***
Подъехав к футбольному полю и припарковавшись в неположенном месте, Тин обессилено уткнулся лбом в свои руки, сжимавшие руль. Он не знал, сколько он так просидел, но спустя какое-то время в окно со стороны пассажирского сиденья кто-то постучал. Тин не отреагировал. Тогда этот “кто-то” открыл не запертую дверцу и сел в машину. - Тин, - голос принадлежал Питу. Но Тин всё равно даже не шелохнулся. Он ощущал холод. Зверский холод. Тин перестал сопротивляться этому холоду, он больше просто не мог – тоска внутри него была слишком сильна. - Тин, - снова тихо позвал его Пит. - Он никогда больше не будет мне принадлежать... - медленно, напряжённо и с всепоглощающей беспомощностью произнёс Тин. Всё верно. Ведь его участь – зима, тёмная и одинокая, с мертвящим морозом. А Кан – благоуханная весна, которая дразнит Тина своей обманчивой близостью, но ни за что с ним не останется. - Тин, если тебе важно моё мнение... - Пит не оставлял попыток разговорить его. - Я считаю, что ты для Кана – единственный в мире, и никто не займёт твоё место. Он никогда не предаст тебя. Так что, если ты боишься именно этого, то не стоит. Тин его почти не слышал. Он думал о том, что Кан действительно был весной, которая растопила лёд, копившийся в Тине годами. Кан подарил ему надежду, когда Тин считал, что для него уже всё потеряно. - Тин... Тин, ты самый умный человек, которого я знаю. Я уверен, что бы ни произошло между вами, ты можешь всё исправить. А раз можешь, то... то просто исправь, - уговаривал его Пит. - И всё будет в порядке. Никакого порядка не будет. Это невозможно. Тин почувствовал, что холод равнодушия окутывает его словно саван. Впрочем, ему подумалось, что бесчувствие лучше, чем эта... агония. Страдания изнуряли Тина, его тело теперь постоянно сотрясала мелкая дрожь от уже казавшихся бесконечными бессонных ночей и выпитого кофе. Пит вдруг поддерживающе сжал его плечо своей рукой. Однако этому дружескому жесту не суждено было одолеть сковавший Тина холод. Ему казалось, что он уже никогда не согреется. - Мне так жаль, Тин, - голос Пита стал печальным. - Жаль видеть тебя снова таким после того, как я узнал, каким ты можешь быть, когда рядом с тобой Кан. Я давно подозревал, какой ты на самом деле, а, благодаря Кану, это стало, наконец, очевидным. И я считаю, что ты больше не должен скрывать этот секрет от окружающих. Вновь не получив никакой реакции на свои слова, Пит убрал руку с его плеча, но, тем не мене, терпеливо продолжил: - Я думаю, не ошибусь, предположив, что твои отношения с Каном возникли случайно, как и мои с Э. Поэтому я знаю, что ты испытываешь страх, Тин. Да, вероятно, наши с тобой страхи не идентичны, но... но зато бороться с ними можно одинаково. - Ты ничего не понимаешь, Пит. Замолчи, - глухо отозвался, наконец, Тин. - Ты не прав. Я понимаю, - спокойно оспорил Пит. - Я осмелился вступить в новые отношения после того, как меня жестоко обманули. А ты, Тин... Если всё так, как я думаю... Тин, верить кому-то всегда непросто. И, конечно, всегда найдутся люди, готовые воспользоваться твоим доверием. Однако нельзя судить всех людей, основываясь на примере некоторых из них. Кана уж точно нельзя. Он хороший парень. - Хороший парень, который не гнушается прибегнуть к вранью, - бесцветно вырвалось у Тина. Пит вздохнул. - Если он сделал что-то не так, то не со зла и не с целью использовать тебя, - с укором проговорил он, глядя в окно. - Скорее, наоборот. Кан же всех вокруг готов защитить в любую минуту, Тин. Такова его натура. Лично мне он помог даже больше, чем один раз. Кан не прошёл мимо, когда другие легко могли бы пройти. И тебя, Тин, он наверняка желает