Телохранитель в юбке

Тэхен несколько дней то и дело ловил себя на том, что разглядывает Юнджи и совершенно не слышит о чем идет разговор. У него в голове до сих пор не укладывалось, как с ним такое могло произойти. Напиться и переспать с малознакомым человеком. А Юнги вел себя как обычно. Как будто не было ничего. Ни совместной ночи, ни разговора утром, ни поцелуя в шею на прощание. Ни липкой от крема задницы и пары засосов на ключицах. Поэтому Тэхен и смотрел на Юнджи-Юнги, пытаясь найти хоть какие-то ответы, зацепки. А тот лишь изредка поглядывал в ответ из-под челки с недоумением. Тэхен пришел к выводу, что протрезвев Юнги пожалел, что связался со школьником. И все его слова, сказанные утром — лишь следствие алкоголя в крови. Не в силах больше мучаться неопределенностью, он написал. Тэ: Привет. Как дела? Сообщение прочитано, а в ответ - тишина. Тэхен уже начал думать, что все это зря и дурак он, что решился написать. Примерно через час от Юнги пришло длинное сообщение с извинениями. Тэхен в ответ тоже начал извиняться за свою навязчивость и пьяное поведение. После почти десятиминутного обмена любезностями с темы сожалений о пьяном сексе удалось кое-как съехать. Юнги оказался интересным собеседником, они долго обсуждали фотографию, занятия Джин-хена и даже под конец договорились сходить как-нибудь на выставку в центр искусств. Пару раз они переписывались в школе. Юнги делился своими саркастичными мыслями по поводу происходящего, а Тэхен старался сдерживать смех, прыскал в кулак и прятал телефон от любопытного Чимина. Про совместную ночь больше не вспоминали. После школы Тэхен решил посетить любимую сеульскую улицу с кучей бутиков и торговых центров. Он собирался прикупить пару рубашек и еще что-нибудь по мелочи. Шоппинг всегда действовал на него успокаивающе. Немного превысит лимит на кредитке в этом месяце, но ничего страшного, родители его не осудят. Все-таки сын в Сеуле, нужно хорошо одеваться, чтобы соответствовать. После той ночи с последствиями Тэхен все никак не мог понять себя. До этого он жил спокойно, обсуждал с друзьями 2D девчонок из аниме, певичек и одноклассниц. Считал себя полностью гетеросексуальным. «Просто у меня завышенная планка, не встретил еще идеальную девушку», — говорил он. А сейчас? Постоянные мысли о своей неправильности. Когда он успел стать таким? Почему раньше за собой не замечал? Да, у него есть любимчики из числа айдолов в мужских группах. Но что же в этом странного? Он считает, что Богом очень красивый. Но так считают все их общие знакомые. Раньше в этом не было дополнительного подтекста. Когда он впервые зашел случайно в комнату Юнги и увидел того спящего в одних спортивных штанах. Что он подумал? «Красиво. Как бы смешать краски, чтобы передать цвет его кожи? Контраст хороший — белое на черном». Мысли художника. Во второй раз он разглядывал фарфоровое кукольное лицо и снова прикидывал, что неплохо было бы попробовать нарисовать его. В третий раз он уже ни о чем таком не думал. Лохматое сонное существо наткнулось на него случайно на выходе из туалета. С такого только комиксы рисовать. Хотя и сонный он был интересно красив. А в клубе Юнги снова засиял. В сочетании с хрипловатой слегка шепелявой речью его хрупкая и в то же время агрессивная красота так и просилась на холст. После проведенной совместной ночи Тэхен жалел не своей внезапно потерянной девственности и не того, что лег под парня (об этом он старался лишний раз вообще не думать, слишком стыдно и неправильно), а того, что ничего практически не помнит. Сколько деталей и подробностей он упустил. Проколотый сосок, например. О том, что ниже пояса — совсем стыдно, но там тоже явно есть на что посмотреть. Раньше Тэхен воспринимал сестру Чонгука лишь как лишний балласт и дополнительные уши. Ровно до того момента, как узнал, что это на самом деле переодетый парень. Сейчас он пытался разгадать. Как можно одновременно быть привлекательным и в мужском, и в женском обличье. Чимин ходит за Юнджи — глаза-сердечки. Даже делился с Тэхеном своими планами по завоеванию сердца холодной красавицы и тайком сделанные фотографии с нуной показывал. Хёк пытался пару раз неловко подкатить, чуть ли не за косу дернуть. Но натолкнулся на убийственный взгляд Юнги и не менее опасный взгляд Чонгука, поспешно свалил и сверлил злобную нуну взглядом с последней парты. А Тэхен получается дальше всех зашел, но ничего не помнит. Переписывается с ним в какао, одноклассников да новинки кино обсуждает. А мозг то и дело подкидывает мысль: «Ты с ним спал». И все. Ступор. После произошедшего Юнги ни взглядом, ни жестом не показывал