Ночная буря

      Буря снегами бросает в ночи,       Тёплый огонь угасает в печи,       Мрак в окарины* принялся дуть,       Джесси никак не может уснуть.       Монстры крадутся там, за окном,       По дому ходит озлобленный гном:       Джесси, как слышит — половица скрипит, —       Она под одьялом от страха дрожит!       Кровь леденеет от треска огня:       «Сожгу тебя, Джесси, сожру я тебя!»       Вьюга стучится снежками в окно:       «Я заберу себе сердце твоё!»       Грозит темнота: «Утащу под кровать!       Но где же ты, Джесси? Тебя не видать!»       Скрипнула дверь: «Она, верно, в кровати,       Пусть только привстанет, и сразу схватим,       Её напугаем, пусть закричит!»       А Джесси от страха только молчит.       «Здесь безопасно, — решает она,       Тут, под одьялом не тронут меня!       Ждите вы хоть всю ночь напролёт,       Ни один монстр меня не сожрёт!»       Но под одьялом ни капли не лучше —       Её иссушитель, наверное, душит!       Воздуха Джесси не стало хватать,       Она приоткрылась, чтоб подышать…       Как уголь черна была тварь перед ней,       А морда в пурпурном сияньи очей.       Челюсти вскинули голову ввысь,       Страшные звуки вдруг раздались.       Нечисть к кровати стала сбиваться,       Чтоб хоть кусочек мог им достаться.       Вскрикнула Джесси, к стенке припала,       Одьяло схватив, твари в рот затолкала.       Гнома ногой в темноте задавив,       Джесси рванулась к двери, позабыв       Всё на свете. Пятами сверкая,       Бежала она как кобыла лихая.       Она обернулась, и чуть не упала.       Вот что она за собой увидала:       Полчища монстров рвутся за ней —       Псевдособак, зомбисвинолюдей.       Скачут скелеты на пауках,       Зомби на курах и на лошадях.       Слизень летит верхом на ифрите,       Проход освещая огнём хризолита,       Дыханьем морозит лицо Хиробрин,       Глазами пустыми мерцая с картин.       Сзади со злобы кричит эндермен,       Руками картины сбивая со стен.       Отчаянный крик в её горле застрял:       Гроб на колёсах пред нею предстал.       Но в голове созрело решенье:       В комнате брата найдётся спасенье!       Джесси бежала как только могла:       Лишь бы её никто не нагнал!       Заветную дверь открыла она       И за собою её заперла.       Тихо, как мышка, к кровати шагнув,       Одъяло откинула, внутрь нырнув.       Джесси спросил: «Что такое, сестра?»       «Прости, если я разбудила тебя,       Но полчища монстров за дверью твоей:       Псевдособак, зомбисвинолюдей!       Лошади-зомби, ифрит, пауки,       От их страшных лап меня защити!       Слышишь, как вьюга стучится в окно?       Хочет забрать она сердце моё!       Тьма меня жаждет к себе утащить,       А иссушитель во тьме задушить!       Огонь из печи меня хочет сожрать,       А эндермен на куски разорвать,       Гроб на колёсах ждёт смерти моей!       Свет не забыть Хиробриньих очей!»       «Джесси, моя дорогая сестра,       Монстры все лишь в голове у тебя!       Выйдем за дверь, и увидишь тогда,       Не будет от монстров твоих ни следа.       Тебя до постели я провожу       И без всяких монстров спать уложу!».       «Нет! Эти монстры боятся тебя,       Ты только уйдёшь — меня тут же съедят!       Клянусь тебе, Джесси, монстры там были!       И, кажется, гнома я раздавила…       Брат, я тихонечко лягу с тобой,       В тёмной ночи охрани мой покой!»       Джесси ворочалась, Джесси рыдала,       Джесси стянула с брата одьяло.       Джесси сестру свою, зла не тая,       К сердцу прижал, как родное дитя.       «Спи, дорогая сестрёнка моя,       От всяких напастей спасу я тебя!»       Джесси сомкнула веки свои,       Её унесли спокойные сны.       Джесси проснулся, уж было светло,       В комнату Джесси привыкши зашёл.       Он побелел: при свете дневном       У кровати сестры лежал мёртвый гном.