otrix – стреляй.
07.11.19. Колендо.
Зло рычит, срывается с места и несётся вниз. Пятый этаж – бессчетное количество ступенек – четвертый, третий. В голове гудит – второй, первый, – выбегает на улицу. Ускоряет шаг, метр за метром отдаляясь от дома, смахивает слёзы, когда холодные сильные капли дождя насквозь пропитывают волосы и одежду. Ледяной ветер поднимает пряди вверх, пронизывает тело холодом, вынуждая девушку сильнее кутаться в куртку. Она тонкая, настолько тонкая, что куртка кажется неспособной ее согреть. Даша еще сильнее кутается в нее и в очередной раз заправляет за ухо прядь. Куртка на самом деле не приносит тепла. – Эй, зайка, что ты здесь забыла? Даша вскакивает со старых качель и поворачивается на пятках, надеясь, что слух ее обманул, и за ее спиной не стоит Лера Абрамс. Абрамс неправильная, не для этого мира. Она слишком отличалась, слишком яро выделялась. Слишком тонкие руки, слишком мягкие волосы, слишком завораживающие черты лица. Лера не для этого мира, потому что их мир – самая большая несправедливость и «неправильность», здесь белое становится чёрным, а чёрное белым. У неё темные локоны, стянутые в слегка растрёпанную косу, у неё запястья тонкие-тонкие, руки-ветки, но не хлещут, не оставляют ссадин, лишь ласково касаются. Ей, наверняка, идут лёгкие ситцевые платья, а не эти мешковатые рубашки, ей, наверняка, идут тонкие каблуки, а не грубые ботинки. Ей наверняка идёт женственность, что-то показывающее её истинно-женскую суть. У них разница в четыре года. Даше – 16, Лере – 20. Даша спокойная, нежная, любит изысканность, любит живую музыку, любит искусство. Абрамс яркая, грубая, любит громкую музыку, так, чтобы кровь из ушей, любит клубы, любит рок. Они противоположности друг другу. Не успев ответить, Даша чувствует удар по затылку и теряет сознание.***
Все замечают, что для Дениса тема пидорства – самая больная мозоль. Руслан в очередной раз проходится по его нестандартной ориентации (от лени, весьма безобидно). Они в грязном лесу, таком грязном, что кроссовкам Юлика остается только сказать «мир вашему праху». Денис вроде бы идет впереди, и все как обычно – плечи опущены, голова наклонена, но одна из фраз Руслана выдергивает из него чеку. Сначала он просто останавливается, и Даня чуть не налетает на его спину. Потом Шмальц оборачивается, и ярость взрывается в Руслане подобно ядерному реактору – незаметно, но убийственно, до помутнения в глазах. – Ну, – говорит он, – давай. И это не то, чего Тушенцов хотел – глаза за стеклышками спокойные, как у его оглохшего кота. В лице ни следа напряжения, губы расслабленные и подернутые чуть ли не улыбкой. – Как же ты меня заебал. – Чего? – Хули ты меня доебываешь? Руслан представляет, как сбивает его с ног и валит в грязь спиной вперед, перекрашивая его зеленую куртку в равномерный черный. – Потому что ты еблан. Закатывает глаза и идет вперед, оставляя недоумевающих ребят стоять за спиной. Бесит. Бесит. Б е с и т. Раздражает так, что хочется схватить за русый затылок и бить лицом о дерево. Потому что бесит. – Бро, тебе следует быть спокойнее. Таблеточек там попей... – В жопу иди, – злостно отвечает Руслан, даже не взглянув на Лизу. Он лишь вздыхает и качает головой. – Не, ну хули он ведет себя, как пидор? – Потому что он и есть пидор? – вопросом на вопрос отвечает Юлик, замечая, что Руслан стал менее напряженным. Руслан усмехнулся. – В таком случае у Дани появился шанс. – И не только у Дани, – с ехидной улыбкой произнесла Лиза и начала заигрывать бровями. – Завали, – смеясь, буркнул Руслан. Юлик, идущий за ними, лишь закатил глаза и хмыкнул, надеясь, что Даша уже вернулась в квартиру, где они оставили Даню на случай ее возвращения. Старый заброшенный отель в центре города, некогда ранее приносивший прибыль, сейчас был в самом жутком состоянии. Фасад в некоторых местах был подкопчен пожаром, случившимся пару лет назад по вине приезжих туристов. Окна все разбитые, обросшая кустами и терновником территория придавали этому строению вид очень уж схожий с фильмами ужасов, особенно ночью. Именно туда, оглядываясь и вслушиваясь, они направлялись. – С чего начнем? – снимая капюшон с головы и убирая небрежным движением