защитить в первую очередь. Ты ведь так важен для него. Я видел это, когда вы были вместе. Пожалуйста, не сомневайся в нём. - Пит, - попытался остановить своего необычайно разговорившегося друга Тин. - Прошу, дослушай, - попросил тот, отвернувшись от окна и взглянув на него. - Каким я буду другом тебе, если не заставлю выслушать то, что ты должен услышать? Тин промолчал, и Пит заговорил снова: - Я всего лишь хочу донести до тебя мысль, Тин, что ты не можешь быть непоколебимо уверенным в своей правоте при обстоятельствах, когда легче обвинить кого-то, чем вдумчиво разобраться в ситуации. Винить вообще всегда легко. Но... Но почему ты не используешь свой блестящий ум и не признаешь, что существует, по крайней мере, вероятность, что ты не прав? Тин с такой силой сжал руль, что костяшки его пальцев побелели. - Проявив слабость однажды, остаёшься слабым навсегда, - жёстко припечатал он. - Ты слаб сейчас, Тин, - убеждённо заявил Пит. - Потому что боишься дать шанс серьёзным отношениям с Каном. Мне даже кажется, что ты, в любом случае, нашёл бы повод уклониться от них, потому что страх твой на подсознательном уровне. Ты ведь к тому времени уже понял, что любишь его, верно? Полагаю, да... И всё же это нормально, Тин. Я тоже боялся подобного. Я отрицал свои чувства к Э и многое другое... Однако нельзя позволять страху – любому страху – влиять на твою жизнь. Пойми это. Иначе останешься одиноким, несчастным и разочарованным в людях. А такого мы все должны бояться сильнее.***
Проспав все свои занятия и зайдя в ванную комнату лишь в середине дня, Тин рассеянно включил воду и, пока она лилась в раковину, ему неожиданно вспомнилось всё то, что происходило в последнее время. Поведение и слова Кана, слова Э, слова Пита, собственные слова и путанные мысли... Шум столь разных голосов всё нарастал и нарастал в его голове. Не сдержавшись, Тин одним яростным движением и с гневным возгласом смёл на пол все флакончики, что стояли на столике рядом с раковиной. Но заглушить этим действием голоса, которые настойчиво звучали в его сознании, перебивая друг друга, ему не удалось. Тин не понимал, что с ним происходит. Не понимал, пока не посмотрел на себя в зеркало, где отразился кто-то другой, не он. На нём словно была маска, и он играл какую-то роль. Каждый день Тин привносил в свою роль что-то новое, улучшал её, но всё это было далеко от настоящей жизни. Роли – не реальность и никогда не должны подменять её. Вчера Пит перед тем, как покинуть его машину, сказал ему: “Без Э ничто не имеет для меня смысла”. И добавил, что ему всегда интересно с Э, потому что больше не представляет себя без него, потому что Э делает его жизнь реальной. “Кан сделал мою жизнь реальной”, - отрешённо подумал вдруг Тин. Только с Каном он чувствовал себя живым, мог смеяться и многое другое. Тин ещё до встречи с ним привык играть роли. Но в каждой его роли – была лишь частица его личности. А Кан собрал воедино все, даже мельчайшие нюансы его личности, его сути. Отвернувшись от зеркала, Тин ощутил мощный позыв немедленно найти Кана. А найдя – попросить вернуться к нему. Если же Кан откажет... если откажет, Тин выживет, конечно. Но ни за что не выживет, если не сделает этой попытки. Лёд, сковавший сердце Тина, треснул.***
После занятий Кан почувствовал себя плохо, так как вчера и весь сегодняшний день ничего не ел. Выйдя из учебного корпуса, он вспомнил тот первый вкуснейший обед в компании Тина, а потом представил себе, как было бы прекрасно, если бы Тин сейчас ждал его, чтобы вместе пообедать. И вдруг увидел: Тин его ждёт.***
