Маленькое недоразумение

— Как думаете, в школе на самом деле есть немыслимое чудовище? — Кроме учеников? О, нет, они всех давно распугали. Из разговора Альбуса Дамблдора и Северуса Снейпа

Встала я на следующий день с очень тяжёлой головой. Как будто не каталась по больницам, а бухала по-чёрному. Рану решили не зашивать. Сказали, что мне чертовски повезло с маленькой глубиной и при правильном образе жизни не останется даже шрама, обильное кровотечение объяснили прошедшим временем с момента получения травмы до оказания помощи. Я не возражала. Плохо было то, что мне нужно было идти с этим на работу. На утро будильник отдавал набатом, и я, чуть не разбив телефон к чертям, послала всё в далёкий космический полёт и продолжила спать. Примерно через полчаса в голову закралась мысль о том, что поступаю я не очень хорошо, а осознание того, что Хибари со мной сделает за такое опоздание, подкинуло на кровати вместе с одеялом. Но сильно торопиться и делать всё быстро мне мешала рука. Повезло, что левая, была бы пробита рабочая – я бы вскрылась в школе компьютерной мышкой. На работе я оказалась аккурат в 8:45. Выдохнуть и закончить молитву мне не дал дежурный при входе. Один из отряда смертников с шикарными причёсками грубо схватил меня за руку и потащил в неизвестном направлении. Душа поэта, как водится, этого не вынесла, потому весь первый этаж мгновенно наполнился криками: — Отпусти, горилла! Куда ты меня тащишь, придурок? — К Хибари-сану, — с коварной улыбкой ответили мне. — Будешь объяснять причину своего опоздания. — Да мне и так к нему надо! Пусти, сволота конченная, я сама идти могу! Да не тряси ты меня как мешок с дерьмом, урод! Крики остановились, когда мы пришли... не пойми куда. Я замолчала, чтобы перевести дыхание, а амбал бухнул пудовым кулаком в обычную на вид дверь так, что, казалось, содрогнулись стены. Ну, меня немного контузило, потому на дальнейшие события я отреагировала не сразу. — Хибари-сан, я привёл опоздавшую! С этими словами меня почти что закинули в кабинет, причём крайне неудачно: я споткнулась о порог, который тупо не заметила, и чуть было не рухнула на пол. Не упала только благодаря этой сволочи, которая всё ещё сжимала мою руку за запястье. И вот в этот самый момент, клянусь, мне показалось, что в руке тупо что-то хрустнуло... Ебать, если из-за тебя у меня ещё и рана откроется... Схватили меня прямо за левую руку, которую я старалась беречь, и даже сумку перевесила на другое плечо. И не для тебя это было сделано, гнида! — Ты что творишь, дриопитек недобитый! — пробило меня с новой силой. — У меня кость тонкая, а ты лапаешь, будто руки казённые! Мне операцию кто проводить будет?.. — Тааак, — протянули спереди как раз в перерыве между репликами. Я чуть было не прикусила язык, затравленно посмотрев на шефа. Хибари сидел за учительским столом, сбоку от него у окна стояла женщина средних лет, похоже, учительница. Ой... Надо бы хоть поумерить словесный поток. Дальнейший осмотр продемонстрировал полный класс охреневших детей. Второе ой. За языком надо проследить, определённо. — Значит, опоздавшая? — говорил Хибари на удивление очень спокойно, но поджилки у меня всё равно тряслись как у последнего прогульщика. Только я открыла рот, чтобы честно всё рассказать, как этот... кхм, простите, отбитый дротавериновый мудак ещё раз встряхнул меня, как-то так заломив левую руку, что предплечье пронзила острая резкая боль. Я так и застыла с полуоткрытым ртом, полностью забыв, как дышать. Скотина... Червь круглый... Похоже, рана открылась... — Травоядное, отпусти её, — о, эта интонация. Голос тихий, но твёрдый и, пожалуй, угрожающий. И всё ради меня? Шеф, я польщена. Имбицил разжал лапищу, и я таки рухнула, схватившись за предплечье. Ебаааать.... Хорошо, что я запихала в сумку весь запас бинтов. Ух, как больно!... Мысли метались с бешеной скоростью и совершенно бессвязно, но вот то, что надо бы подняться, а по лицу опять текут предательские слёзы, я поняла