челку с глаз, Лиза посмотрела на Руслана. – Наверх, а потом в подвал. – Тушенцов бегло оглядел всех. Получив в ответ согласные кивки, он пошел к лестнице, которая находилась дальше по коридору справа. Внутри пахло сыростью и чем-то тухлым; чувствовался мерзкий запах чего-то гниющего. Старые обшарпанные стены, выкорчеванная местами техника, разбитые туалеты и раковины, бегающие туда-сюда табуны тараканов и крыс. В конце концов, после осмотра всех этажей, они добрались до подвала. Руслан спускался самый первый, сжимая в руке фонарь. Он остановился у деревянной белой двери, ведущей в подвал, и посветил фонарем на табличку, висящую над входом. – Это ведь не английский даже. Лиза нахмурилась. – Это французский. Такая же надпись была на входе в катакомбы в Париже. Самый большой склеп в мире, – с восхищением проговорила она. – Здесь написано «Остановись. Здесь начинается царство мертвых». – Табличка новая, – заметил Юлик. – Да и дверь не старая. – он подергал ручку, но дверь не поддалась. – Закрыто. Похоже, кто-то не хочет, чтобы мы туда шли. Лиза вздохнула, оперев руки в бока. – Ну что, выламываем? Закатив глаза, Руслан отпихнул их в сторону и ударил ногой в дверь. Та с грохотом слетела с петель и съехала вниз по ступеням. Обшарпанные стены, насквозь пропитанные сыростью, сменяют друг друга в этом безмерном количестве лабиринтов. Черные и липкие, словно смола, ступени поскрипывают под весом их тел. Внизу оказался длинный коридор, подсвечиваемый тусклыми лампами на потолке. Вместо стен – вертикальные прутья, внутри которых были темные комнатки невнушительных размеров. Руслан подошел к одной из них, посветив внутрь фонарем. Тут же на решетку кто-то кинулся, из-за чего парень отшатнулся. Это была девушка в грязных джинсах и кофте, длинные блондинистые волосы были растрепаны. – Это еще что за покемон? – Что что, идиот? – нахмурившись, спросила у него Лиза. Руслан пожал плечами, глядя, как Юлик светит в другие камеры. – Блять, мы в поездке полторы недели, а нас нечисленное количество раз грохнуть пытались, – напомнила она. – А это еще что за твари?! Юлик с Денисом напряженно переглянулись. Лиза смотрела то на Онешко, то на Шмальца и, наконец, спросила: – Что? Что не так? – Ну давай, герой, – вздохнул Юлик, взмахнув руками и, сложив их на груди, отвернулся ото всех, разглядывая девушку за решеткой. – Давай, скажи им то, что сказал Даше сегодня ночью. Давай. Он затылком чувствует буравящий взгляд, но не оборачивается. Упрямый до мозга костей. Измученный беспорядочными мыслями. Утопающий в собственном безумии. – Люди Абрамс нас отсюда не выпустят, – хрипло отзывается Денис. Обмануть человека легко, причинить боль еще легче. Но обманывать себя и всех остальных – трудно и бессмысленно. – Она хочет устроить геноцид. Абрамс сама питерская, поэтому и похищала подростков из СПб. Видели папки с нашими именами? Она выбрала нас. А четверых человек не так уж и просто спиздить, а тут я ей подвернулся. Обвела его вокруг пальца, а я и не понял. У Юлика под рёбрами языками пламени вспыхивает паника. Она до хруста выкручивает кости, пробирается ядом под кожу и раздирает горло сыпучим криком. Паника, овладевшая ими всеми. – Народ, я понял, что с ними! – неожиданно воскликнул Руслан, из-за чего рядом стоящая Лиза вздрогнула, а его голос пронесся эхом по коридору. Тушенцов указал на девушку за решеткой, которая тихо шипела, словно змея, и тянула к ним руки. – Видите, у нее непрерывные выделения глазной жидкости и слюны? Она не может сейчас ни глотать, ни говорить. У нее частичный паралич и, готов поспорить, жар и бред. Это все однозначно симптомы бешенства. – рвано дышет, хватая воздух комками. – То есть, ты хочешь сказать, что эти шестеро, – Лиза обвела рукой десять камер, но только в шести из них кто-то находился, – заражены бешенством? – Руслан осторожно кивнул. – А как передается? Через укус, да? – Ну, при попадании в любую жидкость в организме, – уточнил он, потирая переносицу. – То есть, если их кровью одежда забрызгана – нихуя не случится. Но если кровь попала в рану, глаза или рот... Все. Это полный пропиздон. – Подожди, а... – Лиза топчется на месте, кидает ошарашенный взгляд. Что-то