Отражение - это когда наоборот

Знаeшь, что действитeльно страшно? Осознание того, что всё, во что ты вeрил – это абсолютная чушь. Ч. Паланик Все знаменитые люди славятся своей историей и рассказывают её каждому прохожему, чтобы похвастаться, какой он молодец, да сколько подвигов совершил. Многие люди в своей истории рассказывают про то, какие они совершенные, некоторые про свои счета в банках, а некоторые о том, что они чистокровны. История Гермионы Джин Грейнджер, спокойной, рассудительной, но в то же время импульсивной и весёлой девочки не отличалась ничем от историй своих сверстников. До одного дня. Родилась в неблагополучной семье, где мать постоянно ходила мрачная из-за безработного мужа алкоголика и работала на двух работах, чтобы обеспечить маленькую девочку, которую она вечно таскала с собой, не доверяя своему мужу. Когда эта девочка пошла в школу, то стала аутсайдером, ведь никто не хотел дружить и общаться с развитой не по годам девочкой, которую все считали зазнайкой и заучкой. Её одноклассники в третьих-четвёртых классах особенно издевались над ней после школы. В этот период девочка и познакомилась с дворовой компанией сирот из приюта, которые вступились за неё, когда после школы её одноклассницы вновь решили «научить заучку быть проще». Эта компания стала позже защищать девочку от любых нападок в её сторону. Так у этой девочки появились первые друзья и авторитет среди одноклассников. Она превратилась из забитой девочки с вечно спутанными каштановыми волосами в весёлую особу, которая смогла как-то усмирить свои волосы благодаря резинки для волос. А обиженные на весь мир глаза цвета горького шоколада стали двумя путеводными звёздами для новых членов шайки. И вот, всё казалось бы шло своим чередом. Но одним летним вечером всё в жизни девочки перевернулось с ног на голову. Было это на улице Переменной, в доме номер 2. Этот дом отличался от всех других своим видом. Забор был косой, всё пространство около дорожки до входной двери заросло высокой травой, некогда белая краска посерела и местами осыпалась, а крыша в нескольких местах протекала. Той девочке было одиннадцать лет. Она сидела у себя в комнате читая очередную книгу. Как вдруг в комнату с пьяными криками ворвался её отец. При этом он пытался удержаться на ногах и не упасть. Сзади него семенила мать этой девочки и просила прекратить то, что он начал, но он не слушал ни единого её слова. А потом развернулся и дал звонкую пощёчину своей жене. — Пошёл вон. — спокойно сказала тогда она, прижимая ладонь к месту удара. Мужчина застыл в удивлении от слов жены, но потом оглядел ту с ног до головы, заглянул ещё раз в голубо-серые глаза, сплюнул на пол и ушёл навсегда из этого дома. Больше эта девочка никогда не слышала о нём. Возможно, думала она, он уехал в другой город или страну. Через пару дней ночью кто-то начал ломиться к ним в дом. Тогда мать девочки сказала сидеть в своей комнате и она сама пошла разбираться с незваными гостями. Через пару минут затишья девочка пошла проверить что происходит. Когда она оказалась напротив входной двери, то увидела, как её мать стояла рядом с весящим в воздухе человеком. — Мама, всё хорошо? Кто это? И что ты делаешь? — спросила девочка. Мать вздрогнула и тело человека упало на пол с глухим звуком. — Всё хорошо, дорогая. Иди спать, я утром всё расскажу. Обещаю. — тогда девочка послушалась мать и пошла спать, ожидая, что с утра всё прояснится. Заснуть получилось не сразу, так как мыслей в голове было столько, что и не сосчитать. На следующий день на кухне старого дома произошёл короткий, но очень важный разговор. — Дорогая, я хотела тебе сказать… — начала