Нас не догонят

Ты стараешься сжать кулаки, собирая остатки моральных сил в этом простом движении, пытаясь аккумулировать их где-то глубоко внутри. Получается, откровенно говоря, хуево. Через несколько секунд в твоей руке снова дрожит сигарета, сизым дымом заволакивая твои глаза. Конечно, они слезятся именно поэтому. Табак тлеет ярким угольком, оседая в твоих лёгких ядом, который ты будешь выкашливать наружу ещё долгие годы. Легче дышать не становится, тишина начинает давить на уши так сильно, что кажется, будто из них вот-вот хлынет кровь. Как изо рта того долбоёба. Ты кривишься, вспоминая момент, как бьёшь ногой точно в цель. А потом ещё раз. В голове снова стучат литавры, будто выстукивая слова этого мужика... "Что, сраные голубки, натрахались?" Кира кидается на него первым, не давая выйти из машины, и ты понимаешь, что это не иначе как полный пиздец. Даже с щекотцой от порошка в носу - понимаешь. Дальше всё как в тумане, как и твои глаза сейчас. Не голубые теперь, а цвета Финского залива - грязно-зеленоватые, с узкими, измученными головной болью зрачками. И следующее, что ты помнишь, это как держишь лицо Павлика в ладонях... А его трясёт, как осиновый лист на питерском ветру. И похер, что вы в Москве. В Краснодаре так холодно не бывает. - Саньк, Саш, неужели мы, блядь, одни против всех? Нынешний ты зажмуриваешь глаза, разрешая слезе покатиться по щеке, разрезая высохшую кожу волной. Идёт волна. Не та и не там. Какой же ты мудак, Александр Александрович. В тот момент, когда Паша своим объебанным голосом задаёт настолько трезвый вопрос, ты зачем-то ему киваешь, а потом обнимаешь его крепко-крепко. Так, что тебе чудится хруст его ломающихся костей. Порошок щекочет ноздри и уголки глаз. Погоди, или это просто слёзы? Вас с ним трясёт синхронно в салоне какой-то очень дорогой тачки, а Кира вдруг выдаёт: "За брата - порву". Ты пытаешься смотреть на младшего внимательно, но выходит плохо, взгляд то и дело съезжает на руку Павлика, лежащую на твоём колене. "Не им решать, кого тебе любить, Сань" Ты киваешь, понимая, что воспитал как надо. Паша улыбается с закрытыми глазами. Вы не одни против всех. Сейчас, сидя на подоконнике с сигаретой, ты мотаешь головой, пытаясь забыть. Просто выкинуть из головы. Потому что разбирать себя по частям - невыносимо. Сжатый кулак левой руки немного саднит, и опуская взгляд, ты видишь разодранные костяшки. Хуй знает, как, но это отрезвляет. Ты даже грустно улыбаешься, вспоминая произошедшее дальше. Идея зайти в кофейню изначально глупа, и кто-то из парней говорит об этом. Беда в том, что вам похуй. Ты смотришь на Пашу, он на тебя, и в твоей голове вдруг всплывают кадры из клипа "Тату", который так часто крутили по телеку в детстве. Это одновременно смешно и странно, но вкус губ Павлика ещё остаётся на языке, перед глазами растянутая худи Кирюхи, и ты думаешь, что это правильное воспоминание. И в этот же момент целуешь Пашку в шею, притягивая к себе. Этому мужику за соседним столиком просто не везёт с тем, что у тебя хороший слух. Поэтому его "пидоры" звучит в твоей голове слишком громко. Да и не только в твоей, на самом деле. Ребята обступают его, мерзкий белый воротничок начинает козырять своим служебным положением, а ты просто смотришь на стул. "Не надо, Сань" Пашу ты тоже слышишь, только к чему это, когда твоё желание уебать очередному гандону сильно настолько? Кира тоже кидается на кого-то, тебя пытаются успокоить, а ты просто мечтаешь выцепить Пашкины глаза во всём этом аде из мелькающих тел и лиц. У тебя начинает кружиться голова. С того момента ты не помнишь почти ничего. Разве что тот час, когда твой мобильник начинает разрываться от звонков, и приходится отлипать от тёплого плеча Павлика, на котором так сладко спалось. А что сейчас объяснять? Что им можно объяснить? Здравствуйте, я Саша Кокорин, и я гей. "Нас не догонят, Паш" - отправляешь смс-ку и закуриваешь новую сигарету. Люди никогда не поймут тебя и никогда не поймут его. Где-то там, за стенами твоего убежища, вас называют уродами и ублюдками - ты знаешь. Ваша карьера висит на волоске, мир вокруг разлетается по крупинкам, растворяясь в воздухе, оседая нечаянно сброшенным пеплом на твой подоконник. Впору посыпать им голову. Вот только нихуя. Не дождутся. Пусть думают, что вы конченые, пусть называют как хотят, пусть лишают работы, пусть делают из вас расистов, богатых выскочек, аморальных мразей - хоть кого. За себя и Павлика, за то, что между вами - ты разъебешь любого. И он тоже. А если этой стране нужны свои антигерои - то пожалуйста, вот они вы. Два Иисуса наоборот. Возрадуйтесь явлению. Третья сигарета тянется сизым дымом к твоим заплаканным глазам, обессиленно обнимая твои соломенного цвета волосы. Этот народ готов вцепиться и разорвать на части за несколько драк и потасовок. Ты готов убить за свою любовь. "И жаль, что не убил" - шепчешь себе под нос. Пусть думают что хотят. Телефон в руке, с той самой, временной симкой, оповещает о сообщении от Паши. "Им не достать звёзды руками". Ты улыбаешься сквозь слёзы и чувствуешь, что вы переживёте это. Вместе.