осколки

      Ругательство само собой сорвалось с обветренных губ, когда нож соскользнул и резанул палец. Тут же выступила кровь, и Гэвин, с секунду поколебавшись, решил забить на это. Появилось какое-то странное ощущение тошноты, когда кубик моркови оказался случайно заляпан небольшим красным пятном. Гэвин всегда знал, что готовить в плохом настроении — то ещё дерьмо, но по-другому уже давно не бывало. А что ему делать? Лежать мешком на диване и бессмысленно пялить в телевизор? Напиваться? Гулять по барам? Нет уж, спасибо.       Здоровому образу жизни Гэвина Рида можно было позавидовать. Он откровенно недолюбливал алкоголь, в бары ходил только чтобы поугарать над пьяными и ввязаться в драку — дабы сбросить стресс и накопившийся адреналин. Курил в исключительных случаях — да и не считал это чем-то страшным. Бывало, захаживал в тренажёрный зал. А ещё, по словам многочисленных бывших, просто охуительно готовил.       Эта привычка была у него с детства, — спасибо маме. «Девчонки обожают, когда парни умеют готовить» — говорила она, и, в общем-то, не ошибалась. Девушки действительно были в восторге. Но как-то так получалось, что вкусной еды всё равно было мало. Надо, оказывается, ещё и человеком нормальным быть, а не говном каким-то.       По крайней мере, Гэвин мог о себе позаботиться. Ему было заебись одному.       Было.       Сейчас же Рид готовил просто потому, что больше нечем заняться. Это по-своему успокаивало. Вся концентрация на продуктах, на правильных специях, на времени. Это, пожалуй, был лучший способ для Гэвина отвлечься от всего. И это, конечно, круто, когда ты всегда в состоянии приготовить себе нормальный, здоровый обед… только вот Гэвин, выключив плиту и оставляя еду доготавливаться на угасающем огне, достал из холодильника уже открытую коробку лапши, заказанную из какого-то ресторана быстрого питания.       Гэвин ничего не мог поделать с тем, что ему в последнее время просто осточертело есть. Тем более то, что он готовил сам. Чувство лёгкого голода стало чем-то вроде нормы, неотъемлемой частью жизни, так же, как и редкие боли в желудке. Гэвин не хотел думать о том, что медленно убивает себя — и не думал, отвлекаясь, как мог. Но каждый раз, когда Рид пытался подумать о причинах, по которым ему не стоило бы так делать — в голове была пугающая пустота. Ничего, за что можно было бы ухватиться.       Раньше мысли о продвижении по карьерной лестнице, странные и запутанные убийства, адреналин погонь и прочие прелести его нелёгкой службы были хорошей мотивацией. Теперь же большинство дел касалось девиантов, а решать их можно было лишь с помощью «крутых-андроидов-детективов», и чем больше успешно решённых задач накапливалось, тем хуже чувствовал себя Гэвин. Он слишком хорошо понимал, что в основном это заслуги его новоявленного напарника — ходячей базы данных с переделанным лицом Коннора.       Гэвин даже не испытывал особой ненависти к напарнику. Тот просто делал свою работу — причём чертовски хорошо. Не пытался заменить собой человека, почти не показывал своего превосходства и в рамках рабочих отношений держался крайне уважительно, что подкупало. Да и Риду уже давно стало всё равно.       Он просто устал. Во многом потерял мотивацию после той проклятой революции.       Интересные запутанные дела? Ричард мог реконструировать почти любое убийство за считанные секунды и находил самые мельчайшие (и важнейшие) детали. Адреналин? Участвовать в погоне вместе с Ричардом не было никакой необходимости. Андроиды сильнее, умнее, быстрее и далее по списку. «Детектив Рид и его напарник» — ага, как же. Скорее «Уникальная модель андроида-детектива и какой-то человек рядом с ним для формальности».       Рид постоянно язвил и как-то подшучивал над андроидом, и то, что тот достойно на это реагировал (будь он человеком, Гэвин непременно бы проникся к нему уважением и неоспоримой симпатией), заставляло лишь ещё больше угасать. Реагировать на симуляцию человеческого общения не хотелось. В последнее время даже агрессией.

