***
Утренние пробки не отличались долговременностью, поэтому на парковку молла автомобиль Пака въехал точно по расписанию. Бэкхён даже успел удивиться их пунктуальности, не без смущения вспоминая затянувшийся завтрак из-за чужих своевольных рук. С открытия мебельного отдела прошло несколько дней, поэтому суматохи в рабочих буднях стало значительно меньше. Бэкхён успел распланировать несколько промоакций ещё до полудня, после чего проговорил с папой почти полчаса. Седжун вещал о свалившихся на пригород снегопадах и о том, как тяжело ему было отпускать Сехуна и Ханя обратно в Пусан. И Бэк его в этом понимал. Неизвестно, на сколько времени брат мог пропасть вновь, когда у него столь активно налаживалась личная жизнь, а на горизонте вырисовывалась проблема, именуемая сессией. Также Бён активно звал сына приехать, и Бэкхён не мог ему отказать, обещаясь сообщить о точной дате, когда его график окончательно прояснится. Процесс реабилитации молла шёл на ура, но это не избавляло весь штат от проблем. После праздников успело уволиться двое омег, соблазнившихся на места с более стабильной картиной будущего. Бэк их за это не винил. В конце концов, омега и сам подумывал об уходе ещё два месяца назад, поэтому ушедшим оставалось лишь пожелать удачи. Чанёль же эти новости воспринял куда более остро, о чём он не преминул сказать Бэкхёну во время обеденного перерыва. — Мне это не нравится, — отрезал Пак, активно пережёвывая вновь украденный у омеги маффин. — Сокращение рабочих рук не лучшая перспектива из возможных. Ещё не хватало того, чтобы их примеру последовали и остальные. — А я думаю, что переживать тебе незачем, — ответил Бэк, грея руки о чашку эспрессо. — Не так давно сокращение было необходимо. — Но не теперь, — возразил Чанёль, нервно стуча пальцами по столу. — На январь уже распланированы мероприятия. Как мы будем их проводить, если штат сократится вдвое? Они сидели в кофейне на втором этаже, уже не впервой уединяясь именно здесь. Посетители этого заведения были больше заинтересованы кофе, чем чужими служебными романами, поэтому Бэкхён чувствовал себя более чем свободно. — Уволилось всего два человека, — напомнил Бэк, ловя мрачный взгляд альфы. — Объявления о вакансиях уже сделаны, а пока их может заменять административный состав. Это не проблема, — заверил Бэкхён, замечая, что слова эти на Чанёля всё же подействовали. Пак словно сбросил с плеч груду камней, выдавая свою взволнованность, и омеге не нужно было долго гадать, что стало тому причиной. — Никогда не видел тебя таким взвинченным, — заговорил Бэкхён вновь, поддаваясь спонтанному желанию накрыть руку Чанёля собственной. — Переживаешь из-за выходных? — Так заметно? — Пак скептически вздёрнул бровь, но ладонь Бэка всё же сжал, поглаживая кожу большим пальцем. — Мне-то уж точно, — усмехнулся Бэкхён без особой радости, склоняя голову набок. — Просто понял, как давно не был в родительском доме, — со вздохом поделился Чанёль, глядя на их переплетённые пальцы. — Я тоже порядком устал выслушивать речи о том, как мною недовольны. Хоть и понимаю, что моё появление не гарантирует окончание наших разногласий. Отцу сложно меня понять, — Чанёль задумался, — дед не отличался снисходительностью и был уверен, что фамилии Пак нужно быть достойным. Радует, что мой отец — его младший сын, — улыбнулся альфа, поднимая на Бэкхёна привычно игривый взгляд, — моего дядю он дрессировал, передал бизнес как старшему наследнику, а тот умудрился едва его не разорить. Боюсь, второго инфаркта дед бы не пережил, если бы отец не взял дело в свои руки. — Не удивительно, что он так им дорожит. — Это верно, — согласился Чанёль, всё ещё не отпуская руки Бэка. — Он полжизни угробил, чтобы не позволить семейному достоянию рухнуть, как карточному домику. Но он крупно ошибается, если действительно думает, что я последую его примеру. Как бы хорошо я не понимал, какого труда это стоило. В конце концов, именно он с юношества внушал мне, что я должен быть самостоятельным. — О, с этим у тебя проблем нет, — клятвенно заверил Бэкхён, растягивая губы в улыбке. — Даже мой папа в шоке, что ты гладишь свои рубашки сам. — Именно поэтому я не устану повторять, что тебе несказанно со мной повезло, — авторитетно заявил Пак, по-кошачьи поднимая уголки губ.***
