после матча

-Ну что, сегодня "ёк-ёк до утра" не выйдет?- Артем понимающе улыбается, подходит сзади и обнимает нежно. -Артём, ты ведь прыгал по полю девяносто с лишним минут... Не устал нападать, форвард? -Поверь, если речь о тебе, не устану, - улыбается шире и прожигающим взглядом - пока только взглядом - исследует тело вратаря. На Игоре из одежды только боксеры и шарф на шее. Шарф ЦСКА, в лучших традициях - красно-синий, с эмблемой, широкий и тёплый. На Артёме тоже самое, только ещё и рубашка - белая и расстёгнутая, надетая по привычке. Ну, и шарф, конечно, другой - зенитовский. Он-то ему и нужен. Нападающий осторожно берет ткань за концы, накладывает Акинфееву на глаза и завязывает - аккуратно, сзади. Шарф шире, чем кажется, его хватает от волос и до кончика носа. -Тема?- Игорь ничего не видит, но для него мало что меняется. Чувствует все, каждое движение. Каждый неровный вдох на своей коже и небольшую дрожь. -Боишься? -Я простоял всухую этот матч, Тём, я уже ничего не боюсь, - осторожно поворачивает голову направо и вдруг, прогибаясь всем телом, замирает. Артем решает начать с шеи, знает, зараза, что для Игоря это самое ...самое уязвимое место. Кладет руки на плечи и выцеловывает аккуратно невесомую дорожку от линии плеч и выше, выше, доходя до коротких взъерошенных волос. Опять опускается чуть вниз, целует уже ощутимо, оставляя пятно, сразу проводит по нему языком, словно извиняясь. Делает так ещё , и ещё раз - на верхней части спины и на шее остаются несколько синевато - розовых засосов. Поворачивает вратаря лицом - тот не сопротивляется ни капли - и продолжает целовать, пламенно и безотрывно. Поглаживает руками плечи, такие красивые, такие идеальные. Здесь, кажется, ещё лучше; Тема видит полуоткрытые манящие губы своего любимого. Хочется, хочется прямо сейчас, самому закрыв глаза, их почувствовать на своих. Внушает себе, что обязательно и что скоро, но сейчас ему не прерваться, нет - чуть позже, сейчас он занят другим. Игорю жарко. Игорь закусывает нижнюю губу от накатывающих ощущений. И в самом деле, так здорово, так приятно, когда ты ничего не можешь сделать...а тебе и не нужно, ты только , пожалуйста, не убегай, не испаряйся, принимай любовь. Такую искреннюю и жгучую, да, прямо как сам Артем, Игорь чувствует вновь его поцелуй и вновь откидывает голову назад, отдается полностью новой волне. Дзюба решает, что время для поцелуя в губы; можно его даже долгожданным было бы назвать, если б остальные части тела он не целовал с той же страстью. Игорь понимает, что, кажется, сейчас. Сомневается немного. Одно движение - и сомнений нет. Артем целует нежно, растекаясь по игоревским венам вместо крови; он никогда бы в жизни не причинил своему милому боли, никогда бы не позволил себе быть грубым, ни за что на свете не побил бы и не отрекся. Воздух тем временем кончается, кажется, они замечают это не сразу, но все же отрываются нехотя друг от друга, дышат оба сбивчиво и неровно. Артем смотрит с любовью, с нескрываемым обожанием.Игорь бы тоже смотрел, он более чем уверен, но глаза завязаны, и он может только в своём воображении рисовать лицо Артёма, его красные щеки и горящие голубые глаза. Внезапно очень хочет, чтобы тот почувствовал себя так же. Сдирает рывком с себя шарф. Накрывает его глаза тоже, держа руки за макушкой, да...чтоб тоже не видел ничего. Порывисто приближается и целует, сильно, до невозможности сладко; долго, опять до последнего. Когда губы разъединяются, они забывают, как дышать, неумело пытаются и учатся снова. Развязывают один другому глаза и смотрят не отрываясь друг на друга, как будто впервые видят. Артем вдруг обнимает Игоря - тепло и крепко, роняет голову ему на плечо, ещё сильнее сжимает руки на спине. Они так и идут, обнявшись, в кровать, укрываются кучей одеял - правда, сначала Артем кидает куда-то рубашку. Игорь бы сказал ему положить...нет, не сегодня, не сейчас, он просто хочет лечь и уснуть, прижимаясь к Теме. Целует в последний на сегодня раз в макушку своего форварда и откидывается на подушку. Сон к обоим приходит мнгновенно.