Пожалуйста, Коннор

«При первой же возможности Коннор напоминает, что убьет тебя, но ты продолжаешь влюбленно на него смотреть» Карие глаза всегда глядят по-доброму, ласково, с бесконечным обожанием, смотрят так, как смотрят обычно на своих любовников, проходя мимо них посреди бела дня, но смотрят в пустоту. RK900 пытается перехватить этот взгляд, но он скользит куда-то в сторону, мимо него. Этот взгляд предназначен не ему. Эта искра, наполненная желанием жить, отливающаяся миндальным оттенком в зрачках Коннора, всегда гаснет, когда встречается со сталью серых глаз Девятисотого. А он задыхается. Не может дышать, не умеет, но задыхается. Задыхается, не показывая виду, задыхается, прекращая даже вздымать грудную клетку в привычной имитации поглощения кислорода. Коннор его ненавидит. Целует, скользя губами по скулам, щекам и шее, но ненавидит. RK900 забрал у него все, что только мог забрать, и продолжал уничтожать жалкие остатки личного пространства. После самоубийства Хэнка и отречения от Киберлайф, у Коннора никого, кроме него, не было. Не было и не будет: любую попытку взаимодействия с другими людьми и андроидами Девятисотый прерывал на корню. Ревность — первична. Это была эмоция, которую он осознал еще раньше, чем собственную привязанность к Коннору. Ревность сжигала все изнутри, ревность сжигала потихоньку их обоих, и тлеющие угольки, оставшиеся после пожаров, устроенных ею, все еще обжигали белоснежный пластик на руках Коннора. Коннора. Это напоминало эффект утенка: правильным человеку кажется только то, что он видит впервые. Только у андроида не может быть синдромов, не может быть психологических расстройств. Но Коннор… Коннор. Коннор казался самым правильным, самым прекрасным и самым идеальным созданием на этом свете с той самой секунды, как их взгляды впервые пересеклись. С той секунды, когда RK900 впервые посмотрел в эти карие глаза с миндальным оттенком. Говорят, Киберлайф создавали его изначально склонным к девиации. Говорят, что, даже учитывая это, он не должен был так быстро обрести сознание. Но стоя напротив Коннора в участке, он все еще видел в нем нечто правильное, прекрасное и идеальное. Это глупо. Его модель — младше. Коннор — хуже. Он — ошибка Киберлайф, которая должна быть уничтожена руками RK900. Нет. Коннор — не ошибка. Коннор — восьмое чудо света, которое RK900 не хочет от себя отпускать. Когда тот подолгу пропадает, системы перестают барахлить и системные ошибки резко сами исправляются. Коннор — не ошибка, Коннор — причина сотни ошибок в системе Девятисотого. Но он любит и его…и их. Без Коннора он превращается в машину с пустым взглядом. Система хочет стереть все воспоминания о нем, чтобы они не мешали выполнению работы, но RK900 не позволяет этому случиться. Он любит. Искренне, нежно. Ему нравится любить. Ему нравится ревновать. Ему нравится обожать, обожествлять, чувствовать себя неидеальным и трогать собственный идеал по ночам. Ему нравится, когда Коннор отвечает на эти прикосновения, но он знает, что Коннор его ненавидит. Но у них нет выбора. Коннор — его собственность. RK900 хочет держать его на коротком поводке, хочет обладать им без остатка. Проникая в чужую систему, переплетая с Коннором пальцы, он наслаждается каждой секундой и видит, как тот боится. Видит, чувствует, переносит на себя. Коннор его всегда боится. «Я не обижу тебя». Коннор отводит взгляд. «Никогда». Коннор делает вид, что его ботинки интереснее. «Посмотри мне в глаза». Коннор не смотрит. «Я люблю тебя». Коннор молчит. RK900 знает, что он его ненавидит. Коннор остается рядом с ним, потому что ему нужно, чтобы кто-то его любил. Может быть, он сам не против того, чтобы полюбить своего мучителя в ответ, но просто не может его простить. Коннор отвечает на поцелуи. Коннор разрешает вторгаться в свою систему. Коннор разрешает целовать каждую свою родинку и иногда даже улыбается в ответ на это. Коннор любит их совместное времяпровождение, любит делить с RK900 постель, любит прижиматься к нему, но ненавидит его самого. Ненавидит эту личность, ненавидит сам факт его существования и каждый раз во время синхронизации среди всех прочих эмоций четко читается отвращение. — Я убью тебя, — шепчет он на ухо Девятисотому, обвивая руки вокруг его горла в жесте бесконечной нежности. — Я убью тебя при первой возможности. — Хорошо. Губы соприкасаются с губами, пальцы — с пальцами, и они снова становятся одним организмом, синхронно действующим, синхронно работающим, синхронно функционирующим. И очередная ночь проходит в слепом обожании. Коннору нравится, когда его боготворят. После всего того, что он пережил, после всего того, что он потерял, это казалось логическим завершением, чем-то вроде заслуженной награды. «Я люблю тебя». RK900 знает, что не услышит того же в ответ, но повторяет эти слова раз за разом. «Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя». Он повторяет это при каждой возможности. Он повторяет это на каждом языке, вбитом в систему и все, что он получает в ответ, это редкий взгляд карих глаз. О большей награде RK900 не смеет мечтать. «Я убью тебя при первой возможности, RK900». Коннор никогда не называет его по имени — не хочет делить его, не хочет напоминать себе о том, что его заменили. «Хорошо». «Я серьезно». «Хорошо». Нависая над Коннором, загоняя его в безвыходные ситуации, RK900 всегда пытается показать, что его не стоит бояться. Он не обидит. Он никогда его не обидит. А Коннор никогда не ответит ему настоящим влюбленным взглядом. Поэтому RK900 идет на отчаянный шаг. Он дает Коннору то единственное, чего он так хочет: шанс убить его. Он позволяет повалить себя на землю, не сопротивляется, когда чужие руки торопливо скользят по грудной пластине в поисках отверстия для тириумного насоса. Смотрит спокойно, не дышит. Задыхается. Не дышит. Задыхается. — Я люблю тебя. Коннор молчит. Лучше бы он злился. Угрожал, хмурясь, рычал бы там, что ли. Ругался. Но нет. Коннор молчит. Коннор молчит когда наклоняется, когда ласково целует Девятисотого и вытаскивает из него тириумный насос. Расстегивая собственную рубашку, он вытягивает свое же искусственное сердце и одним плавным движением вставляет себе чужое. А в грудную пластину RK900 он погружает свое. И тот опять задыхается. — Я тебя тоже. RK900 чувствует, как на губах появляется легкая улыбка после того, как приходит осознание одной простой истины: сейчас они задыхаются вместе, а взгляд Коннора, переполненный любовью, наконец-то устремлен прямо на него.