Остаток недели пролетел будто бы по щелчку пальцев, не отличаясь какими-то событиями из ряда вон. На улицах подтаивал снег из-за внезапного повышения дневной температуры, в то время как по ночам не переставал выпадать противный снег с дождём. Январь словно испытывал какое-то помутнение, возомнив себя началом весны, и Бэкхён не сказал бы, что его будни чем-то отличались. В молле, как омега и полагал, ничего коренным образом не изменилось, исключая разве что прибавку к рабочим часам, в то время как дома Бэкхён не мог избавиться от ощущения какой-то натянутости. У них с Чанёлем ничего не происходило. В смысле вообще. Они вместе завтракали, привычно ехали в молл под звучание радио-хитов, вместе обедали, а потом уезжали домой в попытке обогнать вечерние пробки. Всё происходящее напоминало бесконечный день сурка, и если первое время Бэк не придавал этому значения, то сейчас уже готов был бить тревогу. Проснулся Бэкхён в одиночестве. Место рядом уже давно остыло, отчего по телу блуждал неприятный холодок. Пол холодил оголённые пятки, но лежать в кровати и дальше Бэк не испытывал никакого желания. Омега накинул халат и вышел в коридор, решая оставить ванные процедуры на потом, когда из-за угла вдруг выскочил Моннён, принося с собой поток тёплого, пропитанного чем-то сладковатым воздуха. Последовав за вновь убежавшим питомцем, Бэкхён вошёл в кухню, замирая в дверях в лёгком удивлении. На столе стоял готовый завтрак, в то время как Чанёль умиротворённо заговаривал кофеварку, явно получая от процесса удовольствие. — Сегодня какой-то праздник? — насторожился Бэк, подходя к столу за графином с водой. — Доброе утро, — улыбнулся Пак, чмокая Бэкхёна в висок. — Тебе со сливками? — Со сливками, — ответил омега несколько заторможенно, стараясь не замечать соблазнительного рельефного торса, наверняка нарочно не прикрытого хотя бы майкой. — Чанёль, что происходит? — А что происходит? — удивился Пак, нажимая кнопки на кофеварке. — Готовлю нам завтрак. — В семь утра выходного дня? — Бэкхён скептически вздёрнул бровь. — Какая муха тебя укусила? — Доказано, что продуктивность выше у тех, кто рано встаёт. — Мог бы и поубедительнее оправдание придумать, — Бэк сложил на груди руки. — Снова волнуешься из-за поездки? — Я уверен в себе как никогда, — ответил Чанёль, не оборачиваясь. — Оно и видно, — усмехнулся Бэкхён, обнимая альфу со спины. — Почему ты так боишься показать свои слабости? Это же я, — произнёс омега, целуя Пака между лопаток, — незачем притворяться таким самоуверенным. Ты не такой, — твёрдо проговорил Бэк, не позволяя усомниться в своих словах. — По крайней мере, не сейчас. Чанёль развернулся, когда кофеварка закончила пыхтеть над первой порцией кофе, и заключил Бэкхёна в объятья, кладя подбородок на его макушку. Омега уткнулся в жилистую шею, слушая, как билось в груди чужое сердце, и наверное, простоял бы так ещё долго, не прерви альфа затянувшуюся тишину. — Что бы я ни делал, в глазах отца я по-прежнему остаюсь незрелым мальчишкой. — Я более чем уверен, что ты ошибаешься. — Ты его не знаешь, — возразил Пак, мотнув головой, и обнял омегу крепче. — У меня были успехи в Америке, но ему этого было мало. Моё возвращение в Корею он и вовсе считал лишь баловством — он был уверен, что я вернусь после