blood sweat & tears

Бэкхён закуривает уже третью по счёту сигарету, когда из здания выходят Чондэ и Чимин. Ким явно не настроен на диалог. Он все ещё под плохим впечатлением от того, что Бэкхён применил свою силу, которую первый не принимает. Ведь в действительности, Чондэ принимает в сыне Ареса всё. Даже то, что он бог и стар как мир. Чимин же выглядит лучше. Во взгляде читается уверенность. Бэкхён думает о том, что это всего лишь маска, но с другой ему в лагерь лучше не соваться. Его там помнят и не для всех он герой. Бэк занимает пассажирское место впереди. Следом за ним Чимин закидывает чемодан в багажник. Ким Чондэ садится за руль и смотрит куда-то перед собой. Пассажирская дверь сзади хлопает. Чимин отворачивается к окну. Когда машина отъезжает до него приходит осознание, что он сюда больше не вернётся. Это больше не его мир. В груди образовывается пустота размером с целую вселенную. Его идеально выстроенный мир оказался карточным домиком, который разлетелся при первом же дуновении ветерка. На что он рассчитывал? Дорога предстояла дальняя, если лагерь не сменил дислокацию, что вряд ли. Защищали сами боги Олимпа, а это вам не какая-то частная охранная организация. Скорее всего им придётся заночевать где-то. Это будет сложно, учитывая заметное напряжение между тремя. Пак все ещё удивляется, что перед ним сидит сам бог. Он видит отражение Бэкхёна в зеркале дальнего вида. Сколько ему лет? Как много людей он убил? Убьёт ли он самого Чимина в случае неповиновения. Год назад в лагере не было ни Чондэ, ни Бэкхёна. Пак начинает размышлять над тем, что вообще изменилось за время его отсутствия. Больше полукровок? Кто-нибудь ушёл из лагеря? Вряд ли нашёлся ещё один такой трус. От этого неприятно колет в груди. У него были друзья. Были те, кто его уважал. Он разочаровал всех разом, отвернувшись в тот момент, когда они больше всего в нём нуждались. Его личная проблема стала на первое место. А теперь он возвращается в лагерь. Предстоит снова тренироваться, искать общий язык. Снова зарабатывать авторитет, хотя нужен ли он ему? — Что произошло? — Чимин находит в себе силы спросить это. Бэкхён и Чондэ впервые за несколько часов переглядываются, но молчат. Пак по злому улыбается на игнорирование его вопроса. За окном леса. В лагере ему нравилось быть в постоянном контакте с природой и собственной стихией. Каждое утро сын Посейдона отправлялся к озеру, питаясь силой воды. В воде ему было проще. Иногда он нырял до самого дна, в надежде, что ему не придётся возвращаться на поверхность, ведь там столько проблем. Столько боли, к которой он на самом деле, не готов. Пак Чимин был сильным для всех, но сам отчетливо понимал, он давно сломан и не может выдержать испытаний. В нём нет той силы, которую ему приписывали. Желание спрятаться от всего накрывало его каждый вечер. Он всё ещё ребёнок, хотя ему уже 22 года. Совсем скоро исполнится 23, а он уже одинок. Веки тяжелеют. Чимин проваливается в сон. — Чимин, — кто-то легко дотрагивается до его плеча, и парень резко поднимается. Это оказывается Чондэ. Он машет головой, указывая на вывеску мотеля. Он объясняет, что ночь они проведут здесь. Бэкхён отправился за продуктами. Пак сильнее кутается в пиджак. Уже ночь и достаточно холодно. Он без понятия, где они, да и какая разница. Чондэ закрывает машину, и они отправляются в двухэтажное здание. Внутри странно пахнет выпечкой, из-за чего Чимин осознаёт, что жутко проголодался. Он не завтракал, а в университете перекусил несчастным батончиком. Чондэ договаривается с администратором. Похоже, он выбил лучший номер. Интересно, откуда у него только на это деньги? Ким кивает блондину, и они поднимаются на второй этаж. На стенах вот-вот отклеятся обои кофейного цвета, свет неприятно мигает. Из комнат доносятся разговоры, иногда даже на повышенных тонах. Чимин отмечает, что эта ночь будет весёлая. Их номер в самом конце, что радует. Ким сразу вешает табличку «не беспокоить» и пропускает Чимина вперёд. Они сразу оказываются в гостиной. Обычный телевизор, небольшой мини холодильник у окна. Напротив телевизора среднего размера двойная кровать с белым постельным бельём. По бокам небольшие тумбочки. На одной из них цветы, что удивляет Чимина. Слишком хорошо для мотеля. Слева от телевизора проход в ванную комнату. Он открывает дверь и в нос бьёт запах хлорки. Он недовольно морщится, но замечает, что всё не так плохо. Душевая кабинка, туалет, умывальник, на