женщина взяв ладонь девочки в руку, но осеклась. — Понимаешь, так бывает… — вновь запнулась она. Девочка внимательно её и слушала и с пониманием отнеслась к запинкам матери. — Ты волшебница, Гермиона. — сказала женщина на одном дыхании. С этого момента в жизни этой семьи поменялось всё. В моей семье. Небольшой семьи, состоящей из моей матери, Джин Грейнджер, изгнанного из дома отчима, мистера Грейнджера, — как его называли в письмах о неуплате налогов, — и меня, Гермионы Грейнджер. Но всё же, это была моя семья, в которой я прожила все 11 лет. Мама рассказала мне, что она тоже волшебница. Она рассказала про магглов, магглорождённых, полукровках и чистокровных. Рассказывала, что магглорождённые и магглы хоть и ниже чистокровных или полукровок, но тоже имеют своё место быть в этом мире. Говорила о том, где училась. Хогвартс. Рассказывая о нём с такой нежностью и теплотой, что я поняла — она любила это место, и мне уже не терпелось поехать туда. Так же мама говорила о волшебнике — Альбусе Дамблдоре. Говорила, что он обманщик, кукловод, готовый ради «всеобщего блага» пожертвовать жизнями многих других. Она мне сказала ни за что на свете не верить ему. Она поведала мне про факультеты: Гриффиндор, Хаффлпафф, Рейвенкло и Слизерин. Я слушала не перебивая, но тут мне стало интересен один момент. — А на каком факультете ты училась? — Слизерин. — спокойно ответила она. Она говорила, что сможет отвести меня в Косой переулок и мне уже не терпелось пойти туда прямо сейчас. Моя мать рассказала также о дарах, который есть у некоторых чистокровных волшебников. — Я думаю, что у тебя дар огня и исцеления. Поистине редкое сочетание. Да и твой отец был необычным. — она грустно вздохнула. — А кто был мои настоящим отцом? Тот, кого ты прогнала? — поинтересовалась я. — Нет, что ты. Этот маггл был худшей моей ошибкой. А твой отец был любовью всей моей жизни. — ещё раз вздохнув, она продолжила рассказ и больше не затрагивала эту тему. — Малфои используют свою нечеловеческую физическую силу редко, они считают варварством решать что-то без помощи магии. Забини славятся способностью приносить боль человеку при одном желании и это очень помогало им при войне на стороне Тома. — она уставилась перед собой, видимо, вспоминая не очень радостные моменты её прошлого. — А кто этот Том? — спросила я выжидающе смотря на неё. — Это мой старый знакомый… Хороший знакомый. — она криво усмехнулась и задрала левый рукав своего длинного платья, обнажив бледно-серый череп с выползающей изо рта змеёй. — И вот его подарок в честь нашей долгой дружбы. — она спрятала «подарок» обратно и тяжело вздохнула. Я видела, что ей было неприятно вспоминать этот период её жизни, поэтому старалась не задавать никаких прямых вопросов насчёт этого. — Том Риддл, так звали моего друга оставившего этот подарок. Так же известный в волшебном мире, как Лорд Воландеморт. Мало кто осмелится сейчас назвать его по имени. Большинство называют его Тот-Кого-Нельзя-Называть и я считаю это глупостью, он всё равно вернётся. Я это знаю. — закончила она. — Откуда? — моё любопытство дало о себе знать. — Я не могу сказать. Я дала клятву, что никому не расскажу его тайну. — устало сказала она. Я слушала, глаза постепенно всё больше закрывались, а в голове голос матери отдавался эхом и чем больше я засыпала, тем дальше казался голос. Долоховы, Лейстренджи, Эйвери, Кэрроу, Поттеры, Блэки… Блэк - очень красивая фамилия, подумалось ей в полусонном состоянии. И уснула. Однажды мне стало интересно из какого рода моя мать. — Я из рода Морроу. Бедная семья, зато чистокровные. — она чуть улыбнулась, как будто гордилась этим. — А кто