первой же неудачи. Не думаю, что в наших отношениях что-то изменится, если я приеду и скажу ему о своих планах. — Ты не хочешь ехать? — насторожился Бэкхён, но тут же был успокоен поцелуем в макушку. — Я от своих слов не отступаюсь, — уверил Чанёль, позволяя омеге отстраниться. — Как бы старик к этому не отнёсся, ему стоит принять данный факт и что-то решать, но уже без меня. Идём завтракать? — Идём завтракать, — согласился Бэкхён, поддерживая идею закрыть эту тему раз и навсегда. После полудня омега вытащил Пака за подарками, деликатно напомнив, что альфа не поздравил родителей ни с Рождеством, ни с Новым годом. Под ворчание и сопение всё того же Чанёля, Бэк заставил его обойти вместе с ним несколько магазинов, прежде чем они не наткнулись на итальянский сервиз в одном из антикварных магазинчиков. Упаковкой презента Бэкхён занялся сам, потратив на это добрый час уже дома, пока Пак воевал с Моннёном за право занять диван для просмотра без конца повторяемого по ТВ фильма «Один дома». Выдвигаться было решено в четыре вечера. Мистер Пак, позвонивший сыну ещё в три часа дня, заверил, что дома альфу ждут с нетерпением, и напомнил адрес, как бы намекая, что за год отсутствия Чанёль мог и запамятовать. Впрочем, альфа эту шпильку в свой адрес стерпел почти без бурчания. Бэкхён к своему удивлению был не так взволнован, как ожидал, поэтому большую часть пути просто наслаждался музыкальной подборкой одной из неумолкающих радиостанций. Дом семейства Пак находился в весьма известном районе города, на удивление хорошо вписываясь в картину повседневной городской жизни при всей своей роскоши. А в последней Паки себе вообще не отказывали. У дома не было бассейна или мини-сквера, однако это ничуть не мешало Бэкхёну вдыхать самодостаточность вместе с запахом декоративных елей. Внутренний двор был не таким большим, как омега ожидал, но вот количество собак, выбежавших им навстречу, побило все допустимые Бэком рекорды. Пять здоровых лабрадоров наверняка сшибли бы омегу с ног, не задвинь Чанёль его себе за спину. — Не бойся, они не тронут, — заверил альфа, когда псы перестали бегать вокруг них волчком. — Вымахали же вы, ребята, — обратился Пак уже к питомцам, потрепав за ухом каждого из них. — И чем вас тут кормят? — Господин Пак, — с той же стороны, откуда появились псы, вышел человек в чёрном костюме. Наученный опытом встречи с такими же альфами в молле, Бэкхён инстинктивно напрягся, но не мог не расслабиться, когда Чанёль с улыбкой пожал незнакомцу руку. — Родители в доме? — Да, они ждут вас в столовой, — ответил мужчина и взглянул на Бэкхёна, словно безмолвно что-то спрашивая. — Он со мной, — опередил Пак чужой вопрос, показательно обнимая омегу за талию. — Приятного вечера и, — мужчина помедлил, — с возвращением, господин Пак.***
Дом Паков был двухэтажным коттеджем, построенным явно во вдохновении европейскими постройками. Бэкхён смутно помнил эти стены. Здесь он был всего раз, приезжая на знакомство с родителями Чанёля, поэтому деталей в памяти почти не осталось. Пак же помнил всё. Омега видел пляшущие в его глазах искры, в очередной раз убеждаясь, что приехать в отчий дом Чанёль должен был в первую очередь для себя. Чтобы вдохнуть запах дома и напомнить себе, что его место не в больших городах Америки, а здесь — в маленькой Корее, но в окружении родных и близких. Встретил их мистер Пак, спешно шагающий к паре со стороны столовой. — До последнего опасался, что этот негодник передумает, — признался омега, обнимая поочерёдно сначала Бэкхёна, а потом и сына. — Какого же ты обо мне мнения, папа, — фыркнул Чанёль, беря Бэка за руку. — Такого, какого заслужил, — не остался омега в долгу, первым двинувшись в сторону гостиной. — Не обращайте внимания на коробки — не было времени их