Маленькое недоразумение

— Скажи, Джон, ты когда-нибудь нырял бомбочкой? Из разговора Мориарти, Шерлока и Ватсона в бассейне(1)

Интересно, будет ли у меня хотя бы один спокойный день? Я рассуждала на эту тему, сидя в актовом зале. Здесь я ждала некую Киёми Окаду. Эта девушка была главой детской организации нашей школы, которая разъезжала по всяким конкурсам и фестивалям, плюс она же составляла программу для местных мероприятий. Ей нужно было сунуть на подпись и рассмотрение (при необходимости порядок поменять, но у шефа всё строго) небольшую стопочку. Актовый зал, где Киёми должна была находиться, был пуст, но Хибари вежливо приказал подождать на месте, так что я получила шикарную возможность посидеть в одиночестве и подумать над вчерашним днём, который уже улёгся в памяти. Анализу подвергалось два события: приход Аситогавы и маленькая домашняя война с Вонголой за наш ареал обитания. Итак, первой в условиях вакуума у нас будет летать Аситогава. Тетсуя дал ей очень правильную характеристику – она неуравновешенная. От себя добавлю, что ещё истеричная, злая, мерзкая... Ну, собственно, весь список синонимов будет про неё. В каноне её вообще не было, значит, дать ей какую-то более точную характеристику едва ли нужно и возможно. Но она сумела немного подготовить меня к дальнейшим неприятностям. Маленький армагеддон, устроенный Реборном. Думаю, вначале я держалась вполне достойно именно из-за того, что после Аситогавы выплеснула часть эмоций. По сути, меня вынесло именно на моменте взрыва. Но и тут я всё же углядела один положительный момент: негатив, который во мне упорно скапливался всю неделю, полностью сумел выйти наружу. Правда, у меня после того экспромта на утро немного першило горло, но за ледяное спокойствие удава я была готова терпеть такое хоть каждый день. На самом деле, было такое ощущение, будто все чувства во мне в конечном итоге убило взрывом, а на следующий день в школу пришла сама невозмутимость. Хотя, возможно, определённую роль сыграл ещё и тот час, в течении которого я почти без перерыва хлестала успокоительное, запивая ромашковым чаем. Жаль, что не успела купить чего-нибудь покрепче, оно бы всё ушло на пользу. Кстати, ещё я пыталась долгое время понять, как ученики могли не знать про запретный коридор на третьем этаже (2), и почему Дамблдор забыл об этом сказать. Уж у тех, кто здесь не первый год, должен был выработаться рефлекс, по какому направлению ходить нельзя. Оказалось, что Дом Культуры недавно переехал в бывший директорский кабинет, и этот рефлекс относится пока только к старому убежищу Тёмного Братства, ой, в смысле, Дисциплинарного комитета. По словам Тетсуи, пока ещё не все ученики запомнили, что коварный коридор на третьем этаже решил поменять своё местоположение, потому нас ещё не затопили просьбы от клубов, организаций, прочих прелестей японских школ, а так же рутина по выписке справок. Да, и тех самых тоже, об обучении. Они здесь тоже есть, и, похоже, печатать их придётся мне. Не знаю, нужны ли они в этом мире, ибо в своём за все 11 лет я заходила за ней только единожды, и то не пригодилась. Наверное, тут с документацией строже. Ладно, поживём – увидим. Я ещё какое-то время пыталась связаться с космосом, и прервал меня стук двери. Я подняла голову и встретилась взглядом с замершей при входе девушкой. Ух, вот это мафиозная романтика: сидеть прямо на против входа, чтобы сразу увидели, во всём чёрном (отстирала я таки свой костюм после вчерашнего взрыва, рубашку тоже решила надеть чёрную), что ещё больше выделяло мою бледность, закинув ногу на другу, со стопкой бумаг на коленях. Но улыбнуться я честно постаралась очень мило и дружелюбно. Наверное, опять оскал вышел. — Киёми Окада? — девушка кивнула. — Здравствуйте. Проходите, есть, надеюсь, не очень длинный разговор. Меня зовут Лиссана Сизова, Дисциплинарный