Письмо на странном языке

Слэш
Перевод
R
Завершён
162
переводчик
Автор оригинала: Оригинал:
Размер:
6 страниц, 1 часть
Описание:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
162 Нравится 2 Отзывы 28 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
      Дневной солнечный свет просачивался через богато украшенное витиеватыми панелями окно кабинета Альфонса, отбрасывал на стол перед ним резкие, угловатые тени и отражал блики на волосы, заставляя их сиять словно отполированное золото. Перед молодым алхимиком раскинулся свиток, и единственным звуком посреди маленькой комнаты было царапанье перьевой ручки по бумаге, когда Элрик делал заметки в потрёпанном блокноте.       — Господин Элрик?       Вздрогнув, Ал оторвал взгляд от свитка, который изучал, и перевёл взгляд на фигуру в дверях. Это был Хуань, молодой слуга Ксинга нервно замялся в дверях. Большинство слуг нервно задерживались в дверях кабинета Ала, но, учитывая характер экспериментов, которые тот там проводил, не стоило их винить.       — Проходи, Хуань. Всё в порядке, сейчас я только учусь, — он махнул рукой на свитки по рентанджицу, разложенные на столе.       — Мне жаль прерывать исследования молодого господина, но вам пришло письмо, — молодой слуга поспешил вперёд и согнулся в почтительном поклоне, держа в руках запечатанный конверт. — Это из Аместриса.       — Аместриса? — юноша вырвал послание из протянутых рук слуги. Возможно, оно было от Уинри, которая рассказывала ему о последних событиях в Резембуле. Или, может быть, оно было от Учителя; Изуми интересовалась успехами Ала в изучении рентанджицу.       Или, может быть...       Пальцы дрожали от волнения, Ал повернул конверт, чтобы рассмотреть почерк на лицевой стороне.       Брат.       Он разорвал конверт, открывая его.       — Господин Альфонс, всё в порядке? Надеюсь, это не плохие новости?       Ал улыбнулся.       — Нет, это не плохие новости, это от моего брата, — он провёл большим пальцем по мелкозернистой бумаге.       Хуань энергично кивнул.       — Тогда я оставлю вас наедине с вашим письмом. И господин Альфонс, его Императорское Величество велел мне передать вам, что просит вашего присутствия на ужине этим вечером, состоится небольшой банкет в честь засадки рисовых полей.       — Да, конечно, — ответил Элрик, но всё его внимание было сосредоточено на сжатых косых каракулях брата. — Спасибо, Хуань.       Когда Хуань закрыл за собой дверь, Ал поднялся и запер её, а затем вернулся на своё место, за резной стол из розового дерева, и развернул письмо.       Дорогой Ал,       Надеюсь, у тебя всё хорошо, и Линг тебя не донимает. Всё это время я много путешествую, учусь везде, где можно найти библиотеку или город, в котором живёт хотя бы один алхимик. Как ты можешь догадаться, с поставками бывает туго.       Мне нужно следующее:       Teum       Me juxta       In puris naturalibus       Pectus pectoris pulsus,       Pulmo spiritus,       Vivo       Labium mei super tergum teum, Geusia,       Edo Edi Essum       Linguae mei       Mappa specus madidus os teum Voro susurro delectatio       Corpus Corporis Teum, permoveo infra mei       Rigor pulpa mei penitus       Peccomus simul       Te Requiro       Te Cupido       Te Amo       Пожалуйста, дай мне знать, если сможешь мне всё это достать.       Люблю, Эд.       К тому времени, как Ал закончил читать, его кожа раскраснелась, а сердце пустилось вскачь.       — Брат, — прошептал он.       Прошло несколько месяцев с тех пор, как старший брат в последний раз отправил ему один из этих «списков». И хотя казались они просто набором ингредиентов и расходных материалов, слова были кодом, который они использовали для того, чтобы сказать друг другу то, что никогда не смогли бы сказать за пределами их общей комнаты в Ризембурге; то, что никто другой никогда не сможет услышать или прочесть.       Так же, как никому другому никогда не узнать, что они любили друг друга больше, чем дозволено братьям.       Эд предложил им учиться отдельно, чтобы выяснить угаснет ли их страсть через расстояния и время. Нет. Ал отправил «список» первым, используя родной язык алхимии, чтобы излить свои чувства к брату, до Эда быстро дошло, и он ответил взаимностью. Они были осторожны: обменивались письмами только раз в несколько месяцев и всегда маскировали их под видом необходимых ингредиентов, скрывая эротические высказывания и желания, которые там в действительности были.       