Ревность

Облачные глубины стояли на ушах уже два дня. От Цзинши, в которой жили супруги Лань Ван Цзы и Вей У Сянь, несло негативной энергией, злостью, сожалением, одиночеством и тоской. Это было, скажем так, странно. Обычно суженые миловались и любили друг друга. Ссоры за ними замечались крайне редко, и через пару часов один из них обязательно шёл извиняться. Однако на этот раз что-то пошло не так. Уже два дня как Хань Гуань Цзюнь не выходит из цзинши, а глубокоуважаемый Старейшина И Лин напивается в местной деревеньке и не желает даже слышать о своём муже. Причиной ссоры оказалась милая официантка в деревне неподалёку. В этой деревеньке Лань Чжань и Вей Ин остановились по дороге в Гу Су. Очаровательный темноволосый юноша болтал без умолку, статный господин в белых одеждах слушал его с едва заметной улыбкой. Юнь Шань, местная официантка, решила пококетничать с молодым господином в чёрных одеждах. Когда она подошла, он ослепительно улыбнулся и попросил принести обед на двоих, осыпав при этом девушку комплиментами. И всё это под обжигающе холодный взгляд двух золотистых глаз. Юнь Шань показалось, что её сейчас затащат в тёмный переулок и убьют самой мучительной смертью, какую можно только придумать. Девушка, сглотнув, испуганно поклонилась и убежала. -Вей Ин...- прошипел Лань Чжань, закипая. -Что? Зачем ты напугал бедную девушку?!- У Сянь, кажется, вообще не понимал, что сейчас произошло. -Перестань! Прекрати это!- сквозь зубы сказал Второй молодой господин. Старейшина И Лин округлил глаза и сдавленно вздохнул. До самого ордена всё вроде пришло в норму. А затем... -Вей Ин!...- голос Хань Гуань Цзюня пронзил холодной яростью юных адептов, которым У Сянь показывал какую-то технику. И всё бы ничего, но он принялся трепать волосы одному из учеников. А мимо проходил Ван Цзы. О чём они спорили, загадка. Фактом было то, что обычно весёлый Вей Ин ушёл, раздраженно хлопнув дверью. -А знаешь что, Хань Гуань Цзюнь, иди-ка ты к чёрту!- громко заявил он, развернувшись, и уходя. Обращение резануло по ушам. Столько яда, боли и обиды ни один из юных адептов никогда не слышал, уж точно не из уст Вей Ина. Одинокая бусинка скатилась по щеке. Вей У Сянь упал на траву возле пруда за пределами Облачных глубин и дал волю душащим его слезам. Лань Чжань сравнил его со шлюхой! Да как он вообще мог?! Эта ревнивая спесь Ван Цзы часто бывала поводом для ссор. Старейшина И Лин признавал, что иногда позволял себе лишнего, но когда это случалось, он всегда просил прощения. А сейчас его упрекнули в том, что он улыбается всем подряд! Вей Ин душераздирающие всхлипнул. Сделав пару глубоких вдохов и выдохов, умылся, улыбнулся своему отражению. Улыбка вышла жалкая. Он вздохнул и пошёл. Не так далеко есть деревня. У Сянь пророчил себе пьянку. Лань Чжань опустил голову на руки и тихо завыл. Что же он наделал?! На щеке горел след от кулака Вей Ина. А чего он хотел?! Он же прямым текстом заявил У Сяню, что считает его шлюхой! Следовало бы пойти, попросить прощения, сказать, что он не прав, но... Вей Ину надо прийти в себя. И не ему одному. Ван Цзы же не хочет наговорить ещё чего-то... Челюсть ныла тупой болью. Вей Ин это тебе не девушка с тонким запястьем и хрупкой ладонью. Если он только захотел бы, он бы выбил Лань Чжаню все зубы в лучшем случае. Но даже так, боль физическая была ничем по сравнению с болью, которую причиняла разлука с любимым. Вей Ин уже третий день жил на постоялом дворе. Он пил вино, лежал на кровати и решал не извиниться ли перед Лань Чжанем. Однако обида засела глубоко. Нет. Как бы плохо ему не было без любимого, но тот сам не пожелал его видеть. На периферии между пьяным сном и больной реальностью он слышал лай собаки. Содрогнувшись всем телом, мужчина вдруг вспомнил детство. Тогда он ведь тоже никому не был нужен. Неужели так будет снова?! Нет... Лань Чжань