котором расположены небольшие баночки с шампунем и гелем. Чимин взял свой шампунь. Он слишком практичен, чтобы не позаботиться о таких деталях. Он выходит в гостиную и спальню одновременно и пятится вокруг. — Одна кровать? — он наблюдает за Чондэ, который снимает пиджак. — Бэкхён не останется, — он устало валится на кровать. — Боги слишком заняты другими делами. Чимин вспоминает, как его новые знакомые реагировали друг на друга. Улыбкой и странной теплотой. Хорошие друзья или что больше? У них ведь даже парные перстни. Может ли бог вроде Бэкхёна любить? Использовал ли Бэк свою силу на Чондэ? От вопросов пухнет голова. Тишину нарушает шорох пакетов и щелчок двери. Сын Ареса заходит с двумя большими пакетами и пялится на парней. Чимин вопросительно изгибает бровь. — Постарайтесь не слопать всё сразу. Оставьте для дороги, — по-отечески говорит Бэк. Ким кивает и молча уходит в душ. Чимин снова остаётся наедине с Бэком и ему становится не по себе. Сам же Деймос явно не испытывает дискомфорта и по-хозяйски осматривает комнату. Он застывает у окна. Они молчат ещё минут пять. За это время Чимин перемещается на кровать. Он сидит, свесив ноги смотрит куда-то вниз. — Чёрт, прости, — внезапно доносится до него. Бэкхён тянется к цветку и Пак замирает. Он завял. Некогда желтые лепестки неизвестного растения стали коричневыми. — Ничего, — сконфуженно говорит Чимин. Он представляет себя на месте этого цветка. Таким он себя видит, после силы Бэкхёна. Сейчас нет былого успокоения. Больше они с Джинёном не похожи. Они разные. Чимин побаивается его. — Я не контролирую это, — кидая в мусор цветок, вздыхает парень. — Просто иногда ухожу в себя. А всё вокруг гибнет. — Я не помню, чтобы ты был в лагере год назад, — говорит Чимин прежде, чем подумает. — Я же не полукровка, — вскидывает брови Бэкхён и опирается телом на стену. — Точно, — на выдохе говорит Пак. — Но, зачем ты тогда.. — Боги следят за лагерем, потому что вы наше наследие. Я помогаю своему отцу, так как в лагере есть и мой брат, если его можно так назвать. Бэкхён поджимает губы. Так называемые брат настоящий сын своего отца. Такой же слепой и рвётся в бой, только дайте оружие. В лагере он стал бесспорным лидером, хотя ему стоит научиться контролировать себя. Бэк прекрасно знает, что Ван Кайе станет первым, кто кинет камень в Чимина, стоит тому переступить границу. Если сын моря справится с этим, он станет значительно сильнее. — А Чондэ? — решается спросить Чимин. — А незаметно? — хмыкает Бэкхён, а блондин отмечает эту странную реакцию. — Сын Афродиты. Он в лагере достаточно давно, просто часто разъезжает. — Значит вы, братья? – уточняет Чимин. Это многое бы объяснило. — А ты думал мы встречаемся? — игриво улыбается Бэк. Чимину почему-то становится неловко. Перед ним бог, которому сотни лет. — Все так думают, ничего страшного. Тем более, что у наших родителей нормально встречаться с братьями и сёстрами. Мы с ним братья, если так можно сказать. Чимин отмалчивается. Неужели братская любовь выглядит так? Есть ли у него брат или сестра? Джинён говорил, что нет. Но можно ли ему доверять? Пак машет головой, прогоняя эту мысль. Он единственный, кому можно доверять сейчас. Бэк падает рядом на кровать и включает телевизор. Чимин чувствует, что его клонит в сон, хотя он только проснулся. Они смотрят новости, хотя Чимин не особо в них вникает. В отличие от рядом сидящего нового знакомого. В Чили произошёл ураган, а в Париже объявился маньяк. Нет никакой общей нити, но Бэкхён не отвлекается ни на секунду. Чем вообще займётся Бэкхён когда выйдет из номера? Всё больше вопросов и меньше ответов. Это начинает сводить с ума. Через десять минут к ним присоединяется Чондэ. Он только в брюках, на тело стекают капли с мокрых волос. Ким, в отличие от Чимина, не прихватил с собой гардероб и ему придётся спать в чём он есть. Пак тем временем отмечает неплохую фигуру. Понятно, что в нём находят девушки. Теперь в душ отправляется Чимин. Это занимает у него больше времени, чем у нового друга, так как большую часть, он просто стоит под холодной водой и плотно сжимает губы. Он не хочет возвращаться. Он сделал ошибку, когда попал туда в первый раз. Когда повёлся на красивую сказку о мальчик полу боге, коим является. Суровая реальность напомнила ему, что он всё ещё никому не нужен, кроме матери, которую он потерял, в погоне за званием героя. Когда Чимин возвращается после душа, Бэкхёна уже нет. В