отчетливо сломалось в грудине, словно рассыпаясь. Что именно, Лиза осознать не успела. – А как это лечится? – Никак. – Но я слышал, что укол в живот делают, разве нет? – нахмурился Юлик. Его трясет. Наизнанку выворачивает от кипучего страха. Сердце тарабанит со всей силы, грезя о помощи. – Пока нет симптомов, – со вздохом отвечает Руслан, отнимая руку от лица. – А если проявились, то исход всегда летальный. У них куча проблем, а главный – 21-летний парень с татуировкой летучей мыши на шее, волевым подбородком и приятным спокойствием в лице. Руслан хорош, спорить никто не будет, но спасет ли он их? – Так. – сердце гулко стучит в ушах, и это первый раз за всю поездку, когда Руслану действительно страшно, но не только за свою жизнь. Он втягивает носом воздух и косится на Дениса. – Тебе этот укол чертов тоже не делали? Денис осторожно кивнул. Именно в этот момент их оглушила сирена, не хватало только мелькающих синих и красных огней. Они срываются на бег, но бегут совершенно в другую сторону – вперед, к узкой лестнице в конце коридора. Внизу оказался небольшой проход, в котором пришлось бы ползти, но деваться было некуда – чьи-то тяжелые шаги в коридоре отдавались эхом. – О, Господи, – истерично выдохнула Лиза, глядя на надпись на латыни над входом в пещеру. – Здесь написано «Оставь надежду всяк сюда входящий». Поймав непонимающие взгляды, Руслан стер рукавом черной куртки капли пота, непонятным образом образовавшиеся на его лбу, ведь сейчас не больше пяти градусов. – Согласно мифологии эта надпись выгравирована на вратах Ада. За его фразой последовали тяжелые выдохи. Горло заполняет хрип. У всех кулаки крепко сжаты, ногти чуть ли не разрывают мягкую плоть. Кровь пульсирует в венах, покрывает кожу тонкой багровой пленкой, убегает вязкой и темной струей, но это лишь кажется. Сжав губы в тонкую линию, Лиза легла на пол и хотела проползти первая, пока их не нашли. Но что-то заставило ее через плечо взглянуть на ребят. – «...И вползут они на животах своих в Царство Тьмы». – Да, – кивнул Руслан. – Я тоже об этом подумал. – и направился за ней. Дальше оказалась комната, больше похожая на пещеру. Не может такого быть. Скорее всего, это все создали уже после землетрясения и эвакуации жителей. – Это еще что? – морщась, спросил Юлик, указывая светом фонаря на какой-то стертый рисунок двери на полу. Лиза осторожно провела пальцами по рисунку стирая пыль. – Это значит... что снизу, то и сверху. Эта фраза ключ ко всей магии. Она значит... Она значит, что... – царапает стену в исступлении, путаясь в собственных мыслях. Лиза тонет в водовороте паники. Она тут – глубоко под землей, заперта, потеряна. – Она значит, что то, что внутри меня, то и снаружи. Что снизу, то и сверху. – Лиза подняла голову и встала с колен, протянула руку вверх, упираясь ладонью в каменный гладкий потолок. – Это значит, что если на полу изображена дверь, то и на потолке должна быть дверь. Юлик слепо хватается за стену, проводит руками, царапает ладони, но ищет хоть что-то похожее на кнопку. И находит. Потолок под ладонью Лизы отъезжает в сторону, и в помещение льется свет. – Давай сюда. Руслан присел, сцепив пальцы в замок, и повернул руки ладонями вверх. Юлик ставит ногу в черном ботинке на его руки, толчок – и он хватается пальцами за асфальт, поднимается на руках, закидывает ногу и оказывается на поверхности. Вслед за ним Лиза. Денис. Руслан. Им пришлось пройти чуть дальше, чтобы вернуться назад к пятиэтажкам. Грозовые тучи угольного оттенка бесцельно блуждают над поверхностью вечернего Колендо. Ночные тени уже накладывают свой отпечаток над лесистой местностью, поэтому с каждой секундой обзорность лишь ухудшается, потому следует двигаться быстро и в верном направлении. Юлик встает, как вкопанный, из-за чего Руслан врезается в его спину. В нескольких метрах от главного входа отеля стояла группа людей. Трое с автоматами, Абрамс и... Даша, к голове которой Лера приставила пистолет. – А вот и пассия нашего Троцкого. – Руслан покосился на Дениса, явно припоминая его личный дневник. – Троцкий не писатель, – возразила Лиза. – А пиздит так, что даже ты поверила. Юлик гулко выдохнул. Его взгляд был прикован к дрожащей