- Что со мной было? - еле слышным голосом спросил Кан. - Обморок, - ровно ответил Тин. - Ты опять грохнулся к моим ногам. Кан лежал на скамейке за корпусом и смотрел на Тина, сидевшего рядом с ним, стеклянными глазами. Тот потрогал его холодный лоб, и на лице у него появилось беспокойство. “Тин действительно тревожится за меня?” - осоловело задумался Кан. Тин же, когда увидел его, выходящим из корпуса, ожидал любой реакции – отвращения, презрения, безразличия. Но совсем не предполагал, что Кан сделает к нему четыре шага и рухнет чуть ли не замертво. - Н-ничего не помню, - запинаясь, проговорил Кан. - Что ты здесь делаешь? - И никакой благодарности, что я разбудил тебя поцелуем, Спящий Красавец? - усмехнулся Тин с деланной бойкостью, на всякий случай взяв насмешливый тон. Кан ошарашенно посмотрел на него. - Д-да, точно, ты же Принц... - тупо пробормотал он. - Но как ты вообще оказался возле этого корпуса? Тин закатил глаза. - Как? Приехал на машине, естественно. - Я имел в виду... - Ждал тебя, Кан, - наконец, ответил Тин. Глаза Кана расширились, он хотел что-то сказать, но Тин со вздохом опередил его: - Ждал, чтобы извиниться. За всё. Кан нахмурился, а Тин покачал головой. - Я слишком строго осудил тебя и... - Тин потёр переносицу, концентрируясь на том, чтобы быть честным. - Не отрицаю, я невероятно сильно злился из-за того, что ты скрыл от меня правду, но меня больше задевало даже не это. Кан замер, боясь вдуматься в смысл его слов. - А что же? - неуверенно спросил он. - Твоя преданность друзьям всегда меня раздражала, - прямо заявил Тин. - Лишь недавно я задумался и понял, в чём причина: мне не нравилось, что друзья для тебя важнее, чем я. Я мечтал, что в один прекрасный день ты скажешь, что я для тебя важнее всех. Мне хотелось, чтобы вся твоя преданность принадлежала мне одному, однако я ничего не предложил тебе взамен. Он неожиданно так нежно коснулся ладонью шеи Кана, что тот нервно дёрнулся. - Прости, Кан, - с усилием произнёс Тин. - Я хотел сделать тебе так же больно, как ты мне, вынудив тебя прийти ко мне тогда, после праздника Пита... Это было ужасно с моей стороны. Кан с трудом проглотил стоявший в горле комок. - Я сам хотел этого, - возразил он. - Но не затем, чтобы стать объектом мести, - оспорил Тин. - Ты надеялся начать всё сначала, а я не допускал и мысли об этом. Когда ты ушёл, я понял, что был не прав. Меня стало мучить чувство вины, хотя негативные эмоции по-прежнему не отпускали. Ты оставил пустоту в моей жизни, предав моё доверие, но я всё ещё отказывался думать о причине твоего поступка. Наверное, я боялся. Боялся обнаружить, что я и не заслуживаю того, чтобы ты мне всё рассказывал. Поэтому я сконцентрировался на презрении к тебе, на том, что меня вновь предал близкий человек. И это тогда, когда я наконец-то собрал себя воедино, дав себе шанс на счастье. Однако после нашего расставания ты по-прежнему имел так много власти надо мной... - Я не хотел иметь над тобой власть, Тин, - поспешно заверил Кан. - Хотел или нет, но ты имел, - Тин пожал плечами. - И имеешь до сих пор. Власть превратить меня в богатого или же нищего. Ведь, на самом деле, это ведь ты богат, Кан, а я беден. Ты богат друзьями, любовью семьи и многим другим. Тогда как у меня... да ты и сам всё знаешь. - Тин... Тин встряхнулся. - Как бы то ни было... Только сегодня, когда я расставил приоритеты, для меня всё стало очевидно. Кан всхлипнул и, обняв его руками за плечи, крепко прижался к нему, а Тин заговорил снова, и тон его голоса не оставлял никаких сомнений в искренности его чувств: - Я люблю тебя, Кан. - Ты? Любишь меня? - Кан впился в него пылким взглядом. - Ты уже говорил, но... ты точно уверен? - Если это не любовь, значит, я серьёзно