комнате уже темно и единственный источник света – мигающий телевизор. Чондэ лежит на правой стороне кровати и мельком смотрит на Пака. Второму становится неловко. Он в лёгкой футболке, которую надевает под рубашку и в брюках. А Чондэ в полумраке кажется ему особенно красивым. Сын Афродиты как никак. Отпуская дурные мысли, он валится на левую половину кровати. Ким смотрит неизвестный фильм. Иногда улыбается. Чимин отмечает, что это первая улыбка парня за сегодня. — Тебе страшно? — внезапно спрашивает Ким и выключает телевизор. Пак не сразу понимает, что происходит. Чондэ оставляет пульт на тумбе и поворачивается к блондину. Тот не видит его лица и почему-то от этого становится проще. Чондэ не сможет увидеть, насколько ему страшно. — Я просто не хочу возвращаться, — шепчет Чимин и поворачивается к Чондэ. От него пахнет гранатом, хотя у них был обычный гель для душа, без яркого фруктового запаха. — Называй меня Чен, — таким же шёпотом отвечает Ким и слабо улыбается. — Помни, что ты не один такой. — Зачем я понадобился вам? — вторая попытка. Теперь ему не сбежать от ответа. — Чимин, — Чен поднимает руку и легко машет ладонью. Пак не понимает, что это значит, но делает тоже самое, соприкасаясь с рукой Чондэ. Его рука кажется крошечной, по сравнению с ладонью парня напротив. Сын Афродиты аккуратно переплетает их пальцы и это кажется Чимину неправильным, но таким нежным, что он никак не протестует. — Завтра ты всё узнаешь. Чен нехотя убирает руку и отворачивается. Пак не уверен, что хочет знать. Он хочет остаться в этом номере хотя бы на пару дней. Возможно, именно с Чондэ. Они просыпаются почти одновременно. Старший берёт из пакета чипсы и банку газировки. Чимин не привык завтракать, но по настоянию Чондэ всё же перекусывает яблоком. Они смотрят новости. Неподалёку была убита целая семья. Чимин становится не по себе, будто он как-то к этому причастен. После завтрака они собирают пакеты и спускаются к администратору. Благодарят за ночь и уходят к стоянке. Там их уже поджидает Бэкхён. Выглядит он устало. Теперь на нём белая рубашка и темные брюки. Они как троица белых воротничков и почему-то от этой мысли Чимин улыбается. Такое ощущение, что они просто офисные работники, которые решили спрятаться ото всех и уехать куда подальше. Если бы. Пак складывает вещи на заднем сидении. Там же он находит телефон, который видимо выпал из кармана. Несколько пропущенных сообщений с неизвестного номера и сообщения от Чанёля. У Чимина щемит сердце. Он оставил своего друга и ничего ему не объяснил. pcy: может прогуляемся вечером? pcy: мне грустно. поговори со мной pcy: что-то случилось? pcy: ты меня пугаешь, давай я позвоню, и мы поговорим? pcy: чимин, я волнуюсь. — Откуда ты знаешь Ёля? — требовательно спрашивает Чимин у Бэкхёна, когда они выезжают со стоянки. — Я знаю твои страхи, — буднично отвечает Бэк и смотрит в зеркало заднего вида, чтобы найти взглядом Чимина. — И ты боишься за него. Поэтому я о нём знаю. — Ты ведь никак не контактировал с ним? — Чимин как-то злобно смотрит в глаза Бэкхёну совсем позабыв, что перед ним бог. — Конечно нет, - он машет головой. — Не считай меня абсолютным злом. — Нужно объяснить ему, куда я пропал, — Чимин откидывается на спинку сидения и смотрит в окно. Он не должен так поступать с другом и оставлять его без объяснений. Когда он только познакомился с Ёлем, он долго не мог подпустить к себе вечно улыбающегося гиганта. Он был слишком хорошо для Чимина. Слишком заботлив, слишком открыт. Он не мог ответить ему тем же. Спустя два месяца знакомства, он признался ему, что у него погибла мать. Признаться в том, что он полукровка, и его отец сам Посейдон вообще было невыполнимой миссией. Чимину казалось, что так он сможет обезопасить своего друга, но вместе с тем, он понимал, какой груз окажется на плечах его друга. Поэтому он молчал, наверное, стоило рассказать. jm: всё в полном порядке, йода Чимин отправляет сообщение и опускает взгляд на коробку передач, на которой покоится рука Чена. Он вспоминает ночь. Каким нежным он был, каким открытым он хотел быть с Паком, но не смог. Он вспоминает их руки и невольно улыбается. Чондэ видит это зеркале и уголки его губ немного поднимаются, но Пак этого не видит. Они несколько раз останавливаются на заправке. В туалет, перекусить, покурить и, в конце концов, заправиться. Всё это проходит в тишине, за исключением редких случаев, когда они обсуждают что-то