почти сразу. Быстро вытерев глаза, я встала на ноги и сделала глубокий вдох. Ох, полегчало... — Травоядное... — Да? — спросили мы с этим.... этим... Хибари мученически вздохнул, а затем поднял взгляд выше: — Травоядное, возвращайся на пост. — Есть! — придурок поклонился и, без видимых усилий хлопнув дверью, бухающими шагами удалился. — Пресмыкающееся, иди в кабинет. Я скоро вернусь, и мы всё обсудим. — Хорошо, — я тоже кое-как изобразила поклон (казалось, болью отдаёт просто любое движение) и осторожно вышла, еле открыв дверь разом ослабевшими пальцами и, кажется, толком её не закрыв нормально. Стоило мне выйти, как внутри будто прорвало плотину. Хотелось просто выть от обиды за такое унижение перед целым классом и учителем, за неимоверную боль в плече, выть от того, сколько всего разом навалилось... Я напряглась, боясь моргнуть, чтобы не спровоцировать новый слезоразлив. Нет, не сейчас, потерпи ещё немного. — Сизова-сан? — послышался знакомый удивлённый голос. Я резко вскинулась. Кусакабе оглядывал меня с неподдельным удивлением, явно отмечая растрепанный вид и покрасневшие глаза. Да твою ж котлету! — Вы здесь? — Да, конечно, — я виновато улыбнулась. — Правда, немного опоздала, но в планах просидеть минимум до семи! — Вы в порядке? Хибари-сан рассказал, что вчера произошло. Как рука? Я неожиданно поняла, что продолжаю сжимать предплечье. Чёрт... — С рукой всё хорошо, спасибо. Просто немного начала болеть, но это быстро пройдёт. Кусакабе обречённо вздохнул. Да уж, мне самой захотелось пробить себе голову из-за того, как глупо и неправдоподобно звучит моя ложь. — Сизова-сан, извините. Это отчасти и по моей вине. — Нет, что вы! Кусакабе сделал недовольный жест, и я заткнулась, поняв, что он ещё не договорил. — Если бы вы решили остаться дома, ни я, ни Хибари-сан не стали бы возражать. Для одного вечера было слишком много событий, и мы прекрасно всё понимаем. Что?! Я могла бы нормально выспаться?! Я могла бы не лететь на эту чёртову работу?! Я могла остаться дома и вылечить руку?! Но... — Оу... Кусакабе-сан, если бы даже я знала, думаю, я бы всё равно пришла. Возможно, чуть позже и не спешила бы так сильно. Вы наняли меня для работы, а не для того, чтобы я собирала по ночам приключения. Кстати, перейдём на "ты"? Думаю, нам обоим будет так легче. И называйте меня по имени, а лучше даже просто "Лиза". Я затаила дыхание. А вдруг прокатит? Кусакабе сначала растерялся, а потом улыбнулся. — Да, так на самом деле будет проще. Можешь и меня называть по имени. А если серьёзно, Лисса, если почувствуешь, что из-за руки вам... в смысле, тебе нужно уйти домой, то лучше так и сделай. Я еле скрыла разочарованный вздох. Не знаю я никакую Лиссу! Лису знаю, Лизу – тоже, а вот непонятный сплав совсем не знаю! Но после этого я искренне благодарно улыбнулась. — Спасибо, Тетсуя. Если потребуется, я так и сделаю. — Хорошо. Ты в кабинет сейчас? — Да. Работа не ждёт. Распрощавшись с Кусакабе, я пулей полетела наверх. Буря эмоций, временно отступившая на момент разговора, потихоньку захватывала с новой силой. Оказавшись в кабинете, я скинула сумку, которая с грохотом упала на пол, и с облегчением села в кресло. Отдышавшись и немного успокоившись, я полезла за бинтами и косметичкой с медикаментами. Так, хорошо, сейчас сходим в туалет и перебинтуем там руку, потом умоемся, и можно будет совершать подвиги во имя шефа и Средней школы Намимори. Я осторожно вылезла из-за стола и поспешила к двери, которая предательски открылась в самый неподходящий момент. Врезавшись в кого-то, я пискнула и чуть не потеряла равновесие, благо успела вовремя схватиться за стенку. — Пресмыкающееся? Твою мать!!! — Шеф? Ещё раз здравствуйте. Хибари нахмурился. Я поняла, что не даю ему пройти, и поспешила посторониться. А ещё надо бы объяснить этот концерт. Только я открыла рот, как меня опередили: — Не надо меня так называть. У меня есть фамилия и имя. — Извините! Щёки горели как у восьмиклассницы, которую