***

      Со стороны сложно было сказать, что что-то не так. Рид постоянно на что-то злился, постоянно не к месту шутил и ругался. Ничего, что выбивалось бы за рамки обычного поведения. Но Ричард заметил странную, невидимую для стороннего глаза апатию, и не смог её объяснить. Тогда он просканировал Гэвина, и датчики запищали, что в организме обнаружен недостаток определённых веществ. Ричард зарегистрировал небольшую физическую слабость, ранее не наблюдавшуюся.       Затрагивание подобной темы не привело ни к чему хорошему. По внешним признакам и по поведению детектива никак нельзя было определить, что Гэвин делал это преднамеренно, — у андроида и мысли такой не возникло, слишком как обычно нахально и весело вёл себя напарник, поэтому вскоре Ричарду пришлось смириться с тем, что это, возможно, патологическое явление, нормальное для конкретного организма или возраста. К тому же, продуктивности работы это не мешало.       Ричард не знал, в какой момент что-то поменялось. Просто однажды Гэвин вместо того, чтобы с энтузиазмом пуститься за очередным преступником, махнул рукой: «Валяй давай, догоняй быстрее». В этом не было ничего странного — не должно было быть, и прежде, чем Ричард успел что-то подумать, тело само, подвластно программе, бросилось в погоню.       Ричард не понимал, что такое мотивация или её отсутствие, поэтому долго не придавал подобным изменениям значения. Смутные сомнения, неподвластные анализу и не имеющие никаких логичных выводов, проще было игнорировать.       — Детектив, я зарегистрировал ухудшение у Вас физического состояния. Вам следует вести подобающий образ жизни, чтобы сохранять форму, пригодную для исполнения служебных обязанностей.       Ричард понятия не имел, какой именно образ жизни вёл Гэвин, чтобы давать более подробные рекомендации. Рид ни разу не выпивал и не курил при нём. Впрочем, нормально не питался в том числе — только быстрые (и не слишком полезные) перекусы иногда.       Гэвин не особо видел смысл в сохранении формы, так что он просто показал напарнику средний палец и вернулся к рутинной работе.

***

      Рид раньше работал с рвением, гонимый каким-то подсознательным страхом: рано или поздно ему могут найти замену. Нужно быть лучше. Нужно стремиться дальше.       Теперь рядом с ним постоянно находилась, возможно, его будущая замена (ведь отсутствие нормального питания ни к чему хорошему в итоге не приведёт, верно?), а он и не хотел с этим бороться. Потому что с самого первого дня, когда Гэвин затеял драку с Ричардом, когда он громко ругался, когда пытался работать, игнорируя эту жестянку, — он уже знал, что это бесполезно. Ричард хорошо дрался. Ричард выбирал правильный подход и действовал так, что и в обиду себя не давал, и Гэвину не грубил. Ричард не мешал работать — он просто выполнял свои расчёты и решал дело быстрее. Во всех действиях Ричарда сквозило то, насколько ему это всё ничего не стоило и насколько просто ему выполнять тонну работы и находиться рядом с Гэвином, от которого в итоге сбегали все напарники. Рид стал очередной его успешно решённой задачей сразу же, как только попросил (в своей грубой манере) принести кофе. Могло казаться, что Ричарду комфортно работать с Ридом и что он рад образовавшимся нейтрально-дружеским отношениям, но это был чёртов андроид с чёртовой программой адаптации. С симуляцией человечности. Гэвину даже думать об этом не хотелось.       Он вспоминал все причины, по которым так стремился вперёд раньше, пытался придумать новые — и не мог. Просрал свою жизнь и возможность обзавестись семьёй — мысли об этом не принесли ничего. Гэвин не чувствовал ни жалости, ни желания иметь кого-либо рядом. Просрал карьеру? Карьера, в общем-то, пока что всё ещё в порядке. Но и об этом думать не хотелось. В какой-то момент это просто перестало иметь значение.       