Из жизни призраков

      Накрапывал мелкий дождик, ветер гонял по асфальту жухлые листья и подвывал в обрывках проводов голодной собакой. На обочине дороги, ведущей от станции к Припяти, покосилась и заросла бурьяном будка остановки.        Давно, еще до первой аварии восемьдесят шестого года, здесь после смены собирались рабочие АЭС, которых забирал автобус и возвращал в город, сейчас же, от этой остановки тянулся прозрачный дымок и если хорошо прислушаться — человеческий голос. Но, прислушаться нужно было очень хорошо, потому, что шум ветра посадке, обступившей дорогу с обеих сторон полунепроглядной стеной, и дождя скрадывал все звуки.       Под крышей остановки, ковыряясь в своем рюкзаке, сидела Грави. В кругу из кирпичей потрескивал чахлый костер, у ног девушки вертелось существо, размером с крупную собаку, покрытое густой серой шерстью. Но это была не собака. У существа было слишком короткое туловище, высокие, мощные лапы и сдвоенная голова. Химереныш.       — Ну, и чего ты на меня так вылупилась? Нету у меня ничего для тебя. Пусть Шухов тебя кормит. И твоя мамаша, — химера, которая последние несколько лет жила с Шуховым, не так давно привела потомство, и детеныш увязался за Грави. Он постоянно ходил за ней везде, хотя и Шухов и сама химера были против. Мелкое порождение Зоны еще не умело общаться телепатически, как его мамаша, поэтому на девушку от него часто сыпался какой-то невообразимый ментальный мусор, который было невозможно понять, но деваться было некуда.       Черный Сталкер уже неделю как ушел со станции и даже не в Припять, а ближе к периметру, куда девушка пока еще могла дойти, поэтому приходилось общаться с химеренышем. Его мамаша старательно игнорировала девушку и всегда забирала от нее детеныша, как только увидит их вместе, но Грави особо не переживала по этому поводу. Ей было и без него чем заняться.       В тот день, когда они подрались с Шуховым, она все-таки разрешила себе поверить и принять то, что говорил Черный Сталкер, и стала учиться. Быстро, как Дима и предугадал, она ни на шаг не отходила от Рэда, теребила его, заставляла снова и снова показывать, как создаются и уничтожаются аномалии, как управлять пространством, делать артефакты из комбинации подручных материалов и аномалий, как собирать аномальную энергию в себе, и, самое главное — она выпросила показать ей ту сторону Зоны, которую видит только Черный Сталкер. Ту органическую карту, которая открывается перед глазами Димы, когда он хочет увидеть все живое на территории отчуждения, все аномалии и потоки энергии…       Это далось не легко, ее память все равно цеплялась за привычный, материальный мир и ничего не получалось. Грави сначала и сама заметила, что если долго смотреть в одну точку — мир вокруг начинает расплываться и картинка превращается в белый шум из экрана старого телевизора, но, чтобы это увидеть — требовалось немалое усилие. Шухов кроме этого хотел, чтобы девушка во всем этом шуме увидела еще и ту самую карту. Он говорил: «Это как стереокартинка на задней обложке тетради. Вроде бы смотришь — и видишь какие-то каракули и рябь, но если правильно глянуть — тебе откроется новая картинка. Объемная фигура, которую можно почти потрогать», но эта новая картинка никак не хотела открываться Грави.       Только к вечеру такого же промозглого дня, когда Шухов уже психонул, матюгнулся, и собрался было, уйти, Грави с испуганно-радостным воплем сообщила ему, что видит.       Карта оказалась цветной и подвижной, в ней было сложно разобраться, но Дима, с которого как ветром сдуло злость, стал объяснять. И все стало на свои места. Грави увидела изнанку Зоны, поняла, как она устроена, как перераспределяется аномальная энергия в ней и где ей можно ходить уже сейчас, а куда она не сможет сунуться еще долго.       