Связь.

Пальцы на руках и ногах покалывало, всё тело устало и казалось неподъёмным, но я не мог остановиться. Мной будто кто-то управлял, залез под тёмную кожу руками брата. Давил на нервы, сгибал конечности и не давал упасть. Я даже не видел его тогда, но знал, что толпа ревёт от синхронности наших движений. Я чувствую это, чувствую страх Ларри. Он тоже не понимает. Мой разум будто тонет в его, он приказывает – я повинуюсь. Даже если приказ прозвучал мысленно. Я вижу его растерянный взгляд напротив. Шоу уже полчаса как закончилось, но мы только сейчас смогли остаться наедине. Я чувствую его большие ладони на своих плечах. Они давят так сильно, что ноги подгибаются. И я иду на поводу у желаний, опускаясь на пол нашей временной гримёрки и утаскиваю с собой близнеца под шумное дыхание. Но даже на полу тяжесть не пропадает с моих плеч. Чтобы как-то уравновесить это, я идентично касаюсь брата. Раньше уже случалось похожее. Мы зовём это Связью. Тогда мы догадывались о следующих движениях друг друга или чувствовали, когда одному из нас плохо, но мы никогда не двигались синхронно не глядя друг на друга, да ещё и не репетировав это. В тот момент я почувствовал, будто что-то тяжёлое засело в моём мозгу. Мы словно стали на несколько секунд одним мыслящим существом, управляющим двумя телами одновременно. - Что это было? – он щурит глаза в вопросительном жесте, надеясь услышать ответ. – Как ты это сделал? Для нас это действительно страшно. Ни я, ни он не знаем, что это было и не повторится ли это снова. И что будет, если в следующий раз это произойдёт не на сцене? Вдруг мы так синхронно задушим друг друга из-за шуточного движения одного из нас? Я даже не хочу думать о том, что я могу сделать больно Ларри. Мы ведь так близки. Кажется – куда ближе? Лет в шесть я бы обрадовался, узнай я о том, что мы с братом думаем одновременно за двоих, точно зная каждый следующий шаг своего близнеца. Но теперь, в сознательном возрасте, меня пугает такая возможность исхода событий. - Ло? Ты меня слышишь? Дыхание учащается, а голова начинает кружиться. Я смотрю на свои руки и чувствую, как всё моё тело бьёт крупная дрожь. Сил не хватает. Я словно схожу с ума, утопая в бездне сомнений с братом. Он трясёт меня, зовёт, но теневые лапы царства снов сильнее голоса Ларри… Буквально через десять минут, которые отсчитали стрелки настенных часов за время моей маленькой отключки, моё сознание вернулось в реальность. Ларри сидел позади меня, облокотившись о край дивана, и крепко сжимал руки на моём животе. Я легко прошёлся ладонью по его бедру, из-за чего мой братишка дёрнулся, сильнее стискивая пальцы. Я немного отодвинулся, расцепив его руки, и заглянул в его обращённое к полу лицо. И, Господи, это было действительно страшно: то, как он стиснул зубы, его шумное дыхание и глаза, полные страха и потерянности. Я протянул к нему руку, большим пальцем погладил мягкую щёку, тем самым привлекая его внимание. Ларри развёл руки, предлагая вернуть разорванный контакт. Я придвинулся к нему в ответ, погладив его волосы, и выдохнул в макушку. - Это… - он говорил тихо, и мне пришлось задержать дыхание, чтобы расслышала его. – Это было так страшно. То, как ты отключился. Я д-думал, что ты умрёшь, гад. Не пугай меня так больше! Он для вида легонько стукнул меня кулаком по спине. Ларри пытался вылить Всю ситуацию в шутку, но я слышал срывающиеся нотки в его голосе, ощущал дрожь его тела. Я вижу его уставшее лицо напротив, мы соприкасаемся лбами. Он выглядит так, как будто я сейчас скажу, что это всё был розыгрыш и я на самом деле знал, какие движения будут в его танце. Но я не могу врать ему, это табу. Мы ничего не скрываем друг от друга. Ларри тянется ближе, соприкасаясь губами. И я наконец чувствую это. Я так давно хотел