Это и есть кризис среднего возраста? Гэвину, впрочем, было плевать. Он просто продолжал ходить на работу и язвить по поводу и без, продолжал покупать дешёвые продукты, чтобы что-то приготовить, а потом выкинуть это или скормить прижившемуся у него под забором семейству бродячих животных: собака, два кота и кошка периодически подкармливались у него. Гэвин как-то хотел взять одного из представителей кошачьих, но эти четверо, кажется, привыкли держаться вместе, да и никогда не давались ластиться, почти сразу после еды убегая куда-то в своё логово, так что Рид не стал рушить их стаю — за всеми ухаживать у него не было никакого желания.       Вся жизнь стала казаться чем-то зацикленным и ненужным. Гэвин, в общем-то, даже не был уверен, что хотел доводить себя до чего-то своей «голодовкой». Он, на самом деле, не голодал специально. Во время готовки он пробовал блюда на соль, порой мог и поесть — но не слишком много. Запах еды во время готовки буквально впитывался в стены, и Гэвин открывал окно на кухне настежь. Этот запах его бесил. И его начинала бесить еда. Не только его собственная, но вся, в целом. Иногда сильного раздражения не было, но есть то, что было приготовлено (и попробовано) только что, совершенно не хотелось. Не хотелось и горячего. В такие моменты спасали чипсы или печенье, или что угодно, что не нуждалось в подаче в горячем виде.       Приём пищи, в общем и целом, не приносил никакого удовольствия. Это лишь то, что необходимо делать, чтобы желудок раздражал не так сильно. Гэвин ел больше на автомате, реже и меньше, чем нужно было. Зато процесс готовки всё ещё даровал какое-то успокоение, даже если результат не вызывал почти ничего, кроме отвращения. Рид не уверен, что смог бы это объяснить — да и не кому было.       Завтрак, обед, ужин… и кофе (иногда — чай), по большей мере Гэвин предпочитал наполнять свой организм жидкостью, а не едой. А ещё иногда (на самом деле, довольно часто) в силу рабочих обстоятельств некоторые приёмы пищи приходилось пропускать. Впрочем, на это Гэвину всегда было плевать.       Но в один день, когда Гэвин пропустил по своей невнимательности завтрак, а потом из-за беготни по городу туда-сюда по очередному запутанному делу — и обед, ему вдруг стало нехорошо. Его, конечно, порой мутило от голода, но с этим можно было жить. А сейчас Рид действительно чувствовал себя очень паршиво. Ричард, разумеется, заметил это, но был занят удержанием довольно буйного преступника.       Напарники отвели пойманного девианта в камеру, и Ричард, закончив, развернулся и серьёзно посмотрел на бледного Гэвина.       — Детектив Рид, Вы в по…       Гэвин, еле до этого стоявший на ногах, вдруг перестал слышать, а пелена перед глазами сгустилась, и мужчина начал падать. Андроид тут же подхватил напарника и аккуратно уложил на пол, попутно анализируя его состояние.       Ричард знал, как на непредвиденные и неприятные ситуации реагировал Гэвин, и именно так захотелось отреагировать ему сейчас, но сдавленное «блять» застряло где-то в кодах программы, не позволяющей передовой модели неподобающе себя вести.       Ричард вызвал скорую и, взяв детектива за руку, начал не без тревоги считывать показатели мужчины: пульс, давление, дыхание… Но Гэвин пока не планировал переходить в состояние комы — уже через несколько секунд он открыл глаза и сразу защурился — всё казалось слишком ярким в обычном дневном освещении.       — Детектив Рид! — тут же позвал его Ричард. — Вы можете слышать меня? Я вызвал скорую.       — Блять, — ругнулся Рид и приподнялся на локтях. — Отзывай обратно, мне это не нужно.       — Вы истощены, — мягко, настаивающее произнёс андроид. — В больнице Вам могут быстро восполнить необходимые…       — Завались, я сказал: мне не нужна скорая, — грубым, но всё ещё слабым голосом сказал Гэвин. — Я просто не ел сегодня. Всё будет норм, когда пожрать смогу.       — Вам нужна здоровая пища, а не то, чем Вы обычно перекусываете на работе, — заметил Ричард, помогая мужчине встать и слегка придерживая его. — Я всё же рекомендую Вам съездить в больницу.       — Нахуй больницу, я могу просто поехать домой, — Гэвин попытался оттолкнуть Ричарда, но тут же покачнулся, и андроид укоризненно приподнял бровь.       — Вы слишком слабы.       — Ну так может вместо того, чтобы умничать или сдавать меня в руки хрен пойми кому, поможешь мне добраться до дома, кусок пластика?       Андроид замер. Ему ещё ни разу не представилась возможность побывать у Рида дома. Ричард просчитал возможные варианты — и скорая, разумеется, была самым оптимальным. С другой стороны, андроид мог своими глазами увидеть, как живёт детектив и может даже ненавязчиво помочь. Купить и приготовить нормальной еды, которая помогла бы мужчине восстановиться, например. Впоследствии это принесёт больше пользы, чем просто пролежать в больнице некоторое время.       Придя к такому выводу, Ричард кивнул, отправил сообщение в службу медицинской помощи о ложном вызове и капитану Фаулеру о сложившейся ситуации, а затем помог Гэвину выйти из участка и сесть в машину — на пассажирское сидение. Рид поворчал, но не сопротивлялся. Его всё ещё мутило.

***

      Ричард уложил Гэвина на кровать и отправился изучать кухню. И удивлённо застыл, обнаружив в холодильнике сковороду с тушёными в ней мясом и овощами. Нетронутую. Ричард достал пищу, проанализировал её: продукты термически обработаны вчера вечером, еда соответствует вкусовым нормам, не отравлена и не испорчена. Более того, мясо с овощами сейчас будут крайне полезны детективу. Андроид поставил сковороду на плиту и включил её, чтобы пища разогрелась. В уме же он никак не мог сопоставить увиденное с реальностью. В холодильнике у детектива, кроме овощного рагу с мясом, стояла коробка с наполовину съеденной заказанной пиццей, а также различные продукты, которых, как казалось Ричарду, у мужчины не будет: яйца, молоко, некоторые овощи. В морозилке было небольшое количество мяса, в ящиках нашлись упаковки макарон и пасты, риса. Тем не менее, шкаф с тарелками был довольно пыльным, как будто посудой никто давно не пользовался. А вот кастрюли и сковородки — напротив. Таким образом получалось, что Гэвин часто готовил, но никогда не ел — это было нелогично, и система отказывалась принимать такой вывод. В мусорном ведре обнаружились упаковки из-под чипсов, лапши быстрого приготовления; рядом с ведром валялось несколько коробок из-под пицц. Это многое объясняло, но всё равно не было логичным. Зачем тогда готовить? Детектив ли занимался готовкой?       Ричард помешал мясо и овощи и выключил плиту: оптимальная для приёма пищи температура была достигнута. Андроид достал тарелку, сполоснул её от пыли и наложил напарнику порцию еды. Но как только Ричард подошёл к Гэвину, тот скривился и отвернул голову.       — Только не говори, что ты это дерьмо разогрел. Убери. У меня должна была остаться пицца.       — Вам необходима здоровая пища.       — Ричард, иди нахуй. Спасибо за то, что привёл домой и всё в этом роде, а теперь свали отсюда и оставь меня в покое.       — Я не могу. Ваше состояние критично, и Вы отказываетесь делать то, что может Вам помочь. Если я уйду, Вы сделаете себе хуже. Поешьте, Гэвин.       