Часть 1
14 декабря 2018 г. в 12:18
«Немногие понимают или хотя бы знают, почему Аластер выбрал её. Будучи знатным и богатым, он предпочёл её, Дочь с другого берега Иоки. Её, без семьи и дома, куда она могла бы вернуться.
Афен была простой девушкой. Миловидной внешности, тихой и спокойной. Она готова была дать кров бездомному, излечить от недуга неизлечимого, понять и простить самого грешного на этой земле. Не потому, что так велит ей долг или доброта. Просто потому что она этого хотела. Встретив её в первый раз, многие подумали бы, что она святая, но на следующий день глубоко удивились бы и назвали одержимой.
Только на третий день нашего знакомства стало ясно, почему местные с неохотой шли к Дочери за помощью и крутили у виска, когда речь заходила о ней. Когда мы вошли в её маленькую хижину на отшибе, чтобы поблагодарить за излеченную ногу Аластера, то увидели её лежащей на столе и разговаривающей со стулом. Нас она, судя по всему, тогда не заметила и в будущем это никогда не вспоминала. Но впечатление она определённо оставила.
Спустя месяц, на праздник, которые местные устраивают летом в честь Девы Иоки, языческого духа реки, она пришла босая, в одном только белом, как она сама, балахоне и огромном венке из пахучих трав и цветов. Она не стала ничего говорить или объяснять, только взяла Аластера за руку и кинулась в пляс у костра. Местные ей ничего не сказали, только закатили глаза к небу, словно молились Матери. Когда её танец подошёл к концу и Аластера наконец-то отпустили, он только и смотрел на всё так, словно не понимал, как вообще оказался тут.
Спустя год, где-то ближе к концу осени, когда на улицу уже нельзя было выйти, не отморозив себе уши, Аластер нашёл её ночью в мелководье Иоки. Она была полностью обнажена и что-то напевала себе под нос, заплетая в свои волосы смоченные в холодной воде засохшие цветы. На этот раз она заметила его и только с радостью позвала к себе, на что Аластер выругался и какое-то время метался на берегу, после чего не выдержал и кинулся за ней в воду, чтобы вытащить на землю. На следующий день она слегла с простудой, но была более чем довольна и ни капли не обижалась на своего "спасителя". На этом список её странностей не заканчивался, можно сказать, только начинался.
Все остальное время она была целиком нормальной. Ходила за травами, варила снадобья и проверяла других. Мы проводили много времени в её обществе. Пока мы беседовали о своём, она сидела рядом и читала книгу, иногда вставляя в наш разговор свою монету. С ней можно было говорить о чём угодно, даже узнать что-то полезное. Впрочем, нужно быть готовым к тому, что посреди разговора она на полном серьёзе может задуматься о том, что общего у птицы в небе и крота в земле.
Возможно, Аластер находил в этих её странностях свой шарм, поскольку вскоре перестал хоть чему-то удивляться и принимал как должное и вполне естественное. К сожалению, здесь так думали не все.
Местные старались избегать Афен. Некоторые даже с неохотой говорили о ней. Необычное поведение местной Дочери пугало их настолько, что если кто-то заболел, его в спешке прятали куда угодно, чтобы Афен не нашла беднягу. Впрочем, её сверстницы до покраснения завидовали ей, особенно когда они с Аластером поженились: они не уважали её, но признавали её красоту. Они могли часами гадать, как ей могут идти любые платья, а незаплетённые и неухоженные волосы всегда быть гладкими и похожими на шёлк. Временами эти сороки даже просили Афен одолжить им платье на вечер: посмотреть, не подойдет ли им, на что она всегда отвечала согласием, пускай даже и думала надеть его сама. Аластеру это само собой не нравилось, поскольку время от времени эти платья никто так и не возвращал, наверное, в надежде, что она забыла.
Она всегда утверждала, что деревья умеют говорить. И даже не только они — с ней говорило всё, начиная от камней под ногами и заканчивая самой Иокой. Когда у них с Аластером появился дом на том берегу, сад был её общепринятой обителью. Если её не было там, где вы искали, то она определённо была здесь. Она помнила имя каждого цветка, каждого дерева. Под её руками росли и выживали в таких иногда неблагоприятных условиях самые прекрасные и необычные растения, которых здесь никто и никогда ранее не видел. Иногда казалось, что трава словно тянется к её стопам.
Она была умной и с удовольствием впитывала новые знания. Когда Аластер отказался брать её с собой в другой город на сделку с покупателем, утверждая, что она может упасть с коня и пострадать, она пришла ко мне с просьбой научить её ездить верхом. Через неделю уже она везла мужа в приключение, чуть при этом не потеряв его в дороге. А когда она чудом спасла сделку от провала, Аластер и вовсе стал всегда брать её с собой, а без неё отказывался заключать какие-либо договоры.
Она любила слушать истории и часто рассказывала их сама. Особенно эта черта проявилась тогда, когда у них с Аластером родился ребёнок — мальчик по имени Самелион. Она могла часами сидеть с ним на руках и говорить-говорить-говорить. Она рассказывала ему о мире, которого он никогда не сможет увидеть, возможно, который не сможем увидеть даже мы. Иногда они просто молчали, сидя вместе в обнимку и слушая шёпот листьев. Она всегда была рядом с ним, где бы они ни были. Она любила его и учила любить, вкладывая всю свою мудрость, доброту и силу в него, даже когда уже сама не могла встать с кровати.
Все считали её простушкой, в голове которой всегда гулял ветер. Мы же просто верили, что она не от мира сего. Иногда мне казалось, что однажды она обернётся птицей и улетит вдоль Иоки за горы, чтобы открыть дивный новый мир, который видела во снах. Быть может, она таки обрела свои крылья и теперь ждет там нас, любимых, чтобы снова дарить свою любовь?»