обыденное. Все трое морально готовятся к лагерю, где их встретят проблемы. Новая миссия, тренировки, ответы и вопросы, которые лучше не слышать. Только к вечеру они подъезжают к чаще леса и Чондэ глушит мотор. Сердце Чимина готовы пробить грудную клетку прямо сейчас. Бэкхён чувствует это, поэтому поворачивается к Паку и по-доброму улыбается. Рано волноваться. Они выходят из машины, Чимин достаёт чемодан. Бэкхён снова закуривает сигарету, и они отправляются глубже в лес. Пак давно не дышал таким чистым воздухом (если забыть о сигарете Бэкхёна). Вдали от цивилизации ему действительно проще. Он успокаивается. Атмосфера живой природы, её умиротворение подпитывает его. Среди деревьев начинает показываться дом. Чимин замирает. Спустя пару шагов останавливаются и его сопровождающие. — Всё будет нормально, — успокаивает Чен. — Знаешь, — внезапно говорит Бэк как-то слишком дружелюбно. Он широко улыбается, что кажется Паку чем-то странным. — Дам тебе совет, который сделает твою жизнь проще. Поставь на месте Джексона Вана, или Ван Кайе. Смотря, как он представится. Сможешь заткнуть его, победишь самого Аида. Чондэ мелодично смеётся и его подхватывает Бэк. Чимин не знает, в чём шутка, но ему становится проще, и он улыбается. Они продолжают идти уже в тишине, иногда посматривая друг на друга. Через пять минут они уже стоят у ворот. Чондэ легко открывает их и вот они оказываются в усадьбе. Всё это красивый фасад, Чимин знает это. Он оставляет чемодан у входа в резиденцию, и они проходят за здание, откуда уже раздаётся шум. Небольшой спуск и вот видно большую поляну, десятки палаток. Множество голосов звучат отовсюду, кто-то тренируется, кто-то просто болтает. Всё это до боли знакомо Паку, и он не может сделать и шаг вперёд или назад. Он дома. Вот о чем он думает, хотя старается отогнать эту мысль куда подальше. От части он скучал по тренировкам, скучал по общению с людьми, которые оказались в такой же ситуации. Чимин решается сделать шаг, но прямо перед его лицом пролетает стрела, оставляя еле заметную царапину. Чимин слышит шипение Бэкхёна. Чондэ смотрит Пака, отмечая, что рана пустяковая. Аккуратно вытирает несколько капель крови и поворачивается. Чуть подальше от них стоит парень. Его волосы отливают рыжим. На нём красно-черная рубашка и спортивные штаны. Он буквально испепеляет взглядом Чимина, но второй даже не думает отвести взгляд. — Ван чертов Кайе, — напряженное молчание нарушает рычание Бэкхёна. На его шее выступают вены, все вокруг оборачиваются. Шум стихает. Слышен только шёпот. Взгляды людей цепляются за Джексона, которым до побелевших костяшек сжимает в руках арбалет. Кто-то удивлён увидеть самого Деймоса. Он бывает в лагере редко. Держится подальше от всех и ни с кем не контактирует, даже с вышеупомянутым братом. Ну и на десерт - Чимин. Человек, которого здесь считают предателем. Гремучая троица во всей красе, старается не перегрызть друг другу глотки на виду у всех. — Бён Бэкхён, мой старший братец, — Джексон отводит взгляд и лицо его в ту же минуту меняется. Он широко улыбается и прячет оружие где-то за спиной. Вся злость куда-то исчезает. Видимо, Ван Кайе хороший актёр. — Стреляешь так же метко, как изображаешь радость, — огрызается Бэк. — Прости не заметил тебя за Его Величеством Пак Чимином, — громче говорит Джексон, чтобы услышали все. Если вы не знали предателя в лицо, то вот, сморите. Чимин осознаёт, что не дышит. Десятки глаз устремляются на него, и он готов сбежать, но нельзя. Больше он не будет убегать от себя и собственных проблем. Если сын Ареса хочет сыграть, он ответит ему тем же. — Не думал, что сын Ареса настолько завистлив, — отвечает Чимин, направляясь к Джексону. — Весь в отца. Последнее он буквально выплёвывает. Ему действительно приходилось встречаться с самим Аресом. Ван Кайе был его копией до мелочей, хоть Пак видит его впервые, но он уверен в этом. Тот же затуманенный злостью взгляд. Та же энергетика. Однако, любое пламя может потушить вода. И это стихия самого Чимина. Вот между ними расстояние вытянутой руки. Они не отводят друг от друга взгляда. Кто проиграет уже сейчас? Рыжий быстро хватает Чимина за шею и наклоняет к себе. Со стороны слышится восклицание. Кто-то уже собрался разъединять их, но второй рукой Вай Кайе приказывает всем остановиться. — Ты здесь предатель, — шепчет Джексон прямо на ухо Чимину. Ему становится не по себе от этого горячего дыхания. От этой опасной близости. Шея ноет от боли, потому что Ван сжимает её до посинения. — Я с радостью превращу твою жизнь в Ад. Он резко отпускает шею и уходит на тренировочную площадку. Небольшая команда парней окидывает Пака взглядом полного презрения и следует за Джексоном. Чимин шумно выдыхает. А на что он надеялся? Плакат «Добро пожаловать!»