разобрать, — предупредил он, махнув на картонную пирамиду возле двери. — Ужин ещё не готов, так что прошу смириться с моей компанией ещё на полчасика. Бэкхён, хочешь покажу тебе детские фото Чанёля? — Да я вроде видел уже, — растерянно ответил Бэк, вспоминая свой первый визит в этот дом. — Он был таким очаровательным ребёнком. Кто бы знал, что вырастет такой паразит. — Па! Бэкхён смеялся от души. Как бы долго Пак не распинался о том, какое просмотр фото всё-таки бесполезное занятие, старший омега был непреклонен. Казалось, он мог с точностью до даты рассказать о каждой сделанной фотографии, и Бэку не надоедало это слушать, впрочем, как и смотреть на запечатление всех вариаций паковских ползунков и погремушек. Было видно, что Чанёля любили, как бы часто мистер Пак не вставлял такие ремарки как «своевольный упрямец» и полюбившееся ему «паразит». Всё это давало надежду на понимание, и Бэкхён не отпускал её до самого конца. — Нашли занятие — детские сопли рассматривать, — раздалось низкое со стороны двери, вынуждая Бэка невольно выпрямиться. Глянув на Чанёля, Бэкхён встал с дивана вместе с ним. Если бы омега не знал, как выглядит Пак Чансоб, ему бы это не помешало узнать в мужчине отца своего нерадивого кавалера. За десять лет у альфы разве что прибавилось седины в волосах и морщин на загорелой коже — отпечаток заграничной жизни, не иначе. Прямая осанка и не поддавшаяся возрасту сила, волевой подбородок и широкие плечи. Сеточки морщин вокруг глаз, с точностью до блеска бликов повторяющихся на лице Чанёля, прямой нос и тонкие губы, наверняка бывшие полными в молодости. Отец и сын были похожи, словно отражение одного и того же человека в разные периоды его жизни, и это не могло остаться незамеченным. — Здравствуй, отец, — первым нашёлся Чанёль, протягивая руку для рукопожатия. — Явился, — фыркнул Пак, не спеша с ответным жестом. — Уж думал, умру раньше, чем это случится. — Ты переживёшь нас всех, — ответил Чанёль, растягивая губы в широкой улыбке. Всё, что происходило далее, никак у Бэкхёна не вязалось с представлением о семейных ссорах. Мало того, что Чансоб пожал сыну руку, он и по плечу его похлопал, словно виделись они всего неделю назад и никаких проблем с бизнесом и в помине не было. Впрочем, Бэк в принципе плохо понимал особенности мышления представителей этого семейства, поэтому и этот момент не стал никаким образом оценивать. — Смотрю, что-то разумное мой сын всё-таки сделал, — заговорил вновь старший Пак, заметив топчущегося у дивана Бэкхёна. — Рад тебя видеть, Бэкхён, — улыбнулся альфа, и у омеги не было причин сомневаться в его искренности. Переглянувшись с Чанёлем, Бэк ответил дружелюбной улыбкой.***
— Я уже и забыл, какими утомительными бывают переезды, — поделился мистер Пак уже за ужином. — Бэкхён, — омега тронул его за запястье, вынуждая отвлечься от сока, — я всё же подумаю над покупкой тех полочек. Кто бы мог подумать, что наш дом настолько пустой! — Вы можете связаться со мной в любое время, — заверил Бэк, ловя благодарную улыбку. В столовой витал аромат запечённого мяса, отчего оторваться от сочного стейка было не иначе как пыткой. Запах дразнил рецепторы, заставляя желудок скручиваться в нетерпении. Собственно, именно поэтому все четверо преимущественно молчали первые двадцать минут застолья. Если в гостиной напряжения почти не ощущалось, то сейчас казалось, словно фужеры могли лопнуть от давления буквально в любую секунду. И может быть, Бэкхён не придал бы этому значения, не замечай он каменной спины Чанёля. Альфа не показывал своего волнения, но Бэк был уверен, что именно это чувство беспокоило его весь последний час. Омеге бы хотелось помочь. Ему хотелось сжать руку Пака под скатертью или даже обнять, но то, каким взглядом их сверлил Пак Чансоб, не позволяло