ровным счетом НИЧЕГО. Вел себя в боулинге как обычно. Оделся в джинсы и ярко-розовую кофточку, да пару лишних заколочек на волосы нацепил. Молча потягивал кофе и периодически с явной скукой и неохотой кидал шары. Всего пару часов назад он чмокнул его в шею, а потом нацепив парик сидит и глаза злобно на всех щурит. Пусть они потом и обменялись взаимными сожалениями. Но тема неправильного, гомосексуального секса больше не всплывала. Как будто не было. А оно было, и Тэхен слишком запутался во всем этом и в себе. Он даже с девушками ни разу дальше объятий да робких поверхностных поцелуев не заходил. И тут внезапно — его поимели и, судя по огрызкам воспоминаний, он получал от этого удовольствие. Как же так, почему, зачем? Ответов нет. Поэтому и пошел по магазинам, чтобы успокоиться и отвлечься. Одну рубашку и пару галстуков он уже купил, но в торговом центре еще три этажа. На последнем притаился хороший отдел аксессуаров, всегда можно найти что-нибудь душеспасительно милое. Он уверенно шагал по проходу и вдруг увидел в толпе знакомое лицо. Богом. Они так и не общались после той ночи в клубе. Тэ не считал себя виноватым и ждал, что Богом извинится за свое поведение первым. Но тот на связь не выходил. Богом шел под руку с миловидной девушкой европейской внешности. Они выглядели как счастливая парочка. Богом заметил Тэхена и радостно замахал рукой. — Тэ! Привет! Тэхен махнул в ответ и подошел ближе. — Это моя девушка, Кэтрин. Кэтрин — это мой лучший друг Тэхен. Я хотел вас познакомить, да все никак не собрался. Но судьба все сама решила! Богом закатил глаза к потолку. Актерский факультет второй курс, что с него взять — переигрывает. Тэхен оглядел внимательно девушку. Очень красивая. Блондинка с голубыми глазами, хорошая фигура и милая улыбка, как с рекламного постера сошла. Идеальная пара для идеального Богома. — Очень приятно, — выжал из себя Тэхен. — Мы сегодня празднуем годовщину, Богомчик решил купить парные кольца, — проворковала девушка с милым акцентом. Все в ней от голоса до кончиков наманикюренных пальцев — слишком милое. — Ты как сейчас, не сильно занят? Может в кафешку на четвертом этаже зайдем, посидим? — воодушевленно предложил Богом. Тэхен смотрел на счастливые лица друга и его девушки. Что-то внутри сломалось, посыпалось осколками осознания. У Богома есть девушка. Годовщина, парные кольца. Только посмотрите на его довольное влюбленное лицо. Те телки в клубе явно ничего не значили. Вот она — значит. Почему он ничего не сказал Тэхену? Неужели не хотел расстраивать, потому что подозревал. Подозревал, что Тэхен в него… — Я бы с удовольствием, но у меня через полчаса курсы, — соврал Тэхен, продолжая усиленно улыбаться, — может, в другой раз. — Жалко, — разочарованно сказал Богом. — Ну тогда, не будем тебя задерживать. Пиши если что. Ты вроде в наш вуз собираешься поступать, так что со следующего года будем видеться чаще! — Конечно, хен. Пока. Тэхен решительно зашагал прочь. Подальше от Богома и его спутницы. Дружба? Какая дружба тут может быть? Он влюблен в него. Тэхен в полной мере осознал это только сейчас. Тэхен хочет Богома себе, полностью и всего, не хочет ни с кем делить. Но Богом нормальный, а Тэхен — нет. Богом любит красивых девушек, а Тэхен — красивого Богома. Идол, бог, красота в вакууме — все это Богом. Тэхен никогда даже не коснется его лишний раз, если только случайно. Сейчас эта граница между нормальным миром Богома и неправильной привязанностью Тэхена видна отчетливо, как красная натянутая нить. Тэхен давился своим разбитым сердцем и полной беспомощностью, шел в сторону дома волоча за собой пакеты с одеждой. Рубашки, галстуки? Какая теперь разница, выкинул бы все это тряпье, оно его совершенно не интересует. Он купил бутылку виски и залил в себя пару стаканов намешав с колой, надеясь успокоиться. Но от этого стало только хуже, мысли заметались и от внезапного отвращения к себе захотелось умереть. Внезапно в голове замаячило знакомое имя. Юнги. Юнги-хен шептал ему, чтобы он не винил себя и принял. Тэ: Хен. Привет. Ты говорил, что интерес к мужчинам это нормально. Ю: Привет. Что-то случилось? Тэ: Я думаю, это все-таки неправильно. Правильные — те, кто любит девочек. А я — неправильный урод. Хен, ты тоже неправ. Ю: Не будь мудаком. Все с тобой нормально. Тэ: Нет. Ю: Что случилось? Тэ: Ничего. Ю: Нам надо поговорить, я же обещал, что вылечу от этой хуйни. Тэ: Приезжай. Ю: Сегодня не могу, кое-что случилось, вечером напишу. Тэхен влил в себя еще один стакан вискаря. Отключил телефон и сжавшись калачиком залился пьяными безнадежными слезами. Так и заснул на ковре рядом с