метался по деревням в поисках молодого человека в тёмных одеждах. Однако везде слышал, что таковой не появлялся. Скорее всего, кто-то его да видел, но Вей Ин умел прятаться. Велел говорить всем и каждому, чтоб отвечали, что никого подобного не видели. И даже мёртвые не желали с ним говорить. Громкий лай заставил вздрогнуть. Интуиция подсказывала идти туда, но ведь это глупо. Вей Ин же боялся собак до смерти! Что он мог делать рядом со своим страхом? Но Ван Цзы решил прислушаться к интуиции. Лай принадлежал Фее. Собака, конечно же, была рядом со своим хозяином, а рядом с хозяином был Сы Чжуй. Они говорили о чём-то. В разговоре прозвучало имя Вей У Сяня, и Ван Цзы насторожился. Значит, Вей Ин здесь? Сы Чжуй решил проверить, всё ли с ним хорошо. Ревность кольнула где-то в районе сердца, но тут же утихла. Стоило лишь взглянуть с какой нежностью смотрит адепт на Цзинь Лина. Хозяин постоялого двора упирался ровно до того момента, как Хань Гуан Цзюнь нахмурился и положил руку на Би Чень. Он испуганно залепетал, что припоминает, как некий господин снял комнату три дня назад. Он заказал дюжину кувшинов «Улыбки Императора» и с того момента не выходил. Лань Ван Цзы кивнул и направился в комнату. Его ожидания оправдались. Вей Ин был почти в отключке. Хотя чего следовало ожидать, если он убил в одиночестве десять кувшинов?! На закрывшуюся дверь и постороннее тело он отреагировал своеобразно. В стену возле двери прилетел пустой кувшин. -Я же сказал не заходить ко мне!- хрипло сказал он и скосил глаза на вошедшего. Сначала он удивился, а затем отвернулся и глянул в кувшин в своей руке. -Вот чёрт! Теперь ты будешь донимать меня и по пьяни! Агрх... Так ладно бы ещё настоящий!- как выпив такое количество алкоголя, Старейшина И Лин мог связно говорить оставалось чудом для многих. Для Ван Цзы тоже. -Если я не настоящий, то какой же я тогда?- хмыкнув, спросил мужчина. На него взглянули как на идиота. -Ненастоящий! Логично же! - У Сянь сделал глоток и осушил полкувшина. -Почему ты считаешь, что я ненастоящий?- Лань подходит и забирает кувшин. Он обнимает и целует в щёчку. На лице У Сяня хмельной румянец, глаза заплаканные, а губы искусаны в кровь. Разве он, Ван Цзы, заслужил это сокровище? -Потому что настоящий гэгэ меня больше не любит...- скулит Вей Ин, и у Лань Чжаня в горле встаёт ком. Он трётся холодным носом о разгорячённую кожу. Покрывает лёгкими поцелуями лицо и руки. Шепчет одно единственное: «Прости. Прости. Прости» Повторяет как мантру. А потом шепчет прямо в ухо: «Я люблю тебя». Вей Ин доверчиво жмётся и целует глубоко, горячо, так страстно. Он всхлипывает, когда Хань Гуань Цзюнь срывает с него одежду. Он стонет громко и развратно. И Лань Чжаня ведёт. Он кусает его, куда только может. Его засосы пятнают всю шею мужчины. Он входит резко, до звёздочек перед глазами. Внутри Вей Ина так тесно, жарко и мокро, что Ван Цзы готов кончить прямо сейчас. Вей Ин сейчас раскрытый, раскрасневшийся, со слезами в уголках глаз, с разметанными по постели волосами, с припухшими от поцелуев губами и со стекающей слюной с левого уголка рта. Он кончает с криком: «Лань Чжань!!!», и Ван Цзы кончает в него следом, потому что такой Вей Ин, кричащий его имя на пике удовольствия, любящий его до слёз и боли, это всё, что ему нужно. У Сянь возможно впервые в жизни просыпается раньше своего мужа. Он краснеет до того очаровательно, что если бы Хань Гуань Цзюнь его увидел, то прошлая ночь имела бы продолжение сейчас. Он помнит всё, что было, хоть и был пьян. Он прижимается к телу рядом и следит за лицом своего возлюбленного. Ван Цзы так прекрасен, что любая девушка позавидует его красоте. И Старейшина И Лин не выдерживает. Он целует в мягкие губы. Сначала Ван Цзы хмурится, а затем открывает янтарные глаза. Взгляды сталкиваются. -Вей Ин...- тихо шепчет он. -Лань Чжань...- вторят ему.