Имя. Эта чёртова железка назвала его по имени! Рид скривился, и при этом ощутил какое-то противно-липкое чувство. Это же всего лишь грёбанная имитация личности, верно? Подбор верного подхода для выполнения программы? Программа «напарник-человек должен исправно выполнять свои функции», без человека ведь андроидам не позволено работать. Гэвин почувствовал себя ещё хуже.       — Вы сами это приготовили? Я проанализировал данную пищу. Она абсолютно безвредна и соответствует стандартным вкусовым предпочтениям человека.       — Проанализировал? — угрюмо усмехнулся Гэвин, представляя, как Ричард погружает в содержимое сковороды два пальца, а затем облизывает их, как обычно делает это с кровью. Эти мысли снова вызвали какое-то чувство отвращения к еде.       — Попробовал, — перефразировал Ричард, подбирая более подходящие по ситуации «человеческие» слова. — Пожалуйста, возьмите тарелку.       И Гэвин взял. Он задумчиво посмотрел как на саму посуду, так и на её содержимое. Ричард протянул детективу и вилку, но Рид это проигнорировал. Он медленно поднялся с дивана и побрёл на кухню. Андроид пошёл за ним, предполагая, что мужчине будет комфортнее принимать пищу за столом, но, когда Гэвин повернулся к мусорному ведру, резко выхватил тарелку из слабых рук напарника.       — Ну и что ты творишь? — недовольно спросил Рид.       — А что Вы творите?       — Не твоё собачье дело. Я вообще не хочу есть, если тебе интересно. Это дерьмо — и подавно. Выброси нахрен. Можешь вместе с тарелкой.       — Вам не понравилась тарелка, которую я выбрал? Большинство из них были одинаковы, но если у Вас есть предпочтительная...       — Ваще похуй. Я просто не хочу это есть.       — Тогда зачем приготовили?       Вопрос был до того логичный, что Гэвину стало ещё противней от сложившейся ситуации. Он ничего не ответил.       Ричард упорно анализировал Гэвина, но не мог прийти ни к каким выводам. Что-то было неправильно. Что-то не складывалось. Андроиду казалось, что он теряет детектива. Не в физическом смысле. Система не справлялась с такими выводами. Не давала ни одного варианта, что можно было бы сделать.       — Хорошо. Ты, значит, такой упрямый.. — недовольно пробормотал Гэвин. — Поставь тарелку на стол.       Ричард послушался, продолжая напряжённо глядеть на напарника и готовясь в случае чего предотвратить попытки вновь выкинуть еду. Но Рид достаточно спокойно сел, взял в руки вилку. А затем вдруг резко скинул тарелку со стола. Раздался громкий звон, и Ричарду показалось, что где-то внутри системы что-то разбилось тоже.       — А теперь съебись нахер! — крикнул Гэвин, ударив рукой по столу и подняв глаза на андроида. Тот как будто завис. Программа отказывалась давать отчёт о ситуации — всё было слишком нелогично, и Ричард не знал, как быть.       — Почему Вы это делаете, детектив? — спросил он с плохо скрываемым отчаянием.       — Откуда я, блять, знаю? — прорычал Рид и положил голову на стол, накрыв её ладонями. — Уходи.       Ричард перевёл взгляд на еду и осколки на полу. Программа чуть ли не во весь обзор высветила команду: «Уходи», но та же программа периодически сбоила, отображая «Приоритет: безопасность детектива», «Задание не может быть выполнено», «Ошибка-ошибка-ош#б>@’’       Пока одни системы глючили, другие добросовестно реконструировали возможные исходы: детектив поскальзывается и ранится, детектив пытается собрать осколки и режется, детектив не ест и теряет сознание, детектив ест пиццу и мучается от болей в желудке, детектив-детектив-детектив…       — Ну и чего ты застыл? — с отчаянной яростью простонал Гэвин, поднимая глаза на напарника, и замер, видя, насколько быстро мигает красным диод. Ричард не отозвался. — Эй, железа кусок! Прекращай это световое шоу! Какого...?!       Андроид вдруг буквально рухнул на колени и принялся руками сгребать ещё тёплое рагу и осколки.       — Сука, прекрати! — уже встревоженно прикрикнул Гэвин и встал. У него тут же помутнело в глазах, а чувство тошноты усилилось. — Твою мать… выметайся отсюда.       Мужчина пошатнулся и осел рядом с напарником, рукой опираясь на пол для поддержки и напарываясь ладонью прямо на осколок.       — Блять!       Этот крик в один момент свернул все окна с ошибками перед глазами Ричарда, и тот в ужасе посмотрел на детектива.       — Простите меня, Гэвин.       Андроид протянул руку, чтобы помочь мужчине подняться, но тот с отвращением оттолкнул её: на ладони Ричарда были видны остатки еды, и от этого Рида замутило ещё сильнее.       — С-сука… — прошипел он, наблюдая, как из раны от осколка начинает сочиться кровь. Андроид тут же перехватил руку детектива — тот даже не успел ругнуться, — и поднёс её к своему рту. Чувство брезгливости и тошноты смешалось с чем-то ещё, отчего Гэвина встряхнуло, как от удара током, когда язык Ричарда коснулся кожи.       — Вы… уровень белка у Вас в крови ниже нормы. Гэвин, если Вы продолжите такой образ жизни, Вам станет гораздо хуже. Пожалуйста, прекратите делать это с собой.       — Какая тебе нахуй разница, — зло прошипел мужчина. — Хватит делать вид, будто тебе не всё равно.       — Но Вы мой напарник. Мне не всё равно.       — Сейчас я, потом — кто-нибудь другой. Никакой разницы.       — Вы не правы, Гэвин, — Ричард чуть крепче сжал руку мужчины, но тот резко одёрнул её. — Позвольте мне помочь Вам.       — Ты поможешь мне, если уйдёшь.       — Извините, но я не могу поверить этим словам. Вы всё время были одни, и, кажется, это не пошло Вам на пользу. Вы довели себя до такого состояния. Я сделаю хуже, если уйду.       — И что же ты сделаешь, если останешься, а?       У Ричарда не было ответа. Система не просчитывала возможные варианты. Все указания и рекомендации программы словно исчезли, и андроид не знал, что делать.       — Вам нужно поесть.       — И? Ты меня свяжешь и насильно накормишь?       За неимением других вариантов это показалось неплохим решением, но Ричард покачал головой. Он попытался взять мужчину за руки, но тот отстранялся и отползал дальше.       — Как давно Вы ведёте подобный образ жизни?       — Откуда я, блять, знаю, — в отчаянии прошептал Гэвин и бессмысленно уставился перед собой. Лёгкое головокружение и тошнота не оставляли его. Ричард встал и помог подняться Гэвину, усадил его за стол.       — Вам нужно поесть и лечь спать. Если Вы не хотите рагу, я могу приготовить что-нибудь другое. Но не жаренное.       — Я ничего не хочу, — устало отозвался Рид и поднял глаза на андроида. — А ещё я не хочу, чтобы ты занимался хуйнёй.       — Я не занимаюсь хуйнёй, — отозвался Ричард и достал новую тарелку. — Я хочу помочь Вам.       — Не хочешь, — буркнул Гэвин.       — Почему Вы в этом так уверены?       — Потому что твоя грёбанная программа говорит тебе, что ты должен.       Ричард прислушался к своим системам, пока накладывал рагу. Программы всё так же не сообщали ничего, кроме мелких сбоев.       — Боюсь, программы, предназначенные для определения моих действий, не отвечают. Мне придётся обратиться в Киберлайф, если после перезагрузки они не начнут функционировать, как раньше. Или функционировать вообще.       — Бля, серьёзно? — даже без анализа Ричард мог определить, что Гэвин ему не поверил. — И как же ты без программы действуешь?       — Так, как хочу. Пытаюсь Вам помочь.       Рид устало посмотрел на андроида, затем на поставленную перед ним тарелку.       — Гэвин. Пожалуйста. Я могу уйти, если Вы пообещаете, что съедите эту порцию.       — Хрен с тобой. Прибери здесь всё, что натворил, — махнул рукой Рид и нехотя взял вилку.