Ал откинулся на спинку стула, пока его пальцы медленно выводили спирали по гладкой поверхности письма. Ему хотелось, чтобы сейчас это была кожа брата под пальцами; гладкая, мягкая на животе и шероховатые полосы шрамов выше. Тепло скапливалось в паху, оно затягивалось в тугой узел и становилось всё горячее, пока Ал поднимал письмо к глазам и медленно его перечитывал. Он позволил своей руке скользнуть по шёлковым брюкам; легчайшее прикосновение к твердеющей плоти.       Несколько минут спустя Ал, прихватив с собой письмо, оказался в спальне, где достал комплект одежды и положил его на кровать, прежде чем отправиться в роскошную ванную комнату. Он положил письмо рядом с раковиной и перечитал его в третий раз, пока снимал тапочки.       Ты       рядом со мной       полностью обнажён       сердце бьётся,       легкие вдыхают кислород,       живой.       Ал расстегнул плетеные застёжки на своей шёлковой тунике и позволил одежде упасть на пол. За ней последовали брюки и трусы, Альфонс задрожал, когда прохладный воздух скользнул по голому телу. Он включил воду в душе и, пока ждал, когда вода нагреется, изучал своё обнажённое отражение в позолоченном зеркале, висевшем над раковиной. Когда он уезжал в Ксинг, то всё ещё был довольно тощим; теперь же он восстановился, и его спарринг-сессии с Лингом дали свои плоды: поджарые тонизированные мышцы. Он хотел, чтобы Эд мог увидеть его таким.       Он хотел, чтобы Эд мог вот так его коснуться.       Мои губы на твоей коже,       пробуют тебя,       пожирают тебя.       Ал провел рукой по натянутым мышцам живота, затем ещё ниже, чтобы погладить свою напрягающуюся эрекцию. Он шагнул в душ и зашипел, когда горячая вода брызнула на кожу.       — Слишком горячая, — пробормотал он и повернул кран обратно, к более терпимой температуре. Ал стоял под брызгами, позволяя им впитываться в волосы и метаться по телу. Он открыл рот, чтобы поймать несколько горячих влажных капелек.       Мой язык       составляет карту влажной       пещерки твоего рта       и поглощает стоны твоего       удовольствия.       Ал намылился и, когда начал смывать всё с себя, представил, что это руки Эда ласкают его. Мыльные пальчики поиграли с напряжёнными сосками, а затем одна рука скользнула вниз, чтобы схватиться за твёрдый член.       — Эд, — простонал он, медленно поглаживая себя.       Твоё тело скользит под моим,       моя твёрдая плоть внутри тебя,       пока мы вместе грешим.       Горячая вода продолжала струиться по спине, пока Ал прижался лбом к гладкой мраморной стене душа, в то время как рука задвигалась на эрекции быстрее. Судорожные вздохи и имя брата срывались с его губ, пока он качал бёдрами, толкаясь в ласкающую руку. Жара внутри всё возрастала, подводя к грани, к кульминации.       Я скучаю по тебе.       Я хочу тебя.       Я люблю тебя.       — Эд, — выдавил из себя он, тяжело дыша. — О, блядь, Эдвард. Я тоже скучаю по тебе, хочу тебя, люблю тебя, — Ал вздрогнул и кончил. Он рухнул, съехав вниз по мраморной стене, наблюдал, как вода стекает по его дрожащему телу, омывает его. Так он просидел несколько минут, наслаждаясь движением горячей воды по коже и последними вспышками удовольствия, что ещё продолжали пронизывать тело. Затем, вздохнув, он снова намылился и помылся нормально.       Десять минут спустя он, одетый в одежду для вечернего банкета, вернулся к своему письменному столу с письмом от старшего брата, продолжая вытирать волосы полотенцем. Ал с нетерпением ждал ужина; в последнее время он был сильно погружён в свои исследования, и тут осознал, что прошла уже неделя, а то и больше с тех пор, как он в последний раз видел своих друзей. Он бросил полотенце на свободный стул и потянулся за куском пергамента, полагая, что мог хотя бы начать свой ответ, прежде чем надо будет отправиться на праздник. Он почистил кончик своей авторучки и начал писать.       — Кому пишешь?       Альфонса передёрнуло, он уронил ручку, и повернулся, чтобы наткнуться на Линга, стоящего прямо за ним и поглядывающего ему через плечо на частично написанное письмо.       — Линг! Что ты здесь делаешь?! Люди в Ксинге, что, не стучат, перед тем как войти? — в словах, написанных на пергаменте не было ничего смущающего, но Ал всё равно залился краской. — И эта дверь была заперта!       — Замки ничего не значат для Императора Ксинга! — заявил его друг, сметая все возражения одним движением своей окольцованной руки. — И стучать — это не интересно, так нельзя застукать людей голыми.       Ал пальцами подтянул высокий воротник своей туники и нахмурился, взглянув на чернильное пятно, капнувшее на пергамент, когда он уронил перьевую ручку. — Я не голый, Линг.       — Нет, к моему вечному разочарованию.       — Но я всё равно предпочёл бы, чтобы ты постучал.       — Пфф. Ну, ты уже одет, так что давай спустимся вниз вместе. Письмо ты можешь написать и позже, — Линг взглянул на стол, и его взгляд зацепился за сложенный лист бумаги, который находился в нескольких сантиметрах от пергамента. — О, это письмо, которое ты получил? Я слышал, что что-то для тебя пришло из Аместриса, — Император протянул руку и взял письмо.       — Линг! Разве в Ксинге не знают о такой вещи как неприкосновенность личной жизни?       — Неприкосновенность личной жизни ничего не значит для Императора Ксинга! — Линг снова махнул рукой, а затем обратил внимание на письмо. — Ничего из написанного не понимаю, — сказал он, внимательно вглядываясь в слова. — Что такое Linguae mei? И при чём тут Мэй?       Ал воспользовался возможностью отвести любопытство Линга:       — Умм, это химическое соединение, и ух... Мэй дала его мне. Эд постоянно пишет её имя неправильно.       — Ой, — Линг ещё раз просканировал письмо, а затем указал на последние несколько строк. — Он просит чай, очень много — чай всегда есть в этих списках, и он даже его не может правильно написать, — фыркнул Линг Яо. — Какие скучные письма он пишет, — он бросил письмо, наблюдая, как оно, кружась, приземлилось на стол. — Все ли письма из Аместриса так скучны? О, вы только посмотрите, ты тоже одно написал! Дай глянуть! — не успел Ал возразить, как молодой Император схватил пергамент, лежащий перед ним.       — Дорогой брат, — начал читать вслух Линг: — Я получил твой список и более чем готов дать тебе всё, о чём ты просил. Я также включаю следующее:       «Tactavi       Te recorderum       Manus mei factavit manus teum       Me ciereum,       Me delectatum       Cupio os teum supra mei       Corpus corporis teum penitatum Permoveos pari unus».       Линг выглянул из-под пергамента и долго сверлил Ала взглядом.       — Ты — сама скука и занудство. Мне нужно познакомить тебя с несколькими поэтами Ксинга, чтобы научить тебя, как надо правильно писать письма, — он положил пергамент на место и покачал головой. — Безнадежно, — добавил он. — Ну, ты можешь закончить его позже, банкет вот-вот начнётся, и я хочу, чтобы ты на нём присутствовал.       — Да, Ваше Императорское Величество, — дерзко усмехнулся Ал. — Вы идите, я скоро буду, обещаю.       Линг ухмыльнулся.       — Тебе лучше поторопиться, иначе я съем твою порцию, — и с вихрем шёлка и меха он развернулся и покинул помещение.       Ал усмехнулся и провёл пальцем по списку слов в письме Эда.       — Хорошо, что Линг не знает этого языка, брат, — он поднял начатый ответ и положил его перед собой, разглаживая складку в одном из углов и одновременно с этим читая то, что написал:       Я коснулся себя,       думая о тебе.       Моя рука стала твоей рукой,       возбуждала меня,       ублажала меня.       Я хочу, чтобы твой рот был на моём.       Твоё тело в моём,       пока мы движемся как единое целое.       Он взял ручку, нарисовал стрелку к кляксе и нацарапал над ней: «Это вина Линга».       — Я закончу его, когда вернусь, брат, — сказал Ал. Завтра он соберёт пакетик со всякими вкусностями Ксинга, теперь ему лучше включить туда и чай, отправить брату вместе с ответом.       Ал снова аккуратно сложил письмо Эдварда, а затем встал и пошёл в свою спальню. Он потянулся к маленькой резной коробочке, которая стояла на прикроватной тумбочке. В коробке были все «списки», что присылал ему Эд, Ал перебрал её содержимое и из них выдернул наугад три. Он положил четыре листка бумаги на подушку, пробежавшись пальцами по потрёпанным вмятинам.       Сегодня вечером в одиночестве он перечитает письмо Эдварда. Затем он перечитает и другие, и пусть их тайные слова вернут его в объятия брата.
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.