Даше. – Нихуя себе, какой поворот, – выдал Денис. – Сам в шоке, – подхватил Юлик, незаметно для других проверяя, на месте ли пистолет, и направился вперед. – Он всегда был сумасшедшим, но сейчас ебанулся окончательно, – пробурчала Лиза. – Боже, Юлик, куда ты? – Юлик, – попыталась улыбнуться Даша, когда Юлик остановился в двух метрах от нее. В ее глазах читался страх. Не успевает Юлик и рта раскрыть, как рядом оказывается Руслан, остальные поспешно шагали к ним. – Можно поинтересоваться, какого, блять, хуя? Злой Руслан Тушенцов – зрелище не то, что бы жуткое. Но опасное для психики крайне. Впрочем, для жизни тоже. Не задумываясь ведь приложит тяжелым камнем. – А ты где солнце нашла? – подоспевшая Лиза, усмехаясь, смотрела на Абрамс. Похоже, все действительно считают, что умирать, шутя – не так уж и плохо. Воздуха ей не хватает катастрофически, потому что остальные вытягивают его, забирают. Лизе больно, с отвратительным скрежетом бьющегося четырехкамерного. – Солнце..? – удивленно вскидывает брови Абрамс. Она явно ожидала других вопросов. Но им стоит тянуть время, пока не придумают план получше, чем стоять и язвить перед людьми, которые хотят их убить. – Ну да, – кивнула Лиза, останавливаясь слева от Юлика. Руслан продолжал стоять с другой стороны и внимательно наблюдать за тремя людьмы с автоматами, что находились позади Абрамс и Даши. Юлик, стараясь улыбаться, посмотрел на Лизу, затем – снова на Абрамс. – Сначала ты была вампиршей-психопаткой, а теперь просто психопатка. Придется переделывать визитки. Дуло пистолета переместилось с затылка Даши на его лоб. Абрамс возвела курок в заряженное состояние, тем самым заставляя Юлика нервно сглотнуть. Он чувствовал, как стоящий позади Денис до последнего сдерживал разъярённого Руслана, боясь, что он натворит массу неприятностей, напав на умалишённую женщину. Тем временем в голове вихрем носились осколки воспоминаний – родных, ненавистных, потраченных впустую... Даша Каплан – подруга с детства, неотъемлемая часть его жизни. Они делили на двоих все: радость, горечь потерь, взлёты и падения, даже те безбашенные передряги, в которые влезали по собственной инициативе. Лиза Неред – это отдельный случай, глубоко засевший у него в голове. Никогда не мог понять, как в одном человеке могут умещаться столь разные взгляды на жизнь: искренность и грациозность, неразрывно граничащая с необычайным умом и отвагой. Даня Кашин – друг по несчастью, человек случая. Юлик может с уверенностью заявить, ни капли не усомнившись в доводах, что Даня – отличный товарищ, в котором, безусловно, с самого начала были мужество и отчаянное лихачество. Руслан Тушенцов – «неопознанная книга», которую дикое сознание Юлика не успело разгадать. И тут он понял, что эта поездка несёт в себе мизерную, крохотную долю счастья. Его размышления заняли всего ничего – буквально с полминуты, и только тогда прогремел выстрел, но Юлик ничего не почувствовал, кроме того, что Лиза и Руслан замерли на месте. Юлик раскрывает глаза. Абрамс убила одного из своих людей. Запугивает их, мол, с вами может случиться то же самое. – Пуля вышла из ствола прямо в ствол, – угрюмо заметил Руслан, выпутываясь из ослабленной хватки Дениса. – Легочный ствол. Медицинский юмор, – коротко объяснила Лиза и перевела взгляд на рядом стоящего Дениса. – А может ты что-нибудь скажешь, м? – Как я всех красиво наебал, – самодовольно улыбнулся он и, поймав на себе злые взгляды, добавил: – Мое лицо – не яйца на пасху. В смысле, не надо его разбивать. – Заткнулись все! – вскрикнула Абрамс, и все, хочешь – не хочешь замолчали. – Даю вам фору десять секунд. – Нет, подождите, – прервал Руслан. – Чтоб вы знали – геноцид – не выход, дамочка. – Семь секунд. – Валим, – сказала Лиза, похлопав Юлика по плечу и начиная пятиться. – Валим, народ, валим! Двое мужчин сняли автоматы с предохранителей, переступая через тело третьего; у них всех лица были скрыты за черными масками. Щелчки вывели Юлика из ступора, и он рванул вслед за остальными. Неужто Абрамс действительно решила устроить геноцид, тестируя вирус на подростках? А потом что? Выпустить зараженных в города России? Но сейчас надо было думать совсем не об этом.