Fever

"Я знаю, ты думаешь об этом." Вкрадчивый, непривычно мягкий голос симбиота звучит в голове Эдди, и тот буквально подскакивает на кровати, моментально проснувшись и силясь заставить все мысли исчезнуть из головы, чтобы этот проклятый вездесущий демон до них не добрался. "Я в твоей голове, Эдди, ты не спрячешься от меня." - Сколько раз мы обговаривали это? Ты не должен лезть в мои мысли - голос Брока едва заметно трясётся, и он знает, знает каждой клеточкой своего тела, что это неубедительный довод. "Обычно я и не лезу, но как можно не обращать внимания, когда ты думаешь обо мне?" Рокочущий, будто перекатывающийся голос отражается от внутренних стенок черепа мужчины, и он чувствует, как щёки стремительно вспыхивают. С тех самых пор, как язык Венома побывал у него в глотке, Эдди не мог перестать думать об этом, и сперва он убеждал себя, что причиной тому тот факт, что в тот конкретный момент носителем была Энни, но истинная причина, как и любая другая правда, которую ты знаешь, но не хочешь признавать, медленно пробиралась под кожу, заставляя её покрываться мурашками, стоит тебе лишь на секунду допустить возможность перестать лгать. Пусть он всё ещё любил Энни - должно быть, всё ещё любил - но, прокручивая этот момент в голове снова и снова, он всё больше понимал, что все его мысли сконцентрированы на симбиоте, и на том, что это было непозволительно нагло с его стороны. Но помимо этого, Эдди также думал о том, что ему понравилось. Понравилось ощущение влажного тёплого языка где-то у себя в горле, и пусть это было неправильно, и странно, и в каком-то плане даже мерзко, от воспоминаний мучительно-приятно тянуло низ живота. - Я не думал о тебе, - заведомо зная, что это безнадёжно, отпирается Эдди. По его лопаткам, изнутри, пробегает мягкая дрожь, и откуда-то из-за плеча показывается голова симбиота, с широченной плотоядной улыбкой, уже полюбившейся Броку. Канал телепатической связи обрывается. - За те несколько месяцев, что мы вместе, ты так и не понял, что лгать мне бесполезно? Я в каждой твоей клетке, Эдди, и я чувствую, когда ты врешь мне или кому-то ещё. В огромных дымчато-белых глазах эмоции читаются сложно. Они просто отражают продолговатые блики от тусклого прикроватного светильника, и Эдди знает - хотя у симбиота и нет зрачков - смотрят прямо на него. Мелькающий между несколькими рядами острых зубов язык приковывает всё внимание к себе, и Брок с трудом отводит взгляд, ради собственной сохранности. Пристально изучая пятно от разлитого когда-то кофе на обоях возле двери в ванную, он вдруг чувствует тёплое мокрое прикосновение к щеке, скользящее по нижней челюсти к абсолютно беззащитной шее. - Прекращай, - сдавленно выдыхает он, чувствуя, как по всему телу пробегают мурашки, и все картины в воображении вспыхивают с новой силой. Не думай об этом, не думай об этом, не думай об этом, отчаянно твердит он сам себе, он обо всём узнает. Но язык симбиота соскальзывает еще ниже, под просторную футболку, очерчивая ключицы, оставляя влажный след, холодящий кожу, вызывая новые волны мурашек. Эдди чувствует, как телепатическая связь возобновляется, и буквально кожей ощущает, как его мысли и обрывки снов утекают к Веному. По плечам неспешно, почти нежно, скользят мягкие щупальца, всего на секунду, будто на пробу, обвивают шею, придушивая, и заставляя сердце Эдди остановиться, и ползут дальше, останавливаясь на щетинистом подбородке мужчины и вынуждая его повернуть голову. Впрочем, он не сопротивляется. "Ты же сам говорил, что мы можем делать всё, что угодно". Голос симбиота снова звучит где-то в голове, а его обладатель не слишком спешит убирать язык от шеи Брока, выводя на ней