? Горячих объятий и криком о том, как сильно они скучали. Он бросил их. Оставил. Именно тогда, когда им нужна была помощь, чтобы восстановиться. Зализать раны. Когда все нуждались в поддержке. Однако, сын морей свои потребности поставил выше остальных и теперь обязан за них расплачиваться. Ван Кайе отлично подходит на роль того, кто займётся возмездием. Чимин закрывает глаза, пытается прийти в себя и успокоить надвигающееся волнение. Люди расходятся. Представление окончено. Чондэ уводит Бэкхёна, который вот-вот бросится вслед за горе-братом. Чимин остаётся один посреди опушки. Все заняты своими делами. Некоторые искоса посматривают на гостя лагеря, а Чимин никого не узнаёт. Как много изменилось за год? Одно наверняка явлется неизменной константой. Пак разворачивается противоположную от тренировочной площадки сторону. Идёт мимо палаток, небольшого здания, что представляет собой мастерскую детей Гефеста. Многие родители позаботились о комфортном пребывании детей здесь. Кто-то пользовался этим, а кто-то так же, как и Чимин не переваривал богов. Просто, потому что правда была в том, что все они были никому ненужные. Полукровки и дети, это как дети семейства в разводе. Отец откупается подарками, даёт деньги, иногда помогает, но его сложно назвать отцом. Он просто есть, где-то, с кем-то. Появляется, когда ему угодно. Больше повезло тем, у кого богом была мать. Дети Афродиты, Геры, Афины купались во внимании своих матерей. Те, никогда не бросали их на произвол и шли рука об руку со своими детьми. Так называемое потомство отвечало тем же. Чимин доходит до конца тропинки, стараясь не оглядывать по сторонам, чтобы не встретиться с не одобряющими взглядами. Он останавливается у небольшого деревянного дома. Джинён бывает здесь чаще, чем в своём кабинете. Ему нравится быть рядом с природой, а также быть в центре жизни полукровок. Он головой отвечает за каждого из них. И не потому, что ему приказали, а потом об этих детях никто не позаботиться кроме него самого. Чимин поднимается по ступенькам и аккуратно открывает дверь. В доме играла лёгкая мелодия, кажется, на испанском, мелодичный голос подхватывал и красиво протягивал высокие ноты. Чимин вспомнил, как за вечерним костром Джинён играл на гитаре, буквально убаюкивая полукровок, уставших за день. — Мне очень жаль, — музыка выключается. Пак идёт на голос, который звучит из кабинета. Блондин аккуратно открывает дверь. За столом сидит Пак Джинён. Его наставник, не кровный, но старший брат, лучший друг и просто хороший человек, которому Чимин может доверить свою жизнь. В кабинете ничего не изменилось. Те же книги, тот же белый ковёр, небольшой диванчик кофейного цвета. Рядом со столом большой глобус с небольшими стикерами в самых разных концах света. Джинён одет простую водолазку с высоким горлом нежного кремового цвета и, как всегда, в очках. — Я тоже рад тебя видеть, — с улыбкой отвечает Чимин. Он присаживается на диван, располагаясь полуоборотом к Джинёну, подпирая одну рукой голову. — Я дал обещание, — Джинён откидывается на спинку стула и устало потирает глаза. — Вот именно, - кивает Чимин. — Настали трудные времена, — начинает Джинён, смотрит куда-то в окно. — Хотя, не помню, когда у них наверху всё было просто. — Ты тоже к ним относишься, не забывай, — напоминает Чимин. Джинён земное имя бога, который сидит перед ним. На самом деле он тот самый Аполлон. Кому как не ему доверить детей олимпийский богов? Сам Джинён не любит говорить о своей сущности. Чимин уверен, что далеко не все знают настоящее имя директора, а ведь фигура довольно интересная. Вдоволь натерпевшись олимпийских битв, он спустился на Землю, помогать тем, кто действительно в этом нуждается. Теперь всё, что связывает его с Олимпом – десятки детей, бегающий за окном, которые даже не представляют, что их ждёт. — Косвенно, - откашливается Джинён и теперь смотрит на Чимина. — Бэк не напугал тебя? — Ты бы не послал его, не будь уверен в том, что он не причинит мне боль, — блондин закидывает ногу на ногу и смотрит прямо в глаза директору. — Что случилось? — Пока тебе нужно прийти в форму. — Без