Не меньше трех недель прошло за все это время, Грави менялась на глазах и радовалась, и даже, самый мрачный призрак Зоны, по мнению девушки, тоже стал немного жизнерадостнее.       Он рассказывал все, что знал, делился своими умениями и просто мыслями, и Грави видела, что это приносит ему удовольствие. Он уже не один в этом мире и ему есть с кем его разделить… Казалось, что вечная не-жизнь сдвинулась с мертвой точки и дальше будет лучше, казалось, что они нашли общий язык и еще немного — и всю Зону свернут с ног на голову, но, как на зло, все получилось не так, как они думали.       Тогда впервые Дима пропал.       Он просто исчез внезапно из котельной, где они обосновались, прям во время ужина. Сидел на места, а потом вдруг исчез.       Грави сначала засмеялась, с третьего раза, но повторила этот трюк, телепортировавшись на улицу. Стала искать Шухова, но того нигде не было. Прождала до утра — он так и не вернулся. Пришла химера, грязная и мокрая, и в сознание девчонки просочилась мысль о том, что Шухова забрала Зона.       Грави не поняла ничего, как забрала, куда и зачем? Химера не ответила. Сказала только идти к саркофагу, на то место, где Рэда замуровали и ждать там.       Сталкерша послушалась, взяла нехитрые пожитки и пошла. Там, у подножья, она прождала еще сутки, не зная куда деваться, нашла у какого-то мертвеца в кармане настоящий, действующий ПДА и по старой памяти написала сообщение Стрелку, особо не ожидая ответа.       На удивление сталкер ответил.       «Грави? Это действительно ты? Как ты выжила?»       Девчонка подпрыгнула на месте от радости, когда увидела, что от Меченого пришел ответ, и ответила ему длинной эсэмэской, описывая события последнего дня своей жизни, на что Стрелок ответил: «Я думал, что это очередные сбои в моей голове. Я не верю своей памяти, и часто не могу понять, происходили ли со мной действительно те события, или это был бред, наведенный монолитовскими пси-установками».       Грави хотела уже было ему отписаться, чувствуя, как в груди от радости сердце колотится, как бешеное, понимала, что все это иллюзия ее собственной памяти, но не могла успокоиться. Понимание того, что Меченый помнит о ней — придало сил, и она на миг забыла о Диме, бросилась писать сообщение, но не успела и слова написать.       Рэд напомнил о себе, свалившись ей едва не на голову откуда-то сверху. Девушка едва успела уклониться.       Он свалился на землю черным комом, который от удара разлетелся дымом, но тут же собрался снова в человека, скорчившегося на земле от боли. У Шухова перехватило дыхание, и он несколько секунд пытался отдышаться, пока не совладал с собой и не отстранился от ощущений.       — Дима? Что случилось? Ты куда пропал? — Грави протянула ему руку, пытаясь помочь подняться, но Черный Сталкер оттолкнул.       — Не трогай, — он самостоятельно поднялся на ноги, тяжело, шатаясь, отошел, но тут же сел на землю. Ноги не держали. Злость булькала в груди лужей ведьминого студня, Зона очередной раз устроила ему наказание с пристрастием и в этот раз уже именно из-за Грави.       Он знал, что это случится рано или поздно, знал, что Зона взбесится еще сильнее за то, что он сделал из девчонки призрака, но он не думал, что это дастся ему так трудно. Казалось, что его вывернули наизнанку и подключили к высоковольтной линии. Вроде бы бывало и хуже, но Рэд понимал, что это не последняя экзекуция, что будут еще и еще, и каким именно образом все будет происходить — неизвестно. И, что самое паршивое, в следующий раз достанется и Грави.        И от этого становилось совсем тошно, и он бесился. На себя, что все это затеял, на девчонку-сталкера с ее бесконечным сочувствием и человечностью, которую, казалось, истребить ничто не сможет, на то, что она протягивала ему, призраку Зоны руку, как тяжелобольному.       