Не реальность и не сон

        В жизни Джека Фроста бывало всякое. Ему случалось и тонуть, и падать с большой высоты, и удирать от рассерженного Пасхального Кролика (а это не самая простая задача!). Но чтобы проснуться привязанным к кровати — такое было в первый раз. Точнее, привязаны были лодыжки, а руки — пристёгнуты к изголовью наручниками… но от такой точности толку немного.         — Привет, Джек, — окликнул его нежный девичий голосок. К сожалению, именно в этот момент юный Хранитель осознал, что, во-первых, раздет, а во-вторых — что заговорившая с ним девица сидит у него на животе, так что не смог выдавить ничего внятного.         Взгляд по сторонам тоже не вернул ему способности изъясняться связно. Сидящая на нём девушка была, может, и неповторимой (пышная грива ярко-лазурных волос, глаза лимонного цвета… дикое сочетание, на самом деле), но не единственной. Кроме неё на кровати и вокруг обнаружились ещё несколько особ женского пола, юных и не очень. Хотя в основном всё-таки юных.         — Вы… вы кто такие?         Поздороваться Джек так и не собрался. Впрочем, учитывая обстоятельства, его можно было понять и простить.         — Я Белинда, но ты можешь звать меня просто Линда. Или Бэль. Или Лин, — хихикнула белокурая девушка в кружевном платьице, больше похожем на ночнушку.         И это было единственное, что ледяной дух расслышал более-менее чётко, потому что дальше девушки начали говорить все одновременно, перебивая друг друга. Дженни, Юмиэ, Изабелла, Катя… В шуме голосов можно было разобрать отдельные имена, даже какие-то фрагменты биографий (оборотень, канадская школьница, нимфа, вампир… причём, кажется, последние два пункта — одновременно), но вот соотнести их с обладательницами уже не получалось. Джек, бросив это бесперспективное занятие, прикрыл глаза. Что-то подсказывало, что пытаться заткнуть девиц бесполезно. Выговорятся — сами замолчат.         Последней собралась представиться сидящая на нём особа, самая впечатляющая из всех.         — Я — Анастасия Бернадетта Сесилия Дездемона…         Пока девушка перечисляла кажущийся бесконечным список имён, Джек почти успел задремать.         — …Иветта Занция фон Дюссельдорф. Я дух любви, и именно благодаря мне мы все собрались здесь! Мы тебя любим, Джек. Правда, девочки? А ты нас?         — Э…         Девушка, на взгляд Джека, если и была похожа на духа любви, то исключительно любви продажной. С таким размером груди и таким декольте! Впрочем, это не его дело, мало ли, во что верят люди…         — Я же вас даже не знаю, — наконец, осторожно ответил он. Бюст пятого размера, обтянутый кожаным топиком, выглядел оружием массового поражения, которого стоило опасаться.         — Любишь, любишь, — ласково улыбнулась Анастасия. — Просто ты это ещё не понял. Ничего, мы тебе поможем…         Её подруги (или подручные?) придвинулись ближе, и подозрения Джека насчёт того, как именно они собрались ему «помогать», превратились в уверенность.         — Это кошмар, да? — обречённо поинтересовался он у потолка. — Кромешник, что за дурацкие шутки!         — Он сказал «Кромешник»? — хихикнула одна из девиц где-то в стороне. — А может быть, их…         — Предатель в наших рядах! Заткните слэшера! — сурово скомандовала дух любви.         Последовавший за этим сдавленный писк, определённо, наводил на мысли о том, что кого-то душат подушкой. Джек старательно отворачивался: что такое «слэшер» и чем это плохо, он не знал, так что не мог не посочувствовать незнакомой девушке.         Но сочувствовать долго ему не дали. Экзекуция над неведомой зверюшкой завершилась, и девушки снова обратились к своей жертве. Ледяной дух, отчаянно надеясь оттянуть неизбежное, всматривался в их лица в поисках хоть капли сомнения. Однако высмотрел совсем другое. Рыжие косички, веснушки, футболка с Томом и Джерри…         — Эй, тебе сколько лет? — с подозрением уточнил он, столкнувшись с любопытным взглядом голубых глаз.         — Двенадцать.         Хранитель поперхнулся от возмущения.         — Вы что, спятили? Я не педофил! — ладно ещё Анастасия со своим декольте, но девчонка — ровесница Джейми? — Уберите этого ребёнка!         — Я тоже хочу! — обиженно надула губки девочка, но дух любви строго вмешалась:         — Я тебе сочувствую, малышка, но здесь не твой рейтинг. Если бы PG-13, я бы закрыла глаза на то, что ты тут без разрешения родителей, но в эрке тебе делать нечего.         Разревевшуюся от осознания этой жизненной несправедливости девочку быстро выпроводили, так что доставшаяся Джеку отсрочка закончилась. Анастасия, заперев дверь, вернулась к кровати и заняла стратегическую позицию рядом с ним.         — Что ж, сестрицы, приступим… — она хищно облизнулась и извлекла откуда-то баллончик со взбитыми сливками.         Ледяной дух лихорадочно огляделся, выискивая хоть призрачный шанс на спасение. Ровно ничего. Ситуация была настолько безвыходной, что казалась ненастоящей, плодом чьей-то буйной фантазии.         Однако нарисованное сливками на его животе сердечко, определённо, было вполне настоящим.         Когда Анастасия начала слизывать сливки, он зажмурился. Кто делает, что делает… Кажется, духа любви сменил кто-то ещё, но может, и нет. Тёплые руки, ловкие пальчики, добирающиеся до неожиданных и неприличных мест, мягкие губы, касания языков, укусы — Джек безумно хотел, чтобы всего этого не было. Хотел тем сильнее, чем острее реагировало его тело.         Хрупкая японка приникла к его губам — и через несколько мгновений взвизгнула и отшатнулась.         — В чём дело, он тебя укусил? — забеспокоилась одна из её подруг.         — Н-нет, — пострадавшая прижала ладошку ко рту. — Х-холодно.         Целовать его больше не пытались. Хоть маленький, но успех… К сожалению, это было единственное, что Джек мог сделать. Понижать температуру своего тела до такого уровня, чтобы контакт с ним стал для человека действительно неприятным, он не умел.         Анастасия, — когда она успела раздеться? — оседлала его бёдра и опустилась вниз одним плавным движением. Юный Хранитель всхлипнул, закусив губу. Остальные девушки отодвинулись, но казалось, что кожа всё ещё горит от их прикосновений.         И ему очень, очень не нравилось, насколько хищными были их взгляды.         Дух любви провела лакированными ноготками по его груди, почти царапая, зацепила сосок, и он не смог удержаться от ещё одного стона. С примитивными физиологическими реакциями бесполезно бороться. Или, по крайней мере, он не умел. Так что ближайшее будущее выглядело достаточно определённым. И приятным разве что для тела, но не для психики.         Анастасия начала двигаться, соблазнительно выгибая спину и то и дело облизывая пухлые губки, с которых срывались удовлетворённые стоны. Она была горячей внутри, и её кожа тоже была горячей, почти обжигающей… или, может быть, ледяному мальчику это только мерещилось. Сейчас он бы не поручился за объективность своего восприятия.         Девушки вокруг перешёптывались, как он разобрал — пытаясь установить очерёдность. Кое-кто, похоже, готов был передраться, а их командирша сейчас была слишком занята, чтобы пресечь ссору.         Однако, когда две самые ярые спорщицы скатились с кровати, таская друг друга за волосы и царапаясь, Анастасии всё-таки пришлось сделать паузу, чтобы призвать коллег к порядку. Джек встряхнулся, разгоняя дурманящую муть её плавных движений, и торопливо выдохнул:         — Вы с ума сошли, я, конечно, не человек, но есть же пределы выносливости… Девочки, на всех меня не хватит!         — Хватит, хватит, — Анастасия, закончив со спорщицами (хватило пары фраз и строгого взгляда), перевела глаза на него и снова ласково улыбнулась. — Вот, скушай таблеточку — и всё получится.         Ледяной дух, сцепив зубы, помотал головой. Он совершенно не хотел, чтобы что-то получалось.         — Ну, давай по-хорошему… — промурлыкала девушка, прижимая пальцы к его губам. Джеку очень хотелось укусить её, но тогда ей удалось бы добиться желаемого. Так что он только плотнее стиснул зубы. — Не хочешь по-хорошему — будем по…         Она не договорила и, обмякнув, повалилась ему на грудь. Разметавшиеся лазурные волосы полускрыли лицо Хранителя, но он всё же попытался оглядеться, чтобы понять, что случилось. Анастасия мирно посапывала, потом тихо застонала, и теперь — явно не от удовольствия.         Над кроватью склонилась сумрачная фигура, и тощая бледная рука убрала с лица Джека упорно лезущие в рот волосы.         — Кромешник, ты откуда взялся? — поражённо выдохнул ледяной дух. То, что «таблеточкой» его так и не накормили, не помешало предположить, что у него галлюцинации.         — Пришёл, — пожал плечами Кромешник. Потом всё-таки объяснил: — Ты меня позвал, вот и пришёл. Правда, заблудился малость: кое-кто запятые не ставит, так что пришлось по справочнику разбираться.         Часть про запятые Джек не понял, но решил не ломать над этим голову. По крайней мере, не сейчас.         — Что ты с ними сделал?         — То, что умею. Наслал кошмары. Пусть посмотрят сны о том, что они — обычные школьницы с обычной скучной жизнью, прыщами на носу и контрольной по алгебре во вторник.         Рассказывая, тёмный, во-первых, стянул с Джека распластавшуюся на нём Анастасию (юный Хранитель тут же смутился, потому что девушка была единственным, что прикрывало его наготу… и имела место весьма очевидная физиологическая проблема), во-вторых, освободил его лодыжки. Учитывая, что вместо верёвок были использованы несколько носовых платков и шелковый шарфик, проблем это не составило.         Лежать обнажённым и пристёгнутым к кровати перед Кромешником, который непонятно, что собирается делать, Джеку совершенно не нравилось. Хотя нет, не совершенно. Просто не нравилось. А совершенно не нравилось — перед толпой озабоченных девиц, которые имели на него весьма понятные планы.         Тёмный дух спихнул на пол одну из девушек и сел на край кровати. Такое впечатление, что он с интересом рассматривал резной узор на изголовье.         Юный Хранитель чувствовал себя просто ужасно. Хорошо ещё, что Кромешник на него не смотрел… хотя он и так уже увидел всё, что можно и что нельзя. Джек закусил губу, чтобы не расплакаться от стыда. И, наконец, не выдержал:         — Ну сделай уже что-нибудь!         — Что-нибудь? — Повелитель Кошмаров окинул его внимательным взглядом. — Я бы советовал тебе точнее формулировать запросы. А то это может быть чревато… чем-нибудь, — он коротко хмыкнул, после чего снова перевёл глаза на изголовье кровати. Точнее, на прикованные руки мальчишки. — Это наручники, если ты не заметил. Пусть обшитые розовым мехом, со стразами и сердечками — но наручники. Стальные. Их так запросто не сломаешь и не снимешь. Есть, конечно, вариант выбить большой палец из сустава, но мне почему-то думается, что ты откажешься.         — А… может, у кого-то из этих есть ключ? Должен быть, они же их как-то застегнули!         — Если бы. О такой мелочи, как ключ, дамы не думали. Здесь вообще нет замочной скважины.         — Как это возможно?         — Возможно всё, — загадочно отозвался Кромешник. — Кстати, да. Гамма. Что-то я не о том думаю…         Он уселся на кровати поудобнее: уперевшись спиной в изголовье и вытянув ноги. То, что сапоги при этом оказались на филейной части очередной барышни, его ничуть не смутило.         Джек только сейчас обратил внимание на изменения в его экипировке: поверх мантии нацеплен широкий ремень, к ремню крепится какой-то плоский чехол, а на другом боку цепочкой пристёгнута тетрадка в чёрной кожаной обложке. Эту тетрадку Кромешник и взял. Выудил из кармана (карманов на мантии раньше тоже не водилось) перьевую ручку и начал что-то писать, периодически бросая короткие взгляды на ледяного духа.         Джек это изрядно нервировало.         — Пожалуй, я согласен на вариант с суставами, — через некоторое время заключил он.         — Тихо, не мешай, — отмахнулся тёмный.         — Что ты там такое пишешь?         Джек попытался заглянуть в тетрадку, но единственное, что успел прочесть — что-то вроде «беззащитное обнажённое тело» (ему это совершенно не понравилось), а потом Кромешник загородил страницу рукой.         — Не суй свой любопытный нос, куда не надо. Терпеть не могу, когда читают недописанное.         — Не больно и хотелось, — обиделся Джек. И, так как больше делать было нечего, начал рассматривать обстановку комнаты. Пересчитал, наконец, девиц, — их оказалось тринадцать. Повертел головой, пытаясь найти хоть что-нибудь интересное, кроме загадочной кромешниковой тетради. И, как ни странно, нашёл. На ближайшем светильнике болтался… ключ. Маленький, плоский — очень современного вида. Как от банковской ячейки. Или от наручников. — Эй, там ключ, — сообщил Джек тёмному, который как раз закончил писать. — Может, это тот, который нужен?         — Я знаю, — кивнул Кромешник. На последних словах, — «издевательски близко, почти в пределах досягаемости», — сделанные из темноты чернила уже почти высохли. Ещё полминуты, и можно убирать тетрадку. — Да, тот. Я сам только что это написал.         С ключом расцепить наручники было делом недолгим.         Джек, поспешно натянув на себя простыню, разминал затёкшие руки. Ему хотелось забиться куда-нибудь в дальний (и желательно холодный) угол и забыть всё это безобразие, как страшный сон. И чтобы его никто не трогал ближайшую пару дней, а лучше недель.         — Вставай, пойдём, — окликнул его Повелитель Кошмаров. Он, видимо, считал, что на то, чтобы прийти в себя, мальчишке хватит и пары минут. — Не хочешь же ты дождаться, когда барышни проснутся? Я не знаю, когда точно это произойдёт. Время у них относительно.         Дожидаться Джек, определённо, не хотел, поэтому поспешно согласился:         — Да, конечно, пойдём. Только… где моя одежда?         — А она была?         — Нет, — обречённо признал Джек.         — Значит, нет, — Кромешник пожал плечами. — Возьми что-нибудь другое. Вон сколько объектов валяется, сними с них.         — Я не буду надевать девчоночьи вещи! Тем более что они на меня не налезут.         — Мог бы хоть проверить… — Повелитель Кошмаров задумался на пару секунд. — В простыню замотайся, раз так.         Простыня, по счастью, была не розовой и даже не шёлковой, так что этот вариант Джек посчитал приемлемым. Пока он соображал, как закрепить конструкцию, Кромешник снял с одной из девиц ремень и отцепил от кофточки другой брошку, после чего вручил трофеи ледяному духу.         — Чувствую себя идиотом, — вздохнул Джек, углядев своё отражение в зеркале.         — Попробуй чувствовать себя древнегреческим философом, — хмыкнул тёмный. — Всё, идём.         — Погоди! Мой посох.         — А он был? — скептически уточнил Кромешник.         — Не знаю… Я не видел.         — Тебе, пожалуй, повезло, что не было. А то они нашли бы ему применение.         Джеку настолько не понравилось, как прозвучало «применение», что он застыл посреди комнаты, старательно пытаясь не думать на эту тему. Ухватив тормозящего мальчишку за плечо, тёмный дух подтолкнул его к двери.         За дверью обнаружилась клубящаяся серая муть.         — Очередной непродуманный мир. Кто бы сомневался.         — Что это такое? — наконец, задал юный Хранитель давно беспокоящий его вопрос. С надеждой добавил: — Это сон, кошмар?..         Кромешник покачал головой. Устало улыбнулся.         — Это не сон и не реальность, Джек, это фанфикшен. И, чтобы здесь выжить, лучше самому научиться писать… У Феи, кстати, неплохо получается. Хотя, — задумчиво добавил он, — кое за что я бы ей перья повыдёргивал.         Уже до автоматизма отработанным движением Кромешник взял в руки тетрадь.         Джек честно постарался не заглядывать ему через плечо. И не думать про посох и «применение»!         

10-12.04.2013