комитет. Девушка прошла ко мне и села на один из стоящих в ряды стульев перед сценой. Я в угоду зрелищности расположилась сбоку на ступеньках, предварительно вытерев три раза возможную грязь. Киёми оказалась невысокой брюнеткой с каре-жёлтыми глазами. Вот тут, пожалуй, я поняла, что значит "красивая фигура": Окада не была ходячим скелетом, как я, наоборот, девушка была в меру кругленькая, с вполне приятными глазу формами, а лишний вес, если и имел место быть, вовсе не воспринимался таким. Убедившись, что Киёми уселась на стуле и готова меня слушать, я передала ей первые несколько листов, и началась примерно получасовая скучная беседа. Было видно, что собеседнице тоже не особо нравилось вникать в такие мелкие неприятности, как изменившаяся форма заявления на вступление в её организацию, нюансы оплаты тех или иных мелочей и прочее, прочее, прочее. Потом мы разговорились и познакомились поближе. Я узнала, что Киёми – девушка с довольно упрямым и боевым характером, которая пару раз даже спорила с самим Хибари, защищая своих подопечных, чем тут же заслужила моё уважение. Живёт она в центре, на какой-то улице в совсем противоположной стороне от меня, но это не помешало нам обменяться номерами и пообещать друг другу созвониться на выходных для встречи и прогулки. Меня очень порадовало, что в школе я нашла ещё одного человека, который не боялся жить так, как ему хотелось, а Киёми после ещё парочки рассказов о конкурсах, на которые она ездила с командой от школы, окончательно стала в моих глазах родственной душой. Невинные шуточки, схожее чувство юмора, иногда довольно смущающие для детей конкурсы – обо всём этом я слушала с большим интересом, глядя в такие же горящие лукавые глаза. Прервали нас ещё где-то через полчаса. Открывшаяся дверь заставила Киёми умолкнуть и настороженно прислушаться. Я же по-прежнему сидела напротив двери, потому увидела вошедшего первой, что заставило меня съёжиться. — И что тут происходит? Мы с Окадой молча смотрели на сдвинувшего брови Хибари одинаковыми доверчивыми взглядами маленьких наивных щенков, хотя каждая из нас видела напряжение и нервозность соседки. Шеф по очереди разглядывал нас, видимо играя в игру "найди 5 отличий". — Нашли общий язык? Я и не сомневался. Пресмыкающееся, возвращайся в кабинет. У нас много работы, а тебя носит непонятно где. — Почему непонятно? Вы же меня сюда, в актовый зал, отправили, где же мне ещё быть? — я прикусила язык. Что-то рядом с этой девушкой становлюсь какой-то слишком храброй. Хибари полоснул меня бритвенным взглядом, и я спешно подскочила и помчалась на выход. Ну его, в оппозицию к Киёми я вступлю чуть позже, когда ко мне привыкнут. Вот тогда вместе будем придумывать для детей такие мероприятия, что нас и шеф зауважает. Но дожить бы ещё... В дверях я застыла. Увидела в конце коридора скопление учеников, смотрящих вниз. А внизу был смешной ребёнок с мешочком на палочке. И-Пин?! — Пресмыкающееся, — недовольно выдохнули мне в волосы. Я стояла, ухватившись за стену и вторую, закрытую дверь, словно меня распяли при выходе, и всё смотрела на ребёнка с непонятным ужасом, медленно сжимающим сердце. Она не должна увидеть Хибари, тогда её бомба разнесёт целый этаж! Ну же, уходи! И-Пин всё стояла у группы учеников. Я медленно обернулась на шефа и уткнулась носом почти что прямо в его рубашку. Подняла растерянный взгляд к прищуру серо-голубых глаз. — Мы работать пойдём? — раздражённо поинтересовался Хибари. Я снова повернулась к предполагаемой угрозе. Конечно, зрение у И-Пин хуже, чем даже у Итачи, но если она пойдёт сюда, то столкновения с моим шефом, который наверняка заинтересуется странным ребёнком, не избежать. — Хорошо, что там? Нет! Не смотри туда! Чёрт, почему у меня такой маленький рост?! Увидела с облегчением, как двое учеников повели прячущуюся за ними И-Пин подальше