кроватью. Наутро он первым делом пошел в душ, освежиться после вчерашнего пьянства и вычистить мерзотный вкус изо рта. Едва Тэхен вышел из душа, как в дверь резко и настойчиво позвонили. Кого принесло в субботу? Он никого не ждет и не хочет видеть. — Ну, привет. — сказал Юнги и не дожидаясь приглашения прошел в комнату. — Я тебе вчера пытался дозвониться, но телефон был отключен. Решил приехать. — Оу, Джека пьешь, неплохо. Накапай мне немного. Я пока еду достану. Юнги выложил на столик две коробочки с лапшой и ведерко с жареной курицей, Тэхен послушно сходил на кухню за стаканом и надринкал порцию для Юнги. — Ты чего так рано? — недоуменно спросил Тэхен, пока Юнги располагался на ковре рядом со столиком и делал первый глоток. — Ало, два часа дня уже. Вчера была заварушка с Чонгуком, так что я был немного занят залечиванием синяков и разговорами с Намджуном. — Что с Чонгуком? — обеспокоенно спросил Тэхен. — Ничего серьезного, пара синяков. Наш маньяк пытался воспользоваться грубой быдло силой, но не прокатило. Все живы-здоровы, не переживай. Сегодня я полностью свободен и готов быть жилеткой для твоей гейской драмы. — Гейская драма? — задумчиво повторил Тэхен. — Ты сам мне говорил, помнится, что это нормально, когда нравятся парни. Но я влюблен в парня, которому нравятся только девочки. Что тут может быть нормального? Он любит девочек, а я — его. Где выход? — Тоже мне трагедия. — спокойно ответил Юнги. — Мир на нем клином сошелся что ли, мы в постановке Шекспира или в дораме? Забудь и дальше ищи свое, людей в Сеуле много, рано или поздно найдешь себе кого-нибудь. — Но я его люблю… Только сейчас понял. А он… — Тэхен махнул рукой и бессильно опустился рядом с Юнги. Юнги неловко погладил его по плечу. — Ну-ну, перестань. Ты, главное, себя не стыдись и не вини. Он нормальный, ты тоже. Не считай себя ущербным. И полегче с алкоголем, уважаемый школьник, — озадаченно разглядывая полупустую бутылку, сказал Юнги, — в прошлый раз все закончилось лютым похмельем и провалом в памяти. — Я больше не буду. — ответил Тэхен и показал Юнги, что в его стакане чистейшая вода — Ну, окей, он тебя воспринимает только как друга. Что ты с этим можешь сделать? Поверь моему опыту — ни-че-го. Поэтому побыстрей постарайся переключиться и забыть. Этот парень не для тебя и никогда не посмотрит на тебя, так, как ты бы хотел. Максимально отдались от него и займись собой. — Это сложно… — выдохнул Тэхен. — Мы с ним общаемся очень близко с детского сада. Я только вчера понял, что люблю его не как друга, не как брата. А он — нормальный и подозревает мою странную привязанность, даже щадит мои чувства, скрывает своих девушек. Жалеет меня. Это пиздец… Я — урод… Гребаный гомик. — Я тебе только что сказал — не надо себя гнобить. А ты что делаешь? — осуждающе сказал Юнги. — Ты в ту ночь плакал из-за него и нес подобную чушь про свою ущербность. Я не хотел тебе говорить, но раз уж и так все вскрылось… — Сильно плакал? — наливая себе побольше виски, меньше колы и забыв про свое «больше не буду», спросил Тэхен. Разговор перетекал в неудобную и новую для него тему. Надо выпить. Иначе он не вынесет. — Сильно. Я тогда еще понял, что это больная и запретная тема. Что ты сам еще в себе не разобрался и только по пьяни какие-то вещи начали всплывать. Поэтому и не рассказал, думал — меньше знаешь, крепче спишь, все как-нибудь само рассосется. Но ты сейчас и сам понял. — Понял. Все было хорошо, пока мы были детьми. А сейчас он уходит с девушками, а я при этом чувствую себя дерьмом. Я не должен ревновать его, наоборот радоваться за друга должен. Но не могу. Я не понимаю, почему все так? — Люби себя в первую очередь таким, какой есть! Это главное! Когда я был в твоем возрасте и в похожей ситуации рядом не оказалось людей, которые поняли бы и поддержали. Только сомнения и ненависть к себе. Я прошел через несколько кругов ада, пока принял себя и перестал пытаться быть кем-то другим. Задумывался о суициде, потерял многих друзей, бросил любимое дело. Поэтому я сейчас и сижу с тобой, пытаюсь вправить мозги. Не хочу, чтобы ты потерял пять лет на осознание и больные мысли, как я. Тэхен слушал тихие слова хена очень внимательно. Юнги его утешает и пытается вылечить. Острая потребность в человеческом тепле и понимании были настолько сильными, что Тэхен даже не успел подумать, как протянул руки и обнял Юнги. Хен в ответ крепко сжал Тэхена и погладил по голове. Тэ по инерции подался ближе, прижался к спасительному теплу, уткнулся носом в шею и замер. Как же хорошо. Хен вкусно пахнет чем-то мятным и совсем не костлявый и острый, как кажется со стороны, а