Дантисты

*** В эту ночь, Оля спала плохо, постоянно ворочалась, говорила что-то невнятное, непонятное, резко садилась, а потом со всей силой шлепалась обратно на подушку. Лена укладывала ее, успокаивала, обнимала, но все не то. В 6 утра, было принято решение, идти за таблетками в аптеку, потому что температура всю ночь не спадала. Лена встала, закутала своей половиной одеяла Серябкину, собралась, взяла телефон и на цыпочках пошла к выходу. Оле резко проснулась, ей снилось, как Лена уходит. В комнате никого не было, только утренние лучи солнышка, уже вовсю освещали и без того светлые стены. Шатенка подорвалась и не обращая внимания на легкое головокружение, напоминающее о болезни, выбежала, закутанной в одеяло, из спальни. Лена, перестала жевать быстро закинутую по пути, печеньку и оставив шнурки не завязанными, встала и грубым тоном, сказала: — Какого черта ты так подорвалась? Ты же болеешь. А если бы опять в обморок? — Ты обещала никогда не отпускать меня, не уходить, а сейчас ты делаешь именно это! — сорвалась на крик Оля. — Ты дура, марш в кровать! Я в аптеку за лекарствами! Мои народные средства не помогают от этой бешеной температуры. Ты всю ночь плохо спала! Оля потупила взгляд в пол, закуталась по самый нос в одеяло от неловкости произошедшего и куда-то в одеяло произнесла: — Прости. Мне сон дурной приснился, вот я видимо и не отошла ещё от него. Возвращайся побыстрее, ладно? Лена кивнула, и спешно удалилась из квартиры. Спускаясь по лестнице, Лена все ещё кипела от злости, но тот факт, что Оля не хочет оставаться без неё, согревал ее душу. На выходе из подъезда, до Лены наконец дошло, что ключи от квартиры Ольги, так и остались висеть при входе на гвоздике. — Сука! Темникова успела задержать дверь, которая уже вот-вот закрылась. Поднялась на лифте. — Уже соскучилась по мне? — прозвучал голос из спальни, явно борющийся чтобы не засмеяться. — Ха, ха, ха. Смешно. Я ключи забыла, не теряй. Темникова пыталась попасть в скважину ключом наощупь. После нескольких попыток, она всё-таки развернулась боком, чтобы увидеть хоть что-то за огромным, бумажным пакетом с продуктами, в её руках. Успешно попав, провернула несколько раз, в сторону куда обычно люди поворачивают чтобы закрыть дверь, но у Оли было все с точностью да наоборот, чтобы открыть. Тихо пробравшись в дом, аккуратно поставила на пол пакет, стараясь не шуршать, и принялась снимать без лишнего шума обувь. — Можешь не сдерживать себя в движениях! Я не сплю. — зазвучал бодрый голос из спальни. — Я уже думала звонить тебе, вдруг случилось чего. Где так долго тебя носило? Лена зашла в комнату и пропустив все вопросы девушки мимо ушей, спросила: — Я смотрю тебе уже лучше? — Вполне. — Сейчас руки помою и приготовлю тебе что-нибудь вкусное, я думаю ты не откажешься? — Полежишь со мной? — Сейчас? — Да. Лена посмотрела на время, 7:33. — Время ещё рано, так что ладно. Чуть разбежавшись, Лена прыгнула, и приземлилась в середину кровати, рядом с Олей, совсем чуть-чуть задев ее. — Обнимешь? — Серябкина, я понять не могу, ты всегда такая любвеобильная, или только в праздники и в дни болезни? — Ну не хочешь, не надо! — Чуть надув губы, Оля отвернулась к стенке. — У тебя парень все ещё имеется! — Тебе сложно обнять больного человека? И Лена обхватила талию девушки, не прислоняясь к ней. — Странно ты обнимаешь... — Обнимаю, как не мою. Прошло минут 40, такого положения двух тел. Девушки не осмелились больше заговорить. Лена встала и размеренных шагом пошла готовить, что-нибудь к завтраку. Овсянка, йогурт, сок, яйца и творожок — все, что стояло на подносе, и готовилось к отнесению в спальню к Оле. А также лекарства от гриппа. — Налетай! — Я могла вообще-то сама прийти на кухню, мне же уже лучше. — Я уже принесла, так что кушай. Пока Оля уплетала за обе щеки, от того что не ела буквально полтора дня, Лена начала разговор: — Раз тебе уже лучше, я поеду домой. Завтра в универ опять, надо анатомию учить, тебе кстати тоже. — Кидаешь меня? Ну ладно. Но если я умру, это будет на твоей совести. — Тебе же лучше, с чего бы ты это умирать собралась. — Кто его знает, вдруг что-то. — Давайте без вдруг. — Давайте без давайте. Язвили девушки друг перед другом. — Ну и что ты предлагаешь? — Учить анатомию вместе. А потом спать. Вместе (одними губами, сказала Оля). — Я тебе ещё не надоела? — Если бы надоела, я бы не предлагала тебе остаться. Не писала бы тебе вчера с просьбами о помощи, ещё и после твоего внезапно пришедшего плохого настроения.