болен, - сказал Тин, хмыкнув. - Я не могу нормально есть, спать, учиться. Ты – лучшее, что было в моей жизни. Ты ещё хочешь быть со мной? Кан торопливо закивал. - Я уже с тобой, - с горячностью заверил он. А после небольшой паузы: - И... Тин? - Да? - Пожалуйста, накорми меня обедом, - страдальчески попросил Кан, снова распластавшись на скамье. - Хорошо, - рассмеялся Тин. - Но сейчас тебе надо ещё немного полежать во избежание осложнений. А я пока... хм, я расскажу тебе одну сказку. - Да ну? - Кан, наконец, полностью успокоился и поудобнее устроился на скамейке. - Слушай внимательно, - начал Тин. - Однажды жил принц, которого заключили в башню со стенами изо льда. - Ого, так это сказка из нашей жизни, - догадался Кан. - Замолчи, - шикнул на него Тин. - Потом пришёл рыцарь и освободил принца. Но принц не очень обрадовался, потому что немного побаивался рыцаря. Кан нахмурился, а Тин усмехнулся. - А почему принц боялся рыцаря? - потребовал ответа Кан. - Потому что рыцарь был рыцарем, - ответил Тин, пожав плечами. - Честно говоря, принц так боялся рыцаря, что даже подумывал о том, как бы превратить его в принца. Просто чтобы рыцарь был под стать ему. - Дурак, - прокомментировал Кан. - Точно, - согласился Тин. - Так вот, в конечном итоге принц пришёл к выводу, что у него ничего не выйдет. К тому же, его, в любом случае, неудержимо тянуло к рыцарю, вопреки страху. - Как, должно быть, тяжело пришлось принцу, - прыснул со смеху Кан. - Больше всего принцу не нравилось, что его всё время перебивали, когда он рассказывал сказку, - укоризненно посмотрел на него Тин. - Извини, - Кан виновато потупился. - Так вот, однажды рыцарь превратил сам себя в принца. Он стал вести себя столь же замкнуто и скрытно, а ещё перестал много болтать. Всё это очень испугало принца, потому что к тому времени он уже успел полюбить своего рыцаря. - Почему? - осторожно спросил Кан. - Ни почему, - отмахнулся Тин. - Для любви не существует такого понятия как причина. Но вообще это было неудивительно, ведь рыцарь был добрым, и милым, и забавным, и потрясающим в постели. И вновь с упрёком добавил: - Хотя ему было почти невозможно рассказывать сказки. - Ну, это очень длинная сказка, - с извиняющимся видом заулыбался Кан. - Мы почти добрались до конца, - успокоил его Тин. - Так вот, принц был недоволен превращением рыцаря в принца и бросил его. А рыцарь после этого снова превратился в настоящего рыцаря, вот только возникло ещё больше проблем, потому что между принцами и рыцарями часто возникает множество проблем, как бы сильно они ни любили друг друга. Кан затаил дыхание. - А они, в конце концов, разрешили эти проблемы? - задал он несмелый вопрос. - Да, - кивнул Тин. - Абсолютно все? - Абсолютно, - ответил Тин и Кан расслабился. - На чём я остановился? А, да. Принц, который всё же не был полным идиотом, хотя иногда вёл себя по-идиотски, заметил, что его возлюбленный немного изменился, возможно, ради принца. Тогда принц решил, что тоже может измениться. И пообещал рыцарю, что, если тот останется с ним, всегда будет доверять ему и принимать его таким, какой он есть. И стал ждать, что ему ответят. А, и ещё он приготовил для рыцаря подарок. Тин достал из кармана своих брюк маленькую бархатную коробочку и открыл её. - Это новые парные кольца для нас, - пояснил он. - Пожалуйста, не ассоциируй их с предыдущими. Воспринимай их как символ нового этапа в наших отношениях. Кан хотел было сказать, что не нужно опять всего этого, но Тин так отчаянно смотрел на него, что Кан просто не смог запротестовать. - Те были белыми, а эти чёрные. Думаю, при всём желании не смогу ассоциировать их с предыдущими, - сообщил