теплый и мягкий. Юнги продолжал слегка поглаживать его по спине, словно утешая. Все сомнения последних дней стали не важны. Если есть такие люди как Юнги, Тэхен сможет жить в этом мире не чувствуя себя лишним. Он прижался еще ближе и провел рукой по спине хена. На несколько секунд Юнги замер в нерешительности не зная, как реагировать. Тэхен же продолжил исследовать руками спину Юнги, надавливая чуть сильнее, спускаясь немного ниже. Ощущать под пальцами чужое тело приятно. Хрупкие девчачьи бока, что пару лет назад удалось аккуратно пощупать проигрывали упругому сильному телу Юнги. Тэхен не боялся сделать больно, не боялся, что его пошлют или неправильно поймут. Он все еще дышал Юнги в шею и желание прикоснуться к ней губами едва сдерживал. — Хен… Юнги-хен… Могу я… — сипло начал Тэхен, слегка отстраняясь. — Тсс, не говори ничего… — Юнги обхватил руками его лицо и прикоснулся к губам. Обветренные шершавые губы Юнги одновременно мягкие и властные вели Тэхена за собой в поцелуе, как в танце. Не разрывая объятий, Тэхен забрался на Юнги сверху и полностью растворился в ощущениях. Юнги целовал грубо и глубоко, практически пожирал Тэхена. Но тот не отставал от темпа старшего и вовсю уже шарил под футболкой, поглаживая и сминая кожу на груди, пока наконец не наткнулся на металлический шарик в соске. Тэхен прошелся пальцами, слегка сжал и получил в ответ легкий стон прямо в губы. Осмелев, после такой реакции, Тэхен слегка отстранился, задрал футболку и облизнул сосок Юнги, услышав очередной сдавленный стон пошел еще дальше и слегка прикусил зубами, потом зализал и снова прикусил. Юнги простонал чуть громче, сильно сжал ягодицы Тэхена и резко повалил его на ковер. — Ты знаешь, что будет дальше, если не хочешь, давай на этом остановимся, пока не поздно, — хрипло прошептал Юнги, нависая сверху. Тэхен смотрел в мутные от желания глаза и меньше всего сейчас хотел останавливаться. Внизу живота закручивались спирали, губы все еще горели от поцелуев и хотелось большего. Вместо ответа он слегка приподнялся на локтях и стянул с себя футболку. Юнги понял. Он немедленно принялся исследовать обнаженную грудь губами. Тэхен откинулся на спину и едва дышал от переполняющих его новых ощущений. Одновременно с этим его не покидало чувство дежавю. Это было, точно же было, всего неделю назад эти же жадные губы всасывали кожу на ключицах, да так что остались синяки. Те же руки сжимали его бедра, память снова подкидывала ему кусками эпизоды из той пьяной ночи. Но сейчас другое дело, он выпил всего пару глотков и скорее трезв, чем пьян. Юнги нетерпеливо перемещался ниже и уже спустился к животу. Тэхен напрягся и зажмурился. Все-таки неловко, он после душа даже белье не надел, только домашние штаны, тонкая ткань которых совсем не сдерживала колом стоящий орган. Юнги добрался до границы кожи и ткани, немного помедлил, еще пару раз слегка прикусил мягкую кожу внизу живота и решительно стянул с Тэхена штаны. Он обхватил напряженный член губами и заскользил языком по головке. Тэхен несдержанно застонал и выгнулся в спине от переизбытка ощущений. Он уже сейчас готов кончить, еще пара движений и… Но Юнги отстранился. — Не так быстро. — переводя дыхание, сказал он. Стянул с себя футболку и расстегнул джинсы. Тэхен старался скрыть разочарование, но получалось у него плохо. Он только что был за секунду до оргазма, на самом пике ощущений и внезапно все оборвалось. — Не переживай, сейчас ты получишь кое-что в разы сильнее, — заметив обиду Тэ, усмехнулся Юнги. — Где тот крем, что мы использовали в прошлый раз? Тэхен кивком головы показал на прикроватный столик. Там стояло несколько кремов, в том числе и соучастник их пьяного секса. Пока Юнги перемещался по комнате, Тэхен лежал со спущенным до колен штанами, бешеным стояком и оглушительно бьющимся сердцем. «На что я согласился, блять, это же, наверное, дико больно, я ведь даже не пьян сейчас и съехать уже не получиться, сам виноват…» — мысли бешено метались в голове, Тэхен тщетно пытался найти хоть одну успокаивающую, но были только паникерские и возбужденные. «Но с ним так хорошо, я хочу больше его тела, его губ и кончить в конце-то концов». Юнги уловил панику в глазах партнера и приник к его губам успокаивающим поцелуем. Тэхен обнял его и притянул ближе. Возможно, он старался этим оттянуть момент. Все-таки немного страшно. — Не переживай, я тебя подготовлю, больно не будет, — прошептал ему прямо в ухо Юнги, — обещаю, что будет хорошо. От вибраций его голоса Тэхена снова скрутило, да будь что будет, только пусть не останавливается. Эти руки и губы не могут обманывать, если обещает, что