Дурочка. Сегодня-завтра ее саму Зона так же вывернет наизнанку, прожарит дочерна и вышвырнет. Ненормальная.       Дима со второго раза все-таки встал, глянул на Грави, заглядывающую ем в лицо преданным щенком, и одернул себя. Чего злиться-то? Он сам ей предложил эту сделку, он знал, что она все равно она обречена после выброса и пойдет ради своего Стрелка на все, что угодно, лишь бы он жив был, знал, что все кончится тем, что происходит, так за что же ее винить?       — Дим? Так что случилось все-таки? — голос девчонки выдернул его из потока мыслей, — Что с тобой?       — Зона, — тут Шухову вдруг стало весело, — Вызвала меня на ковер, как провинившегося подчиненного и ввалила по самое некуда, — голос призрака надломился и сорвался на истерический смех.       — Ты чего, Дим? — девчонка села на колени рядом с ним, и едва не навернулась, когда Черный Сталкер вдруг резко притянул ее к себе, крепко, сильно обнял, так, что она ощутила его запах. Озона и полыни.       — Мы с тобой все сможем, Грави. Будет хреново, но не переживай. Вместе мы все сможем.       — Та скажи ты нормально, что случилось? — промульчала Грави, уткнувшись Рэду лицом в шею, и не имея возможности отстраниться.       — Зона бесится, а так — ровным счетом ничего. Работы нам добавится и это значит, что тебе пора уже вылезать со станции в город.       — Но…я еще не могу.       — Можешь. Ты все можешь. Ты сильнее уже, чем сама о себе думаешь.       — Но… — договорить девчонка не успела, Рэд взмахнул рукой, открывая под ногами портал-аномальку, и буквально стек в него, как в открытый люк.       — Твою мать, ну и что это было?

***

      До самого вечера Грави болталась по территории станции, как неприкаянная, сходила еще несколько раз к тому месту, где встретила погибшего ликвидатора, поискала серого химереныша, но не нашла ни одного ни другого, и решила все-таки уйти со станции.       Странное событие с Шуховым застряло в голове и никак не укладывалось в общую картину ее представления о своей новой жизни в Зоне. Понятно, что Рэд сделал ее призраком по своей собственной воле, понятно, что Зона, если у нее-таки есть душа, против, но какого черта она позволила Шухову сделать то, что он сделал?       Артефакт мог разбиться, мощи гравиконцентрата могло не хватить на то, чтобы дать Грави хоть какую-то начальную форму, она могла не успеть до рассвета на станцию…что угодно могло случиться и она погибла бы, но она призрак. Какого снорка же теперь пинать Шухова?       Занятая этими размышлениями, девушка медленно брела по дороге в Припять. Раз Шухов говорит, что она сильнее, чем есть — значит нужно пробовать. Она чувствовала подступающую слабость, но уже не боялась этого, потому, что все можно было исправить, забрав в себя энергию первой попавшейся аномалии. Дима ее научил, как это делать, и теперь она пользовалась этим умением.       Забредая в аномальные проплешины по обочинам дороги, Грави расчищала дорогу для живых людей и собирала силы. Так получилось дойти аж до самой окраины города атомщиков.       Как давно она не была здесь…весенняя ночь была еще холодной, на земле лежал иней, а в воздухе пахло сырой землей и травой. Небо было чистым, высоко-высоко мерцали звезды, перемигиваясь разноцветными огнями, месяц еще не показался и было темно, хоть глаз коли, но ночная Припять уже не вызывала такого панического страха. Он спрятался где-то глубоко, в дальнем закоулке души, загнанный туда растущим осознанием своей новой сущности и ее возможностей. Грави легко уже, даже как-то радостно пошла по заросшей улице, ведущей к проспекту Ленина, откуда можно было прямиком дальше выйти на центральную площадь и посмотреть уже без страха на колесо обозрения и ДК Энергетик даже ночью.       