проблем, но ты можешь объяснить мне зачем меня вытащили из тихой мирной жизни? — Поисковая миссия, ничего сложного, - врёт Джинён и Чимин это чувствует. Ради пустяковой поисковой миссии его бы не искал кто-то, вроде Бэкхёна. Его бы вообще не искали. Дети Афины лучшие, когда дело касается поиска. Несложно догадаться почему. Чимину доверяли миссии повыше рангом, хотя это был риск. Он единственный сын бога морей и как считал сам Джинён, Посейдон никому не простит смерть единственного сына полукровки. — Ты мне не доверяешь? — Чимин поджимает губы. Зачем оттягивать этот момент с ответом, если рано или поздно он узнает. — Не думаю, что ты готов, — ответ звучит ровным голосом и полукровке становится не по себе. Всё настолько плохо? Готов ли сам Чимин с порога ввязаться во всю эту божественную трагедию? Это явно не тот случай, когда он может поскорее совсем закончить и вернуться домой. Ему некуда возвращаться. Здесь отныне его дом. Скорее всего, это место и было его домом всегда, правда, не хотелось этого признавать. Всё здесь относится к нему. Здесь не нужно строить из себя обычного. Здесь никто не испугается откровения «Привет, мой отец бог морей». Здесь люди с такой же нелёгкой судьбой. Зачем строить иллюзия где-то там в городе, если его примут здесь? А примут ли? Он в лагере всего пятнадцать минут, а ему уже угрожали. Кто не видел его год назад, наверняка узнает всё в течении дня. Джинён наверняка вмешается, но блондин не уверен, что не хочет подачек с его стороны. Он должен справиться с этим сам. Ему далеко не пятнадцать. Жаловаться уже поздно. Да и не хочется. Как он собирается решать проблемы жизни и смерти, когда не может разобраться с обычным парнем? Ведь полукровку, сына Ареса, можно считать обычным? Здесь – да. Здесь обычно быть чем-то. Джинён отдаёт Чимину небольшой листок с расписанием. Ему нужно прийти в форму. Отправляться в бой, после длительного перерыва весьма опасно. Пак Чимин уже давно не использовал свои силы. Он даже забыл каково это. Директор рассказывает, что блондина поселили на втором этаже резиденции в 25 комнате. Джинён в общих чертах рассказывает жизнь в лагере. Мало что изменилось, Чимин всё это знает. Он почтительно кивает и покидает дом директора. Быстрым шагов он проходит мимо палаток и тренировочных площадок. Смотрит куда-то в пол и нервно сжимает листок в руках. У входа в резиденцию по-прежнему стоит чемодан. Уже радует. Он ставит сумку на колёса и аккуратно въезжает в большое здание, которое отныне будет его домом, университетом, работой. В холле просторно. Людей тут не меньше, чем на улице. Многие бегают с учебниками и тетрадями. Уже завтра и Чимин будет носиться везде в поисках нужно аудитории. Сейчас он понимает, что будет невыносимо скучать по своему юридическому факультету. Всё же стать юристом несбыточная мечта полукровки. Он аккуратно поднимается на второй этаж. Здесь уже потише. В коридоре пара человек, что-то активно обсуждают, иногда смеются. Паку становится проще. Они не знали, что произошло на улице, а значит, можно спокойно рассматривать их и не пялиться в пол, как загнанное животное. Полукровка добирается до своей комнаты. Аккуратно открывает её и оказывается в своём личном уголке огромной резиденции. Уголок - подходящее слово для его нового жилья. Посреди комнаты достаточно большая двуспальная кровать. Бельё голубого цвета, кроме двух маленьких тёмно-синих подушек. Над кроватью висит картина. Обычная абстракция, не цепляющая взгляд. Стены нежно-кремового оттенка. Напротив кровати дорогостоящая плазма, а рядом большой цветок неизвестного происхождения. Он выглядит настолько необычно со своими синими лепестками, что Пак невольно думает, а земное ли это растение? Здесь много синего. Даже ковёр с длинным ворсом еле заметного голубого оттенка. У входа на балкон небольшой комод из тёмной древесины. Для вещей Чимина должно быть достаточно. В душе всё стандартно: душевая кабинка (Чимин уверен, что там поместится пять человек), туалет, раковина, большой шкафчик для средств личной гигиены и небольшое зеркало с узорами по бокам. Он обессиленно падает на кровать и даже не замечает, как проваливается в сон. Когда Чимин просыпается, в комнате уже темно. В комнату попадает свет только из улицы, где уже включили фонари. Он поднимается на локти, зевая достаёт телефон. — Чёрт, — шипит Чимит и тянется к сумке, надо привести себя в порядок. unknown number: ужин на первом этаже резиденции в 