больно не будет, значит так оно и есть. Тэхен ответил жестом — он залез в джинсы к Юнги и сжал рукой его член. При этом не почувствовал ничего противного или противоестественного. Только каменный увитый венами орган под рукой. Юнги продолжал целовать, но руки его при этом шарили по бедрам Тэхена и подбирались к ягодицам. Тэхен весь сжался и замер, когда влажный от крема палец прошелся по кольцу мышц. Юнги отвлекал его, массировал одной рукой сосок и продолжал глубоко мокро целовать. Палец вошел в Тэхена медленно, аккуратно. Присутствие инородного тела в заднем проходе действовало отрезвляюще. Когда палец начал медленно двигаться, неприятные ощущения многократно усилились. В прошлый раз алкогольная анестезия полностью сняла все эти неприятные моменты, он вообще не помнит, что было больно или неприятно. Но сейчас Тэхен был готов встать и убежать. Если один только палец вызывает столько дискомфорта, что будет когда в него войдет толстый орган, который он сейчас держит в руке? Юнги продолжал двигать пальцем, будто что-то нащупывая. Внезапно Тэхена пронзило ярким острым удовольствием. Юнги задел простату. — О господи, — выдохнул Тэхен. Юнги продолжил двигать пальцем под нужным углом выбивая из Тэхена новые все более откровенные стоны. Он без сопротивления ввел второй палец и продолжил трахать Тэхена рукой. Тот изнемогал и сейчас хотел только больше и глубже. «Пусть будет больно, только не останавливайся», — молил Тэхен мысленно, сам насаживаясь на пальцы. Юнги немного замедлился, занятый смазыванием члена. Тэхен открыл глаза и совершенно мутным от желания взглядом оглядел голого парня. «Что же я делаю…зачем…», — запоздалые сожаления пронеслись молниеносно и утонули в новых ощущениях. Юнги вынул пальцы и приставил головку своего члена к разработанному анусу. Немного поводил, дождался раздраженного шлепка по спине и нетерпеливого взгляда, мягко вошел. Тэхен снова вернулся к реальности. Как же все-таки больно. — Расслабься, дыши глубже, — прошептал Юнги и погладил Тэхена по животу, — сейчас все пройдет, надо немного привыкнуть. Он начал медленно двигаться. Тэхен честно пытался максимально расслабиться, но дыхание то и дело спирало, слишком острый дискомфорт, хотелось вынуть из себя инородный объект и побыстрее. Юнги одной рукой массировал его член, другой — сжимал сосок и при этом целовал, не давая опомниться и отстраниться. Через пару толчков Юнги снова нашел нужный угол и проехался по простате. Тэхен вскрикнул и сам подался навстречу. Юнги увеличил темп и задвигался быстрее, снова и снова попадая по нужной точке. Тэхен уже не в силах был сдержать стоны, выгибался и царапал спину хена, сам подмахивал, находился на грани боли и наслаждения, желал большего и одновременно хотел побыстрее закончить. Он развел ноги, как мог широко, чтобы член Юнги мог входить как можно глубже. Юнги хрипло постанывал ему в ухо, сжимал крепкой хваткой ягодицу, входил яростно и быстро, одновременно надрачивая напряженный член партнера. Тэхен зажмурил глаза и яркие вспышки подступающего лавиной оргазма полностью затопили его. Он хрипло вскрикнул и выгнулся дугой до хруста в спине, горячие капли спермы закапали на живот. Юнги застонал следом, сделал еще пару судорожных толчков, заполняя Тэхена горячей жидкостью и наконец упал рядом обессиленный. Какое-то время они лежали не в силах пошевелиться. Юнги пришел в себя первым. Лениво встал и протянул руку Тэхену: — Пойдем в душ. — У меня нет сил встать, — честно признался Тэхен. Юнги присел на корточки и приобнял Тэхена за плечи, помог принять вертикальное положение. Тэхен подчинился и поднялся на ватных ногах. Хотелось свернуться калачиком под одеялом и сладко уснуть, но хен тянул его в душ. Тэхен едва переступая ногами поплелся в ванную, позволил усадить себя и обмыть. Юнги сполоснул его душем, даже подмыл в том самом, зудящем сейчас от внезапного вторжения месте. Тэхен лишь смущенно жмурился, но не в силах был сопротивляться сильным и уверенным рукам хена. Юнги промокнул его полотенцем и довел до кровати, уложил и аккуратно прикрыл покрывалом. — Я тоже ополоснусь, — будто оправдываясь, сказал Юнги, — ты пока полежи, отдохни. Тэхен несколько минут слушал шум воды и свое бьющееся сердце. Больше ничего. Ни единой мысли, только сильная слабость во всем теле. Потом дверь скрипнула, Юнги вышел из ванной, шлепки мокрых ног по полу, звон посуды, шелестение. Тэхен даже не пытался понять, чем сейчас занят Юнги, мозг отказывался принимать участие в анализе. Через пару минут из кухни потянуло кофейным запахом. Тэхен поднялся на локтях, кое-как встал и подобрал с пола одежду. Расшатанной