и пальцем шевельнуть по своему желанию. Альфа не был так дружелюбен, как полчаса назад, поэтому Бэкхён уже меньше надеялся на его снисходительность. Мимолётной радости, вызванной возвращением сына, будто бы и не было, отчего находиться с Паком за одним столом становилось до крайности неприятно. — Зачем нам полки? — не поднимая взгляда, произнёс Чансоб, отрезая маленький кусочек мяса. — Мы всё равно не задержимся в Корее. — Боже, ну можно же об этом не сейчас, — взмолился мистер Пак, откладывая в сторону столовые приборы. — Думаю, сейчас самое подходящее время, чтобы приступить к своим обязанностям, Чанёль, — невозмутимо продолжал альфа, смачивая горло водой из стоящего рядом с тарелкой стакана. — Изучишь архивы, уже потом можно будет подумать о налаживании внешней связи. У нас есть пара потенциальных инвесторов в Калифорнии… — Я ещё не согласился, — заговорил Чанёль, поднимая на отца уверенный взгляд. Краем глаза Бэкхён заметил, как мистер Пак прикрыл глаза, что ещё раз подтверждало наступление скорого тайфуна. — И не соглашусь. Я не вернусь, отец. И я сказал тебе об этом уже год назад. За столом повисла тишина, прервавшаяся звоном столовых приборов. Чансоб положил вилку на край тарелки, сжимая руки в кулаки. Бэкхён сидел от него через человека, но даже отсюда видел темноту в некогда осветлённых дружелюбием глазах. Пака словно подменили, заостряя черты лица в мрачной серьёзности. — Я надеялся, за год ты поумнеешь. — Я реально оценил выгоду, — возразил Чанёль, расправив плечи, — которую от твоего предложения не получу. Семейного бизнеса давно нет, отец. И он идёт ко дну, чему никто из нас помешать не в силах. Так, может, уже прекратишь держаться за эту дырявую лодку? — А чем же занимаешься ты? — Чансоб не скрыл язвительной усмешки, отчего Бэкхён поморщился. Было видно, альфу задели слова сына. — Торговый центр? Наша компания разоряется, но тебя это видимо совершенно не волнует. — Твоя компания, — с нажимом проговорил Пак, откидываясь на спинку стула. — Она всегда была только твоей и твоей же останется, даже если бы я согласился принять пост директора после тебя. А меня не устраивают такие условия. — Ты зарываешься. — Я встаю на ноги самостоятельно, — отрезал Чанёль, убирая с колен салфетку. — И заметь, ты воспитал это во мне. Ты говорил мне ни от кого не зависеть, и я следую твоим словам. Не пытайся меня переделать. «Я неисправим». — Бэкхён хорошо помнил эти слова. — Может быть, я действительно всё потеряю, ошибусь или просто брошу, — продолжал Чанёль, стоически выдерживая на себе нечитаемый взгляд родителя. — Но это будет моя ошибка. И я сам буду её исправлять. А до тех пор не нужно говорить, что для меня лучше. — С меня довольно. Не хочешь принять мою сторону — тогда я заставлю тебя это сделать. Заключим пари? — Дети, ну просто дети, — ворчал между тем Пак, комкая в руках салфетку. — Если через год я открою ещё один ТЦ, ты публично признаешь, что был не прав. — Чанёль, — Бэкхён взволнованно взглянул на альфу. — Год? Это нереально. — Доверься мне, — шепнул Пак, прежде чем Чансоб неожиданно встал из-за стола. Бэкхёну казалось, что он наблюдал столкновение двух титанов. Омеге всё это казалось сущим сумасшествием, с которым против воли приходилось мириться. — По рукам, — наконец ответил старший Пак, пожимая сыну руку. — Но если этого не произойдёт, ты вернёшься в компанию. — Замётано, — улыбнулся Чанёль, подмигивая растерянному Бэкхёну. — А теперь может быть поедим в конце концов? — вмешался мистер Пак, награждая супруга и сына осуждающим взглядом. В момент, когда альфы послушно сели обратно за стол, старший омега определённо стал кумиром Бэка.***