мой отец? — спросила я и увидела в глазах матери нежность и грусть. — Твой отец из рода Принц, богатого и знатного рода. К сожалению, твой отец умер в Первой магической войне. - Джин вздохнула. - Я бы отдала всё, что угодно, лишь бы вернуть его хотя бы на пару минут. — сказала моя мать в пустоту, как будто забыв, что я здесь. Но, чуть подобравшись, добавила. — Но у тебя остался дядя. Северус Снейп собственной персоны. Насколько я знаю, учитель зелий в Хогвартсе. Характер неприятный, но зелья знает как свои пять пальцев. — я весело улыбнулась. — Они тоже были на Слизерине? Отец и дядя? — Северус действительно был на Слизерине, а твой отец на Рейвенкло. — чуть улыбнувшись сказала она. — Я не хотела давать тебе фамилию твоего отца, чтобы не подвергать тебя опасности. По этой же причине я и скрылась среди магглов и жила с этим противным человеком. — при упоминании того, кто столько времени был для их семьи паразитом, она скривилась. Через пару дней у меня произошёл выброс магии. Я случайно подожгла книгу, которую я читала. Был очень волнительный момент и я не могла сдерживать эмоции. Я отбросила книгу в сторону, но огонь всё-таки смог задеть часть моей руки и оставил небольшой ожёг, но он тут же исчез, как только в мою комнату забежала мать на запах горелой бумаги. И вот одним солнечным днём, в середине июля, прилетела сова с письмом из Хогвартса. Мне было невероятно радостно при мысе, что я скоро смогу отправиться в такое историческое для всего волшебного общества место. На следующий день моя мать собрала все сбережения, которые у неё были и мы отправились в Косой переулок. Мама показала мне скрытый от посторонних глаз бар «Дырявый котёл» и вход в сам волшебный переулок. На заднем дворике этого бара была каменная стена, это и был проход. Пару раз постучав палочкой по некоторым кирпичам, Джин открыла проход. Пароль я, конечно же, не запомнила. В Косом переулке было необыкновенно интересно. Много людей шныряло туда-сюда, яркие вывески пестрили своими названиями и всё это вселяло какую-то лёгкую атмосферу спешки, предвкушения и радости. — Первым делом нужно сходить за мантиями, идём. — Джин улыбнулась и потащила меня в сторону магазинчика с надписью «Мантии Мадам Малкин». Когда мы зашли, я инстинктивно обвела помещение взглядом. К нам сразу подскочила какая-то дама облачённая в ярко-зелёную мантию. — Здравствуйте, едем в Хогвартс? — с улыбкой спросила она, я кивнула. — Хорошо, вставай пока на скамейку. Я возьму твои мерки как только закончу предыдущий заказ. — и тепло улыбнувшись, показала рукой на скамейку, где уже стоял мальчик с высокомерным выражением лица и платиновыми зализанными назад волосами. Позер. Я послушно встала рядом с мальчиком и стала терпеливо ждать. — Тоже едешь в первый раз в Хогвартс? — лениво спросил мальчик. — Да. А вы? — вежливо поинтересовалась я, мальчик надменно усмехнулся. — Да. — и зачем-то добавил. — Мой отец сейчас покупает мне учебники, а мать смотрит волшебную палочку. — растягивая слова сказал он. — Я очень рада за вас, мистер… Простите, вы не представились. — съязвила я. — Драко. Драко Малфой. — сказал он. Я только хмыкнула, но подумала, что новые знакомства мне всё же не помешают. — Мистер Малфой. Меня зовут… — я растерялась. Я посмотрела на маму, которая с интересом поглядывала на нас весь этот разговор… — Гермиона Принц. — с нотками гордости сказала я. — Принц? — подняв бровь спросил он. — Всё готово, мистер Малфой. — сказала только что подошедшая мадам. Я повернулась к Драко. — Принцесса. — насмешливо сказала я. Малфой уставился на неё в недоумении. — Никогда не слышал о такой фамилии. — сказал он, а потом