***

      — Вы готовили для них?       Гэвин и Ричард сидели на заднем дворе и наблюдали, как к оставленной не далеко от забора еде прибилась знакомая детективу компания из четверых бродячих животных.       — Не совсем. Я случайно наткнулся на них, стало привычкой. Я просто люблю готовить.       — И ненавидите есть? — с иронией спросил Ричард. Гэвин неопределённо поморщился.       Андроид отказался оставлять детектива одного и пускать на работу, пока тот не восстановится. Рид ворчал, но, взяв с напарника слово, что это займёт всего пару дней (поскольку до совсем хренового состояния детектив довести себя не успел), терпел. Разговор на эту тему, впрочем, как и любой другой разговор, между ними не клеился. Гэвину нечего было сказать на любой вопрос Ричарда, и Ричард ничего не понимал. Ситуация продолжала быть нелогичной, даже если и стала разрешаться. То есть казалось, что она разрешается: Рид не отказывался от еды и (слишком) послушно следовал рекомендациям андроида. Но Ричард до сих пор чувствовал, как будто что-то было неправильно. Так же, как когда видимых признаков проблемы ещё не было. Как будто он всё же потерял Гэвина Рида — настоящего, того, который встретил его чуть ли не с кулаками в первый день в участке и который рвался доказать, что не хуже «консервных банок» справляется с работой.       И почему-то именно сейчас, когда Гэвин задумчиво смотрел на трапезу бродячей компании, Ричарду показалось, что можно попытаться.       — Вы ничего не готовили при мне. Хотите, займётесь сегодняшним ужином?       Рид хотел. Но он задумчиво посмотрел на андроида, не зная, как объяснить чувство, которого и сам не понимал. Ему всё ещё не верилось, что Ричард делает это по своему собственному решению — что он в принципе может принимать свои собственные решения. Но не верить было сложно, потому что никаких адекватных причин продолжать этот цирк с заботой и помощью не было. Гэвин не мог придумать ни одной. Это порождало смутные чувства. Рид всё ещё не хотел ничего делать, и тем более — при андроиде.       Ричард пристально смотрел на напарника и, так и не дождавшись ответа, едва заметно вздохнул.       — Гэвин. Пожалуйста, не могли бы Вы объяснить мне, что с Вами происходит? Что я могу сделать, чтобы Вы снова стали собой?       Рид удивлённо моргнул.       — Это в каком ещё смысле? Почему я не являюсь собой, по-твоему?       — Вы… — Ричард подзавис на некоторое время, подбирая слова. — Это сложно объяснить, потому что внешне, и даже по общему поведению это совершенно не заметно. Но Вы уже давно не похожи сами на себя. Вы не ругаетесь со мной из-за кофе, не участвуете в погонях, не пытаетесь выбить у капитана Фаулера повышение. Вы как будто делаете вид перед окружающими, говоря что-то, что от Вас привыкли слышать. Но меня не покидает чувство, что я потерял Вас.       — Серьёзно?.. — Гэвин удивлённо смотрел в глаза андроиду, испытывая непередаваемое чувство… облегчения? Да, именно облегчения. Кто-то это заметил. Причём не просто кто-то, а грёбанный андроид! Который, как всегда был убеждён детектив, вообще не должен думать о подобных незначительных вещах и придавать этому столько значения.       — Я просто хочу помочь, Гэвин. Ещё ведь не поздно?       — Нет… — тихо выдохнул детектив. — Надеюсь, что нет.       Рид задумчиво опустил голову и уставился на свои руки. И едва заметно вздрогнул, когда Ричард положил свою ладонь поверх его.       — Я буду стараться, — тихо пообещал андроид, и Гэвин вдруг вновь ощутил что-то давно забытое: стараться. Риду вдруг тоже очень захотелось постараться.       — У тебя уже неплохо получается, жестянка, — немного устало, но не без чувства воодушевления усмехнулся Рид и поднялся. — Ладно, пошли, покажу тебе мастер-класс кулинарии.