походкой он вышел на кухню и застал Юнги за плитой. В одних джинсах с мокрыми от воды сосульками волос Юнги выглядел одновременно сексуально и мило. — Ты как? — обеспокоенно спросил Юнги. — Норм. — не в силах произнести ничего длиннее этих четырех букв, промямлил Тэхен шлепаясь на стул. Юнги снял кофе с плиты и поставил на стол. Затем вышел с кухни и вернулся с куриным ведерком. — Не знаю, как ты, а я жутко хочу есть. — сказал Юнги и вгрызся зубами в куриную ножку. Тэхен улыбнулся и тоже прихватил ножку из ведра. Юнги, не переставая жевать, достал кофейные чашки и разлил кофе. Несколько минут они сосредоточенно обгладывали куриное мясо, даже не глядя друг на друга. Проснулся зверский голод. Потраченную энергию требовалось срочно восстановить. — Все, я больше не могу, — первым прервал молчание Тэхен. — Попробуй кофе, — ответил Юнги, — я одно время работал баристой, кое-что в этом деле смыслю. Сахар не добавлял, не нашел, так что решил, что ты пьешь без сахара. Тэхен втянул в себя немного кофе. Нежная крепость, такой приятный вкус. Юнги добавил немного сливок, совсем чуть-чуть чтобы смягчить горечь и при этом не заглушить вкус кофе. — М-м, хен, это очень вкусно, — восторженно сказал Тэхен. — Я однажды только встречал такой вкус, в одной пафосной кофейне в Каннаме пару лет назад. Юнги засмеялся. — Баристу не помнишь, конечно? Я как раз пару лет назад работал там в кафе «Баттерфляй». — Точно, это был «Баттерфляй»! — воскликнул Тэхен. — Так мы тогда еще встречались, вот это поворот! Тэхен заливисто засмеялся, Юнги глядя на него тоже не смог сдержаться от смеха. Тэхен впервые за долгое время чувствовал чистую радость. Лучи солнца заливали теплым светом крыши соседних домов, уютно пахло свежесваренным кофе, полуголый парень напротив довольно жмурился и походил на большого домашнего кота. Ситуация с влюбенностью в лучшего друга перестала казаться трагедией всей жизни. — Ты говорил, что был в похожей ситуации, — Тэхен лениво потягивал кофе, откинувшись на спинку стула, с каждым глотком силы возвращались в измотанный организм. — Расскажешь? — Нечего там рассказывать, — со вздохом ответил Юнги, — та же каша с натуралом. Только я пытался играть в друзья до последнего. Тэхен заинтересовался, выпрямился на стуле: — Расскажи… Если конечно, это не будет для тебя неприятно, — поспешно добавил он. — Да что уж там неприятного, столько лет прошло, переболел уже, — спокойно ответил Юнги. — Это долгая, нудная история, правда, никакой дорамной мелодрамы там не было. — Ну тем более, если это сейчас для тебя не важно. Расскажи, может я чему научусь… — Хитрый Тэ, — усмехнулся Юнги. — Все положительные слова, которые мог, я уже тебе сказал. Теперь ты хочешь и мою неприятную историю услышать. Если это тебе послужит уроком, то я готов излить душу. Но готовься к тому, что это будет скучно. — Хорошо, я готов к тому, что история будет не айс, но все равно хочу ее услышать, — настойчиво сказал Тэхен, — только давай приляжем, у меня все что ниже пояса гудит так, будто камнями били, я не могу больше сидеть на этом стуле. Юнги ласково улыбнулся, все-таки вина за телесные тэхеновы мучения на нем. — Я только за, сам вымотался, — лениво поднимаясь со стула, ответил Юнги. Они легли на кровать, Тэ тут же закрылся одеялом по самый подбородок, как будто сказку на ночь приготовился слушать. — Ничего интересного, правда. — начал Юнги. — Я вообще-то не гей. Скорее би. С тринадцати лет встречался с девушками. Если посчитать, то девушек у меня было пять. Я каждую по своему любил и ценил, романтик тот еще. Когда мне было четырнадцать, я начал писать тексты. Заимел знакомства в музыкальной Тэгу тусовке, хотел двигаться дальше. Но родители не понимали, а я был максималистом. Бросил школу, город, родителей и уехал в Сеул. Голодал, скитался по знакомым, мерз на вокзалах, но все-таки вырулил. Мои тексты стали покупать. Я постепенно вошел в андеграунд, хоть и молод был. В восемнадцать мне даже предлагали контракты некоторые агентства, я почти готов был подписать. Но кое-что случилось и от меня все отвернулись в один миг. В нашу тусовку пришел однажды новый человек. Он быстро влился и оброс полезными знакомствами. Хотел быть рэпером, хотя данных у него не было никаких. Мы подружились. Я ему помогал по-дружески. Советы давал, дыхание ставил, учил рифмовать. Я правда считал, что мы лучшие друзья и вся моя помощь — дружеская поддержка. В реале же, я это позже осознал, он просто пил мою кровь, высасывал мой опыт, воровал мои идеи. Но тогда я был наивен и ослеплен. Эта псевдодружба длилась около года. Мне был нужен он. Я отдавал свое