Вселенная всё решает за нас

      Уиллоу никому бы не пожелала иметь соулмейта вроде Рианны Тозиер. Рианна — типичная хулиганка, выращенная жестокими улицами. У неё в кармане дурацкой флисовой юбки припрятана пачка мятых «Winston» и рубашка на выпуск, а волосы, растрёпанные ветром, так и норовят залезть в рот Билли. Рианна надувает жвачный пузырь, отпуская в адрес других грязные шуточки. Уиллоу знает точно, что Ринн никогда бы не надела юбку по собственной воле, скорее всего, миссис Тозиер со своим мужем, наконец, вспомнили, что у них есть дочь. Они взялись за воспитание, определённо, поздно, ведь Денбро знает их дочь лучше, чем они сами, да и Рианну перевоспитывать в хорошую девочку, вроде Эммы, слишком поздно. Тозиер смотрит на запястье и клянётся, что если надпись не исчезнет, то она выжжет её до угольного остатка. «Это всё непреодолимая ошибка судьбы, — думает Ринн, одёргивая полы юбки, — непривычно». Они с Денбро не больше, чем хорошие подруги, но сука Вселенная считает иначе.       — Не начинай читать мне морали, Уилли. Ты знаешь сама, что это бесполезно, — шипит, словно змея, Ринн, закуривая пятую сигарету за день. — Мне хватает нудных наставлений матери с утра.       — Я и не собиралась, — бубнит Уиллоу, пиная носками кроссовок камни под ногами. — Может, угостишь подругу сигареткой? Будем губить своё здоровье вместе. Заодно и выслушаю твои жалобы на весь мир, балаболка.        Рианна терпеть не может школу, в которой, кажется, вновь приобретает звание «неудачница века», выслушивая перешёптывания за спиной. Эмма проходит мимо неё, смеривая взглядом, мол: «Только попробуй пошутить про мою мать, Тозиер» и улыбается «Клубу Неудачников», следуя к машине матери. С недавних пор Рианна Тозиер до ужаса влюблена в правильную девочку — Эмму Каспбрак, а судьба пишет ей судьбу с Уиллоу. В ночь со среды на четверг Ринн стучится в двери дома Денбро, ибо оба её родителя на сутках, и всю ночь обливается слезами на её плече, а Билли поит её горячим чаем с печеньками. Для большинства учеников давно не секрет, что Рианна испытывает и испытывала симпатию к малышке Эмме, а теперь вынуждена смотреть на выклейменное «Уиллоу» на запястье.       — Пора бы тебе перестать верить в то, чему быть не суждено, — шепчет Билли, обнимая раскисшую Тозиер в туалете для девочек. — Она вполне будет счастлива и со своей родственной душой, Ринн. А у тебя есть Я?       — Сразу ясно, что ты, Уиллоу, никогда не любила по-настоящему, так, чтобы чёртовы бабочки в животе отравляли существование, — сквозь слёзы улыбается Рианна. — Или всё же Марш в твоём вкусе? — усмехается в своей манере Тозиер, наслаждаясь удивлённым взглядом Билли. — Запомни, что меня ты никем не заменишь, даже если захочешь сильно-сильно. Вселенная всё решила за нас. Не забывай об этом.       Уиллоу терпеливо ждёт, когда кто-то свыше насладиться чудесным спектаклем с ними в главных ролях (из неё, правда, всегда плохая актриса была), а затем расставит всё по своим местам. Ринн всё ещё страдает по Эмме и пишет её имя на запястье правой руки перманентным маркером, а сама Уиллоу не знает, что делать, — иногда ей хочется спросить, что там дальше по сценарию, а то их в это не особо посвящали, прежде чем закинуть в самую гущу событий. Уиллоу кажется, что её жизнь — это чей-то глупый розыгрыш. Ринн сжимает кулаки, хватаясь за неё, как за спасительный круг, и, наверное, вместо того, чтобы спастись, тянет Билли за собой, на дно. Рианна выдыхает ей сигаретный дым в лицо и смеётся, словно истеричка.       — Наверное, стоит смириться, что души наши связаны в крепкий узел, — говорит Рианна, заплетая чужие волосы в косу, а затем легонько целует Денбро в уголок губ.— Это наша судьба, Уилли.       — Наверное, — эхом отзывается Денбро, прикасаясь ладонью к губам и выкидывает пустую пачку «Winston» в близстоящую урну.       Рианна — девочка проблемная, но Денбро почему-то всё также закуривает с ней одну сигарету на двоих, продолжая выслушивать шуточные высказывания о том, как несправедлива Вселенная. В рукавах длинной отцовской кофты Уиллоу прячет её имя, заученное наизусть, и собирает кончиком языка капли проливного дождя.

Кажется, для них в Дерри впервые происходит что-то хорошее и по-настоящему значительное. (На самом же деле, совершенно ничего не меняется.)