Заброшенный город жил своей жизнью: где-то слышалась стрельба и вопли кровососов, чужой КПК в кармане иногда попискивал сообщениям из жизни живых людей просьбами о помощи, предупреждениями о засадах, информацией о надвигающемся выбросе, но все это было уже не для нее. Словно отделенное стеной толстого просвинцованного стекла, это казалось чужим, и ждала она только одного сообщения. От Стрелка. Она отписалась ему, но он пока еще не ответил. Возможно, занят, возможно — нет возможности ответить. Грави слышала о создании НИИЧАЗ и о том, что Стрелок теперь там главный научный консультант, и это немного согревало ей душу. По крайней мере он в Припяти и при первой возможности она обязательно с ним увидится…       Несколько раз ей попадались на пути квады монолитовцев, но девушка легко отводила им глаза. Казалось, что те способности, которые начинали проявляться еще при жизни после выброса, после смерти сохранились, и, она теперь пользовалась ими. Было страшно. Непривычно. Словно дали ей поиграться с тем, что дозволено только власть имущим, с ядерной бомбой, например. Но Грави уже не отказывалась от этого.       Дойдя до центральной площади города, она наткнулась на группу сталкеров, которые отбили у монолитовцев подъезд многоэтажного дома и теперь отдыхали после перестрелки. Хотелось подойти, сесть рядом у костра, погреться и поговорить, но Рэд запретил общаться с людьми. Говорил, что им рано еще знать о ней. Пришлось пройти мимо.       До рассвета Грави бродила по городу, ища сама неизвестно чего, истребляя аномалии, и чувствуя, что уже не так и страшно отходить все дальше и дальше. Она надеялась увидеть хотя бы знакомого монолитовца с поцарапанной рожей и его странного напарника, да хоть к ним пристать с разговором (уж у них она хотела многое разузнать), но и их не было нигде.       Так прошел день. Затем еще один. Девушка ждала появления Шухова, но он пропал надолго в этот раз. И даже его химера, которую Грави встретила раз возле памятника погибшим ликвидаторам, только озадаченно фыркнула, отмахнулась от нее и ушла, не сказав ничего. Это начинало раздражать, а к концу недели сталкерша уже готова была снова набить физиономию Шухову за то, что он бросил ее одну.       Нашла она его только через неделю, случайно, уже окончательно озлобившись и отчаявшись найти. Как ни странно, но на станции, и не в привычной его обжитой котельной, а в полутемной каморе охранника на проходной.       Рэд спал на разбитой кровати, растянувшись поверх спального мешка. Грави случайно зашла в это помещение, и почувствовала его: это было странно, словно прикоснулась всем телом сразу к чему-то привычно-теплому, своему. Увидев Диму спящим, она удивилась. Но уже не тому, что он спал. Она ни разу не видела его без плаща, и, было впечатление, что это часть его образа, но, как оказалось, нет.       Шухов лежал без ботинок, в одних черных армейских штанах и футболке с длинными рукавами, и сон его был беспокойным. Рэд задыхался, дергал головой в стороны, ерзал босыми ногами по импровизированной постели, руки его судорожно комкали футболку на груди, от чего она задралась кверху, обнажив живот. Под светлой кожей неестественно-резко проступали мышцы и кости, контрастно-темная полоска волос сбегала от пупка вниз, под пояс черных армейских штанов. Все как у человека…       — Рэд? Что с тобой? — Грави окликнула его и подошла ближе, не понимая, что происходит. Неужели призракам могут сниться кошмары?       — Рэд? — Шухов не отозвался, сильно замотал головой, вытянулся до дрожи, до хруста в суставах, вцепился пальцами в ткань футболки, раздирая воротник, тяжело застонал.       — Дима, проснись, что с тобой? — Грави встряхнула его за плечи, схватила за руки, пытаясь оторвать их от горла, и тут…       Сама надрывно заорала от жгучей боли, распирающей грудь, увидела его, и почувствовала за него…замурованный в узкой низкой нише, где можно только подняться на четвереньки, он скорчился на боку, выворачиваемый наизнанку жестоким кашлем.       