Лекарство от...

      ***       Джон выругался, когда флакон пены для бритья выплюнул белую горошину и зашипел. Вчера он ездил в Теско и забыл купить! Джон посмотрел на свои тапочки, халат, встретился глазами с взъерошенным светловолосым мужчиной в зеркале, щёки которого покрывала двухдневная щетина. Чёрт! Надо собираться на работу, заросшим не пойдёшь, а «на сухую» бриться не хотелось — на холоде кожа сразу покроется раздражением и будет совсем нехорошо.       Взгляд упал на дверцу шкафчика Холмса справа от зеркала. Точно, у него же наверняка есть пена, и ничего не случится, если Джон… Правда, Шерлок ещё спит. Джон, конечно же, считал правильным сначала спросить разрешения. Но он спит! Проходя мимо гостиной, Джон чуть ли не впервые увидел, что его бесконечно активный, несносный, бурный и деятельный сосед лежит на диване, погружённый в простой человеческий сон. Даже до своей комнаты не дошёл. Что важнее — этот спасительный для гениального мозга отдых или разрешение на пять граммов пены?       Ответ однозначен. Джон открыл шкафчик Холмса.       О, конечно — пять граммов такой пены, наверняка, стоят как весь флакон той, которой пользуется Джон. Стоп, а это что? В шкафчике соседа стояла белая пластиковая баночка из-под таблеток. Таблетки? Джон взял её в руки — внутри перекатились, грохотнув по пластмассе, шарики. Таблетки?! Джон повернул баночку и прочитал надпись на этикетке.       С минуту он стоял, застыв, с трудом переваривая прочитанное, потом его глаза округлились, брови сдвинулись, а затем улыбка разгладила лицо, когда он понял и принял решение. Джон быстро открыл баночку, взял одну покрытую оболочкой таблетку, положил в карман халата, закрыл баночку и вернул на место.       Джон закончил утренний туалет, поджарил и съел тост с маслом и джемом, оделся и отправился на работу, не переставая думать об открытии, которое его сегодня постигло.       ***       — Джон!       Шерлок обнаружил себя на диване в гостиной. Он потянулся длинными конечностями, с наслаждением хрустнул шеей. Вчерашнее дело садовника и украденного браслета он решил под утро и задремал, удовлетворённый. Несмотря на не очень удобную позу, сейчас он чувствовал себя свежим и отдохнувшим, как будто проспал всю ночь.       Джон не отзывался, и, окончательно проснувшись, Шерлок понял, что, конечно же, тот на работе, а также осознал, что первое, что он сделал, придя в себя, позвал Джона. Зачем? Ему не нужно было подать телефон, они не должны были никуда бежать, — зачем он сказал «Джон»?       Шерлок нахмурился и отправился в ванную. Он принял душ, зачесал назад мокрые волосы, бросая отражению в зеркале то призывные, то горделиво холодные взгляды, а в конце показав язык. Если бы он не погрузился в самолюбование, возможно, он обратил бы внимание, что таблетки и пена для бритья стоят иначе, но он, не глядя, открыл свой шкафчик, взял баночку, выкатил на ладонь одну таблетку, положил на язык. Закрыл крышку, вздохнул, поставил баночку обратно, задержавшись глазами на синем курсиве надписи.       Фамотидин.       Довольно хмыкнул: «Усовершенствованный — я же химик».       ***       Джон ехал в метро и чувствовал себя не менее чем детективом. Он прокручивал в памяти всё, что знал о соседе и примерял на эти воспоминания тот факт, что в его шкафчике обнаружилась баночка с таблетками.       Фамотидин. Лекарство от язвы желудка. Считается средством борьбы с заболеваниями, сопровождающимися повышенной секрецией и высокой кислотностью желудочного сока, однако в больших дозах способно уменьшать потенцию и либидо. После приёма внутрь действие начинается через час. В зависимости от дозировки длительность работы таблетки составляет от двенадцати до двадцати четырёх часов.       