учителя застукали за чтением взрослого журнала, с обложки которого улыбается почти голый плейбой. Мне было стыдно за такое опоздание, за то, что об этом узнали учитель с целым классом, за то, что такая ситуация произошла именно со мной! Вчера этот человек спас меня, а сегодня я так бездарно подставляю его. Хотя красота подставы почти королевская: новую сотрудницу притащили в чужой кабинет почти за волосы, поваляли на полу как портовую девку и в завершении обозвали пресмыкающимся. Ебать, можно увольняться... Хибари не спешил проходить мимо меня, а просто наблюдал за тем, как я медленно схлопываюсь в сингулярность. — Шеф, я!... — да блин! Какого хрена? — Эм, в смысле, Х-хибари-сан, прошу прощения за тот балаган. Обещаю, такого больше не повторится! Мне нечего сказать в своё оправдание кроме того, что я очень поздно вернулась домой, и... — Пресмыкающееся, прекрати частить, — шеф... то есть, Хибари-сан, наконец, отмер и прошёл к своему столу. — Если уж пришла, то я обеспечу тебя работой. Я выдохнула. Не знаю, что меня ждёт впереди, но то, что меня не прибили на месте – очень хороший знак. Я сжала бинты и только после этого вспомнила о ране. Боль уже стала как-то привычной, да и во время "разговора" с начальством отступила на второй план. — Хибари-сан, не подскажете, где на этом этаже находится туалет? — Налево и дальше за угол. Я выскочила из кабинета. Конечно, было бы разумнее сходить в медпункт, но мои действия разумностью не отличаются. Я хочу уладить свои проблемы самостоятельно, как и было раньше, в прошлой жизни. Надеюсь, в этот раз спасать мою тушку не потребуется. В туалете я остановилась перед раковиной, кое-как сняла пиджак и стянула один рукав рубашки. Рана действительно снова начала кровоточить, но мне повезло, что в больнице намотали достаточно слоёв, и одежда не успела испортиться. Пусть в запасах была ещё одна рубашка, пиджаков, кроме этого, больше не было, а купить новый я не смогу минимум неделю. Вытерев старым бинтом дорожку крови, которая побежала к локтю, я промочила рану чистым концом, полив на него из пузырька с перекисью. Средство, конечно, хорошо, но лишь на словах. На деле же обрабатывать предплечье перекисью не очень удобно, а йод я не взяла. Наверное, если бы кто-нибудь узнал о том, сколько всего у меня с собой, поднял бы на смех. Вздохнув, я принялась торопливо перебинтовывать предплечье. Я уже начала застёгивать рубашку, как дверь открылась, и в туалет зашла незнакомая школьница. Я встретилась с ней взглядом в зеркале и с мысленным смехом проследила, как у неё начали медленно округляться глаза. Глядя на меня, не моргая, девчонка на негнущихся ногах прошлёпала к кабинке и, хлопнув дверью, громко закрылась изнутри. Я, улыбаясь, поспешила одеться и начала умываться. Холодная вода была очень приятна лицу, но вот руки быстро замёрзли. Отфыркиваясь, я закрыла кран, промокнула лицо чистой стороной старого бинта и, выкинув его в корзинку, вышла в коридор. Кстати, из кабинки не раздавалось ни шороха. Такое ощущение, будто девчонка всё время так и простояла в одном положении, тупо глядя на закрывшуюся дверь. Какие же они впечатлительные! Хотя я бы тоже не знала, что подумать, если бы увидела незнакомую девчонку в туалете, застёгивающую рубашку перед зеркалом. Что ж, бедняжку понять можно. А мне бы в ближайшее время из кабинета вообще не выходить, а то слава обо мне такими темпами разлетится быстрее ОРВИ. На пороге встретилась взглядом с Хибари и кивнула ему. Шеф понял меня без слов и протянул стопку журналов. — Включать компьютер? — чуть улыбнулась я. — Вбить в базу до второго урока? — Быстро учишься, — кинули мне, и я, протиснувшись на своё место, начала выполнять работу во имя злых ёжиков. Хибари ещё заранее начал подкидывать мне в стопочку какие-то непонятные бумажки, а после того, как я вручила журналы зашедшим за ними старостам, указал взглядом на сканер. Это чудо техники, которое я даже не сразу увидела, стояло на окне и имело одну