от нас. Выдохнув, я быстрым шагом пошла в кабинет, предпочитая не обращать внимание на взгляд, который уже почти просверлил во мне дырку. — И что это было? — услышала я, стоило двери в кабинет закрыться. — Ничего, — попыталась откосить я, протискиваясь на своё место. — Пресмыкающееся... — Да что сразу "пресмыкающееся"? — немного завелась я, правда, сразу же прикусила язык. — Извините, шеф. Точнее, Хибари-сан. Моя первая неделя забрала почти все силы. Мне просто показалось... не важно, что именно. Это было глупо и, могу с точностью обещать, больше такого не повторится. Хибари нахмурился, но выспрашивать дальше не стал. Я перевела тему, спросив про свою дальнейшую занятость. Мне сказали печатать справки и показали огромный журнал, куда стоит записывать всех нуждающихся. Листы с заготовками нужно было разрезать, пронумеровать и поставить печати, и, таким образом, я получила ещё примерно час на спокойное обдумывание только что полученной информации. Похоже, И-Пин только недавно появилась в Намимори. Значит, события пока будут вертеться вокруг неё, и я получу несколько спокойных дней. А если учесть ещё и Дино, который тоже временно займёт Десятое поколение, то вплоть до ананасовой арки события не должны меня как-то побеспокоить. Правда, ещё не даёт покоя та серия в больнице, в которой И-Пин влюбится в Хибари. Во-первых, шеф попадёт туда явно не от хорошей жизни, значит, нам с Кусакабе придётся какое-то время быть вдвоём. Я осторожно подняла на Хибари взгляд. Он сидел, сосредоточившись на чём-то в новом мониторе, и совсем не выглядел, как заболевающий человек. Будем надеяться... Так, во-вторых, в серии я отчётливо помню Кусакабе, который навещал ГДК в больнице, значит, мне, скорее всего, тоже придётся ступить в обитель белых халатов. Я так-то не против, но вот пересекаться с Вонголой лишний раз не хочется. Хотя, возможно, это сейчас я так думаю. Стоит мне с утра получить сообщение о том, что Хибари угодил в больницу, я вынесу Кусакабе мозги, если он не захочет проведать нашего упрямого шефа, и буду капать ему на психику до тех пор, пока не окажусь перед нужной палатой. Хм, не очень удачный расклад... А собственно говоря, я же по-прежнему являюсь врачом, женщиной и просто человеком, который обязан Хибари жизнью, значит, подобное рвение для себя я объяснить смогу. Да и окружающие без первого пункта будут хорошо жить. Всё, успокоились, можно работать дальше. На самом деле, день не отличался ничем интересным. Разве что я, идя по коридору, услышала какой-то негромкий взрыв. Остановилась, пытаясь сообразить, откуда донёсся этот звук, и увидела недалеко выход на крышу. Хм, похоже, Вонгола развлекается во всю. Ноги сами понесли меня наверх, хотя голова протестовала и пыталась доказать, что говорить нам Десятому поколению будет нечего. Правда, проблема тут же решилась, стоило мне увидеть всех этих оболтусов: от ледяного спокойствия не осталось и следа, и я просто стояла в дверях, глядя на них внимательным взглядом. У Тсуны, похоже, только-только закончилось действие пули, потому что он смотрел в одну точку перед собой, пытаясь проморгаться. Когда взгляд стал более или менее осмысленным, Савада тут же увидел меня. Издав вопль, он отшатнулся, а я ухмыльнулась. Извечная парочка из подтанцовки тут же обернулась к двери. — Судя по реакции, сегодня я просто феерична, — мурлыкнула я, неспешным шагом идя в сторону Тсуны. Перед глазами проносились кадры из вчерашней баталии, а руки чесались поучаствовать активнее хотя бы сейчас. — Эй, не приближайся к Десятому! — вякнули сбоку. М-да, с Хаято у нас явно будут очень прохладные отношения. Я, не глядя, двумя пальцами прихватила его за нос, тот от неожиданности лишь что-то булькнул. Судя по возне за спиной, Ямамото снова спас мою молодую, наивную вторую жизнь. Увидела чуть поодаль девочку с короткими светлыми