Мелкая радиоактивная цементная пыль покрывавшая пол толстым слоем, заполнила легкие и Шухов задыхался, хватал воздух, но острая боль где-то внутри не давала сделать вдох, в горле свербело и жгло, не получалось удержать рефлекторного кашля, и круг агонии замыкался…       Грави догадывалась, что Черный Сталкер умер страшной смертью, но не думала, что настолько… Она сама хотела выть, готова была разорвать себе грудь и горло, чтобы только избавиться от страшной боли, сделать глоток воздуха, прекратить это, но ее не отпускало…она видела, чувствовала вместе с Шуховым как его вырвало кровью и легочной тканью, заорала и…очнулась.       Несколько секунд его кошмара ей показались вечными, она не узнала комнаты, где стояла, едва узнала самого Рэда, лежащего перед ней. Окаменелое и бледное лицо с широко распахнутыми ореховыми, а не привычно черными глазами, разорванная у горла футболка, дрожащие руки на часто вздымающемся животе… Никогда она не думала, что Черный сталкер может выглядеть так.       А потом был отходняк у обоих. Трясясь, как в лихорадке, девчонка сунула в рот кулак и разревелась как тогда, в подсобке Бармена у Стрелка на руках, скуля и подвывая, давясь слезами, а Дима, с трудом контролируя тело, развернулся на бок и подтянул колени к груди. Его тоже трясло крупной дрожью, мокрые от пота, волосы налипли на лицо, но он даже не попытался их убрать, лежал неподвижно, тяжело и часто дыша, цеплялся пальцами за край спальника, словно пытаясь удержаться от падения.       Лишь через час Грави нашла в себе силы подняться. Она подползла к Шухову, но тот не отреагировал. Молчал, лежал на боку, глаза его были полуприкрыты, но было видно, что они у него до сих пор человеческие, а не черные. Руками он обнял себя, словно пытаясь согреться.       — Дима, ты слышишь меня? — Грави легко тронула его за плечо, — Дим, девчонка заглянула Черному Сталкеру в лицо совсем близко, как ни кому не дано было до нее, потянулась рукой и убрала с его лба длинные влажные пряди волос. Как настоящие…все как настоящее.       Грави понравилось это ощущение, она снова погладила Шухова по волосам, но только уже провела рукой ото лба до затылка и на удивление Рэд вздрогнул. Неосознанно потянулся за прикосновением. «Даже так?» Мир для Грави в тот миг развалился на части и собрался заново в новой версии. Всесильный призрак Зоны, ужас и надежда для всех сталкеров оказался намного человечнее, чем кто-либо мог представить.       Девушка повторила движение, снова погладила Рэда по голове, перебирая отросшие волосы. Шухов глубоко вздохнул, повел плечами, потянулся за ее рукой, запрокинул голову…       Грави провела рукой по его волосам еще раз, скользнула по щеке, очерчивая пальцами скулу, провела по шее, ключицам, открытым разодранным воротником, и… Дима очнулся. Дернулся, резко сел, глядя на Грави безумными глазами, и в тот момент девчонка увидела, как они снова заполняются чернотой.       — Твою мать, Грави…это ты… — осознав ситуацию, тяжело выдохнул Рэд.       — Да...я. Дима, что это было?       — Сон из моей памяти…привыкай, теперь, но у нас один на двоих, — Голос Шухова звучал так, словно он сорвал глотку.       — Нифига себе…почему?       — Потому что ты — часть меня, — Дима почувствовал, что его по-настоящему отпускает, стихает дрожь в теле и пережитая заново боль, затирается памятью до терпимого уровня… Сколько лет прошло, вроде должно все отболеть и забыться, но нет. Приперается иногда в кошмарах в те моменты, когда Шухов валится без отдыха с ног и лишает его последних сил.       