Кан, в размышлении рассматривая кольца. - Кстати, почему эти чёрные? - В них частицы метеорита, - не стал скрывать Тин. - Ну, ты, конечно, не мог снова не выпендриться, Принц, - буркнул Кан, надувшись. - Что поделать, - усмехнулся тот. - Я буду носить своё кольцо, - вздохнув, решительно согласился Кан. Тин благодарно ему улыбнулся и через минуту кольца уже были на их пальцах. - Останься со мной, Кан, - тихо произнёс Тин, взяв его руку и крепко сжав её. - Полночь Золушки никогда для нас не наступит. - Я тебя люблю, Тин, - прошептал Кан, сжимая его руку в ответ. - Я просто не смогу тебя оставить.***
Тин открыл дверь квартиры и вошёл. Из гостиной лилась негромкая музыка, достигая его ушей и удаляясь, чем-то напоминая волны океана, набегающие на берег. Пройдя туда, Тин увидел, что стол в гостиной накрыт на двоих. В двух красивых подсвечниках посредине горели свечи. Кан стоял к нему спиной, у окна, рассеянно всматриваясь в панораму вечернего города. Однако, услышав движение позади себя, он обернулся, увидел Тина... - Наконец-то, Тин! - Кан бросился ему на шею, с силой прижимаясь. - Целый день тебя жду! Какого чёрта у тебя именно сегодня так много занятий? Обняв его, Тин в лёгкой растерянности молчал, не зная, что сказать. Всю прошлую неделю они были практически неразлучны. И Тин ощущал, насколько крепче стали их отношения. Их чувства так обострились, что Тин даже порой пугался, убеждаясь в этом. - Моё зрение меня не обманывает? Ты устроил романтический ужин? Ты, Кан? Ты точно здоров? - с притворно-обеспокоенным видом поинтересовался Тин. Кан возмущённо оттолкнул его от себя, но потом не выдержал и просиял. - Мне Пит помог. Но еду я готовил сам. Ты обалдеешь, когда попробуешь её! - самоуверенно заверил он, взмахнув руками. - Я весь в нетерпении, - усмехнулся Тин, проходя к столу и усаживаясь на стул. - Всё выглядит вкусно. - Да, и я очень надеюсь, что не только выглядит, - всё-таки проявил неуверенность Кан, почесав затылок. - Что ж, сейчас мы это проверим, - Тин был настроен оптимистично. К изумлению обоих еда оказалась вкусной и сытной. Он ели, пили вино и болтали на разные темы. Кан с весёлой беззаботностью рассказывал о том, как он чуть было не схватил горячий противень голыми руками, чем жутко перепугал Пита. Тин же едва удерживал себя от того, чтобы не проверить ладони Кана на предмет ожогов и не отправиться посмотреть, цела ли кухня. Хотя, в основном, Кан говорил о каких-то незначительных вещах, с радостью отмечая, что Тин крайне внимательно его слушает. Наконец, ужин подошёл к концу и Кан, внезапно занервничав, поднялся из-за стола. - Тин, я уже давно кое-что готовил для тебя... - взволнованно начал он. - Не только потому, что ты даришь мне много подарков, которые мне каждый раз очень неловко принимать, но и потому, что я и сам хочу подарить тебе что-то. Тин вскинул бровь. - Ты приготовил для меня подарок? - Ага, - кивнул Кан. - Хм, если он будет таким же прекрасным, как этот ужин, то я не откажусь, - с улыбкой произнёс Тин. - Он будет намного лучше! - с ответной улыбкой пообещал Кан, выбегая из гостиной. Проводив взглядом удаляющуюся фигурку Кана, Тин привычно отметил соблазнительность его бёдер. Сексуальный голод уже явственно давал о себе знать. Вернувшись, Кан поставил перед Тином подарочную коробку с большим красным бантом на крышке. Коробку, в которой, однако, были проделаны аккуратные круглые дыры и из которой доносились странные звуки. - Это?.. - Тин удивлённо скинул с коробки крышку и с ещё большим удивлением воззрился на маленького щенка с гладкой золотистой шёрсткой и заспанными глазами. - Собака, да, - Кан тоже заглянул в коробку, чтобы