— с ухмылкой съязвила Ольга. — Это было не плохое настроение. Это было желание перестать какое-либо общение с тобой. — А если поподробнее? — заинтересованно посмотрела девушка. — А надо ли? — Мне интересно, что я сделала, что у тебя возникло такое желание? — Попала в одну группу со мной. — шипя через зубы, выдавила из себя Лена. — ... — Что ты таскаешься со мной? Зачем тебе это? Зачем ты приехала? Я тебе неприятна, ведь так? Это я тебе надоела, и ты ищешь любой предлог чтобы уехать... Уезжай. Только зачем надо было обещать, что ты будешь рядом, если тебе это вообще не нужно? — Ты сама мне написала. Я не могла бросить тебя, не могла забить на человека которому плохо. Я не умею так! Я приехала из-за солидарности, из-за того, что надо помочь! Мы знакомы с тобой... сколько? Неделю? И нифига не знаем друг о друге. Мы не знаем кто из нас может предать или обидеть, что нравится, а что отвращает, да даже самое банальное не знаем, цвет любимый!... Лена больше не могла выдержать боль в глазах напротив. Она резко подскочила, собирая все свои вещи, по пути к выходу. А после вышла, закрыв дверь. Оля молча плакала. Ей было неприятно, больно. Для Оли, Она , была вроде бы никем, она и вправду ничего не знала о ней, и по сути Темникова ей ничего не должна. Но она любила. Сейчас она любила, и она это поняла. Сейчас, Лена уходит из ее жизни, закрыв дверь сама, и Оля ничего сделать не может, за неё уже все решили. Лена дошла ло лифта. Она была в ярости. Металась из стороны в сторону, скатывалась вниз по стенки и вставала, хваталась руками за голову, уже не замечая, как капают слезы. Лифт наконец-то подъехал, Лена зашла и нажав пару кнопок, спустилась на первый этаж. Даже не выйдя, она ударила кулаком в стену, нажала нужный этаж, и поднялась обратно туда, откуда только что спустилась. Быстрым шагом подошла к двери, вымаливая чтобы она была не закрыта и нажала на ручку. Дверь открылась, а в двери с протянутыми руками, заплаканная, и с нарастающим испугом в выпученных глазах, стояла Оля, которая судя по всему готовилась закрыть железную дверь. — Я приехала, потому что ты мне нравишься. — Лена восстанавливала дыхание, и чтобы не показывать свои заплаканные глаза, не поднимала их вообще. Оля аккуратно взяла в свои руки лицо Лены. От чего та вздрогнула, но почувствовав нежность в действиях Оли, расслабилась. Шатенка дождалась, когда глаза Лены поднимутся на уровень ее глаз, отодвинула прядь мешающих волос, и медленно, чтобы в случае чего успеть увидеть в глазах нежелание, начала приближаться. Сердце Лены было готово вырваться наружу, ломая рёбра. Увидя в глаза Оли нежность и полное понимание всех действий, не стала ждать, и впилась в желанные, сочные губы. Они и вправду были желанными, даже во сне хотелось почувствовать вкус, и вот наконец-то это сбылось. Девушки целовались жадно, словно пытаясь съесть друг друга, или победить в выдуманной борьбе. В ход пошли языки, дыхание вновь начало учащаться, Оля приоткрыла глаза, и смотрела на любимую девушку. Она ей казалась потрясающей, какой-то неземной красоты. Все обиды вмиг рассеялись и уже обеим было все равно, что было сказано до. Лена остановилась. — У тебя температура, иди в кровать, я сейчас принесу лекарства и будем спать. Потом анатомию выучим, хорошо? — Хочу ещё! Оля прижала к себе Лену, а сама опёрлась на стену для устойчивости, и вновь затянула Лену, в поцелуй. — Мне нравятся твои губы, честно! — А мне твои. Иди в кровать! ***