скривился. — Так ты грязнокровка? — с пренебрежением оглядел он меня. Я лишь пожала печами. Он фыркнул и сойдя с лавочки, забрал свои покупки, и вышел из магазина. Когда я приехала в Хогвартс мои отношения с Малфоем сразу не заладились, ведь он всем разболтал, что я грязнокровка. Хотя так даже лучше. Я попала на факультет львов и подружилась с Гарри Поттером, Мальчиком-Который-Выжил-И-Совершенно-Не-Думает-Мозгами и Роном Уизли. Позже я умудрилась принять привязанность к мелкому Уизли за любовь. И вот теперь, сидя на полу в ванной старост на пятом году обучения в Хогвартсе, я возвращалась воспоминаниями в пустую гостиную моего факультета и вижу там одних-единственных страстно целующихся Лаванду Браун и Рональда Уизли. Но я не плачу. Я не плакала даже из-за отчима-алкоголика, а уж из-за этих двух идиотов и подавно плакать не собираюсь. Сегодня был последний день и завтра мы уезжаем по домам. Видимо, эти двое по-своему прощаются. Фу, Уизли. Драко был прав, когда называл его никчёмным. С Драко Малфоем я подружилась в этом году, когда решила рассказать Северусу всё, а с ним заодно и Драко был. Они, конечно, не сразу поверили, так как формально я до сих пор Грейнджер, но сама себя я считала Принц. А вот поверили Северус и Драко только после того, как я капнула крови в одно зелье Снейпа. Оно показало родство с деканом Слизерина и именно это вызвало истинное недоумение у Малфоя, ведь он на протяжении пяти лет считал, что я магглорождённая. Забавно, как он не знал о роде Принц. Кап. Капля воды упала на голый кафель и звук от падения разнёсся в моей голове. Почему со мной так? Разве я не заслужила счастливой жизни? Кап. Почему все так глупы и не понимают много? А ведь никто и не пытался понять Тома. Кап. Но он стал тем, кем стал и его уже не исправить. А что делать мне? Меня тоже никто не понимает. Я стану такой же? Кап. Может ещё что-то изменится? У меня предчувствие, что ещё что-то кардинально изменится. А пока, не стоит думать так примитивно и накручивать себя. Я поднялась с пола и отряхнув себя, направилась в гостиную Гриффиндора. Очень аккуратно, чтобы не заметили. Я не могу так легко щеголять по коридорам после отбоя, я же не староста. Могла бы быть старостой, если бы ей не стала Браун. Это глупая кукла смешила меня своим неуместным и постоянным кокетством. Рон меня раздражал тем, что порой с ним невозможно нормально поговорить, он может постоянно говорить про две вещи: Браун и квиддич. В Гарри мне не нравился его комплекс героя. Вечно ищет кого бы защитить. Почему мне достался этот факультет? Почему шляпа не отправила меня на факультет орлов, как и предлагала? Ладно, это уже не важно, пять лет прошло. Несмотря на то, что я могла сдерживать свои эмоции в каких-то ситуациях, факультет львов сделал из меня ту самую добрую и весёлую Гермиону. Но ещё что-то да осталось от того, что недолгое время сама себе прививала. Например, когда мне плохо я не плачу, я понимаю, что это бессмысленно. Впрочем, у меня теперь есть повод не общаться с этим рыжим. Хоть какая-то стоящая новость за сегодня. А ещё нужно подготовить документы, ведь шестой курс начнётся не для Гермионы Грейнджер, а для Гермионы Принц. Дошла до гостиной я спокойно. В самой гостиной уже никого не было, а в комнате, где жила я одна и так никого никогда не было. Почему одна? Скажем так, со мной не уживаются. Для всех Гермиона Грейнджер — странность в этом мире. Я могу создать огненный шар в руке и даже не обжечься. Я могу залечить синяки за пару секунд без помощи палочки. Но я не странная, я по-своему особенная. Как и все мы. И бояться этого или сторониться очень глупо. Все равно, что бежать от себя.