Порвалась дней связующая нить. Как мне обрывки их соединить!
Странное чувство – писать отзыв на роман, который создала мама. Ведь я не только читала его текст, не только видела множество отзывов на него – ещё были долгие прогулки то после школы, то после занятий и беседы о романе во время них. Были пересказы глав, которые тогда ещё не были написаны. Были размышления о героях, о том, как одних не принимали читатели, а в характерах других сам автор видел всё более серьёзные недостатки. Были рассказы об удивительных совпадениях, которые кажутся частью композиции, но о которых моя мама и не думала, когда писала. Были и мысли о не менее важных совпадениях, которые как раз специально заложены в текст. Было многое – интересное, красивое, вдохновляющее. Я вспоминаю об этих разговорах, и то и дело мелькает слово «совпадение». И не просто так, ведь сюжет романа построен именно на таких совпадениях, то преднамеренных, то... нет, не случайных, просто тех, которые автор осознал только после того, как написал. Это даже не столько совпадения, сколько повторения одних и тех же мотивов, но каждый раз под новым углом. Вот в юности Денетор думает: «Государственным деятелям не нужна любовь. У них есть своё дело». А потом перестаёт прятаться от себя – и оказывается пылким влюблённым. Через много лет Тинувиэль гораздо резче говорит: «Умным женщинам не нужна любовь. У них есть своё дело». А потом перестаёт прятаться от себя – и любит не менее пылко. Отчего этот мотив повторяется? Можно увидеть в этом противопоставление Денетора и Тинувиэли: он легко отказывается от своего предубеждения, а она живёт в нём годами. А можно заметить, что они оказываются самыми близкими людьми Таургона – женой и лучшим другом. И здесь вспоминается, как Таургон не на словах расстался с Шеш из-за того, что у каждого из них было дело, из-за которого они отказались от любви к другу. Потом можно продолжить первую мысль – и увидеть редкую объективность Денетора. Можно продолжить вторую, и заметить, что Тинувиэль любит именно своё дело, а Денетор (как и Таургон) – не работу саму по себе, а страну, ради которой они и работают. Можно всматриваться в роман глубже и глубже – и видеть, как его пронизывают два мотива: мотив правды и лжи и мотив настоящей любви, которая может быть не только к другому человеку. А ведь началось всё с «просто совпадения» ошибок двух героев. И таких деталей-отражений по роману раскидано множество. Вот ещё пример: Таургон совершает два своих самых морально спорных поступка по приезде в Гондор и при отъезде оттуда. При приезде он убивает с помощью хитрости разбойников не только для того, чтобы защитить обоз, но и ради своей репутации. При отъезде он похищает у отца дочь и считает себя вправе обманывать его. Почему эти отталкивающие моменты обрамляют его путь, который почти всегда идёт к Свету? Почему каждый из них связан с обманом? Ищите, всматривайтесь...***
Но в структуре романа есть не только череда мелких совпадений, мысли о которых уводят всё глубже и глубже. Есть и два сквозных мотива, два противопоставления, которые проходят через весь текст и переплетаются в нём. Это противопоставление «высокое – низкое» и «прошлое – настоящее и будущее». Вот первая глава. Хочется назвать её увертюрой: в ней эти мотивы романа видны наиболее контрастно. Вот Таургон удивлён тому, что в Гондоре для человека привычно обманывать другого человека. А вот он всходит на Амон Анвар, где чувствует, как очищается от всего наносного. Потрясение чистым прошлым – и не менее сильное потрясение обыденной ложью в настоящем. И из этой горькой картины и вырисовывается цель приезда Арахада в Гондор, та цель, о которой пока не знает он сам: разомкнуть эти границы. Пусть высокие чувства не будут оставаться в прошлом, пусть они буду обращены не только к прошлому. Пусть прошлое не станет забываться, пусть оно будет таким же близким, как и события сегодняшних дней. И только границу между высоким и низким Арахад размыкать не станет. Но вместе с ним, и отчасти благодаря его умению слушать и понимать других, Гондор увидит мир, где и эта граница разомкнута: Харад. Мир, где рабство может быть