8. Д. На часах уже 19:46. Это явно не обычный ужин. Чимин здесь не в первый раз. В резиденции подобные застолья только в случае гостей или когда диалог не нуждается в лишних слушателях. Один на один поговорить с Чимином он может и в своём кабинете, а значит, будет кто-то ещё. Пак немного волнуется. Он надевает чистую белую футболку и тёмные обтягивающие брюки с подтяжками. Сверху накидывает свободный чёрный пиджак с белыми карманами на груди. Причёсывается, поправляет очки и долго смотрит на своё отражение. Его внимание приковали глаза. Снять линзы? Оставить как есть? "Какая разница, это не так важно", - отмахивается Пак и выходит из комнаты. В коридоре людей стало побольше. Общий ужин только закончился, и сейчас все будут отдыхать. Пак отдыхал целый год. Пора вникать в проблемы, которые достались ему вместе с «голубой» кровью. Чимин быстро спускается на первый этаж. Уверенно проходит по коридору и застывает у двери. Сердце предательски начинает колотиться. Это обычный ужин. Просто с гостями. Он тянется к ручке двери и шумно выдыхает. Считаем в уме до 10. — Всё в порядке? — 6. Его прерывает мужской голос с левой стороны и Чимин распахивает глаза. Рядом с ним парень, немного выше самого Пака, каштановые волосы, чуть подведены глаза. Он одет в строгий костюм с белой рубашкой. На воротнике красуется золотая брошь со львом. А ещё от него вкусно пахнет. Дорогой парфюм, который завораживает Пака, и он непроизвольно закусывает губу. Незнакомец широко улыбается и кивает в сторону двери. — Я просто первый раз здесь, — врёт Чимин и опускает глаза, отходя от двери. Парень улыбается ещё шире и открывает дверь, жестом приглашает Пака пройти вперёд. Блондин нервно сглатывает и вымученно улыбается. Он специально уступил место тому, кто волнуется? Однако, выяснять это нет времени. Пак поднимает вверх, немного вздёргивая острый подбородок. — А вот и он, — Джинён приподнимается со своего места во главе стола. — Точнее, они. Чонгук тоже подоспел вовремя. Пак чувствует, как незнакомец стоит за его спиной. Интересно, насколько маленьким он выглядит на фоне темноволосого красавца. Чимин не теряет возможность и пока он видит всех, он пробегается взглядом по столовой. По правую сторону от Джинёна сидит Сехун. Его Пак помнит очень даже хорошо. У О Сехуна тёмные волосы, густые брови и не читаемый взгляд. Губы плотно сжаты в тонкую линию. Похоже, ему снова досталось от Джинёна. Ещё одно имя Сехуна – Дионис. Здесь в лагере он часто бывает с проверками, чтобы потом доложить наверх. В меру строгий, иногда слишком любопытный бог. Чимин всегда знал, что его нужно остерегаться. По левую сторону сидит никто иной как сам Гермес. Аккуратно уложенные рыжие волосы, подкрашенные глаза. Одет, как всегда, по последнему писку моды: чёрный пиджак с узорами в виде множества цветов, белая рубашка с атласным бантом, вместо галстука. Он отвечает Чимину не менее заинтересованным взглядом. Осматривает сына морей с ног до головы. Когда его взгляд поднимается выше, и он встречается с лицом Чонгука, он странно фырчит и утыкается взглядом в стол. За столом также сидели Бэкхён, Ван Кайе, неизвестная ему девушка с длинными волосами и заскучавшим видом. "В такой компании не заскучаешь", отмечает про себя Чимин. Чонгук аккуратно касается рукой его спины, предлагая пройти вперёд, и занимает место возле Джексона. Чимин вбирает в себя воздух и занимает место с противоположной стороны рядом с Бэкхёном. Единственный после Джинёна, кто вызывает у него доверие. Пак хотя бы знает, чего ожидать. Официанты разносят блюда и аккуратно разливают вино и шампанское по желанию. Они сидят за круглым столом, но что-то подсказывает Чимину, что это не ужин переговоров. Скорее, обсуждение скопившихся проблем. — Я рад, что ты снова к нам вернулся, — голос Гермеса звучит слишком громко. Эхом отбивается от стенок и бьёт Чимина прямо по спине. Хосок (земное имя Гермеса), выглядит до омерзения радостным. — Хотел бы разделить твои чувства, — отвечает Пак и отпивает красное вино из бокала. Джинён утыкается в тарелку, всё ещё ощущая вину за само присутствие Чимина здесь. У него не было другого выхода. До него добрались другие. Посейдон бы не простил такой оплошности. — Ты уже познакомился с Чонгуком? — не унимается Хосок, закидывая в рот слайс буженины. Чимин поднимает взгляд на парня, сидящего через одно место от него. Тот слегка заметно улыбается. Слишком по-доброму и по-детски. Это забавляет