Что скажешь, «папочка»?

***

— Тётя Вейверли? А это правда, что у вас с тётей Николь появится ребёнок? — с любопытством произносит девочка, отвлекаясь от своего завтрака. Вайнона определённо не ожидала услышать подобный вопрос из уст своей четырёхлетней дочери в тихое воскресное утро, когда на часах не было и девяти. Вообще идея с совместным завтраком пришла в голову Вейверли. В конце концов, не так уж и часто четвёрке удавалось провести спокойное утро вместе и без всяких происшествий. Ведь если дело было не в паранормальщине, вечно встревающей на пути, то виновником всего становился рабочий график Николь. Если же причина заключалась не в этом, то Вайноне обязательно нужно было подвезти Элис в школу, а Вейверли прийти пораньше в музей истории. Вопреки всему, младшая Эрп настояла на времяпровождении со своей женой, старшей сестрой и племяшкой. Она умудрилась поднять всех спозаранку лишь с одной целью — позавтракать в компании полноценной семьи. Вайнона, разумеется, поддалась уговорам не сразу. Она просто не могла сказать «нет» маленькой задорной девочке, ярко-голубые глаза которой радостно заблестели при одном только упоминании о её весёлых тётях. Плюс ко всему, Вейверли и Николь обещали заехать в магазин по пути и купить коробку самых аппетитных пончиков во всём Чистилище. Любимое лакомство Вайноны — единственное, что компенсировало часы утерянного сна. Именно поэтому ей пришлось окончательно сдаться и согласиться на затею сестры. Уши Вайноны навострились. Она переводит взгляд на свою сестру, наблюдая за изменением эмоций на её лице. Вейверли мягко посмеивается: — Нет, пирожочек. По крайней мере, не сейчас. — Они с Николь обмениваются многозначительными взглядами, за которыми Вайнона определённо чувствует намёк на нечто интимное. Господи, ещё бы немного, и её бы точно стошнило… Элис морщит нос, задумчиво пережёвывая блинчик во рту. Старшая Эрп готова поклясться, что видит шестерёнки, усердно крутящиеся в голове её дочери, пытаясь сгенерировать всевозможные варианты ответов. Действительно, что ещё остаётся делать, когда взрослые всячески уходят от темы? Николь улыбается, решая продолжить разговор: — С чего ты так решила? Девочка не спеша проглатывает пищу, запивая апельсиновым соком. Она устремляет полный невозмутимости взор на шерифа, прежде чем спокойно ответить: — Потому что я слышала, как тётя Вейверли называла тебя «папочкой» прошлой ночью. Не секрет, что время от времени пара проводила ночи в усадьбе Эрпов (обычно эти ночи и были самыми шумными). Вейверли и Николь стали гораздо реже ночевать здесь, как только поженились и съехались в не менее уютном домике шерифа около двух лет назад. Вайнона нисколько не возражала — ровно до тех пор, пока была предупреждена. Ведь чем меньше времени Вейверли и Николь проводили в усадьбе, тем меньше была вероятность, что старшая Эрп прервёт их не в самый подходящий момент. Глаза Николь расширяются до размера обеденных подносов, в то время как Вейверли судорожно давится своим кофе, проливая часть горячего напитка на стол. Просто потому, что у Вайноны теперь куда меньше шансов застукать их, вовсе не означает, что это всё ещё не происходит в собственности наследницы семейства Эрп. Надо же, это утро становится всё интереснее и интереснее… Видеть растерянную Николь, неспособную связать и двух слов — по-настоящему редкое явление. Шерифа не так-то легко поставить в тупик, но, похоже, Элис, сама того не осознавая, замечательно справилась с этой непростой задачей. — Ну? Что скажешь, «папочка»? — невинно протягивает Вайнона. — Эй, ты что, язык проглотила? Дитё всего лишь хочет знать, как скоро у неё появится кузен или кузина. — Нет, — Николь всё ещё пытается восстановить дыхание, из-за чего её ответ звучит слишком резко. Она прокашливается в кулак, поправляя себя. — Нет, мы точно не планируем ничего такого в ближайшее время. Элис ничуть не догадывается о смятении рыжеволосой, кротко кивая и продолжая уплетать очередной блинчик с вишнёвым сиропом. Ухмылка Вайноны расплывается в самодовольную улыбку. Что мать, что дочь… — Тогда почему… Вейверли, которая всё это время находилась в состоянии оцепенения и полнейшего шока, внезапно подскакивает с места, отчаянно вставая на защиту своей жены. Младшая Эрп скрещивает руки на груди: — Думаю, лучше будет спросить, почему же ты, юная леди, не спала в такое позднее время? — Она изо всех сил старается звучать строго, вот только Вайнона знает наверняка, что её сестра нагло врёт. Пиздит, как дышит. Элис вскидывает брови и виновато опускает взгляд: — Простите… Я услышала какие-то крики и шумные стуки. Мне показалось, что кто-то поранился или упал… несколько раз. Щёки Вейверли ещё пуще заливается краской. Николь бормочет что-то похожее на "Твою ж мать!", смущённо прикрывая лицо ладонями. — Н-никто не поранился, малышка, честно, — Вейверли глубоко вдыхает, игнорируя дрожь в своём голосе. — Элис, если вдруг услышишь подобные звуки снова, просто ложись спать и ни о чём не думай, ладно? Девочка оглядывает обеих непроницательным взглядом ярко-голубых глаз. На мгновение в воздухе воцаряется молчание, чем-то напоминающее затишье перед бурей. Вайнона видит в глазах младшей сестры безмолвную мольбу и ловит себя на мысли, что сочувствует этой грязной лгунишке. Ну… почти. — Хорошо, — наконец отвечает Элис, макая блинчик в сироп. Вейверли облегчённо выдыхает, потирая лоб тыльной стороной руки. Николь, в свою очередь, заметно расслабляется, на секунду прикрывая глаза и снова бормоча что-то неразборчивое. Девочка делает ещё один глоток апельсинового сока: — Но я всё равно не понимаю, как тётя Николь может быть папочкой. Вайнона широко улыбается и закусывает нижнюю губу, в надежде сдержать подступающий приступ смеха. Спойлер: у неё не выходит.