в очередной раз за этот день убедиться в неотразимости щенка. - Пока маленькая собака, но меня заверили, что он вымахает в крутого пса. Не в такого большого, как мой Гуччи, но очень близко к тому. Тин вытащил щенка из коробки, опустил его на ковёр и присел рядом на корточки. Кан же просто плюхнулся на пол, скрестив ноги по-турецки, и тоже прикипел взглядом к животному. - Спасибо, - чуть охрипшим от неожиданных эмоций голосом поблагодарил Кана Тин. - Действительно потрясающий подарок. Он всё ещё неотрывно смотрел на сонную мордочку щенка, к которому уже проникся такой мощной симпатией, что у него даже тряслись руки, когда он осторожно гладил его по мягкой шёрстке. Тот, тем временем, тихо тявкал и то лениво передвигался на своих лапах, то заваливался на бок, то просто сидел, жмуря глаза, когда его гладили. - Я решил подарить тебе именно собаку, потому что заметил, что собаки тебя очень любят. И ещё потому... - Кан на мгновение замялся. - В общем, если ты однажды снова засомневаешься во мне, Тин... если утратишь ко мне доверие, и мы расстанемся... то у тебя, по крайней мере, останется это любящее тебя существо. Мне будет спокойнее, зная, что у тебя есть тот, кто тебя любит. К горлу Тина подкатил комок. Он судорожно вздохнул и в сотый раз проклял себя за то, что творил ещё совсем недавно. В данную минуту Тин так глубоко ощутил всю неуверенность и боль Кана, что его сердце сжалось от любви к этому милому парню, ставшему для Тина самым дорогим на земле. - Кан, я скорее отсеку себе руку, чем вновь расстанусь с тобой, - поклялся Тин. - И я так сожалею, что посеял в тебе это неприятное сомнение во мне. Я буду делать всё, чтобы вырвать из тебя это чувство. Я обязательно заменю его множеством самых прекрасных эмоций. Я добьюсь того, что ты даже во сне будешь уверен в том, что я безраздельно принадлежу тебе. Едва он договорил, как Кан захватил его губы в плен, целуя с неистовым напором. - Да? Ты принадлежишь мне? - уточнил он, когда они оторвались друг от друга, чтобы отдышаться. - Настолько, что ты с лёгкостью можешь верёвки из меня вить, - приглушённо произнёс Тин, глядя на него жарким взглядом. - Ого! Я ловлю тебя на слове, - заявил Кан с плутовской усмешкой. - Сейчас, например... Я очень хочу оргазм. - Будет сделано, - Тин ответил ему ласковой и одновременно хищной улыбкой. Подхватив Кана на руки, он закружил его по комнате, слыша его заливистый смех, возбуждающий Тина ещё больше. Не прошло и минуты, как они оказались в спальне и упали на постель. Тин тут же поцеловал Кана и тот застонал, торопливо сдирая с него рубашку. Тин и сам очень быстро раздевал его, а Кан ещё и будто специально дразнил, провоцируя своими прикосновениями. Он, как всегда, был нетерпелив и желал всего и сразу. Избавившись от одежды, Тин накрыл тело Кана своим, вновь жгуче поцеловал и скользнул рукой между его бёдер. Кан непроизвольно выгнулся и, застонав, раздвинул ноги. Тин, между тем, перешёл на его шею, чувствительно покусывая её, затем принялся целовать грудь, живот, постепенно спускаясь всё ниже и ниже. Кан вскрикнул, когда язык Тина резко погрузился в него, кружа и исследуя, пробуя и лаская, снова и снова, в мучительно страстном давлении. Кан забылся, потерялся в ощущениях. Он задыхался, всхлипывал, бился от удовольствия, его бёдра начали ритмично двигаться, подчиняясь темпу, который задавал Тин. Кан даже не заметил, когда язык Тина сменился его нежными пальцами, которые подхватили тот же неустанный ритм. И вот таким задыхающимся, кусающим в томлении губы, Кан, наконец, принял Тина в себя. Тот с несдержанным стоном вмял его в простыни, тягуче задвигался и перед глазами Кана словно