время, силы и тексты, лишь бы провести лишнюю минуту рядом. Он все понимал, ушлый мерзавец, пользовался всем, брал и не стеснялся. Однажды он принял участие в прослушивании в одном из агентств, использовал мой текст и мою музыку, но я сам разрешил. Его взяли. Мы на радостях напились и я внезапно для себя перешел грань. Полез обниматься, всего лишь. Он оскорбился, обозвал меня педиком и ушел. Я как дурак потом извинялся и унижался. Но ему это уже было неинтересно. Трейни в крупном агентстве, с целой папкой моих текстов, которые я ему сам отдал. Он поднялся и некоторое время парил. Да и сейчас на волнах былой славы светится в третьесортных телешоу. Все бы ничего. Разошлись бы и забыли. Но я пытался снова наладить общение, мне его сильно не хватало. Тогда уже я осознавал, что хочу его, хотя и бешено стеснялся этого и отрицал. Он максимально отгородился - на звонки не отвечал, при встрече делал вид, что незнакомы. Самое страшное, что он сделал — распустил про меня мерзкие слухи. Что я домогался его и почти трахнул, хотя такого и близко не было. Вся тусовка отвернулась от меня не задумываясь. Они все поверили восходящей звезде. Я бросил музыку. Никому все равно там не нужен. С горя пошел в армию. В самое пекло сунулся, два года из меня выбивали дерьмо и все равно иногда по ночам я думал о нем. Хотел увидеть его. Осознание своей неправильной влюбленности достигло дна, когда я вернулся из армии и первым делом написал ему. Мне тогда хотелось услышать хоть слово, получить хотя бы холодный «привет, все нормально» в ответ, хоть что-то. Но в ответ — тишина. Он тогда влез на первые строчки в чартах, используя один из моих ранних текстов. Я смотрел на это со смешанными чувствами. Мой текст переврали, вставили в клип с полуголыми девицами, можно сказать, в душу насрали этим. Но он читает своим волшебным голосом этот мой текст. Хорошо-плохо? Я сам не знал, все пытался дозвониться. Намджун тогда выступил лекарем. Напомнил, кто распустил все мерзкие сплетни, утешил и помог с работой. Я долгое время чувствовал себя беспомощным дерьмом. Да что там, до сих пор иногда так себя чувствую. Ищу замену этому уроду да никак не найду. Знаю, что он мразь, но все равно продолжаю следить за его жизнью. Недавно вот у него новый альбом вышел. Мои тексты и наработки давно закончились, он оттягивал выпуск полноценного альбома, как мог. Участвовал в коллабах, снимался в дорамах плюс куча рекламы и развлекательных шоу. Но публика требовала новый альбом. Альбом долго анонсировали, продвигали в соцсетях, наделали шума. А в итоге получился пшик. Я слушал, слабенькая работа, даже приглашенные продюсеры и композиторы не смогли исправить главный недостаток — отсутствие таланта. В моих текстах был смысл, был посыл, этим он и привлек аудиторию, а тексты последнего альбома — пустышка. Телки, понты, бренды и много пафоса. Таких поделок сейчас очень много. На них даже спрос есть. Но его фанаты изначально пришли за другим и новый альбом восприняли негативно. Самое смешное, что после волны хейта и критики, он решил мне позвонить. После нескольких лет тишины. Предложил встретиться, по старой дружбе. Я пошел, потому что влюбленный дурак и потому что надеялся еще, что ошибся в человеке. На самом деле он не такое дерьмо, просто я неправильно понял, думал я. Мы выпили пару стопарей соджу, для начала аккуратно обсудили общих знакомых. Потом он плавно перевел тему на свое творчество, жаловался, что в застое и негативные комментарии вгоняют в депрессию. Спросил, чем я занимаюсь. На тот момент я лежал дома без работы, доедая последний хрен без соли. Я честно признался, что безработный. Он предложил мне сотрудничество. Он выбьет мне ставку в штате своего агентства одним из продюсеров. Я почти согласился, но приличий ради решил взять время на подумать. Он сразу расцвел весь, начал трещать о идеях для нового, более глубокого альбома и строить планы на выгодное сотрудничество с независимыми рэперами из числа моих старых знакомых. Коллабы с ними определенно подняли бы его на ступеньку выше, позволили охватить больше аудитории. Мы разошлись изрядно пьяные и оба довольные. Я был счастлив, что все снова было хорошо, как в былые времена. А он, видимо, уже представлял, как снова выжмет из меня соков, чтобы сделать себе нормальный альбом и хапнуть пару наград. Следующее утро помимо похмелья принесло мне ангела-хранителя Намджуна. Он в то время уже работал на папашу Чона и с барского плеча подкидывал иногда еды и деньжат. У нас с Намджуном давние отношения, чистый броманс без пошлости. Я одно время помогал ему прижиться в Сеуле, найти квартиру и подработку. Водил