Чимина. — Нет, мы встретились у двери, — отвечает Чонгук. Пак только сейчас замечает, что парень единственный, кто не пьёт. В его бокале обычный сок. — А стоило бы, — вмешивается Бэкхён, как только Хосок начинает что-то отвечать. Уж лучше он, чем этот выскочка. — Сам сын Зевса, — выплёвывает Сехун и бросает приборы в сторону. Звон посуды заставляет всех отвлечься от поглощения еды. — Мы все дети Зевса, а он полукровка, — поправляет Хосок, довольный собой. — Что? – недоверчиво спрашивает Чимин и переводит взгляд на Джинёна. Директор замечает смену настроения в своём ученике, но молчит. Не отводит взгляд и просто надеется, что тот не отреагирует слишком резко. — А ты его поди не видел после миссии, — наконец-то вмешивается Джексон. — Взгляни хоть на братца, которого ты тоже оставил здесь. В одиночестве. Год назад разразилась война. Кто-то отравил полукровку, который являлся сыном Зевса. Тот не был в лагере, а жил спокойной жизнью где-то в Сеуле, даже не догадываясь о своей родословной. Узнали о нём мойры, которые тут же доложили Зевсу, что нить судьба его незаконнорождённого сына вот-вот натянется. Громовержец созвал всех на поиски виноватого и противоядия. Джинён отправил из лагеря три команды по 5 человек. Чимин был лидером одной из них. Они месяц расследовали событие и продолжили заниматься этим, когда противоядие уже было найдено. Всё это были проделки Эринии. Все понимали, что они действуют не по собственной воле, но докопаться до правды так и не удалось. В лагерь вернулось пять человек из пятнадцати. Одним из них был Чимин. Он хотел довести дело до конца, разобраться, кто мог угрожать его брату, хотя далеко не кровному. Но планы изменились, когда он посетил дом и нашёл тело матери, которое было в бесчисленных порезах. Квартира пропахла мерзким запахом крови. Она была холодная, как лёд. Он гнался за убийцей брата, которого никогда не видел в глаза, которому возможно плевать на него так же, как Посейдону плевать на собственного сына и потерял родную мать. — Спасибо за спасение, кстати, — кивает Чонгук, на что Чимин морщится, как на нечто мерзкое. Спасения заслуживала его мать. — Ужин был очень пресный, — фыркает Чимин и поднимается со стола. — Вспыльчивый, весь в отца, — встревает Хосок и Бэкхён нервно бьёт ладонью по столу. Хосок щурит глаза, всматриваясь в молодое лицо бога ужаса. — Чимин, мы собрались здесь не за этим, — ровный голос заставляет Чимина остановиться у стола. — А зачем? Никто не собирается отвечать на мои вопросы, так почему меня должны волновать ваши? — повышает голос Чимин и окидывает взглядом каждого поочерёдно. Ван Кайе сжимает руки в кулаки. Он готов вспыхнуть прямо сейчас на это жалкое выступление предателя. — Тогда вали отсюда, — шипит Джексон и поднимается из-за стола, переворачивая бокал. Красное вино растекается на белую скатерть. — С радостью, — кивает Пак Чимин. — Кажется, - еле слышно говорит Бэкхён, но он привлекает внимание всех. Тонкие пальцы вертят в руках вилку. — Вы забыли, что вы всего лишь дети. С вами за столом четыре бога. И хотя мы не великая троица, у нас есть некая власть. Джексон садится на место. Как бы пренебрежительно он не относился к старшему брату, но прекрасно знает, на что тот способен. И даже Гермес с Дионисом не остановят его. Чимин всё ещё стоит. Смотрит куда-то в сторону и снова считает до 10. Боковым зрением он замечает, как с места поднимается незнакомка. Она огибает Ван Кайе и подходит к нему. Аккуратно кладёт свою руку на его плечо. Блондин переводит взгляд на неё. Она красивая, хотя её взгляд до сих пор наполнен унынием, несмотря на всю эту драму. Хосок поднимается с места, но Джинён останавливает его. — Всё его кровь, пот, слёзы, его плоть, его разум и его душа принадлежат тебе. Ты сам вынес себе приговор, — мелодично говорит она, взглядом проникая в самые тёмные уголки души Пак Чимина. Она буквально под его кожей, она буквально рушит его сознание этими словами. – Возлюби врага или кровь. Девушка тянется вперёд и накрывает своими губами губы Чимина. Он, как зачарованный отвечает на нежный поцелуй, ощущая персиковый вкус её уст. Она отстраняется и покидает столовую, где все сидят в полном раздрае. Пак приходит в себя через минуту, переводя взгляд на Джинёна. — Это Пифия, — отвечает Сехун прежде, чем Пак успевает задать вопрос. — Жрица Оракула. Чтобы тебе было проще – предсказательница. А только что ты услышал первое предсказание в своей жизни.