неразрывно связано с самоотречением ради искусства, где стремление получить побольше денег от покупателя помогает создать сказку. И здесь стоит поговорить о том, что собственно делает Арахад как Король. На первый взгляд кажется: почти ничего. Он не правил страной и даже на решения тех, кто правил, он влиял гораздо меньше, чем мог бы. Вот только Король в Средиземье – это не просто правитель. Ведь именно Арахад в одном из последних разговоров с Денетором формулирует задачу Короля: своим примером и своими решениями вести народ к духовно высокой жизни. И теперь пора посмотреть, как Арахад выполнял эту задачу, и вернуться к разговору о разомкнутых границах. В его путь мне видятся три вехи, которые отражаются и в структуре романа. Это три восхождения на Амон Анвар. В первое восхождение Арахад переживает то состояние очищения, которое позже будет стремиться передать Гондору. Но это стремление появляется не сразу: сначала он видит себя в Гондоре только наблюдателем. Он считает своей задачей понять Гондор, не одобряет многое – но пока не видит, куда и как это возможно менять. В общении с Барагундом он находит главную проблему Гондора: отношение к прошлому, дважды неверное. С одной стороны, прошлое подчёркнуто почитается, а с другой – за формой забыта суть. То, что должно было приводить в священный трепет, становится обыденностью. Арахад понял проблему, он пробует решить её с Барагундом, рассказав ему о смысле знакомых обычаев – получается. Тогда он приезжает на Амон Анвар второй раз. И там он слышит от мира: соединяй. Ты разработал свой способ общения с Гондором – теперь настало время его применить. Действуй. И что же делает Арахад? На первый взгляд кажется, что в его жизни всё остаётся по-прежнему: советы, хранилище, только вместо старшего сына наместника рядом с ним оказывается младший. Но если присмотреться, то оказывается, что читатель почти не видит его мысли от второго приезда на Амон Анвар до начала работы над «Сыном Звезды». Если до этого мы смотрели, в основном, глазами Арахада-Таургона, то теперь он как будто уходит в тень, а в тексте вместо его точки зрения появляется точка зрения Денетора. Отчего? Мне кажется, что именно в это время Арахад и начинает осознавать себя не тем, кто наблюдает нравы Гондора, а тем, кто может и должен их изменить. Раньше ему казалось, что в Гондоре он, в первую очередь, ищет ответы на вопросы, которые были заданы в Арноре, теперь работа ради самого Гондора для него оказывается на первом месте. Так и выходит, что именно после второго приезда на Амон Анвар он осознаёт себя как возможного Короля. От этого и исчезает тождество «читатель – Арахад». Вскоре читатель снова сможет видеть его мысли и чувства, но уже всё меньше и реже будет переживать их как свои. Теперь он идёт уже не вместе с Арахадом, как раньше, но вслед за ним. Однако, это не единственное изменение в структуре романа, которое происходит после второго приезда Арахада на Амон Анвар: расширятся и временные рамки романа. До приезда туда мы видели только Гондор настоящего, а прошлое появлялось лишь фоном, «отблеск грядущего» появился только один раз (и он не был никак связан с Гондором). После возвращения Арахада время в романе выглядит совсем иначе: события прошлого (в примечаниях к «Сыну Звезды», на Эрехе) начинают играть не меньшую роль, чем настоящее. «Отблески грядущего» появляются чаще и рассказывают о будущем Гондора, чаще всего страшном. Раньше читатель видит только Гондор в настоящем – теперь он видит всю его историю: он зарождения культуры Нуменора до смертей тех, чью судьбу Арахад изменил. Так связь времён открылась для тех, кто по эту сторону экрана. А что же сам Гондор? Трижды Арахад открывает для него страницы истории, неизвестные до того. И интересно, что с каждый раз он делает это новым способом, но всегда именно тем, которым в Гондоре может действовать только он. В первый раз – просит у эльфов тексты для работы над «Сыном Звезды». Во второй – пробуждает силу Эреха. В третий раз видит в строительстве города сквозную философскую идею. И каждое из трёх его открытий – не просто обнаружение новых фактов, это ещё и рассказ о