его с собой на разные тусовки, знакомил с людьми. А потом он мне помогал. Но это отдельная лирика. Так вот Намджун вправил мне мозги, напомнил все дерьмо, что было и категорически запретил принимать предложение во имя нашей дружбы. Я думал потом несколько дней, игноря входящие звонки. Потом ответил и отказался от предложения. В ответ услышал лишь оскорбления и грубости. Больше мы не общались. Конец истории. Мои пять с лишним лет потраченные на самоанализ и метания  могу тебе отдать за пять минут. Никто не стоит того, чтобы возненавидеть себя и никто не стоит того, чтобы предать себя. Просто некоторые люди — не для нас. С этим нужно смириться и жить дальше. Я думаю, если бы этот парень считал меня другом, мы бы поговорили и остались в хороших отношениях, пусть и отдалились немного. Но он оказался подлой змеей, пригретой на груди. Такая вот история. Несколько минут оба молчали. Тэхен переваривал, а Юнги мрачно ушел в себя. — Хен, эта история не скучная, даже рядом с моей не стояла. — первым нарушил молчание Тэ. — Ты ни разу не называл его имя, кто этот парень? — Меня до сих пор тошнит от его имени, но если ты смотришь "Бегущего человека", то мог его видеть в последнем выпуске, — печально усмехнувшись, ответил Юнги. — Я смотрел, погоди… Блять, ты серьезно? — Тэхен даже подскочил на кровати от возбуждения. — Это он?! Я же его фанат, ох ты ж боже ж ты мой! — Ты его фанат? Сочувствую… — Подожди, подожди! — Тэхен возбужденно замахал руками. — То есть его первый альбом и несколько синглов — это твои тексты? Это правда? — Да, это мои тексты и моя музыка, немного переработанные, но — мои. Тэхен схватился за голову, пытаясь сложить одно с другим. — Юнги-хен, я даже не знаю, что сказать… — Тэхен неловко погладил Юнги по плечу, — твои тексты потрясающие, я слушал первый альбом до дыр, он меня вытягивал и мотивировал. Почему ты бросил музыку? — Сложный вопрос. Наверное, потому что в то время, когда мне требовалась поддержка — от меня все отвернулись. Агентства, которые предлагали контракты, свои предложения отозвали, им не нужен гей-рэпер, это даже хуже, чем наркоман. Естественно, никто в глаза этого не говорил, но шепотки и сплетни разлетались быстро. Я в одно мгновение стал изгоем и уродом. С тех времен удалось сохранить лишь нескольких человек, тех самых независимых рэперов, которые плевать хотели на общественное мнение и всегда делают что хотят. Я не совсем ушел, пишу для себя, по привычке. Иногда помогаю друзьям, но под другим псевдонимом. Раньше я был АгустДи, сейчас прикрываюсь Шугой или своим настоящим именем, под настроение. АгустДи больше не использую, слишком замарано. — Тебе нужно вернуться в музыку… — начал Тэхен. Но рингтон на телефоне Юнги его прервал. — Да? Сейчас? — Юнги встал с кровати и сосредоточенно заходил по комнате. — Я понимаю, через полчаса буду. Он нажал на отбой. — Намджун вызывает на совещание по поводу вчерашнего инцидента. Мне надо идти. Надеюсь, что с тобой сейчас все хорошо? Тэхен в порыве чувств крепко обнял его в ответ. — Со мной все заебись. Это была мощная терапия, Юнги-хен, спасибо тебе. — Я рад. По-честному, это и для меня терапия, Тэхен. И тебе за все спасибо. — Хен, раз уж мы решили, что нам обоим это только на пользу, может продолжим общаться иногда? — Что ты под общением подразумеваешь? — хитро прищурившись, спросил Юнги. — В какао я всегда на связи, но если хочешь чего-то большего… Тэхен прильнул к нему ближе и прошептал почти касаясь уха: — Иногда можно и большего. Мне сегодня очень понравилось. Стыдно об этом говорить, но… — Вот и не говори, — перебил его Юнги. — Давай лечить друг друга, пока на горизонте одного из нас не выплывет герой на алых парусах. Как ты на это смотришь? — Положительно смотрю. Терапия? — Тэхен протянул руку. — Окей, терапия, — рассмеялся Юнги и крепко пожал протянутую руку. — Сегодня мне вкололи хорошую порцию секса и понимания. Тэхен внимательно, как в первый раз оглядел Юнги. Слишком много новой информации, нужно ее переварить. Но общаться с ним он определенно хочет, в любом ключе и любом русле. Любовник, друг, приятель — неважно. — Твой кофе чудесен, а твои тексты — шедевр, я очень рад, что однажды случайно зашел не в ту дверь в особняке Чон. — Спасибо, Тэ. Я очень это ценю. Только одна просьба, пока расследование Намджуна по семейству Чон и анонимкам не закончилось, не говори никому, что знаешь меня, пожалуйста. Это секретная миссия, я обещал Намджуну, что все без сучков пройдет. Тэ кивнул в ответ и напоследок еще раз крепко обнял Юнги. — Ну я побежал, — отстраняясь, сказал Юнги, — пиши в какао, если захочешь поговорить.