***

      Ричард держал его за руку, мягко оглаживая пальцем медленно заживающую рану от осколка на ладони. Уже была ночь, но Гэвин утверждал, что не хочет идти спать, и они сидели на диване в гостиной. Телевизор был выключен. Андроид спрашивал у Рида, не хотел ли он чего-нибудь, но вскоре понял, что детектив слишком глубоко в своих размышлениях, и лучше его не тревожить.       — Эй, железка, — вдруг нарушил тишину Гэвин. — Ты говорил, мол, потерял меня. Зачем хочешь вернуть?       — Мне нравилось сотрудничать с Вами. Это как будто переставало быть просто работой с чётко поставленной задачей, открывало больше возможностей, было чем-то... интересным и интригующим. Это не значит, что мне больше не нравится работать с Вами. Я не хочу каким-то образом давить, чтобы Вы были кем-то, кем не являетесь. К тому же, я могу ошибаться в своих выводах, потому что мои программы здесь бессильны. Я просто хочу, чтобы Вы перестали истощаться и почувствовали себя лучше, но не знаю, чем могу помочь. Я даже не понимаю, в чём причина проблемы.       Гэвин тихо вздохнул.       — Да ни в чём, на самом деле… думаю, я просто устал. Не видел мотивации продолжать жить, понимаешь? Даже работа перестала казаться достойной целью. Мне было противно есть. Серьёзно, я просто не видел причин. Готовка помогала отвлечься от подобных мыслей. Честно говоря, прямо сейчас я не уверен, что чувствую по этому поводу. Это всё, конечно, кажется очень тупым, но, когда я снова начинаю об этом думать... я не знаю. Зачем бы мне стоило продолжать… быть собой? Или кем-то вообще.       Ричард крепче сжал ладонь Гэвина.       — Вы замечательный полицейский. Вы спасли многих людей. Ваша страсть к службе вдохновляет коллег. По-Вашему, это не является причинами?       Рид пожал плечами.       — Теперь есть ты. И Коннор. И та новая модель, которую отправили в отдел наркоконтроля. И ещё много будет. Теперь вы, андроиды, спасаете гораздо больше и быстрее, а одной «страсти» мало.       — Вы забываете, что мы созданы по подобию людей. И никогда не сможем превзойти вас.       — Ты вон уже превзошёл.       — Я никогда не хотел превзойти Вас, Гэвин. Я хотел стать достойным Вас напарником. Думаю, в каком-то смысле я могу сказать, что Вы вдохновляли меня.       — Не надо врать мне, чтобы утешить.       — Я никогда не солгу Вам, Гэвин.       Рид зевнул и устало положил голову на плечо андроиду. Ричард приобнял детектива, и Гэвин едва заметно улыбнулся, напоминая себе, что это — не симуляция.       — Как там моё физическое состояние?       — Стабилизируется. Как я и обещал, завтра мы можем возвращаться на службу. Если Вы хотите.       — Хочу. А ещё хочу знать, означает ли это, что завтра я освобождаюсь от твоего надзора.       Ричард некоторое время молчал.       — Я боюсь, что я пока не готов оставить Вас одного. Я хочу убедиться в том, что с Вами всё будет в порядке. Вы имеете право выгнать меня.       — Хм, и как долго ты собираешься в этом убеждаться?       — …полагаю, пока Вы не решите выгнать меня сами.       Рид усмехнулся, устраиваясь поудобнее в объятиях андроида.       — Готов завтра вернуться к работе? Уверен, что в новом деле найду все улики быстрее твоей поломанной программы, ведро с болтами…       Гэвин зевнул и закрыл глаза, а Ричард улыбнулся и, чуть повернув голову, невесомо прикоснулся губами к волосам детектива.       С завтрашнего дня всё будет как раньше, только совсем по-другому: гораздо, гораздо лучше.