тех людях из прошлого, чьи идеалы окружение Таургона (и одновременно будущие правители Гондора) начинают воспринимать как свои. Арахад находит в прошлом те идеалы, которые постепенно забываются гондорцами, и несёт их в Гондор настоящего вместе со знаниями о прошлом. Но слышит ли его Гондор? Само название как будто подсказывает: нет. Работы Арахада доходят до знати, но и то не до всей. Даже после книги об Остогере, которая создала ему известность, возникла мода только на историю архитектуры, а историю философии заметило гораздо меньшее число людей. Да и слышали Арахада только те, кто были достойными людьми ещё до того, как открыли его книгу. И всё-таки мне думается, что его вклад в духовный рост Гондора был гораздо серьёзнее, чем кажется на первый взгляд. И отозвался он уже после отъезда Арахада, в Итилиенскую войну. Откуда у Боромира взялись силы и умение десять лет жить с раной моргульским клинком? Мне кажется, он смог это не только благодаря собственной силе духа, но и благодаря умению чувствовать мир, которое обрёл после дружбы с Арахадом. А потом, после войны, Боромир стал «живой надеждой Гондора», и многие находили в себе силы жить, видя его взлёт духа. И здесь приходит в голову внезапное совпадение (очень уж любит этот роман совпадения всего со всем). После войны Боромир жил во всём Гондоре и помогал гондорцам вернуться к мирной жизни. А ведь когда-то, тоже после войны, Аранарт жил во всём Арноре и помогал арнорцам научиться мирной жизни в новых условиях. И становится видно, что взгляд Арахада на мир глубже всего отразился именно в нём – когда-то не любившем читать мальчишке. Ведь именно через Боромира высокое пришло в жизнь гондорцев в один из самых трудных моментов. Мы говорили о трёх возвращениях прошлого. Но было и четвёртое возвращение, при этом прошлое тогда вернулось не только в Гондор, но и в Арнор. Это – документы о Первой Итилиенской войне и её полководцах. И оно отличается от трёх других: прошлое вернулось в прямом смысле – идеи полководцев прошлого были реализованы во Второй Итилиенской. Пусть вернувшим прошлое оказывается не Арахад, а Денетор – но именно знакомство Арахада с Боромиром наводит наследника на мысль поднять документы. Так Денетор, сам того ещё не зная, подхватывает дело Арахада, но действует по-своему: приводит прошлое не в духовный, а в материальный мир. При этом Денетор, второй главный герой романа, много раз размыкает границы и без помощи Арахада. Только это не временные, а пространственные границы и границы культур. В первую очередь, здесь идёт речь о дорогах, которые он строит. Но мотив объединения пространства в работе Денетора выражен гораздо шире: благодаря ему харадцы приезжают в Гондор, и эти культуры узнают друг друга. Ламедонцы приезжают в Минас-Тирит ради того, чтобы устроить праздник молодого вина. Именно вместе с ним Таургон (а значит и читатель) видит Ламедон и мир горцев. В одиночку Денетор работает с настоящим, а прошлому уделяет ровно столько внимания, сколько нужно для его дела. И всё же именно он подхватывает работу Арахада с прошлым: предлагает ему записать свои размышления об Остогере. То есть если Боромир оказывает наследником Арахада, то Денетор – его со-творцом (пусть далеко не всегда удачно, как при попытке возвести Арахада на трон). И вот Арахад покидает Гондор. Но прежде он третий раз восходит на Амон Анвар, и видит там тени тех, чьё прошлое он хотел привести к гондорцам. Мечта Арахада исполнилась – прошлое и настоящее стоят вместе, почти в буквальном смысле. И всё же так происходящее выглядит только для него одного, в Гондоре о конце его пути как Короля не узнают...***
О романе можно рассказать ещё многое. Можно смотреть на то, как там показаны человеческие отношения с их незаметными, но такими важными шагами к обретению и потере доверия. Можно любоваться детально прописанным бытом, его красотой во всём – от тарелки с размоченным хлебом на обычном постоялом дворе до харадских ширм в королевском дворце. А можно просто читать и вместе с героями любить свою страну и своё дело, своих близких и этот живой, страшный, светлый и удивительно красивый в каждой детали мир.