Почитайте Гумилева, Мирон Янович

Слава и Оксимирон переписываются, только когда Слава ему пишет. Слава, если бы мог, и каждую минуту писал, очень смешно выбешивать Мирона, но не станет же король русского репа отвечать на ерунду. «Как тебе альбом Фейса?» Ответ приходит спустя три часа. «Неплохой, избитая тема конечно, но уже лучше» Слава ожидал, что возможно Мирон Янович напишет целую рецензию, но видно ответил для галочки, от скуки. Конечно Карелину такое не нравится, поэтому отпивая чаек и почесывая комариный укус на щиколотке, он отвечает, желая немного побесить Окси. «А Кирюша давно его талант заметил, раньше тебя даже. Плохо ты в репе разбираешься» «Какой еще Кирюша?» «Кирилл Овсянкин, истинный гений. Это я даже без шуток говорю» «У вас там в антихайпе каждый гений. Ума палата, да ключ потерян» «А он не в антихайпе. Зашкварно ему, Замай сказал гиблое это дело для него» Оксимирон не отвечает час, Слава уже лежит на диване, почесывая пузо и раздумывая чего бы на ужин сварганить, или пойти попить пива с Замаем. Не особо хочется куда-то идти, в душе еще греет летнее солнышко. Саша убежала с подружками в клуб, без нее скучно, так что Слава продолжает свой ддос. «Неужели не знаешь Овсянкина, он раньше гнойным был, а я у него имечко то спиздил, он даже не обиделся вроде…» «Ща я тебе треков накидаю, послушай. А вообще познакомить могу» «Если он согласится» Карелин нарочно это приписывает, Мирона и не спрашивают о согласии, а Кирилл Овсянкин занятой, талантливый, выше всех настолько, что незаметен простому люду. Слава скидывает пару треков с «Мементо Мори» и альбом «Очередь в сельпо». Саша приходит немного пьяная, хихикает, рассказывает истории про то, как они с каким-то старым рокером у бара забухали, и как он коньяком угощал. Стягивает балетки и кидает их в коридоре, хитро улыбаясь, подбегает к Славе. А Слава счастливый, варит вареники с картошкой, заваривает чай, жмется бочками к женскому телу. Они засыпают в обнимку со своим котом под какой-то фильм на канале «Культура», в своих уютных пижамках. Если на них посмотрел бы кто, то почувствовал приятную теплоту и умиротворение. Просыпается Карелин ближе к обеду, прикидывая какие сегодня дела. Смотрит в потолок, лениво щелкает кошачьи уши, ничего важного не намечается. Саша все еще мирно сопит, он чмокает ее в лоб, идет на кухню, заваривает кофе, кормит кота, проверяет сообщения. Оксимирон ответил, что удивляет. Слава думает, что вот-вот произойдет событие века, знакомство истинного андера и короля репа. Аж коленочки покалывает и мурашки по плечам. «Странный он, биты не плохие, но очень уж мрачно» Ожидаемо, Карелин вновь разочарован, где же заумные речи всезнающего и мудрейшего Мирона Яновича. Слава быстро набирает: «Хочешь познакомлю? Да и не виделись давно, больше года уже. Или зашкварно?» Мирон читает сообщение, но игнорирует, а может думает. Вообще он очень устал, фреш блад, концерт, лейбл. Хочется отдохнуть, а лучше Славы никто не умеет отдыхать, вечное безделье. «Ладно, знакомь» У Славы глаза налезают на лоб, он смеётся, даже немного истерично. На кухню заходит Куромушка, немного недовольная. — Доброе утро, — бормочет девушка, наливая воды в стакан. — Ты щас будешь в шоке, что я устроил, лучше присядь. Саша садится на табуретку, солнышко светит прямо в глаза, она щурится. — Оксимирон хочет познакомится с Кирюшей. — Не особо смешная шуточка, — девушка зевает, оглядывая стол. Хлебушка