Вот только Джон точно знал, что никакой язвы у Холмса нет. И кислотность его желудочного сока в пределах нормы: Джон лично не далее как в прошлом месяце заставил его пройти обследование и обсудил результаты с коллегой из гастроотделения.       Это могло означать только одно…       Шерлок. Его объявленная и демонстративная «асексуальность» имеет неестественную, химическую природу.       То есть на самом деле Шерлок Холмс, женатый на работе, не интересующийся ни женщинами, ни мужчинами гениальный детектив банально пьёт таблетки «чтобы не вставало».       Джон снова улыбнулся. Этот секрет стоил того, чтобы им воспользоваться. И он воспользуется — он же врач, и у него есть знакомые фармацевты. В его распоряжении целая лаборатория с необходимым оборудованием, где ему сделают всё по госстандарту.       И тогда эта заносчивая задница почувствует на себе, каково это…       — Привет, Майк. Есть дело…       ***       Из кухни донеслись ароматы фирменной лазаньи Джона Ватсона.       Шерлок втянул ноздрями воздух.       Джон.       Он готовит еду, ходит в супермаркет, сдаёт в химчистку их одежду, занимается вопросами оплаты счетов и прочими бытовыми противными вещами, до которых у Шерлока никогда не доходили руки. Это удобно.       Но это совсем не главное.       Он совершенен. На каждый острый угол, шип, целую корягу в характере Шерлока Джон находит сверхъестественно подходящую реакцию. И абсолютно не такую, как реакции окружающих.       То, что однажды он появился рядом, Шерлок считает законным основанием для изготовления памятника Майку Стамфорду, который нашёл ему соседа по квартире.       С самого первого дня они с Джоном взаимно восхищали и удивляли друг друга, их отношения развивались по законам цепной реакции. Могли бы развиваться. Если бы Шерлок не струсил.       Джон не скрывал, какое Шерлок произвёл на него впечатление.       «Фантастически! Блестяще!» — кто и когда ещё говорил ему это? Майкрофт, который всегда обзывал тупицей и идиотом? Лестрейд, который сам не в состоянии раскрыть и половины попадающих к нему в отдел преступлений? Андерсон — Шерлок поморщился, как от кислого яблока, при мысли об этом ограниченном типе.       Шерлок «распушил хвост» и старался впечатлить Джона ещё больше. Но в решительный момент усомнился: это ненадолго. Новизна пройдёт, Джон привыкнет и охладеет.       Может быть, если подумать и быть с собой честным, Шерлок ждал другого развития отношений — загадок, намёков, драмы, тонкой игры. Чтобы в любой момент иметь путь к отступлению.       Джон же человек простой. Открытый и прямой. «Есть у тебя девушка? Нет? А парень?»       И он совершенно явно, цинично, грубо и бесчеловечно отшил Джона тогда, на ужине у Анджело.       Нет, Джон, никого у меня нет, и не будет, и не надо! Что за мысли? Это всё транспорт, я женат на работе, а то вдруг ты подумаешь, что возможно…       А потом Джон спас ему жизнь. Просто взял и убил человека. Ради него.       Не удивительно, что… Что? Ну да, да, это так. Шерлок потерял от него голову.       Но никакая сила в мире не заставила бы его в этом признаться. Сто причин в секунду его гениальный мозг предоставлял в обоснование, почему этого нельзя делать. Самое главное: Джон на каждом углу вопит, что он «не гей», и это действительно так. Джон натурал. Это не та установка, которую человек может быстро изменить. Даже если захочет.       Теперь они по-дружески существовали бок о бок на одной территории, Джон расхваливал его в своём блоге на все лады, больше освещая, правда, эмоциональную и романтическую составляющую расследований, но попытки сблизиться и завести с ним отношения прекратил.       Потерял интерес, конечно, как ты и добивался.       Идиот.       Пей теперь таблетки.       ***       «Буду поздно. Не опасно. Закажи лапшу» ШХ.       Джон прочитал СМС и усмехнулся, мысленно потирая руки. Не теряя времени, Джон прошёл в ванную, вынул баночку с фамотидином, пересчитал таблетки, отсыпал такое же количество из принесённого с собой пакетика, закрыл баночку и довольно посмотрел на себя в зеркало.       «Хорошо. Жду» ДВ.       Джон приготовился наблюдать, что же последует, когда Шерлок начнёт принимать мел вместо фамотидина.       ***       Шерлок был не в духе.       Он не мог усидеть на месте в ожидании сообщений или ответов на заданные им в СМС вопросы о результатах анализа или баллистической экспертизы. То и дело он вскакивал и принимался метаться по гостиной, потом падал в кресло, нетерпеливо шевеля пальцами босых ног и стуча пальцами рук по подлокотникам. Растрёпанные кудри вздрагивали в такт.       Он требовал сигарет и эпично хамил ярдовцам. Причём он заводился из-за таких мелочей, которые раньше заставили бы всех просто посмеяться.       Мало того, Шерлок был груб с клиентами. Он молниеносно раскрывал их дела — «мелкие суетные делишки жалких идиотов!» — и выпроваживал, рассказав всё жёстко и без прикрас, не давая Джону успеть вставить дипломатические экивоки.       Он больше не лежал на спине, сложив пальцы в молитвенном жесте у подбородка, а чаще замирал в кресле, закинув ногу на ногу, сгорбившись, обхватив себя за плечи и склонившись головой к коленям, как будто у него болел живот.       Шерлок увеличил дозировку, глотая уже по две таблетки, но эффекта не последовало.       Почему перестал действовать гормональный препарат с усовершенствованной им формулой? Почему он просыпается с каменным стояком, как подросток в пубертатном периоде? Почему ему приходится принимать холодный душ, чтобы иметь возможность закончить эксперимент, не отвлекаясь на то, что перестаёт спокойно помещаться в штанах?       Что-то изменилось?       Джон был рядом. Он был таким же. Но теперь он постоянно ощущался. Шерлок отмечал все мелочи в поведении Джона. Как он по-военному чеканит шаг по тротуару, и как бесшумно и мягко перемещается по квартире, не нарушая комфорта, когда Шерлок работает. Как непреклонно он заставляет Шерлока есть и как заботливо укрывает пледом его колени, когда он отправляется в Чертоги разума, сохраняя неподвижность часами в прохладной комнате. Кстати, зачем он это делает? Это же очевидно, что со своим ужасным характером он для Джона только большая несносная обуза…       Шерлок уже отвык так реагировать на каждый взмах этих светлых ресниц, на которые садятся солнечные блики из окна, на неожиданное соприкосновение пальцев, когда Джон приносит ему чашку с чаем — холодных его и горячих, живых Джона. На запах его простого шампуня и…       Запах?       ***       «Ну я и сволочь».       Джон кусал губы, глядя, как Шерлок стоял у окна, и слушая печальную мелодию, которую он играл. Новое произведение, Джон совершенно точно не слышал его раньше.       Мучается человек!       Кто же? Интересно, кто же этот счастливчик, который возбуждает любопытство, интерес, притяжение… Блин, просто возбуждает Шерлока Холмса! Кто? Шерлок даже из дому почти не выходит — впрочем, как всегда. Новых знакомств не появлялось. А может, это не новый? Ведь он начал пить таблетки раньше. Когда, кстати он начал?       Видя, что его асексуальный почти-сверхчеловек-сосед близок к панике от скручивающих его… импульсов, Джон испытывал смешанные чувства.       «Мне бы на пару минут его мозг — я бы всё понял и высчитал. Хотя… Зачем мне это знать? Мне он отказал. Зачем я буду знать, кому завидовать…»       Джон вышел в кухню. На столе стояла нетронутая тарелка ризотто. Вчера повторилось то же самое. Он стал готовить уже только любимые блюда Шерлока, но и к ним он не притрагивался.       