волосами. Киоко? Что ж, красавица, очень приятно, будем знакомы. — Эй, отпусти меня, бейсбольная башка! — Значит так, — стараясь не обращать внимание на пышущего гневом итальянца, я остановилась перед Тсуной. Бесило, что приходилось смотреть на него снизу вверх, но да ладно, мне не привыкать. — Одеваешься и выводишь этого ребёнка из школы, — кивнула на И-Пин, которая сидела на руках Савады и смотрела на меня с удивлением. — И не забывай молиться, чтобы Хибари-сан не попался по дороге. — Конечно, извините! — Тсуна засуетился, пытаясь привести свою форму в порядок. — Десятый, вам не за чем извиняться перед ней! Тааак, а вот это уже ни в какие ворота не лезет... Медленно обернулась к злому Гокудере и ласково произнесла: — Знаешь, вы мне ещё за вчерашнее не ответили. И надо было мне вытолкнуть Саваду из окна, когда он держал вас обоих в бессознательном состоянии. Нееет, пожалела, не захотела калечить. Больше хорошего отношения к себе не дождётесь. Парни вытаращились на меня. Подарив им оскал, кинула взгляд на Киоко, которая стояла в сторонке как мышка. — Остальные пусть возвращаются в кабинет. — Тебе никто не давал права!.. — Ну-ну, Гокудера, пойдём. — Хватит меня затыкать! Я умилённо смотрела, как Такеши пытается увести друга подальше. Казалось бы, достаточно уже наговорила им, но нет... — Да вы прям будто муж с женой, — не выдержала я. Хаято вперил в мою почти треснувшую рожу таким взглядом, что я просто начала ржать. — Да ты как посмела такое подумать?! — Эм... Гокудера, пойдём лучше... Крики потихоньку стихали. Я проводила взглядом убежавшего следом Тсуну и вежливо поклонившуюся мне Киоко и, давясь наглой ухмылкой, вернулась в кабинет. Хибари покосился на довольную меня подозрительным взглядом, но промолчал, протянув мне очередную стопочку. Я протиснулась на своё место, заметив в журнале для справок несколько новых имён, написанных рукой шефа, кивнула и с хорошим настроением принялась разгребать дела Комитета. Благостное расположение духа не испортили даже трясущиеся из-за Хибари дети, которые от волнения даже не сразу могли объяснить, что им нужно, наоборот, это было даже... немного забавно. Особо нервозных даже получилось увидеть вышедшему Кусакабе, который, сидя на подлокотнике дивана боком, пил чай. — Страшный у нас шеф, правда? — обратилась я к Тетсуи после очередной закрывшейся двери. Хибари, который, казалось, даже не замечал посетителей, поднял голову. — И не говори, — хмыкнул Кусакабе, вместе со мной покосившись на Хибари. — Одним присутствием вгоняет всех в трепет. — Похоже, всё-таки не всех, — заметил шеф, снова отворачиваясь от нас. Вставший с дивана Кусакабе засмеялся. Я тоже прыснула, с радостью заметив чуть поднявшиеся на короткое мгновение уголки губ нашего мистера Камикороса. И мне не хотелось думать, что именно этот человек способен вывернуть руки детям и жестоко избить неугодных, я просто радовалась, что в тесном кругу "своих" Хибари не всегда изображает из себя ледышку. И тут, ни с того ни с сего, неожиданно закралась мысль, что там, на крыше, я при Реборне назвала Тсуну по фамилии. А что может подумать такой человек, как его репетитор?.. Улыбка слетела с губ. Чёрт... Да твою же мать! Блять, почему я совсем не думаю, что говорю?! По спине пробежал холодок. Реборн и так не знает, что обо мне думать, а уверять его в том, что я знаю о его малолетней компании слишком много, совсем не надо. Да и слежка за мной, как за потенциальной опасностью, совсем меня не устраивает. Конечно, можно попробовать списать всё на работу, что я знаю Тсуну как прогульщика, но, Карл, первая неделя! Я работаю здесь слишком мало, чтобы с такой уверенностью называть кого-то по фамилии. Да ещё и будущего Десятого Вонголу, пиздец!... Закрывшаяся дверь отозвалась набатом в такт невесёлым мыслям. Смех Кусакабе показался апофеозом Лизиной глупости.