половина, чашки с сухими чайными пакетиками, пачка сигарет, не вскрытая. В голове мыслишки о походе в магазин за молоком. — Смотри, — Карелин показывает девушке переписку. Куромушка смеётся, прикрывая рот ладошкой, заспанное личико сразу стало бодрым. Вот это пробуждение. — Хочешь со мной пойдешь? Увидишь в живую столкновение двух гениев. Кирилла и меня, а еще Оксимирон будет. — Хочу. Слава пишет Кириллу, договаривается выпить пива вечером, ничего не говорит про Мирона, но просит быть в маске, пиздит, что возможно туса заведет на вписку. Кирилл соглашается, говорит, что пока депрессия не напала, надо пожить. Карелин чуть ли не прыгает от радости, скидывает Оксимирону адрес бара и время встречи. Конечно, Мирон может быть дико занят, а может вообще проигнорировать, но Слава надеется, что встреча состоится. *** В баре не особо много людей, Слава с Куромушкой заказывают по пиву, ожидая Кирилла и ответа от Окси. Кирилл заходит не заметно, и так же незаметно подсаживается за столик к друзьям. Они пожимают руки, Саша обнимает Кирилла, Слава идет за пивом. Телефон Карелина вибрирует. «Я через полчаса подъеду» Слава доволен до неприличия, но Кириллу не спешит сообщать о своей великой цели. — Кирюш, не хочешь к нам на лигу залететь? — Нет уж, пусть молодежь веселится. Мне надо треки писать. А то растерзают или навыдумывают чего. То я на зоне сижу, то вообще умер, и это мой клон по сцене скачет — Ну, как хочешь, ты приходи, посмотришь хоть. Овсянкин рассказывает, как съездил в Германию, о том, что в России ему лучше, и вообще хочется переехать обратно в Москву, подальше от всякой реперской активности. Они обсуждают альбом Славы, но Овсянкин скромно сообщает, что у Фейса ему больше понравилось. В бар заходит Мирон Янович. — Щас мы тебя с таким кадром познакомим, обхохочешься, — Карелин чуть ли ручки не начинает потирать при виде Оксимирона. — С каким еще? — Кирилл поворачивает голову и недоуменно смотрит на Славика. — Здравствуйте, Мирон Янович, — Слава протягивает ладонь, Мирон ее пожимает. Куромушка двигается, что бы Окси уже сел и перестал сверкать своей лысиной на весь бар. — Это Саша, — знакомит Слава, — а это Кирилл Овсянкин. Кирилл не особо доволен, это видно даже через маску. Оксимирон вообще начинает смеяться, так слабенькие усмешки. — Мне тоже не приятно. Знаешь, Слав, я такие шутки на хую вертел, — Овсянкин показушно отворачивается от компании. — Да лан, чего вы. — Я так заехал, просто рядом был, — врет Оксимирон. — Да-да, конечно, — отмахивается Слава, — я пойду еще пива возьму. Надо еще кому что? — Мне виски, — просит Оксимирон. — А мне водочки возьми, с лимончиком, —вздыхает Овсянкин. — Вообще Мирон с тобой познакомится хотел, он Славика прямо умолял о встрече, — хихикает Куромушка, пряча улыбку в кружке. Оба неловко молчат пока Слава не приносит выпивку, нелепо пытаясь не разбить рюмки. — Мирону между прочим тоже Фейс нравится, — бросает Слава. — Очень рад, что он оценил. — Мне и твой альбом зашел, прикольный. Только странновато, — Мирон сам не понимает зачем нахваливает какого-то ноунейма. — И какой же из? — Очередь в сельпо. — Благодарствую. А мне вот ваш Горгород не особо зашел, Мирон Янович. Зато Вечный жид очень хорош. — Спасибо. После виски Оксимирону стало полегче. Кирилл ему нравился, хоть и был он жутковатым, но в целом казался приятным человеком. Кирилл угостил его еще одним виски, хотя угощать должен был Мирон и не только