Вот и сейчас разбитый, все еще дрожащий и мокрый он лежал и смотрел, как Грави переползает еще ближе к нему, видел, как она смотрит на него, со скрытой жалостью во взгляде, с нескрываемым удивлением, с затаенной обидой, что заставил пережить ее эту боль, и ему было все равно. Пусть смотрит. Ее никто не заставлял хватать его за руки.       — Как это, я часть тебя? — он уже и забыл о чем был разговор и хотел только закрыть глаза и молчать, но в девчонке, видимо, было больше любопытства, чем страха и нужно было ответить, иначе не отстанет.       Рэд уже осознал всю доебчивость своей подопечной и понимал, что она-таки своего добьется и проще сразу сказать, чем слушать один и тот же вопрос сто раз.       — Потому, что создавая тебя в том виде, каком ты сейчас есть, я вложил часть своей энергии…       — Ааа…а кто создает других призраков? Как они получаются? Тот ликвидатор, о котором я говорила, помнишь? — Рэд мысленно застонал. Почему именно сейчас Грави пробило на разговоры? Обычно она молчит. Или шипит на него, как химереныш, но иногда ее-таки прорывает на общение. И зачастую - в неподходящий момент. Как например, сейчас, когда Дима еще не отошел до конца от своих кошмаров.       Надо же, а девчонке хоть бы хны. Хлюпает носом, трясется тоже, но при этом пристает. Черт с ней…глубоко вздохнув, с удовольствием ощущая это, он заговорил…       - Призраки, говоришь? Призраки — это отбросы ноосферы… - Дима все-таки был зол и не особо подбирал выражения, — Это мусор, который по какой-то причине застрял в сетке реальности и не влился в общий океан информации.       — Что? — Грави поперхнулась, пригляделась к Диме, пытаясь понять, бредит он или говорит осознанно.       — Что-что…человек, душа его, если хочешь, это просто блок информации. Код, в котором зашифрованы все его психологические характеристики, эмоции, чувства, мысли…пока он цел и не поврежден - человек существует. После смерти тела этот код встраивается в общую базу данных о Земле, о всех существах и их деятельности…       — Ээ…в ноосферу? — Грави все-таки села рядом Шуховым.       — Да…в нее самую. Но если человек не выполнил что-то на этом свете или слишком к чему-то привязался, или просто ну очень не хотел умирать — то он застряет здесь. Его душа…этот гребаный ментальный код слипается с информацией о событиях, которые были последними в жизни или особо важными, с их кодом в этой реальности, и уже не может оторваться и встроиться в ноосферу…Так и появляются призраки. Программа продолжает действовать, человек существует, его воля, душа, начинает собирать в себя энергию Зоны, и появляется уже видимая калька человека, которая привязана к определенному месту в Зоне.       Дима закрыл глаза, утомившись говорить, но Грави заинтересовалась и ее уже было не остановить.       — Поэтому одни и те же призраки появляются в каком-то месте постоянно?       — Да… И они мало походят на нормального человека, если ты заметила.       — В смысле?       — Ну вспомни, что они говорят? Со сколькими тебе удалось пообщаться?       — С одним. Тот парень-ликвидатор… — Грави задумалась. А ведь правда, все те души, которые видела она, были как заклинившая голограмма, говорили об одном и том же, делали что-то одно.       И тут у Грави возникла иная мысль. А что, если душа человека все-таки отправляется в ноосферу, возносится, но на земле остается та часть кода-души, которая отвечала за переживания в последний момент его жизни, сплавилась с кодом события? И тут уже действительно остается не человек, а отпечаток последних его эмоций?       Девушка поделилась этой мыслью с Шуховым. Черный Сталкер болезненно скривился и махнул рукой.       — А снорк его знает, как оно там на самом деле происходит. Я же не Творец и не знаю, как именно устроена эта долбанная программа мира… — Рэд был зол, раздражен, в теле еще бродила мелкая, противная дрожь, и говорить не хотелось никак, но…       — Подожди-подожди, Дима, если правда так, то получается, что те примитивные призраки — это правда отпечатки последних эмоций, а тогда ты — именно душа, оставшаяся здесь. Целая, мыслящая…и поэтому ты смог собрать вокруг себя энергию Зоны и сформировать полноценное тело, — от этой догадки Грави просияла, потому, как додумалась до того, в чем ошибался даже сам Дима Шухов. Рэд уловил эту ее мысль и рассмеялся. Тихо, хрипло, но заразно и заливисто, так, что и девушка, глядя на него, сама засмеялась.       — Ты чего, Рэд? — отдышавшись кое-как спросила она.       — Видимо, и правда есть в тебе что-то от Стрелка. Это он все норовил проникнуть в самые глубины Зоны и докопаться до самого густого дерьма, из которого она сделана. В итоге гад угробил О-сознание и очень-очень сильно добавил мне работы.       Услышав это, девушка перестала смеяться. Глянула на Шухова.       — В смысле?       — В прямом, — Черный Сталкер сел, стянул с себя разорванную футболку. Кожа у него оказалась очень светлой, и Грави успела заметить, что все тело его было покрыто россыпью шрамов разного калибра и происхождения. Она присвистнула. Шухов хмыкнул, вытянул из спальника армейскую камуфляжную рубашку и натянул на себя. И тут уже девчонка совсем обалдело разинула рот, когда увидела, как ткань из защитно-пятнистого постепенно перекрасилась в черный цвет.       — А чтоб тебе… — она не удержалась от выражения. Шухов ехидно улыбнулся.       — Так что все-таки сделал Стрелок?       — Что? Он открыл люк в бочке ассенизаторной машины, — Грави вылупилась на него как баран на новые ворота.       — Ученые доэкспериментировались с ноосферой до того, что однажды проделали в ней дыру, через которую на землю хлынула вся дрянь, которая в ней хранилась и получилась Зона. Понимаешь, Грави?       — Не совсем...       — Ну... ноосфера — она как живое существо…это глобальное хранилище информации и глобальный разум. И когда он пересыщается отрицательной, разрушительной информацией — в мире происходят катастрофы.       — А когда ботаники порвали ткань ноосферы — получилась мегакатастрофа. Долбанул первый выброс, который породил Зону, — Грави уловила ход мыслей Рэда.       — Да. И теперь по мере накопления дерьма в ноосфере происходят выбросы поменьше.       — Ну, то понятно. А все-таки, причем Стрелок?       — Да при том, что О-сознание было чем-то вроде крана, который регулировал подачу аномальной энергии в Зону, а он его сорвал, и теперь она течет не переставая, но уже не столько в виде выбросов, а сколько в чистом виде, от чего нещадно плодятся аномалии и твари. Зона расширяется, понимаешь?       — Понимаю. Но… подожди…ты же говорил, что Зона живая? У нее есть своя душа и память…и все остальное, но как это может быть, в таком случае? – действительно, после этих умозаключение Шухова его же слова о Зоне, как о живом существе становились странными.       — Как? Хе-х… - Рэд легко, как ни в чем не бывало, вдруг встал со своей постели, стал собираться, — Просто. Если ноосфера — это глобальный разум, то Зона — его часть. Но часть злая, выкристаллизованная из той разрушительной информации, которая сливается из дыры, организованной учеными.       — Темная сторона ноосферы?       — Что-то вроде того. Или скорее ее злобный отпрыск.       — Рехнуться можно… — Грави поскребла затылок.       — Вот именно. Я сам когда до этого дошел — мне дурно стало, — Черный Сталкер внезапно возник за спиной Грави, хотя только что стоял в углу комнаты и перебирал рюкзак.       — Пойдем, Грави, — непривычно-шершавая и теплая без тактической перчатки, ладонь Шухова обхватила ее руку, — Не уверен, что это нас спасет, но я попробую.       — Что? — Грави не успела ничего понять, как вдруг их снова подхватил портал аномалии и швырнул сквозь пространство.