всё исчезло, превратившись в тёмное небо, усыпанное блестящими звёздами, раскалённым жаром и яркими радостными ощущениями. От накатившего волной взаимного оргазма Кан зажмурился, ахнул и будто со стороны услышал, с какой бешеной силой бьётся его сердце. Впрочем, сердце Тина билось с ним в такт, и от осознания этого Кан шумно выдохнул. - Это было фантастично. Фантастично! - восхищённо высказался он сорванным голосом, невероятно распалённый их близостью. - Не думай, что это всё, - учащённо дыша, шепнул ему Тин и куснул его за подбородок. - Очень надеюсь, что твоя угроза сбудется, - потянувшись, расслабленно заявил Кан. Тин дёрнул его на себя, поцеловал и вскоре всё повторилось. Кан чувствовал руки Тина везде, они ласкали его, доводили до исступления. А когда казалось, что ещё немного – и мир перед Каном взорвётся мириадами искр, словно фейерверк, у которого подожгли фитиль, Тин сбавлял темп, не давая ему получить наслаждение. Он заставлял Кана вновь и вновь извиваться под его ласками, стонать. Тин продолжал эту сладостную пытку совершенно беспощадно, хотя сам уже был на грани, но всё медлил, старался подольше насладиться реакцией Кана на свои действия. Всю ночь они предавались своей любви, и у них было такое ощущение, словно они остались на планете одни. Их тела вели свой неспешный разговор, общаясь на уровне взглядов, вздохов, прерывистого дыхания и движений. Всего того, что наполняло их отношения эйфорией. На рассвете Кан ненадолго уснул, а когда проснулся, то подскочил на постели и воскликнул: - О, нет! - Что такое? - всполошился Тин и повернулся посмотреть, что привлекло его внимание. На пороге спальни сидел щенок, внимательно глядя на них. - Он подглядывал за нами, - расхохотался Кан. - Чёрт, наверное, мы испугали беднягу! Теперь у него никогда не будет нормальной сексуальной жизни. Другие собаки будут интересоваться им, красивые собаки, милые, добрые, заботливые. Собаки, способные доставить ему удовольствие, но нет – он никогда не сможет принять любовь другой собаки после того, что видел этой ночью. “Счастливее парня, чем я, надо ещё поискать”, - изумлённо подумал Тин, внезапно влюбившись в Кана по новой. Ведь можно любить, но не быть влюблённым. А Тин мало того, что любил, так ещё и, похоже, был обречён влюбляться в объект своей любви каждый чёртов день. Если не чаще. Дёрнув Кана за одну из прядок его лохматых после сна волос, из-за чего тот возмущённо зашипел, Тин сказал: - Вот что ты мелешь, а? Он ещё щенок. Ему пока не до секса. - У тебя нет воображения, - шутливо упрекнул его Кан. Тин вскинул бровь. - Да ну? Принеси сюда фруктовый сироп, оставшийся от десерта, и узнаешь всё о моём воображении, - бросил вызов он. Кан рассмеялся. - Кстати, надо бы помочь щенку сделать все его собачьи дела – покормить и прочее, - вспомнил о потребностях собаки Тин. - Ты хоть кормил его перед моим приходом? - Пф, конечно, кормил, - фыркнул Кан, закатив глаза. - Но это твоя собака, Тин, так что все эти заботы на тебе. Смотри, он тащится в твою сторону, значит, признал хозяином тебя! Однако прежде чем подняться с постели и позаботиться о щенке, Тин притянул Кана к себе и глубоко поцеловал. - Я счастлив, - серьёзно произнёс Тин. - Теперь всегда буду сразу говорить тебе то, что чувствую. Кан на мгновение замер, но потом пришёл в себя и схватил Тина за руку. - Я обещаю тебе то же самое, - с не меньшей серьёзностью заверил он. - И я тоже очень счастлив сейчас, Тин. Снова поцеловавшись, они почувствовали долгожданную уверенность друг в друге, которая была их общей тайной мечтой, и которая, наконец, стала реальностью. Слегка пугающей, но гораздо сильнее – волнующей.