Smoulder

      Есть люди, в которых огонь горит безо всякой причуды. Спокойное мягкое пламя, согревающее, неопасное. Не как у отца или самого Шото. Не как у любого из десятков и сотен героев огненного типа, нашедших свою боевую нишу, приняв как данность, что единственное применение огня — отнимать жизни.       Шото думает, нет, уверен — Мидория как раз из таких людей. Он, способный щелчком пальцев — или парой слов — разнести на мелкие обломки любую стену, с первого своего шага на тропу героики принял решение спасать, а не карать. Он внушает надежду, а не опасения, на его помощь, внимание, поддержку может рассчитывать каждый.       Но не Шото. Свою долю спасения он уже получил, и эгоистично было бы требовать большего. Шото запрещает себе быть эгоистом.       Мидория горит ярко и ровно, будто заботливо подкармливая огонь сухими поленьями. Будто камин, будто костёр на привале. Предназначенный для людей.       Его огонь не обжигает, и Шото невольно, почти неосознанно тянется к нему, ища тепла. И всякий раз одёргивает себя, запрещает, заставляет опустить руки и не пытаться единолично завладеть тем, что ему не принадлежит.       Мидория улыбается так светло и ярко, что глазам почти больно. И не только глазам. Шото приходится стискивать зубы и смотреть куда-то сквозь него, чтобы не дала трещину и не осыпалась осколками такая привычная невозмутимая маска, когда-то давно бывшая его лицом. В груди что-то тлеет, тускло и безнадёжно, почти не даёт ни света, ни тепла, только чадит и выжигает остатки кислорода, но Шото всё равно обжигает ладони, пытаясь удержать в них обречённый огонёк.       Мидория горит, не сгорая. В нём есть та искра, которая не даст погаснуть и чужому огню, стоит только попросить. Но то, чего так жаждет Шото, просить нельзя. Давно, ещё перед их первым — судьбоносным — спортивным турниром Шото так легко, почти не задумываясь, подошёл высказать собственное очевидное превосходство и объявить войну. Своими руками дал рождение смерчу, в который его же самого и затянуло, и воздух внутри слишком разрежён, чтобы поддерживать горение. Иногда ему кажется, что стоило бы попросить о помощи. Мидория ведь не откажет. В помощи. В этом он не откажет никогда и никому. Если бы только Шото было этого достаточно.       Шото хотелось бы сейчас иметь хоть толику той своей давешней неосмотрительности и прямолинейности.       Шото думает — когда-нибудь он осмелится попросить о большем. Может быть. Наверное. Не факт.       В последнее время Шото много сомневается. Ему самому совсем не помешало бы это спокойное, ровное горение, но Шото так не умеет. И можно было бы попросить Мидорию научить, но Шото хотел бы попросить его совсем о другом.       Герой Деку нужен всем. И Шото не имеет права забирать его себе.