узнать, каково это – целовать если не самого себя, то уж точную копию. И если раньше я не хотел пугать брата своим поведением, то сейчас, когда он сам сделал первый шаг, я могу себе это позволить. Я без промедлений углубляю поцелуй, впиваясь в полные губы Ларри. Языки сплелись, а руки притянули меня ещё ближе, заставляя заходить всё дальше. Сердце прыгает вверх и вниз по всему телу, а руки по давнему потаённому желанию спустились с плеч на широкую грудь, сначала легко, а после с небольшим нажимом проходясь по рёбрам. Пара секунд, и толстовка оказывается заброшенной в дальний угол комнаты, а футболка поднята, оголяя смуглую кожу живота. Мои ладони поглаживают бока Ларри, вызывая у него табун мурашек, а когда пальцы сжимают маленькие бусинки сосков, я наконец слышу его – первый стон, заглушаемый поцелуем. - Ло… Это всё, что он может сказать, отдавая своё тело в мою власть. Никогда я ещё не ощущал такой потребности доставить кому-то удовольствие. Ни одна девушка не заводила меня так, как полностью идентичное моему собственному тело брата. Сейчас осталось только одно желание – сплести наши тела и сознания воедино. Комната постепенно наполнилась жаром наших тел, а в воздухе стал уловим тот самый запах… И сейчас мне уже всё равно, что я делаю это со своим братом. Мне хорошо, ему хорошо, и больше никто об этом не узнает – так почему мы должны запрещать друг другу что-то? Я думаю только о нём, о том, как в нём жарко и приятно, и только лёгкими вспышками в моё сознание врывается его боль. Я снова ощущаю страх и панику – так странно чувствовать его. Я знаю, ему тоже страшно. Он берёт моё лицо в ладони и смотрит на меня этим безумным взглядом, одними губами шепчет: “давай”. Я словно срываюсь с цепи, снова и снова вторгаясь в него и вызывая потоки удовольствия. Я чувствую его эйфорию, радость и нескрываемую страсть, которую можно увидеть даже в его глазах с расширенными зрачками. Ещё ближе, мы должны стать одним целым, поделить между собой всю боль и радость. Я уже не могу терпеть, вхожу грубо и резко, до самого конца. Он дрожит в моих руках, готовый выпасть из реальности от переполняющих тело эмоций. Я срываюсь первым на выходе, пачкая его контрастно-белой на фоне нашей кожи спермой. Ларри кончает секундой позже на свой живот, блаженно замирая в тот момент. Я наклоняюсь к нему и кусаю шею, оставляя свой след на теле брата, и обессилено наваливаюсь на него сверху. - Это было нечто… - с придыханием произносит он спустя пару минут, когда более-менее восстанавливает дыхание. Я слышу биение его сердца и чувствую, как вздымается его грудь. Наверно, это был самый запоминающийся момент нашей жизни. Именно нашей - как хорошо звучит это слово - так как мы провели её вместе с самого рождения и ни разу не разделялись надолго. Я приподнимаюсь и провожу рукой по своим мокрым волосам, ощущая приятную для разгоряченного тела прохладу. - Надо будет повторить, - шепчет Ларри вновь, дотянувшись до моего уха. Я ухмыляюсь, уводя его в новый долгий поцелуй, который явно станет не последним этой длинной ночью.

***

Это, скорее всего, был самый важный вечер нашей жизни. Именно с того момента всё изменилось – для нас, но не для мира. Для знакомых и фанатов не произошло никаких изменений, а вот у нас… Прикосновения во время танцев, раньше совершаемые на автомате, теперь стали чаще и несли в себе уже больше чего-то личного, чем просто часть представления. Уже было не так страшно предугадывать движения близнеца, а длинными ночами, проведёнными друг с другом, мы становились ещё ближе, переплетаясь чувствами и ощущениями. И уже ни одна девушка не могла украсть моё сердце, так как оно навеки сплетено с сердцем брата, всегда ждущем меня и готовым прикрыть своим телом. С этого момента и навсегда – одно целое. Это наша Связь.