Надо с ним поговорить. Желания — это одно, а питаться-то нужно. Но сквозь обеспокоенность здоровьем детектива явственно проглядывало: «Вот бы кто из-за меня есть перестал! Я бы точно впечатлился…»       Джон начинал испытывать смутную неприязнь к тому, кто так влиял на его соседа, друга, человека, который ему небезразличен, к тому, кто заставлял Шерлока испытывать муки неразделённого человеческого желания. Дать бы ему в морду, чтобы не портил нервы и жизнь его Шерлоку… И Шерлоку заодно — чтобы не… Чтобы… Ну в общем, ладно, проехали…       ***       …Запах!       Шерлок испустил почти бесшумный судорожный выдох.       О!       Феноменальная память восстановила события одного утра, когда он увидел пустой флакон из-под пены для бритья Джона в корзине для мусора, а в ванной ощутил аромат своей собственной пены, и — чёрт, как же он сразу не сложил два и два! — теперь он готов поклясться, что таблетки стояли не так.       — Джоооон!       ***       Джон замер с поднятой рукой у двери в спальню Шерлока, куда он намеревался постучаться, чтобы войти и начать разговор о том, что происходит, и потребовать вернуться к регулярному питанию. Он был уже готов незаметно вернуть эти злополучные таблетки, только бы Шерлок перестал разрушать сам себя.       Его имя, выкрикнутое так громко и с такой интонацией, будто у Шерлока есть как минимум ордер на его арест с четвертованием на месте, не обещало ничего хорошего.       Как только Джон вошёл внутрь, он понял.       Точно. Он влип.       Что теперь? Что он скажет? Он даже не придумал, что можно сказать в случае, если всё раскроется — а в том, что всё раскроется, не стоило сомневаться, если затеваешь опасную игру «обмани Шерлока Холмса».       На тумбочке возле кровати детектива стояла белая пластиковая банка с надписью фамотидин.       — Итак. — Шерлок возвышался посередине комнаты и смотрел на вошедшего, сверкая глазами.       — Я всё объясню. — Джон стоял, опустив руки по швам, наклонив голову и исподлобья поглядывая в лицо детектива, который не отводил от него разъярённого, как показалось Джону, взгляда.       — Нет, Джон. Если ты не заметил — я всё уже понял. Дедукция запоздала, но сработала.       — Шерлок, я…       — Нет. — Шерлок подошёл и схватил Ватсона за плечи, продолжая сверлить его глазами. — Ты не будешь объяснять — я знаю твои мотивы. Мстительный, жестокий человек!       — Что? — глаза Джона округлились: «Мстительный?»       — Доволен? Ты теперь доволен? — вопрошал Шерлок, встряхивая Джона за плечи. — Как ты думаешь, я достаточно наказан за то, что посмел отвергнуть внимание самого Джона Ватсона, сердцееда, храброго солдата, популярного блоггера, доброго доктора, за которым все готовы бежать, раскрыв рот?       — Шерлок! — Джон просто не мог поверить, что слышит эту истерическую, полную ревности тираду от великолепного Шерлока Холмса, ради которого он, считающий себя недостойным, готов на всё и даже больше.       — Что «Шерлок»? Теперь бери и исправляй всё, что натворил. Раз такой умный!       Шерлок отпустил его плечи и, стремительно взмахнув полами халата, упал на кровать, заложив руки за голову, скрестив ноги и сжав губы в обиженную линию.       Джон хлопал глазами, пытаясь переварить услышанное, а теперь и увиденное.       Все шесть футов дофига дюймов ошеломительной длинной и худой красоты Шерлока в пижамных штанах и халате растянулись перед ним и требовали — чего?       Джон сглотнул. Исправлять? Исправлять?! Конечно, он неправильно понимает. Он точно не верно расслышал, да и чёрт с ним. Он подумает об этом потом.       То, что он сделал, можно исправить только одним способом.       Джон бросился на кровать рядом, закрыл глаза и прижался губами к капризно изогнутым линиям губ детектива.       Небо не упало на землю, гром не раздался на Бейкер-стрит и Джон, приоткрыв один глаз, отстранился, чтобы посмотреть, как реагирует Шерлок, и определить, скоро ли ему ждать удара в голову. Плотно сомкнутые ресницы детектива дрожали, скулы покрыл нежный румянец — Джон никогда не думал, что они бывают не белыми. Губы мягко и призывно раскрылись, и Джон снова склонился над ними, покрывая нежными короткими поцелуями-прикосновениями.       