Кирилла. Они выпили за знакомство, потом выпили еще и уже взахлеб обсуждали историю России, плавно перешли на «Войну и Мир», сойдясь на том, что не стоит это читать, обсудили немного Достоевского и перешли в итоге к немецкой классической философии и заказу сырных шариков. Слава с Сашей о чем-то шептались и уже засобирались домой. — Мы, наверное, пойдем, — сообщает Слава. — Ага, Славик, ты пиши, — машет рукой Овсянкин. — Приятно было познакомится. Оксимирон неуклюже встает и целует Сашину ручку, жмет Славе руку, крепко, как будто они всю жизнь друзья. Неуклюже хлопается обратно перед Кириллом. Приносят сырные шарики. Кирилл снимает маску. — Очень доверительный жест, — подмечает Мирон. — Ну вы же вовсе не агент двачей, Мирон Янович. — Можно просто Мирон и на «ты». — Конечно, как скажите, Мирон Янович. Овсянкин явно издевается. Почему всем это так нравится, побесить Оксимирона — лучшее занятие для русского человека. Они молча берут по сырному шарику, Кирилл нарочно задевает палец Мирона и легонько, всего секунду, поглаживает. Любви не существует, вот самая печальная история, печальней и лживее всех треков Овсянкина. Трагичнее, чем история Горгорода. В детстве думаешь, что полюбишь по-взрослому, здорово будет, подростком влюбляешься. Неловкие чувства, дешевые драмы, нелепый секс, а оказалось просто гормоны. Потом уже иногда думаешь, что упустил что-то, кого-то, а может смотришь не туда, но в итоге решаешь, что любовь всего лишь сказка. Так и жить полегче, можно постиронично или нет соблазнять всяких реперов. Сыр растворился в пиве. Оксимирон в глазах Кирилла. — Ну, что Мирон Янович, допиваем и ко мне? — Зачем? — Вы дурачка из себя не делайте, Мирон Янович. Вы же знайте к чему тут все ведет. Оксимирон отводит взгляд, немножко краснеет и почесывает нос. — К обмену опытом в области стихосложения, — поясняет Овсянкин, — за такси вы платите, ехать далековато. Мирон закуривает, выходя, а точнее вываливаясь из бара. На секунду в голове проносятся мысли в духе куда-ты-собрался-старый-дурень, но Оксимирон засовывает их куда подальше и смотрит на Кирилла. Кирюша красивый, без маски похож на звездного мальчика. Мирону уже не терпится потрогать его лицо. Такси приезжает, недокуренная сигарета летит мимо урны. Садятся совсем далеко друг от друга, но через пар минут Мироновских пальцев касаются пальцы Кирилла, как будто случайно. Оксимирон думает куда же они едут, издевается ли над ним Овсянкин и накормит ли он его. Через минут десять становится понятно, что путь лежит прямиком в Купчино. Машина подъезжает к одному из сотни одинаковых домов и останавливается у подъезда, именно подъезда, какие парадные в Купчино. Пьяные туши заползают в лифт. Оксимирон слишком уж жадно рассматривает лицо Кирилла, в желтом свете лампы оно кажется еще лучше. Мирон уже прямо тут готов показать сколько у него опыта в стихосложении. — Не пялься так пожалуйста, я не привык. — Голос звучит монотонно и капельку зажато, чего не было слышно в баре. — Извини, — усмешка, — ты просто очень красивый. Мирон Янович не из стеснительных ребят, он то уж точно на выпускном не стоял в сторонке ожидая прихода баклофена, в отличии от некоторых Кириллов. Квартира у Овсянкина самая обычная, съемная. Розовые обои в коридоре, дебильный яркий свет. Кирилл кидает потертые тапочки перед Мироном, а сам проходит на кухню. Двухкомфорочная плита, электрический чайник, небольшой столик. Ничего