какие-то неизвестные Эдди фигуры. Он отводит взгляд, не в силах выдержать такой пытки, прилагает все усилия, чтобы не дать дыханию сбиться. - Я не имел в виду это, Веном, - его голос безнадёжно дрожит, и мужчина проклинает себя за то, насколько это приятно. "Твои мысли говорят совсем об обратном". Новые щупальца, мягкие и пластичные, обвивают спину под футболкой, пересчитывают рёбра, то смыкаясь кольцом, то вновь растекаясь в стороны. Эдди чувствует это каждой клеточкой, каждым нервом, чувствует внутри и снаружи, не желая признавать, что если всё это сейчас прекратится, то он сам будет просить о большем. Но он не может сдаться вот так просто, не может отдать себя - пусть даже на время - в полную, неоспоримую власть Венома, потому что он слишком упёртый, слишком свободолюбивый, и еще несколько разных "слишком", которые не позволяют ему сейчас просто упасть обратно на подушки и позволить этому чёртовому симбиоту делать с ним всё, что он только захочет. Что они захотят. "Брось ломать из себя героя, Эдди. Я знаю, что ты этого хочешь". Тёплый язык проходится по потрескавшимся губам, оставляя за собой влажный след, и, не встретив сопротивления, размыкает их, проскальзывая в рот мужчины, но медленее, осторожнее, чем тогда, в прошлый раз. Чёрные щупальца отпускают подбородок Брока, и перемещаются в волосы, оттягивая и путая короткие прядки. Всё тело накрывает волной жара, отдающего в голову, словно при лихорадке. И его хватает ровно на три секунды, прежде чем мужчина закрывает глаза, не в состоянии бороться с самим собой, и отвечает. Настолько, насколько это вообще возможно. "Но ты ведь не только об этом думал всё это время, не так ли? Сперва неуверенно, борясь с самим собой, а потом всё более и более откровенно, когда думал, что я не слушаю". Репортёр хочет было что-то возразить, чтобы сохранить остатки своей гордой неприкосновенности, правда, хочет, но стоит ему только подумать об этом, как язык пришельца проскальзывает глубже - мягко, беспрепятственно - и вновь оказывается почти что в самой глотке, от чего Брока пробивает крупная дрожь, а любой воздух резко заканчивается. Одновременно с этим, гладкие щупальца, до этого неспешно поглаживающие и пересчитывающие кубики пресса мужчины опускаются ниже, выныривая из-под футболки и без всяких трудностей развязывая шнурок на домашних штанах Эдди. И последний понятия не имеет, когда симбиот успел этому научиться, но мысленно вздыхает с облегчением, потому что желание прикоснуться к себе уже пересекает все границы разумного, однако, он знает, что если попробует, рискует вновь оказаться припечатаным к стене. Наконец, когда он начинает окончательно задыхаться, Веном отстраняется, широким мазком языка еще раз проводит по приоткрытым губам Эдди, и скрывается где-то у него за спиной, выпустив в качестве компенсации ещё несколько щупалец. Брок тянется было к краю своей футболки, но его запястье крепко перехватывают и возвращают на место. "Будь умницей и просто наслаждайся". И это становится последней недостающей каплей. Эдди кивает, хрипло выдохнув какое-то проклятье, и просто откидывается обратно на подушки, закрыв глаза. Он чувствует, как всё его тело мелко подрагивает, как кончики пальцев начинают неметь от переизбытка кислорода, обусловленного сорванным дыханием. - Ты выиграл, - наконец произносит он, и, едва почувствовав внутри тихое урчание, буквально задыхается, стоит самому наглому из щупалец обвить его ноющий от возбуждения член неплотным кольцом. Он до боли прикусывает губу, но не может сдержать сдавленный стон, утыкаясь лицом в подушку и сжимая в пальцах складки одеяла. Ему кажется, что все его тело загорается под неспешными ласками