Остаток вечера проходил в разы спокойнее ужина, благодаря чему Бэкхён смог наконец расслабиться не без помощи всё того же мистера Пака. Омега всегда знал, когда споры отца и сына стоит разбавить какой-нибудь репликой, и пожалуй, только это позволяло Пакам не сцепляться в словесной перепалке из-за каждой противоречивой темы. К пари, благо, никто не возвращался, хотя Бэка не переставали беспокоить выдвинутые Чанёлем условия. Сейчас, когда молл только-только пережил кризис, вся эта затея с расширением казалась безумием, о чём омега не постеснялся откровенно сообщить Паку. — У нас получится, — стоял альфа на своём, пользуясь тем, что отец был занят недовольствами супруга по поводу сегодняшнего вечера. — Эй, не думай о худшем, — не заметив в чужом поведении хотя бы намёка на воодушевление, ободрил Чанёль. Они стояли на крыльце дома, прячась от мокрого снега под карнизом. На улице давно стемнело, поэтому двор освещался коваными фонарями по всему периметру. Бэкхён вздохнул. Как бы он не верил в Пака, слова его отца не покидали мысли. Всё оказалось подозрительно просто. Бэк не хотел бы думать, что наступивший год — их последний, а именно это и произойдёт, если план Чанёля провалится. Пока что для омеги это даже на план-то мало чем походило. — Скажи, что действительно знаешь, что делаешь, — попросил Бэкхён, обнимая Чанёля за пояс. — Я же говорил тебе, — альфа поднял подбородок Бэка пальцами, — я уверен в себе, как никогда, — закончил он, мягко целуя омегу в уголок губ. Старшие вышли из дома, когда снегопад почти стих, оставляя после себя слой растаявшего снега на асфальте. Попрощавшись с родителями, Чанёль двинулся к машине, обещаясь подъехать прямиком к воротам, и Бэкхён не упустил шанс развеять собственные отчасти наивные догадки. — Вы же это несерьёзно? — Бэк посмотрел на старшего Пака с надеждой, заручаясь поддержкой стоящего рядом с ним омеги. — Вы не можете отнять у него всё просто так. Это пари… зачем? Супруги переглянулись, и почему-то Бэкхёну казалось, что он выглядел в их глазах полнейшим дураком. Он понимал, что вернее всего так оно и есть. В их глазах он лишь омега, отчаянно надеющийся на лучшее будущее своих отношений. Не более. — Чтобы не имел привычки расслабляться, — наконец ответил Чансоб, вызывая у мужа тихий смешок, а у Бэкхёна — желание сгореть со стыда. Оставив супруга у двери, Пак похлопал омегу по плечу и отвёл в сторону, спускаясь вместе с ним со ступенек. — Не буду скрывать, первое время я действительно серьёзно подумывал пресечь все эти его выходки, но пока я думал, как это сделать, мой сын умудрился продемонстрировать мне реальную перспективность того, над чем он работает. Скажи он мне это год назад — я бы воспринял это как недопустимую наглость. Сейчас же… Наверное, мне действительно стоит прекратить держаться за призрачную опору, — произнёс альфа чуть тише и вновь взглянул на Бэкхёна, останавливаясь вместе с ним у ворот. — Но я же могу надеяться, что этот разговор останется между нами? — Конечно, — просиял Бэк, чувствуя, как камень с души наконец-то падал куда-то вниз. — Я могила, господин Пак. — А ты всегда мне нравился, — оценил Чансоб, вновь хлопая омегу по плечу. — И надеюсь, ты не посчитаешь за наглость мою просьбу приглядывать за этим мальчишкой. — Он уже давно не мальчишка, господин Пак. — Ты прав, — ответил альфа после недолгой паузы и мягко улыбнулся. — Абсолютно прав.***
— О чём ты с ним говорил? — спросил Чанёль, стоило Бэкхёну пристегнуть ремень безопасности. За их автомобилем тут же закрылись ворота, уже вскоре пропадая из поля зрения. — Ни о чём, — беспечно ответил Бэк, старательно играя невозмутимость. — Совершенно ни о чём. — То-то ты весь светишься, — фыркнул Пак, включая радио. — Это очень похоже на ревность, знаешь. — Я тебя умоляю! — воскликнул Чанёль, поворачивая на перекрёстке. — Лучше меня ты всё равно никого не найдёшь. — И даже спорить не буду.