предназначенные судьбой

Середина весны.       На улице стоят два маленьких мальчика. Им, примерно, по четыре года каждому. Ребенок с изумрудными волосами с восхищением смотрит на блондина, пристально следя за каждым его действием.       Он с малых лет знал, что в этом мире у всех людей есть пара. У всех есть свой единственный человек, которого они должны найти на протяжении своей жизни. Блондин с ухмылкой смотрит на зеленоволосого, слегка толкая его в плечо. В очередной раз мальчик слышит это детское прозвище "Деку". Звать его бесполезным Бакуго до жути нравилось, но ещё больше ему нравилось ощущать себя лучше других, когда Изуку в ответ лишь улыбался своими белоснежными зубками.       Катсуки опять видит эту улыбку и у него все внутри сворачивается от гордыни, которая медленно его поглощает, с каждым разом всё больше и больше.       Пока Бакуго ощущает себя лучшим, Мидория в очередной раз думает, что его соулмейту очень повезло с таким сильным спутником, в тишине тая надежду, что он им и окажется. Начало лета.       Им по четырнадцать лет. Шутки Бакуго становятся всё больнее, когда он, уже с силой, отталкивает Изуку в сторону.       А Мидории больно. До слез больно. Нет, не из-за вечных ударов и толчков, а из-за его слов. Изуку понимает, что Катсуки страшный человек. Одним словом может посеять надежду в искалеченном сердце и одним словом разбить ее вдребезги, вместе с надеждами Мидории. От одного его взгляда все мысли о счастливом совместном будущем разрываются на миллионы кусочков, оседая где-то в теле, а потом вновь собираются в ровный пазл. И так по кругу.       Он хочет кричать, просить прекратить, а сам только снова улыбается в ответ, вновь строя у себя в голове образ Катсуки, который стоит перед ним, весь такой большой и сильный. И нет, не бьёт его, а наоборот защищает. Такие мысли греют душу и немного успокаивают истерику, подступившую к горлу.       Бакуго снова его обидел, заставляя чувствовать себя бесполезным, но Изуку чувствует лишь одно, все ещё живое желание быть рядом. Конец осени.       Им уже по шестнадцать. Шуток и подколов Бакуго внезапно стало меньше, хотя ещё в начале четверти Катсуки кидался на бедного парня, стоило ему только вспомнить его изумрудный цвет волос и такие раздражающие, торчащие в разные стороны кудри. К середине ноября они поладили и даже начали нормально общаться.       Бакуго тянуло к нему что-то непонятное, что ужасно его бесило. Что может тянуть его к этому бесполезному задроту? Но каждый раз когда он видит его в обществе "друзей", в его голове вспыхивает яркое пламя, готовое испепелить всё к чертям, лишь бы никто даже не смел подходить к Деку.       Хотелось просто подойти к этому бесполезному мусору и крикнуть другим людям: "Это моё", чтобы отогнать от него всех.       «Смотри только на меня, Деку»       А в голове у Изуку все перемешивается в кучу, вываливаясь на него огромным комом. Его сердце вновь начинает биться сильнее, когда он видит знакомые блондинистые волосы.       Бакуго опять над ним шутит? Он все ещё хочет сделать больно?       Мидория с небольшой опаской все же начинает с ним общение, но все его осторожности растворяются сразу же, как только он видит такую непринуждённую, искреннюю улыбку Катсуки.       Бакуго знает все эти рассказы о соулмейтах.       «Интересно, у Деку он уже есть? Пф, конечно нет, ведь его соулмейтом могу быть только я. Он только мой.»       Изуку уже не слушает какой-либо шепот в голове, предостерегающий его о чем-то, когда Бакуго зажимает его в коридоре общежития, шепча про то, что он принадлежит только ему. Его слова приятным эхом отдаются в голове, пока их губы сминают друг друга в столь долгожданном поцелуе. Зима.       Катсуки кидает в Мидорию шарф, чуть ли не душа им его. Изуку чуть жмурится, но тут же улыбается от проявления заботы, а у Бакуго в голове до сих пор только один вопрос.       «Почему у них до сих пор не появились имена друг друга?»       Этот вопрос, как вязкий комок неопределенного страха оставляет липкие следы своего присутствия каждый раз, когда Бакуго видит Изуку.       С тех пор он стал касаться его реже.       Но в один момент этот комок просто взрывается, окутывая все неприятной паутиной, когда у Изуку на запястье появляется аккуратное "Тодороки Шото", а у Бакуго не менее красивое "Эйджиро Киришима".       Катсуки буквально взрывается.       Как его Мидория может принадлежать кому-то другому? Нет! Невозможно! Он только его и больше ничей.       Бакуго все ещё пытается что-то решить, но так и не может понять, что против судьбы не пойдешь.

«Вы не предназначены друг другу судьбой»