симбиота, что миллиарды электрических разрядов пронизывают каждую клетку - внутри и снаружи. К первому щупальцу присоединяется второе, но оно лишь коротко проскальзывает по влажной головке, вырвав из груди Эдди ещё один стон, на этот раз более высокий, а затем избавляет мужчину от штанов и белья, и обводит ягодицы. - Н-не нужно, пожалуйста, - запнувшись, скулит Брок, - Умоляю, Веном. "Ты сам сказал, что я выиграл, Эдди". Мягкое и опьяняюще горячее щупальце крепче обхватывает возбуждённый член, медленно проводя вверх-вниз по всей длине, задевая каждую венку, и Эдди кажется, что он сходит, блять, с ума. Он подаётся бёдрами навстречу ласкам, и симбиот использует это как возможность, под небольшим углом входя в разгоряченное тело своего носителя. Осторожно, неглубоко. Но по позвоночнику Брока всё равно пробегает яркая искорка боли, и он глухо стонет, цепляясь за одеяло и жмурясь. Гладя его по щеке одной из ложноножек, чтобы немного утешить боль, Веном продолжает ласкать его пульсирующий от напряжения член, то набирая скорость, то вновь замедляясь, и продолжает всё так же медленно проталкиваться глубже, пока тихие всхлипы Эдди вновь не превращаются в стоны. И тогда он начинает двигаться внутри него, не слишком грубо или быстро, но достаточно для того, чтобы мужчина почти что метался по кровати, отчаянно кусая губы и ища хоть какую-то опору, будто надеясь удержать собственное благоразумие. Но оно ускользает. Утекает, как песок сквозь пальцы, стоит симбиоту найти самую чувствительную точку где-то внутри, от чего Эдди на мгновение подбрасывает, а затем из его груди вырывается высокий иступленный стон, больше похожий на приглушенный крик. "Знаешь, я могу чувствовать, насколько тебе это нравится". Перешедший на шёпот голос Венома отражается от каждой стенки черепной коробки Эдди, отзываясь двойным эхом где-то в подсознании. Его разум окончательно затягивается дымкой животного, не требующего объяснений желания, и он отчаянно шарит рукой по кровати, чтобы ухватиться хоть за что-то, и Веном покорно затекает под его дрожащие пальцы, не формируя никакой особой формы, просто сжимая руку Брока в ответ, когда тот стискивает пальцы. Он двигает щупальцами ритмично и в одном темпе друг с другом, доводя мужчину до такого исступления, о каком он даже подумать не мог. И, когда по низу живота уже начинает разливаться обжигающее тепло, и дыхание Эдди становится ещё более прерывистым, чем было, симбиот вдруг останавливается. "Ты весь мой, - слышит Брок сквозь неровный гул в ушах, - Мой, и ничей больше". - И ничей больше, - задыхаясь, соглашается он. Не открывая глаз, он чувствует, как шершавый, почти как у кошек, язык проскальзывает по его плечу, и уже в следующую секунду движения возобновляются, и Эдди требуется всего пятнадцать секунд, чтобы болезненно выгнуться и бурно кончить, крупно трясясь всем телом и, кажется, теряя сознание на мгновение или два. Мягкие щупальца ослабевают - все разом, словно по щелчку, и большинство исчезает где-то за спиной мужчины, но оставшиеся натягивают на него одеяло и вновь смыкаются на рёбрах, почти обнимая. Одно из них - самое тонкое, отделяется от остальных и поднимается выше, почти заинтересованно скользя по раскрасневшемуся лицу Эдди, будто изучая последствия проделанной работы. Затем проскальзывает по губам, но, не проникая в рот, возвращается к остальным. "Так ты будешь почаще рассказывать мне, о чём думаешь? - вкрадчиво тянет Веном, беспорядочно водя щупальцами по груди Брока - Или мне и дальше самому всё узнавать?" - Будет зависеть от твоего поведения, - с улыбкой выдыхает Эдди и, когда Веном самодовольно обвивает щупальцем его лодыжку, тихо добавляет, - Паразит.