***

      «Неужели ему не тошно от этих прыжков в пространстве», — подумала Грави, вывалившись из телепорта прямо на Черного Сталкера, который сделал это на миг быстрее.       — Не тошно, — Рэд услышал ее мысли и хохотнул, выбираясь из-под копошащейся девчонки, поднялся на ноги. Под его тяжелыми ботинками гулко грохнули железные листы перекрытия. Грави тоже поднялась на ноги и огляделась.       — Ох ты ж мать моя Зона отчуждения…- проворчала она, узнавая базу Долга. Шиферная крыша Арены, железные ангары, в которых часто ночевали одиночки, заковыристый коридор от «Ста рентген» до тех самых ангаров…. У девчонки в груди все сжалось от страха и тоски одновременно. Она лихорадочно завертела головой, чувствуя, как голова заполняется противным звоном, а тело — свинцом, и ища вокруг себя хоть какую-нибудь аномалию, но отчаянно не находила ничего. Должане за то и обосновались на Ростке, что аномалий тут было необычно мало.       — Дима, что ты сделал??? — вскрикнула она, чувствуя, что уже падает, но Рэд подхватил.       — Тише, Грави, держись за меня, — он крепче прижал к себе девчонку, она обхватила его за шею и затылок ватными руками, вцепилась в волосы, — Успокойся, слышишь?       Черный Сталкер заглянул девчонке в глаза, встряхнул за плечи.       — Успокойся, мелочь ты сталкерская, ничего страшного не происходит. Расслабься, — он осторожно поднял Грави на ноги, та пошатнулась, но устояла, держась за него, как утопающий за веревку.       — Т-тыы…ты сдурел, Рэд, я ж-жее сдохну тут, — девчонку трясло, язык заплетался и она заикалась.       — Не сдохнешь. Ты сильнее, чем думаешь о себе, чувствуй, — Рэд резко развернул Грави спиной к себе, взял за обе руки и развел их в стороны. — Аномальная энергия вокруг тебя.       — Я…я чувствую…только тебя…т-ты горячий изнутри, к-как артефакт этот…пламя, мать его т-так…       — Хорошо, давай через меня, я откроюсь, и ты прочувствуешь, — Дима глубоко вздохнул, открывая себя для энергии, которая незримо окружала их, позволил ей течь сквозь его тело, передавая ее сталкерше.       — Ах ты ж…твою м-мать…- у нее перехватило дыхание, когда она поняла, насколько ее все-таки много даже за вдали от АЭС.       — Не ко всему можно дотянуться и не все можно взять. Чем сильнее ты барахтаешься в потоке воды, тем меньше ты ее схватишь, но если расслабиться и позволить воде течь сквозь тебя — она сама тебя наполнит, — хрипловатый голос Рэда прозвучал у самого уха, теплое дыхание коснулось кожи.       — Я закрываюсь снова, а ты продолжай, — Шухов отпустил руки девушки, и медленно отстранился, оставив ее стоять самостоятельно на негнущихся ногах с раскинутыми руками на краю крыши одного из цехов Ростка.       — Я…я поняла тебя, Дима, — тихо промямлила Грави, не решаясь пошевелиться, чтобы не прогнать это состояние.       — Вот и хорошо, — Шухов широко улыбнулся, сверкнув острыми зубами, — Теперь ты точно выдержишь.       — Что? — Грави вздрогнула, уловив в голосе Черного Сталкера тревогу.       — Все, что может случиться дальше, — Грави открыла глаза, обернулась, вырываясь из транса, в который на миг погрузил ее Дима, но успела только увидеть, как он снова исчезает в бирюзовой вспышке телепорта.       — Рэд, куда ты?!