забавную особенность, но обо всём по порядку. Как оказалось, сканер новый, и им ещё ни разу не пользовались. Включить эту дуру с первого раза не получилось даже у Хибари, а это уже о многом говорит. После того, как я в десятый раз безрезультатно пошевелила вилкой в розетке, на шефа стало страшно смотреть. Меня эта ситуация забавляла, потому что нервничать я уже тупо устала, а вот посмеяться сегодня нормально ещё не успела. Когда же Хибари решил, что пора вызывать механика, я ради прикола смачно врезала машине по крышке. Гудящий звук оповестил о том, что операция была успешно начата. Шеф, вскинув брови, полез в мой компьютер проверять соединение, а потом, положив под крышку первый лист, послал команду отсканировать. Чёртова механика снова заглохла, но наш уважаемый ГДК, научившись у меня плохому, тоже приложил машине по корпусу. Мигнув лампочкой, сканер довольно и громко заурчал, а после на экране высветилась чёрно-белая копия документа. — Поняла технику? Машинка снова заглохла, и шеф почти что ласково пихнул её локтём. Какие-то провода снова встали на свои места, и сканер опять радостно, но тихо загудел. Я кивнула, старательно кусая губы, чтобы не заржать. Хотя сначала вид Хибари, который периодически херашит по небольшой вяло гудящей машинке, впечатлил меня настолько, что я выпала из реальности. Зато мы только что ещё раз доказали, что технику, которая плохо работает, везти в ремонт не обязательно, а достаточно просто хорошенько ебануть её по корпусу. Хотя я бы посмотрела на ту свихнувшуюся груду железа, которая не захотела бы работать после ласкового удара от Хибари. Мне кажется, после такого даже пластмассовое лего начало бы проводить ток и печатать авторские романы... А после произошло самое настоящее кидалово: шеф, демонстративно посмотрев на время, сообщил, что ему пора патрулировать окрестности и, благословив нас со снова заглохшим сканером на подвиги, свалил в неведомые дали. По корпусу я приложила чисто в расстроенных чувствах. Сканер, радостно мигнув лампочкой, снова тихо загудел. Поймала я себя на поглаживании крышки даэдровой машины и тихом бормотании: "Ну же, ты ведь такой добрый, такой умный, такой красивый и замечательный, давай ты будешь хорошо работать, ладушки?.." Не скажу, что это сильно помогало, но лично мне из-за слабеньких ручек было легче договориться с техникой, а не ебашить её по кумполу. Потому неожиданно зашедший в кабинет Кусакабе увидел такую же умилительную картину и, разобравшись в деталях, слегка подвис. — Э... Лисса? — Привееет, — нараспев протянула я, — а мы тут сканииируем. Сканер, радостно хрюкнув, вывалил на экран ещё одну копию документа, и я положила под крышку другой. — У тебя... Всё нормально? — Ну да, — я обернулась. Привередливая железка недовольно чавкнула и снова заглохла. Вмазав ей по стенке, я снова продолжила гладить крышку. — Не бойся, Бьякуранчик, я больше не буду от тебя отвлекаться. Ты же такой молодец! Хибари столько бумажек нам дал, а мы почти уже всё сожрали, — сканер, которого моя поехавшая головушка нарекла Бьякураном, довольно мигнул лампочкой. — Лааадно, — тихо протянул Кусакабе. — Я, пожалуй, пойду... — Ага, Тетсуя, давай! — радостно попрощалась я, запихав под крышку очередной листок. Бесовское отродье снова перемкнуло, и я с силой приложила сканеру по крышке. Возможно, мне показалось, или Кусакабе, уходивший к себе, вздрогнул. Тетсуя, выйдя из кабинета примерно через 15 минут, снова притормозил у входа, пытаясь сообразить, что происходило у окна. А происходило следующее: — Но злой предатель подменял контракты Душителю Люсьена Лашанса, потому его жертвы оставались жить, а вместо них умирали члены Тёмной Руки! И ты, блять, тоже сейчас в окно улетишь, если не начнёшь работать как следует!.. — да, уговоры больше не действовали, потому я решила рассказать Бьякурану сказку. Сказка, похоже, ему не понравилась, потому "любимый русский метод", который работал почти безотказно, приходилось применять чаще.