необычно. — К чаю могу предложить раковые шейки. — Может уже перейдем к обсуждению стихосложения в русском репе? — Конечно, я вот думаю, что у репера Хаски… — Я думал мы сексом займемся. Кирилл пожимает плечами и удаляется в спальню. Мирон робко следует за хозяином квартиры. В комнате темно, но из-за света на кухне видно очертания кровати. Кирилл молча лежит и как будто только и ждет, что бы Оксимирон лег рядом и накрыл его волной своего напора, которого так не хватает Кирюше. — Ну, иди сюда, — просит Кирилл Мирон садится, на краешек, стаскивает толстовку, оставаясь в футболке, а потом резко ложится слишком близко и понимает, что Кирилл уже голый. — Я читал, — Окси касается мягкого живота, — что в некоторых племенах, из-за того, что люди там пренебрегают одеждой, когда занимаются сексом целуют все. Каждый участок, — губы касаются плеча, рукой проверяет бреет ли лобок гений русского репа, оказывается да. Кирилл нелепо краснеет, а казалось бы, взрослый парень. — А ты даже в постели умничаешь. — Могу помолчать, — Окси улыбается, покрывая поцелуями левое ухо. — Нет, я ведь с тобой переспать решил только от того, что ты умный. Я серьезно. — Да, ты сапиосексуал, — Мирон кусает около соска и мнет полувставший член. — Давай, скажи еще, что-нибудь умное. Поцитируй Гумилева. Оксимирон не понимает смеется ли над ним Овсянкин, или тешит самолюбие Мирона. — Ты это иронично? — Нет, постиронично, — Кирилл улыбается и целует, точнее чмокает пухлые губы Оксимирона, — вообще я серьезно, почитай Гумилева, мне правда нравится, — Кирилл чуть царапает ногтем позвонок Окси. — Странно. Мирон раздевается и садится на бедра Кирилла. — Видишь воздух изумрудный? В обольстительном напеве? — Мирон гладит одним пальцем нос Кирилла. — Посмотри, как быстро челны… — Я вижу, — Кирилл смотрит на их члены и посмеивается. — Простите. Мирон наглаживает уши Овсянкина и плавно трется своим членом об его, лицо его задумчиво, вспоминает еще какой-нибудь стих Гумилева. Кирилл робко касается мироновской задницы. — Телячьи нежности, наши письки расположены смежно, — бросает Кирюша. — А ты как больше любишь? Сверху или снизу? — Снизу, — Мирон уже не слабо возбудился, его член почти касался пупка, а он все продолжал щупать все тело под собой. — Я вот тоже, в поездах боюсь сверху упасть. Шучу. — Кирилл достает презерватив из-под кровати, — Для твоей же безопасности. Оксимирон выхватывает контрацептив из рук, открывает зубами и не глядя надевает на член. Глубокий вдох, выдох, Кирилл закусывает губу, вроде обоим приятно. Быстрые толчки, полустоны, ногти впиваются в грудь, ладони сжимают ляжки. Мирон кончает, терпит еще пару толчков и падает на мягкое горячее тело. — И живая тень румянца заменилась тенью белой, и, как в странной позе танца, искривясь, поникло тело. — Романтично, — Овсянкин мягко сталкивает с себя Мирона, чуть ли не извиняясь за это жест, накрывает его одеялом и засыпает. *** Голова с утра привычно болит, лысая голова на соседней подушке не удивляет, вибрирующий где-то в коридоре телефон раздражает. Кирилл встает, похрустывая всеми косточками и направляется на поиски раздражителя. «Как посидели вчера?» «Вы с Оксимирошкой так спелись» «Головка то не болит?» «Как Мирон? До дома добрался?» Кирилл вздыхает, почесывается и набирает короткое: «Нет» »???» «Он спит еще» Кириллу кажется, что он слышит немое ахуевание на другой стороне города и отключает звук, предвещая тонну вопросов.