Шерлок внезапно открыл глаза, будто очнулся, не понимая, что происходит и как он согласился в этом участвовать. Над ним нависло лицо Джона Ватсона, его Джона, который с наслаждением, закрыв глаза, целовал его.       Джон с трудом переводил дыхание, постепенно осознавая, что вот прямо сейчас он, наконец-то, целует своего единственного, прекрасного, желанного и недоступного Шерлока, пробует на вкус его красивые и тёплые губы, может даже зарыться пальцами в его нереально мягкие кудри…       «Но всё-таки — почему он мне это позволяет? Чтобы я помог ему забыть того, кого он хочет? А кого он хочет?»       Джон со стоном прервал своё занятие и сел на колени и на пятки. Так нельзя. Он должен выяснить. Нет, конечно, он не вскочит и не удалится гордо в свою комнату, отказавшись быть «заменой» кому-то более удачливому, по ком сохнет Шерлок. Отказаться от Шерлока он не сможет. Но он даст понять, что он совсем не идиот, и знает, что происходит.       — Шерлок. Ты ничего не хочешь мне сказать?       Шерлок выглядел испуганным, растерянным, ошеломлённым, всё его высокомерие и саркастические усмешки исчезли. Он схватил Джона за руку, как будто опасался, что он растворится в воздухе. Затем отполз к спинке кровати и сжался, подтянув колени к подбородку.       Одно дело понять, вычислить, продедуцировать «Джон подменил мои таблетки — он знает, что я испытываю желания — он хочет, чтобы я это показал» и совсем другое — ощутить на себе реальность результата своей дедукции. Ещё и провоцировать Джона на немедленные действия!       Он затеял спектакль, к финалу которого оказался явно не готов. Ну и, конечно, он не ожидал, что Джон отреагирует так… непосредственно… Хотя — а как ещё когда-либо реагировал Джон?       — Шерлок, скажи мне…       — Что сказать? Сам не видишь? — проворчал Шерлок еле слышно.       Джон застыл, распахнув глаза, поражённый догадкой. Хотелось замахать руками, отгоняя эту мысль, но она уже проникла в его череп и начинала удобно устраиваться в голове.       — Шерлок… то есть это… ты… меня… ко мне?.. И у тебя никого другого нет?       — Нет, Джон, никого другого нет. И никогда не было! — Шерлок выпалил это раздражённо и спрятал лицо, уткнувшись лбом в колени.       Джон нервно хохотнул.       — Что?! Смешно?       — Нет. Шерлок. — Джон схватил его за лодыжки и потянул на себя, стараясь распрямить ноги. — Шерлок. Никогда не было?! В каком смысле «никогда»?       — Джон, я убью тебя. — Шерлок поднял лицо, окрашенное смущением в нежно розовые оттенки. Глаза его влажно поблёскивали, когда он попытался отстранить Джона, подняться и сбежать.       Джон придвинулся ближе и прижал плечи Шерлока к изголовью кровати, заглядывая в глаза.       — Это… твой… первый… поцелуй? — Джон улыбался. — Шерлок, ты прекрасен. Ты самый прекрасный, но невообразимо дремучий идиот, которого я…       Джон снова нежно, почти невинно поцеловал Шерлока в губы.       Шерлок слегка отстранился и прикрыл губы Джона своими пальцами:       — …Которого ты?       Джон втянул один из его пальцев в рот, всасывая и отпуская, прикрыв глаза и тяжело дыша носом. Шерлок застонал, его веки опустились, а плечи начала охватывать дрожь. Он отнял руку от рта Ватсона и почти неслышно повторил:       — Которого… ты?..       — Которого я люблю. Люблю. Шерлок, я люблю тебя…       — Джон…       Они ещё не думали, что за этим последует, каким образом они найдут выход для своей страсти и преодолеют смущение неопытности, но они крепко держали друг друга в объятиях, обмениваясь дыханием, слезами, повторяя «Джон», «Шерлок» и забывая всё, что было «до».       …Где-то в другой, неосязаемой реальности ангел-хранитель в образе Майка Стамфорда сложил крылья и вздохнул с облегчением:       — Ну хоть со второго раза получилось…